День первый

 Я открыла глаза. Яркий солнечный свет, заставил меня прослезиться.
-Наконец-то! А мы думали, ты там надолго останешься! – Вскрикнул кто-то. – Доктор, очнулась! - Это была невысокая, темноволосая женщина - медсестра.
 С трудом, понимая, где я и что происходит, я попыталась повернуть голову, но это отдалось резкой болью в шее. Я лежала в белой комнате, с белыми стенами, шторами, постельным бельем, словом все было белым, и нетрудно было догадаться, что я в больнице. В палату зашел средних лет мужчина и, взяв стул, сел рядом с моей кроватью. Его голубые глаза посмотрели на меня с сожалением.
-Болит все, да? – Спросил он.
-Угу, - еле слышно протянула я.
-Ты, наверное, пить хочешь? – жалостливо спросил врач. Я лишь кивнула в ответ. Он встал со стула и, подойдя к противоположной стене, где стоял стол, налил из графина воды в стакан и подал мне. Слабой рукой я взяла стакан и осушила его до дна.
-Легче? – Спросил доктор, принимая стакан из моих рук. Я опять кивнула. – Ну и чудненько. Скажи мне, красавица, помнишь ли ты что-нибудь? Свое имя? Потому что мы до сих пор не знаем, кто ты, хотя у нас ты уже неделю, в состоянии комы, если ты понимаешь, о чем я. Ну-с?
-Я? Я помню, что была на дискотеке…потом он…мы поругались…я ушла…купила «зелени»…,- бессвязно говорила я, - а потом только темноту и помню…
-Чудесно! А имя свое ты знаешь? Потому что тебя доставили без паспорта, тебе вообще повезло, если бы машина скорой помощи не поехала по той дороге, то ты бы там и умерла, на дороге… от передозировки, как это не печально звучит.
-Конечно, я помню свое имя. Темнова Анжелика Аркадьевна. Ровно семнадцать лет. Сирота.
- Чудесненько. А что родных у тебя вообще нет, да? – спросил врач, записывая что-то в карточке.
-Нет. Живу одна. Плачу за все своим горбом. – Ответила я, чувствуя, что этот доктор просто выведет меня из себя, нервы хромали с пятого класса, когда я лишилась матери.
-Чудесно, а…
-Чудесно? Это так здорово, когда нет родных и с пятнадцати лет ты везде одна? Или у вас пластинку заело? Все, с меня хватит, я ухожу, - я начала резко выдергивать все проводки, которые были присоединены ко мне. – Спасибо, конечно, что я тут у вас недельку полежала, но больше я тут задерживаться как-то не хочу. – Я попыталась встать с кровати, но организм был еще слаб после комы и я, пошатнувшись, села на место. Врач тут же кинулся ко мне.
-Ну что ты милая девочка, нельзя тебе волноваться. Спокойствие.
-Да какая я девочка?! – Я пришла в ярость. – Девочки беззаботно сидят за спинами родителей и радуются жизни, ясно?
-Да-да, ложись. Вот так. Чудес… То есть все хорошо. Тебе надо отдохнуть, а потом мы займемся проверкой твоего здоровья. Ирина Владленовна дайте валерьяночки.
-Какое здоровье? У меня дел по горло. Я работу прогуляла! Кома, блин! Да не пихайте вы мне свою валерьянку, аллергия у меня на нее! Все идите-идите, а я посплю, чтоб мне не проснуться. Да идите же! – Вскрикнула я и доктор, поставив стул на место, вышел, за ним вышла и Ирина Владленовна.
 Когда дверь за ними закрылась, я попыталась собраться с мыслями, но у меня это получалось очень плохо. Яркое зимнее солнце светило в окна больницы, я попыталась встать, пошатываясь, подошла к окну. Палата была на втором этаже, даже не убежишь. Белый снег окружал все вокруг, не большой больничный двор расчищали несколько дворников. Вдруг мне стало жалко саму себя. Потеряв маму в десять лет, я попрощалась и с нервами. Кома.… О чем говорила та девушка? Правда или всего лишь сон? Мама шла по тому же коридору? Завтрак? А ведь так и было…
 На меня опять нахлынули воспоминания, терзавшие меня по ночам и в минуты жестокого одиночества.
 В понедельник я проснулась почему-то поздно и поняла, что опоздала в школу. По полу пробегал сильный сквозняк. Я очень удивилась, ведь мама всегда будила меня вовремя, кормила и одевала, потом провожала в школу. Где же мама? Я прошла в мамину комнату, там никого не было. В ванной тоже не было. В других комнатах тоже не было никого. Какая-то мертвая тишина стояла в этой части квартиры. По спине пробежал холодок. Еле дыша, я направилась на кухню. Шумела вода, я обрадовалась тому, что мама все же дома.
-Мама, почему ты меня не разбудила? Я же опоздала в школу! – Вскрикнула я, вбегая радостная и в тоже время возмущенная на кухню. То, что открылось глазам, заставило меня содрогнуться. Мама - родная любимая - мама висела на люстре. Ее губы были синими. В глазах застывшая ненависть. Мертвенно бледное лицо. Таким его я запомнила навсегда. Руки мамы, как и ноги, безжизненно обвисли. Голова была чуть набок. Из запястьев на стол капала кровь. На этом же столе было написано: «Если ты, скотина, не вернешь наши миллионы…Мы уничтожим, все, что ты создал!» Все это было написано маминой кровью. Тех, кто это сделал нельзя назвать людьми. Это животные – бесчувственные и жестокие. Как можно повесить человека? Как можно после этого разрезать вены..? Как можно писать чужой кровью гадкие слова и жалкие угрозы? Кто им давал на это право?
 Я медленно опустилась на пол и долго смотрела в мамины серые, всегда раньше радостные глаза. Она начинала готовить завтрак для своей Ликуси, так мама всегда называла меня. Мыла посуду, после того, как позавтракал папа, она хотела сделать любимое мной фруктовое пюре, на столе лежали фрукты, но тут кто-то вошел в квартиру, и мамы больше не стало. «Мамы больше нет. Мамы больше нет. Мамы больше нет» - повторяла я, сидя в пижаме на холодном полу. Слезы не переставая, катились по детскому лицу. Папа. Это из-за него ее убили, да, именно так. Он зарабатывал очень много денег, слишком много, чтобы спокойно жить. Зарабатывал? Да, для маленькой девочки это было зарабатывал, но теперь я ясно понимала, как он их доставал. Так я просидела весь день, глядя в мамины глаза, то тихо плача, то смеясь, вспоминая веселую маму и то, как сильно она меня любила. Вдруг рыдала, уткнувшись в свои колени, повторяла, как попугай: «Мамы больше нет», пела какие-то песни о маме, которые учила в школе. Я была холодной, как лед, меня иногда начинало трясти, иногда я недвижимо сидела, почти не дыша. Так прошел весь день. Около восьми вечера пришел папа.
-Почему дверь не закрыта, Лика, Надя? – Донеслось из прихожей.
 Я осталась неподвижной, к этому времени психика перестала реагировать на что-либо, я начала тихо сходить с ума.
-Лика! Надя! – Опять раздался голос отца. Он прошелся по комнатам и, решив, что его девочки, так он нас называл, решили пошутить над ним, пошел на кухню.
-А-а-а, вы хотите поиграть, да? – Спросил он и зашел на кухню. С полминуты он стоял молча, неподвижно. Затем достал мобильный.
-Степка, быстро ко мне. – Произнес он и отключился. Он подошел ко мне и взял на руки.
-Пойдем, пойдем включим телевизор. Все хорошо, мама шутит с нами. – Говорил он, гладя меня по голове.
-Пусти меня! Это ты виноват! Тебе послание на столе! Ее кровью! Ненавижу тебя! Мама! Мама! Мамочка! – Закричала я и бросилась к маме. Залезла на стол и обняла ледяное тело.
-Нет! Лика прекрати! – Отец снова взял меня на руки, и крепко держа, понес в комнату. В дверь позвонили, это был Степа – хороший друг и помощник нашей семьи. Отец бросился открывать, наказав, мне сидеть в комнате. Я молча сидела, качаясь вперед-назад. После нескольких часов отец зашел в комнату. Я даже не подняла глаз.
-Лика… Нам надо поговорить. – Он подошел ко мне и крепко обнял. – Нашей мамы больше нет, в этом виноват не я, а подлые люди, для которых не существует никаких норм. Папа кое-что отнял у них, им это не понравилось и они решили мстить. Я обещаю, что отомщу. Мы отомстим вместе, правда? – Он посмотрел дочери в глаза.
-Да папа, но это не вернет маму. Почему ее? Лучше бы убили меня. Почему они не убили меня вместе с ней? Вместо нее?
-Очевидно, они не знают о том, что ты у меня есть, а если бы убили и тебя, что бы делал я?
-Не знаю. – Папа напоил меня чаем и уложил спать.
 После смерти мамы, многое изменилось. У нас с папой отношения стали теплее, чем раньше. Он усердно работал, крал миллионы, постепенно, убивая тех скотов, которые когда-то назвали его так же. Я полностью подтянула учебу, будто показывая маме, что специально для нее я буду хорошей девочкой.
 Через пять лет убили и папу. Я была в десятом классе. Зимним вечером, он просто не вернулся с работы, а утром мне позвонил Степа, сказал собраться всеми возможными силами и приехать к отцу в офис. Я так и сделала, но я не ожидала такой новости. Потеря отца отдалась ударом ножа в едва затянувшуюся рану. Но на этот раз я не плакала, не рыдала и не пела песни о папе, я просто разнесла пол его офиса к чертовой матери, кричала на всех, кого могла и самое интересное, что никто мне и слова не сказал. После похорон, Степа объяснил мне, что сказать в школе по поводу того, что я теперь сирота (не считая бабушки), но в детдом не попаду, как жить самой, обещал приезжать два раза в неделю. По началу так и было: приезжал, мы ездили в кафе, болтали, ходили по магазинам, он был просто хорошим старшим братом или дядей. А потом он пропал, перестал приезжать, звонить. Я начала жить сама. Деньги брала из отцовского сейфа, где он всегда держал огромную сумму наличных на всякий случай, после смерти мамы. Про этот сейф знали только мы вдвоем, а теперь я одна. Я окончила школу с золотой медалью, как бы доказав родителям, что я самая лучшая дочь. После их смерти, я стала очень нервной, иногда чересчур грубой и жестокой. На все у меня был готов ответ, никто не мог меня обидеть, я могла постоять за себя. У меня было все: любящие мама и папа, бабушка, к которой мы часто ездили и которую я очень любила, квартира, самые дорогие игрушки, все самое лучшее и дорогое. А что осталось? Квартира, дорогие вещи, бабушка, конечно, но после смерти родителей я мало ее навещала. А самого дорогого у меня не осталось: мамы и папы.
 После школы я без труда поступила в институт, на юриста. Сейчас я на первом курсе. В конце сентября познакомилась с парнем, мы понравились друг другу, но теперь я навсегда прокляла это знакомство. Мы начали встречаться, он втянул меня в свою тусовку: наркотики, море денег, клубы, дискотеки, вечеринки, стрелки, разборки с кем-то и так далее. Я почти полностью запустила учебу, я влюбилась в этого прокуренного наркомана, дважды чуть не «вылетела» из института. И сейчас, вместо того чтобы сдавать зимнюю сессию, я валяюсь в больнице, причем опять из-за него. Неделю назад, до комы, мы как обычно были в его клубе, пили мартини, танцевали, курили травку, а потом я увидела, как он щупает ягодицы официантки, как целует ее, я закатила громкий скандал. А он, крепко сжав меня за руку, вытащил на улицу и сказал:
- Лика, ты меня достала! Я хочу провести эту ночь так, как хочу я! Ясно тебе? Успокойся. Иди потанцуй, покури. А если не хочешь, вали домой, к черту!
- Ты больше не любишь меня? – Спросила его я опьяневшим голосом. – Или тебе просто разнообразия в постели захотелось, придурок?
- Я, по-моему, ясно выразился. Еще одно оскорбление и …
- И что? Ударишь меня? Да ты даже на стрелки-то ни разу не ездил! То я езжу, то Олег. Слабак! – После этих слов лицо Геры так изменилось, что мне стало страшно. Он ударил меня по лицу, потом вывернул руку и сказал:
- Убирайся, пока я не убил тебя, сука. – Он с силой оттолкнул меня так, что я упала на землю, сломав каблук. Он развернулся и ушел в клуб. Я попыталась встать, но рука очень болела, а отломанный каблук, мешал правильно поставить ногу. В итоге я опять упала на землю и заплакала. Услышать такие слова от любимого человека, было просто шоком для меня. Я полностью доверяла ему, я надеялась на него, я работала на него, в конце концов, я была его девушкой и почти жила у него. Но после слез, у меня в душе проснулась дикая ненависть. Жажда отомстить. Я отломала второй каблук и встала с холодной земли. Поправив волосы, достала зеркало, вытерла слезы. Я знала, что делать. Но для этого мне нужен был допинг. Я вышла на дорогу и поймала такси. Назвала адрес и через пятнадцать минут, я была уже у наркоторговца, друга Геры.
- Прива, ты чего так поздно-то, - Слоник тут же открыл дверь, - Я уже тут спать собирался.
- Извини, так получилось. – Сказала я. – Конопля есть?
- Да, - Улыбнулся он, - Это тебе или вам с Герой?
- Какая разница? Тебе, не все ли равно? Деньги-то тебе идут.
- Ну, ты права, конечно, просто интересно. Заходи. – Он отошел в сторону, и я зашла в квартиру. – Тебе в коробке или готовую?
- Готовую. – Ответила я.
- Сколько?
- Штук пятнадцать.
- Куда тебе столько? Или тебе на всю «тусу»? – Удивился он.
- Слоник, не задавай глупых вопросов, ладно?
- Ладно, чего ты нервничаешь-то? - Он молча пошел в самую дальнюю комнату и принес пачку сигарет, где лежали пятнадцать сигарет с коноплей.
- Благодарю. Сколько? Девять? – Я взяла пачку и аккуратно убрала в сумку.
- Да. Только что-то ты темнишь. Мне это не нравиться, Лик, не вздумай это одна выкурить, слышишь! – Взволнованно крикнул Слоник, но я уже сбегала вниз по лестнице, отдав ему нужную сумму.
- Не бойся за меня, я сама разберусь со всем! – Крикнула я в ответ и выбежала на улицу. Нащупав в кармане зажигалку, я подкурила одну из сигарет со сладким зельем. С наслаждением, выпустив дым, я вышла на дорогу и медленно пошла по направлению к клубу Геры. Потом за второй сигаретой пошла вторая, третья, после четвертой, я уже не знала куда шла, где я, кто я. Меня сильно шатало, тошнило и вообще медленно наступало отупение. Самое интересное, что мне хотелось курить дальше и еще больше хотелось отомстить Гере. В конце концов, я забрела куда-то очень далеко. Мне стало настолько плохо, что я не могла даже стоять, поэтому просто упала на дорогу. Так я лежала очень долго, то без сознания, то, думая о чем-то не понятном, но сил встать у меня не было. А потом мои глаза закрылись надолго. Открыла я их только в больнице.
 В дверь постучали. Я быстро легла в кровать. Дверь открылась, и я увидела того человека, которого хотела видеть меньше всего на свете. В палату зашел Гера. Все тот же чертовски красивый, сероглазый, высокий шатен. Я очень любила его, но куда теперь делась эта любовь? Я ненавидела этого человека, и все это после комы.
-Золотко мое, как ты тут оказалась? Бедная моя девочка. – Он подошел ко мне и поцеловал в щеку.
-Так же, как и ты с той официанткой, в день, когда я видела тебя последний раз. – Ответила я, присаживаясь в кровати.
-С какой еще официанткой? Забудь ты об этом. Я сейчас поговорю с врачом, и тебя переведут в более комфортную палату.
-Не надо мне никакой палаты! Я домой хочу.
-Я уже говорил с доктором на эту тему, он сказал, что выпишут тебя минимум через три дня. – Сказал Гера и начал доставать из пакета продукты: сок, конфеты, апельсины (знает же, что я их ненавижу), пару пакетиков чая. – Не скучай тут. Я бы задержался у тебя, но там ребята дел натворили, расхлебать надо. Кстати, привет тебе от Слоника. – Гера наклонился и поцеловал меня в лоб.
-Ему того же. – Сказала я. Гера вышел из палаты. Я вздохнула спокойно. Как же я ненавижу этого человека. Дверь опять приоткрылась, зашел Гера.
-Чего? – Повернулась я.
-Ты это… Ну, тебе оставить таблеточек? – Спросил он, глядя в пол, будто так стесняется.
-Нет. – Ответила я и отвернулась.
-Как это? Ты же их так любишь.
-Ты придурок или прикидываешься? Я в больнице! У меня могут брать кровь, делать анализы всякие. Мне лишние проблемы не нужны!
-Да ладно. А, может, ты бросить решила? Ну-ну, посмотрим, как сама же прибежишь и попросишь у меня или у Слоника. Не так? Уже проходили эту тему! Я оставлю здесь на столике. Вечером их можно принять после процедур всяких и получить удовольствие. Ну, ты знаешь, о чем я.
-Поняла. Все иди, я устала.
 Гера вышел, а мне захотелось умереть. Я плюхнулась на подушку со всей силой и ощутила дикую боль в голове. Ужас. Опять все сначала? Наркотики? Нет. Холодно как-то, спать хочется… Может, принять? Я встала с кровати, подошла к столику, где лежали таблетки, и взяла их в руки. Тут открылась дверь, вошел врач.
-Уже ходишь, это хорошо. – Сказал он, записывая что-то в карте. – Сейчас несколько анализов сдадим, и ты сможешь отдохнуть.