Мозаика жизни
Мозаика жизни.
Июль,2010г. Америка.
Мужчина мчался в шикарном лимузине с затемненными стеклами, поэтому ни один любопытный прохожий или же шофер не мог разглядеть странного поведения пассажира, роскошного, сияющего какой-то неземной белизной автомобиля. Движения мужчины напоминали потуги мухи, бьющейся о стекло оконной рамы. И если бы не гримаса ужаса на лице мужчины, его с полной уверенностью можно было бы назвать красивым, аристократичным, респектабельным...
-Александер, я в который раз прошу Вас успокоиться, - раздался в динамиках властный, но спокойный голос шофера,- в баре есть спиртное, можете плеснуть себе немного.
-Куда меня везут, дерьмо собачье, я тебя спрашиваю в который раз, или ты английского не понимаешь, свинья тупорылая? Ты хоть понимаешь, что вы делаете? Меня выгонят с работы, будут ждать пациенты... Александр вдруг закашлялся и начал что-то судорожно искать в своих карманах пиджака.
-Ингалятор тоже в баре. Нажмите кнопку на панели прямо перед Вами.
После принятия лекарства, Александер медленно приходил в себя.
-Кстати, меня зовут Билл,- послышался снова голос водителя.- Мы не изъяли Ваш мобильник, можете звонить хоть на работу, хоть в полицию. Это не похищение.
-Да?! А что же тогда, Билл, или как там тебя? Дружеский визит или свидание с прекрасной незнакомкой???
-А вот тут ты парень, попал в точку. Почти...
-Почему почти? Говори Яснее!
Ты знаешь женщину, к которой сейчас едешь. Скажу больше – ты ждал встречи с ней много лет.
В машине воцарилась тишина.
Мысли Александра, до сих пор хаотично метавшиеся у него в голове, на мгновение замерли... и сфокусировались в тонкий ясный луч. Нет. Стоп. Не может быть...
Июль, 1990 г. Одна из столиц в Средней Азии.
- Серега, пошли, что ли?
- Куда тебя черти опять несут? Мне и здесь хорошо. Вот поеду домой, оттянусь, пивка попью...
- Ты че, больной? А биохимия? Как сдавать будем?
- Это ты больной, дурачок. Бабла сыпем и все дела. В первый раз, что ли? Ты помнишь нашу новую биохимичку, ну, два раза у нас нашего препода замещала.
-Ну и? К ней на кривой козе не подъедешь. А баба красивая... Кстати, сколько ей лет?
- А что, Сашок, стоячок у тебя?
- Придурок! Пошел ты на...!
- Ха – ха – ха, зацепил?! Она хоть и выглядит на семнадцать лет, у нее, говорят, двое детей и муж...
Сашка уже не слушал. Его мозг отказывался воспринимать информацию. Институтский двухметровый признанный красавец, с черными глазами, длинными пушистыми ресницами, аристократ телом, душой и родословной, он грезил о женщине, которая никогда уже не будет его...
- Э, мужик, Сашок, тебе плохо? Взбледнул ты что – то...
- Ничего... ничего, пройдет. Сосуды, видать, играют. Короче, Серый, жди меня у себя, я мотнусь на биохимию и узнаю там что и почем...
Июль, 1990 г. Восток.
На кафедре биохимии творилось светопреставление. Студенты уже который день осаждали преподавателей на предмет «Поставьте зачет». У зам. Зава Рустама Гулямовича (Р.Г. – за глаза его называли все работники кафедры), телефоны, кучей сваленные в угол стола, раскалились докрасна и напоминали маленький каминчик. Все, чьи отпрыски учились в одном из престижнейших вузов столицы и имели, так сказать, «доступ к телу» Р.Г.(т.к. сам зав. кафедрой был уже далеко в годах и посещал собственную епархию крайне редко), задолбали зам. зава до такой степени, что он собрал экстренное совещание. На нем Р.Г. выдал на–гора беспрецедентное по значимости такого ВУЗа указание: ставить зачеты всем жаждущим и страждущим. Лилия Васильевна, старший преподаватель, женщина с рыбьими глазами и острым умом, коренная москвичка, с легким сердцем променявшая «столицу нашей Родины» на загадочный Восток, пыталась выловить уже минут двадцать Юлию Владимировну, а попросту Юльку, чтобы сообщить ей это утешительное известие.
Юлька, в свою очередь, разрывалась между студентами, жаждущими ее тела (о лицах мужского пола), и зачетов (касаемо каждого студента), очередной статьей в газету, и любимой семьей – розовощекими Егоркой и Оленькой...
И таким любимым, но – увы! – не любящим ее мужем. Да, Игорь – ее непроходящая боль...
Юлька даже не подозревала, насколько она выделялась ярким пятном на
кафедре – светловолосая, раскованная, большеглазая, миниатюрная. Она не замечала знаков внимания, оказываемых ей студентами, злилась на это чертово разделение мусульман и христиан, не шла на компромиссы. Но любила эту суматоху, любила дом,... но каждое утро, идя на кафедру, ловила себя на мысли, что хочет мужика. Любого. Игорь к ней не прикасался вот уже полгода, мотивируя свои отказы то нечеловеческой усталостью, то диким перевозбуждением. В конце концов, плюнув на светские условности, на слова «и в горе, и в радости», «пока смерть не разлучит нас», она была готова «не похоти ради, а своего здоровья для» лечь под кого-то более – менее приличного. В таких душевных распрях она столкнулась в коридоре с Лилией Васильевной. Услышав новость о зачетах, обрадовалась – одной проблемой стало меньше. Она побежала искать свободную пишущую машинку, чтобы, наконец, напечатать статейку и помчаться с ней в редакцию к Славке, который к ней клинья подбивал давно и недвусмысленно. Занятая своими немудреными мыслями, Юлька выскочила в коридор и с размаху уткнулась во что-то высокое, которое схватило ее за запястье и заявило нахальным голосом: «Ты, что ли, Юлия Владимировна?». Опешив от такой наглости, Юлька тихонько пискнула:
- Ну, я. А вы кто?
- А мы зачет пришли ставить, а Лилия Васильевна послала нас к Вам на отработки, - услышала она другой голос. Юлька повернула голову и увидела светлого красавца с наглыми глазами, хотя тон у него был чуть ли не заискивающим. Юлька попыталась вырвать свою руку у высокого, до боли, до печенок красивого парня, но он и не думал ее отпускать. И тут произошло то, что не должно было случиться – их глаза встретились. Всего лишь на мгновение. Юлька поняла, что пропала.
Наконец она сумела высвободиться и побежала к Лилее Васильевне, которая ее так подставила. Причем дважды. Во-первых, отработки отнимут ее время, во-вторых... Ох, лучше не думать о « во-вторых». Лильке не объяснишь, что она просто не в состоянии принимать у него отработки.
В тот момент времени она готова была принять эти чертовы отработки у кого угодно, ну хоть у всех... кроме него. Добежав до Лилии Васильевны, она уже поняла, что обречена. Обречена не на отработки. Обречена на любовь. Лилька, ничем не мотивируя свое решение, отправила Юльку обратно «принимать!». И началось.
Сашка каждый день приходил раньше нее на кафедру, посреди вестибюля ставил стул и ждал. Уже были позади зачеты и экзамены, уже она уходила (уезжала) в отпуск со своей любимой семьей и нелюбящим, но таким ревнивым мужем. Она, целый год мечтавшая взять интервью у «Взгляд»овцев, (строго говоря – у Сергея Ломакина), вдруг поняла, что кроме этого парня ей никто не нужен. Глотая горькие слезы одиночества, гладя мужу рубашки, она постоянно думала о двухметровом, слегка ироничном красавце, младше нее на целых пять лет.
Июль, 2010 г.
Лимузин мчал Александра навстречу... чему? Любви? Ненависти? Неизвестности. Какая она? Откуда у нее все эти признаки богатства? Одни вопросы. Водитель Билл не ответит. Еще по башке треснет. Да нет... А может, спросить? Боже, он никогда так не волновался, не нервничал, не боялся... Не боялся разочарований.
Сентябрь 1990 г. Восток.
- Саш, алло, привет.
- Наконец-то. А то я думал, ты уже умерла.
-Не надейся.
-Надежда умирает последней. Что у тебя опять стряслось? Ты ж без повода не звонишь.
- Ну да, не забыл.
- Как тут забудешь! Ты ж первая женщина, которая порвала бумажку с номером моего телефона, и выбросила – О Боже!- Куда? В туалет! Нет, я этого тебе никогда не прощу!
- Никогда не говори «никогда». Слышал эту фразочку? Ладно, ближе к телу. Ты говорил, у тебя папа стоматолог.
- Говорил. А у тебя типа зуб болит?
- Ага, и сильно.
Папа Яков Миронович был ненамного ниже Сашки и чуть менее красив. А так – один в один. Сашкин отец, сам того не желая, стал связующим звеном между своим сыном и Юлькой.
Июль, 2010 г. Америка.
- Билл, можно вопрос?
- Да, я ждал, что ты, наконец, начнешь их задавать.
- Их?
- Ну я же вижу, как ты мучаешься. У тебя наверняка много вопросов. Но сначала я задам тебе один вопрос.
Александр напрягся. «Сейчас, - подумал он, - спросит, люблю ли я ее до сих пор? А что мне говорить, если я даже не знаю, какая она. Двадцать лет спустя. Как у Дюма, ей Богу».
- Александр, - прервал его размышления водитель, - помнишь ли ты смерть своего отца?
Он аж подпрыгнул. Помнит ли он? Помнит ли, как отца будто подбросило чьей-то злобной рукой... и кровь. Много крови. Полиция сказала, что это дело рук одного маньяка – стрелка. Его поймали и дали пожизненное. Но он не прожил долго в камере. Маньяка застрелили. Кто – снова загадка.
- Вижу, не забываешь, - прервал его размышления голос Билла.
- Bill, do you speak Russian?
- Да, я говорю по-русски. Боишься прослушки?
- Нет, просто захотелось поговорить по-людски... Так сказать, на своем родном, хоть я и не русский. Билл, откуда ты так хорошо русский знаешь? Ты из России? Эмигрант?
- Нет, я абориген, так скажем. Просто я служил в одном из спецподразделений по борьбе с терроризмом. Юлия Владимировна меня нашла и пригласила на работу.
- На какую?! Из спецов – в шоферы? Она что – такая крутая? Ей, если я не ошибаюсь, 45 лет где-то...
- Не ошибаешься. Во всем не ошибаешься, о чем спрашиваешь. А насчет сорока пяти лет – веришь или нет – пластики никакой, а время как будто не властно над ней.
Июль, 1992 г. Восток.
Сашка сидел в своей пятикомнатной хибаре и ждал звонка. Вернее, не сидел, а метался, как раненый зверь в клетке. У Юльки проблемы в семье. Это же видно невооруженным глазом. Говорил с родителями о женитьбе на ней. Уперлись рогом – ни в какую. А дальше – дальше идти нельзя. Иначе потом себя не остановит. Папа ждет вызова из Америки, а у Юльки свекор – круче бывают яйца и горы. Сотрет в порошок всю его семью и ее с детьми впридачу. Черт-те что. Ну где она?! Вторую неделю не звонит. Сашка медленно набирает номер. Кокетливый голосок:
- На проводе Смольный, говорите.
Какой, к хренам собачьим...
- Юля, это я.
- Я. Кто Я? Папа Римский?
- Мне не до шуток.
Господи, неуютно то как!
- Юля, нам надо поговорить. Сейчас, по телефону.
- Говори, я слушаю.
- Э... Как бы это сказать... Короче, нам надо расстаться.
- ...? Что???! Саша, ты не заболел?! Зачем?!
- Видишь ли... (начинаются объяснения, он пытается выставить себя то благородным рыцарем, то вонючим подонком; потом наоборот – то вонючим рыцарем, то благородным подонком).
Не звонят. Не разговаривают. Он дуреет от тупых баб, заводится от нечаянно брошенной фразы... Нужна она, одна она...
Июль, 1992 г., Восток.
Только что звонил Александр. Поставил точку в их отношениях. (Как потом оказалось, многоточие...). Не звонят. Не разговаривают. Она дуреет от тупых мужиков, от невнимания мужа,... Нужен он, один он... Только дети ее спасают...
Июль, 2010 г.
- Александер, мы подъезжаем. Может, хочешь остановиться, поговорить?
- Билл, ты шофер, о чем мне с тобой говорить?
- Ты ошибаешься, Алекс, я не шофер. И даже не телохранитель. Я не служу у Джулии, я у нее работаю.
- Ты хочешь сказать – на нее?
- Нет, я сказал то, что хотел сказать. И советую тебе запомнить: на нее не работают и тем более не служат. Это, согласись, разница.
- Я не понимаю, кто она?
- Это она тебе скажет, если захочет или посчитает нужным. Скажу тебе одно – она содержит клинику, в которой ты работаешь. И туда тебя взяли по ее просьбе. Но ты не должен чувствовать себя обязанным ей.
- Это Юлькина клиника?
- Нет, она просто ее содержит. Госпожа Джулия клиниками вообще-то не занимается. Это не ее профиль.
- А что ее профиль?
- Не важно. Ну, вот мы и приехали.
Александр увидел настоящий замок, за ним – зеленые холмы, молодую хрупкую женщину в алом платье и задорно вьющимися светлыми кудряшками, стоящую на балконе и пристально наблюдавшую за подъехавшим лимузином.
Июль, 2001г.
Юлька с Игорем прощались с Городом, в котором прожили семнадцать лет, который проклинали они, который проклинал их. В конце концов они полюбили друг друга, они – Город, Город – их. Но это была какая-то поздняя, несостоявшаяся любовь, как любовь у трех вокзалов в Москве, где каждый из любивших бежит на Свой вокзал, запрыгивает в Свой поезд и едет по Своему жизненному пути. Сначала уехал Город. Потом уехали Юлька и Игорь в какой-то областной российский городишко с длинными пыльными скрижалями истории, громадными амбициями и полусгнившими деревянными домишками. Юлька быстро оправилась от шока, с помощью свекрови запихнула любимых отпрысков в лицей, девизом которого было «Все русское – значит отличное», и где на каждом концерте школьники старательно пели «Оренбургский пуховый платок». Игорь рвался на волю, в пампасы. Он хотел растянуть удовольствие прощания с Городом и уехал его догонять. Город его отверг. Пока Игорь пытался вновь разжечь костер любви с Городом, Юлька работала в клинике, как могла, ухаживала за детьми, жалела свою подыхающую, не привыкшую к уральским холодам маленькую машинюшку, и честно не вспоминала об Александре. А еще Юлька все время плакала, но не знала, почему. Она предчувствовала большую беду.
11 Сентября, 2001г., Россия.
Юлька вернулась с работы, у нее была вторая смена. Не ладилось на работе – она сняла не те коронки какой-то пациентке, и, вдобавок, вместо корвалола чуть не напоила ее эфиром. Вечером вымотанная, усталая и замерзшая, на кухне пекла пирожки и слушала миленькую болтовню Оленьки. Вдруг вбежал Егорка с воплем:
- Мама, Америку бомбят!
У Юльки затряслись руки, побелели губы. С еле слышным шепотом - «Егорушка, ты пошутил так?!» - медленно вошла в комнату. Бедный «Филипс»! «Господи, о чем я? – промелькнула мысль. – Там же, о Господи, там же люди, там же Сашка!». Юлька с детьми сидела, как приклеенная, возле телевизора. Они, наверное, уже в сотый раз смотрели страшные по своей абсурдности кадры – вот падают башни ВТЦ, вот взорвалось все крыло Пентагона, вот Президентский дворец, за ним падает очередной самолет... Этому ужасу не будет конца... Ему нет названия...
Егорка сбегал на улицу и принес «обнадеживающую» весть: все российские ПВО и ракетные установки в полной боевой готовности.
11 Сентября, 2001г., Америка.
- Билл, привет, как дела, дружище?
- Отбарабанил свою смену.
- К Элли под бочек?
- Нет, Берни, она сегодня работает. Знаешь, у меня странное чувство...
- Брось, Билл, у тебя вечно какие-то предчувствия!
- Ну ладно. Удачи тебе, Берни. Береги себя.
Билл шел по пока еще пустым, а поэтому гулким коридорам Пентагона с каким-то непонятным тяжелым чувством. Накануне вечером они с Питом снова получили секретную шифрограмму о готовящихся терактах, и где – в самом сердце Америки! И каким способом – угонами самолетов внутренних авиалиний! Бред какой-то. Они доложили наверх, как положено – и тишина...
Было приказано рассекретить агента, находящегося в самом сердце Аль-Каиды и уничтожить его, т.к., по мнению руководства, он сознательно гнал дезу. Агент Али случайно нос к носу столкнулся с Хаттабом во время операции освобождения заложников одной из крупнейших террористических группировок и совершенно случайно спас его от смерти. Пуля снайпера попала в шею Али, не задев сонную артерию. Тот навалился на Хаттаба и тем самым выпал из сектора обстрела вместе с самим Хаттабом.
Долгое время Али считали то погибшим, то предателем, то тем и другим одновременно. По крайней мере, его имя было вычеркнуто из списков элитного спецподразделения, где также служил Билл. Билл симпатизировал Али. Друзьями они не были, т.к. в такого рода спецподразделениях понятия «дружба» не существовало вообще. Тем не менее, Билл не мог заставить себя поверить, что Али переметнулся к врагу. Когда пришла первая шифровка от Али из «добровольного» плена, начальство подняло весь личный состав подразделения на уши, были допросы с пристрастием каждого члена группы.
Эта шифровка сумела спасти жизни двадцати шести незадачливых туристов.
Али начали доверять. А потом опять провал – три донесения подряд не дали никаких результатов. Вчера вечером получили последнее донесение. Билл с Питом расшифровали послание и ужаснулись. В шифровке были указаны число, место, время падения самолетов. Билла ужаснуло то, что целью террористов были названы башни ВТЦ, куда сегодня утром должна была отправиться жена на работу. Поэтому Билл почти бежал к своей машине, ехал на предельной скорости к своему дому, чтобы застать Элли и любыми способами уговорить ее не ходить сегодня в офис. Ничего, один день фирма как-нибудь переживет без руководителя. Он по пути лихорадочно пытался дозвониться к Элли, но ни домашний, ни мобильный телефоны не отвечали.
Билл старался не поддаваться панике, которая мешала мыслить логически. Он почти не верил этой идиотской шифровке, но что-то зудело внутри его сердца, что-то такое, что говорило опытному прожженному спецагенту, что это правда. Добравшись до дома, Билл понял, что опоздал – Элли уже уехала. Резко развернув машину, он погнал ее по скоростной автостраде в сторону Нью-Йорка. Он гнал так, будто участвовал в гонках по выживанию. Уже подъезжая к Даунтауну, он издалека увидел горящие башни – близнецы. Внезапно прямо на глазах Билла они начали оседать. Резко остановив машину, он выскочил из нее на зеленую лужайку. И тут его сбила с ног воздушная взрывная волна, покрыв слоем пыли, цемента и какой-то гари. Перед тем, как окончательно потерять сознание, Билл понял, что он уже никогда не увидит Элли.
11 Сентября, 2001Г., Америка.
Александру с утра было худо. Была ли виной тому нью-йоркская погода, очередная размолвка с женой... Или, последнее время ставшими постоянными странные сны о той, которую он честно пытался забыть все эти годы успешной жизни в благополучной и сытой Америке. Во всех этих снах он с пугающим постоянством падал в пропасть, а Юлька протягивала ему руку и всегда успевала вытащить его из бездны.
Да, лучше об этом не думать.
А то крышу точно снесет.
Тем более, что у его братьев – близнецов сегодня в девять утра собеседование в самом центре Манхеттена – в небольшой уютной частной клинике, совсем рядом с ВТЦ. Да, совсем немного лет прошло после приезда в Америку, а он многого добился, взлетел, словно на крыльях, на вершину успеха. И все это – благодаря еврейской диаспоре и связям отца. Наталья, жена Александра, напротив, грелась в лучах его славы. Первое время она, правда, пыталась что-то сделать – не карьеру, а так, хотя-бы найти себе занятие сначала по специальности, потом – хоть что-то... Началась жуткая депрессия, и она пустилась во все тяжкие. Александр сначала пытался образумить жену, как мог, успокаивал. Потом стало совсем невмоготу. Он стал приходить домой только по необходимости – увидеть сына и отдать деньги.
- Алекс, дай мне денег, - послышался вечно недовольный визгливый голос Натальи.
- Слышь, я же вчера вечером отдал тебе свой заработок! Куда ты дела деньги?
- Ты смеешь попрекать меня куском хлеба?! Недоумок! Урод! Даже трахаться как следует не умеешь!
Да, это предел...
- Наташа, ты хоть иногда слышишь, что ты говоришь, а?
- А что я такого сказала? Только правду, дорогой...
Наталья плеснула в стакан немного виски и залпом выпила его.
- А не рановато ты пьешь? Ты же превращаешься в алкоголичку! А сын? А семья?
- Какая семья? Мы, дорогой, давно уже не семья.
Александр не стал продолжать ссору, ведущую в никуда. Или к разводу.
Он посмотрел на свой золотой Ролекс (ха, раньше только в книжках читал о таком), подумал, что неплохо было бы поддержать братьев перед собеседованием, сел в свой серебристый Ситроен и помчался в Манхеттен. Уже подъезжая к Бруклинскому мосту, он увидел странную картину, больше похожую на кадры из Апокалипсиса в Голливудском исполнении, чем на мирную нью-йоркскую жизнь. Его взору открылась страшная картина – горящие башни – близнецы. Густые черные клубы дыма плавно растекались по всему Манхеттену. Рвущиеся из окон огромные языки пламени дополняли картину, которую смело можно было назвать «Последний день Помпеи». Сашка пролетел мост, думая лишь о братьях-близнецах, что они совсем рядом от горящих зданий, всего в каких-то ста метрах... Вдруг Сашка увидел, как пылающие башни начали медленно оседать вниз. В какое-то мгновение страшный грохот перекрыл все остальные звуки Нью-Йорка. Алекс еле успел вывернуть руль, внезапно увидев оставленную кем-то машину. Наверное, тем мужчиной, который сначала стоял на зеленой лужайке, а потом внезапно упал, весь обсыпанный неизвестно откуда взявшейся пылью, гарью и цементом. Сашкину машину сильно тряхнуло, по обшивке кузова забарабанили мелкие камни. В лобовое стекло влетел крупный кусок цемента, и стекло сразу стало похоже на паучью сетку. Машину пронесло вперед еще метров пятьсот и сразу стало темно. Сашка попытался выбраться, но дверь заклинило. Последнее, что он услышал перед тем, как потерять сознание, какой-то непонятный грохот. Потом наступила звенящая тишина...
Сентябрь, 2002 г., Россия.
Практически каждый человек, живущий на Земле, хоть раз восклицал: «Как мало надо человеку для счастья!». А действительно – как мало? И мало ли? Или все-таки много?
Юлька топталась уже около часа на одном месте. Этим одним местом была улица. Юлькину жизнь выбросили на помойку. Ее саму превратили в бомжа. Это случилось за пару – тройку часов. Юльке никогда не было так страшно, так жутко, так одиноко...
«Дай, Джим, на счастье лапу мне,
Такую лапу не видал я сроду,
Давай с тобой повоем при луне
На тихую и ясную погоду...»
Ей было тридцать семь лет, и у нее отобрали все. Все, что входило в емкое понятие Юлькиного счастья – семью, за которую она боролась на протяжении всех семнадцати лет, маленькую машинюшку, деньги (правда, что-то оставили, чтобы сразу не подохнуть – милые люди!). У нее хотели отнять жизнь, но потом смилостивились, пожалели убогую. Но пожалели потом, чуть позже. А сейчас Юлька все топталась на холодном, пронизывающем до костей осеннем ветру, не чувствуя холода. Она не решалась сделать хотя-бы шаг в сторону квартиры, где решали ее судьбу странные люди – Бывший муж, Бывший свекор и Бывшая свекровь. В уголке жались и плакали, ничего не понимая, ЕЕ дети, ЕЕ главная жизненная ценность. Их некому было утешить. Папе, бабушке и дедушке было не до них. Они решали, жить их матери или пусть, ну ее,... пусть еще помучается. Жалко, что ли? «Лишь бы нас не трогала эта тварь, кровопийца, которая - подумать только! – целых семнадцать лет нашему золотому мальчику жизни не давала!».
Юлька знала наизусть все фразы и эпитеты, высказываемые в данный момент когда-то родными, а сейчас такими чужими ей людьми. Когда она выкурила последнюю сигарету, только тогда она решилась войти в дом. Подбежала к плачущим детям, попыталась их успокоить, но получалось только хуже. Слезы градом текли по ее щекам, оставляя грязные разводы на лице. На сборы ей дали час. С билетом до Москвы Игорь затолкал ее в вагон, зашвырнул на верхнюю полку чемодан, поиграл желваками и молча ушел. Поезд плавно катился в ночь...
Июль, 2003 г., Россия.
Юлька почти год жила в Москве. По приезду умудрилась залезть в долги и практически тут же из них вылезти. Завела себе любовника...э.... скажем, «наставника». То работала, то нет, меняла комнаты с космической скоростью. Мечтала уехать за границу, а еще больше мечтала вернуть если не семью, то хотя бы детей. Она дошла до ручки – ей стали в толпе мерещиться ЕЕ дети.
Декабрь, 2004 г., Россия.
Больше года Юлька и Олюшка живут (читай – существуют) в Москве. Они многого добились. Олюшка поступила в колледж и очень успешно там учится. Она еще успевает работать. А мама Юля, на которую Оля возлагала надежды, мечтала, как мама будет много зарабатывать и Оле не придется работать – мама подкачала. У нее нет работы, у них практически нет денег, а скоро – скоро не будет и жилья.
Юлька сидела на площадке в заплеванном холодном подъезде, курила и думала. Думы были горькие. Она обдумывала план самоубийства. Повеситься или выброситься из окна – неэстетично, застрелиться – тоже, да и денег нет на пистолет. Остается снотворное. Вот только подействует ли оно...
Докурив дешевую вонючую сигарету, она поплелась собирать оставшиеся вещи. Скоро, совсем скоро они с Олюшкой станут настоящими полноценными бомжами. Да, мужчины любят успешных женщин, а не таких, как Юлька – раздавленных и растоптанных дважды дипломированных специалистов.
Россию захлестнула волна капитализма с «человеческим лицом». Как совместить несовместимое? Где же вы, господа – капиталисты с человеческими лицами? Где вас можно увидеть? Только за бронированными стеклами BMW и Мерседесов, и то если они не затонированы...
Юлька стала бояться ходить пешком по Москве. Пустые глазницы окон зданий, предназначенных под снос; коробки, огромные целлофановые пакеты для мусора, в которых ютятся бомжи...
Остались последние копейки доехать до Арбата и обратно, купить батон хлеба... Да, Арбат – последняя призрачная надежда. Там торгует шаурмой один дагестанец. Юлька забыла его имя. Но это ничего. На месте разберется.
После поездки на Арбат она начала ждать телефонного звонка. Жить им в комнате с Олюшкой оставалось два дня.
Как ни странно, звонок прозвучал, когда уже, ни на что не надеясь, они с Оленькой собирались выносить вещи. Властный безликий голос назначил ей встречу в Шоколаднице. «Сегодня ровно через час, - сказал голос, - успеете?». Юлька отыскала не сильно обтрепавшиеся вещи и побежала.
Запыхавшаяся, растрепанная она сидела за столиком в Шоколаднице напротив респектабельного капиталиста с «человеческим лицом».
- Юрий,- представился он. – Ваше имя я знаю. Давайте что-нибудь закажем, Вы поедите, потом поговорим. Юлька заглотила пирожное, как удав кролика, словно старалась уложиться в собственный норматив. Юрий молча сидел и внимательно разглядывал ее. Помолчав еще немного, он вдруг заявил:
- Значит, Вы умеете стрелять?
- Я? – Юлька поперхнулась кофе.
- Ну не я же.
- Дело в том, что я действительно когда-то неплохо стреляла, но из пневматики. А с пистолетом я вообще не могу обращаться.
- Годится. Но я слышал, у вас проблемы с жильем.
- Да, резко перебила Юлька, - у нас вообще проблема с жизнью, понимаете? – Юлька перешла на крик, потом заплакала. На странную парочку начали поглядывать и посетители, и официанты.
- Так дело не пойдет. Возьмите себя в руки! – резко сказал ей Юрий. Протянул накрахмаленный носовой платок.
- Идите, приведите себя в порядок, а я Вас подожду в машине. Видите черный джип прямо под окном? Приходите туда, я Вас буду ждать.
В тот же день Юлька с Оленькой переехали в уютную однокомнатную квартиру, снятую для них Юрием. Юлька разбирала вещи, купленные им же для нее и для Оленьки и думала о предстоящей работе, а по сути дела – двойной жизни, которую она будет вынуждена вести, чтобы выжить. Она знала, что выхода из той двери, куда она вошла, заботливо и настойчиво подталкиваемая Юрием – выхода уже не будет. Но самое тяжелое для нее – это вранье перед Оленькой.
Теперь целыми днями она пропадала то в тире, то в спортзале для отработки ударов, то в лекционном зале, где сидели еще человек пять – шесть довольно далеко друг от друга. Она научилась не курить, правильно питаться. Она становилась машиной для убийств, но машиной довольно дорогостоящей и опасной.
Первый заказ поступил ровно через два месяца после разговора с Юрием. Аванса не было, т.к. Юрий платил за все – квартиру, еду, одежду. Если она плохо сделает работу – ее уберут. Пустят в расход, разберут на запчасти. А Оленька – Оленька переедет жить к Кириллу, они ее не тронут. Она ничего не знает.
Юлька нервничала. Уже третий день она шагала по знакомому маршруту – Охотный Ряд – Дума – Тверская. Там она садилась в поджидавшую ее машину и думала – как это сделать? Как это сделать чисто? Ни один из предложенных ей вариантов не годился. Во-первых, место открытое, там ее сразу схватят. А во-вторых, объект уже который день не вылезал из своей чертовой Думы. И тут ее осенило: она знает его номер мобильника – раз, второе – нужен шприц с ядом. После этого она спокойно садится в машину и уезжает. Все, план готов.
Валерий Семенович Рассказов, плотный лысый мужчина где-то за пятьдесят в принципе был неплохим человеком. Он страдал одышкой, болел за разваливающуюся на глазах Россию, и очень любил свою жену Розочку – такую милую, уютную, домашнюю. Он любил и боялся за Розочку – она была сердечницей. Валерий Семенович совершенно случайно затесался в депутаты. Те люди, которые протолкнули его к кормушке страны, ожидали, что Рассказов будет пластилином в их руках, что он будет лоббировать их интересы в Думе. Тем более ему много не надо. Такой простоватый мужчинка. Никто не ожидал, что Валерий Семенович, этот вымерший динозавр, будет ярым патриотом России, и станет противником людей, протолкнувших его на этот пост. Это с подачи Рассказова начали трясти ГАЗПРОМ, взялись за коррумпированных чиновников. Много дров наломал господин Рассказов. К нему прислушивался сам Президент. Конечно, грохнуть его, и дело с концом. Мало ли кого убивают... Но тут пошли обломы. Лучшего (и самого дорогого) киллера убили (кто?), остальные – так, шушера залетная.
А Юлька? Что Юлька? Она ничего об этом не знала. А даже если бы и знала – тогда что? Ей надо было выживать в мире капитализма «с человеческим лицом».
Юлька сработала ювелирно. Идет себе мимо здания Думы такая фифа и вдруг натыкается на Рассказова, выбегавшего в этот момент из Думы. Даже охрану не взял, идиот... Это после Юлькиного звонка он стал таким рассеянным. Она представилась врачом скорой помощи и сообщила Валерию Семеновичу, что у его любимой Розочки сердечный приступ. Он, даже не перезвонив домой, сорвался с работы, побежал к жене. На выходе из Думы он столкнулся с Юлькой. Рассказов даже не почувствовал укола. Юлька прыгнула в ярко – красный «Лексус» и укатила.
Вечером в новостях по всем каналам сообщили о внезапной скоропостижной смерти депутата Рассказова. Он скончался от острого сердечного приступа у себя в машине, так и не доехав домой к своей любимой Розочке. Она пережила своего мужа всего на два дня.
Июнь, 2003 г., Америка.
Александр, поддерживая сильно сдавшего отца после черного 11 сентября 2001года, шел к мемориалу погибших во время страшных терактов Аль-Каиды, нес цветы и плакал. Он ни на минуту не мог забыть все, что было до трагедии. Это же по его настоянию братья поехали на то чертово собеседование, да там и остались. Престижный квартал был снесен с лица земли полностью. Не стало престижной клиники. Не стало братьев – близнецов. Впрочем, как и небоскребов - близнецов тоже.
После того, как спасатели откопали Сашкину машину, он уже был в коме. Спасатели срезали автогеном крышу, чтобы вытащить его тело, его душа летела по загадочному тоннелю вперед, к яркому свету. Реанимационная бригада надевала кислородную маску на его лицо, ставила капельницы, а Сашке было так легко и спокойно, как не было никогда.
- Давай электростимулятор! – орал врач ассистенту.
В то же самое время Сашка увидел братьев. Они встали перед ним, улыбаясь, как всегда, и сказали:
- Извини, брат, тебе сюда еще рано. Возвращайся обратно, там тебя ждут.
«Пульс есть!», - орал ассистент. «Давление приходит в норму!» - глядя на мониторы, радовалась молодая врач – практикант.
Врач, главный в бригаде, устало вытер пот со лба – «Все, мы его вытащили. Поехали, отвезем в отделение».
Сашка увидел суетящихся над его телом людей. Его внезапно затянуло снова в свое тело, и тут он почувствовал такую нестерпимую боль, что потерял сознание.
Медленно, очень медленно он выплывал из вязкого моря боли. Его душевная боль приобрела форму физической, нестерпимой истерии. Иногда он слышал разные голоса. Так продолжалось довольно долго, он не вел счета времени. Но однажды Александру в горячечном бреду привиделась Юлька. Это был мираж, но этот наглый мираж довольно чувствительно отхлестал его по впалым небритым щекам и нагло заявил: «Слышь, ты! Ты никогда не был слабаком и нюней! А ты обо мне подумал?». Красивое Юлькино лицо почему-то было искажено гримасой боли и отчаяния, по ее щекам текли слезы. Он открыл глаза и застонал. Никакой любящей жены он возле себя не обнаружил. Не увидел он также ни сына, ни отца, ни Юльки. Палата была пустой. Мониторы вяло попискивали, поддерживая едва теплившуюся его жизнь в никому не нужной красивой оболочке под названием «тело». За окном стояла непроглядная тьма.
Потом дни полетели с невероятной быстротой. Его чудесному выздоровлению поражались все. Сашка точно знал, что один из врачей тиснул статейку по этому поводу в один из медицинских журналов. На теле Алекса не было ни единой царапины, но душа была сплошной зияющей раной. Он провалялся в реабилитационном центре почти полгода. Все это время его постоянно грызли мысли. Они были похожи на голодных цепных псов. Эти мысли – звери готовы были растерзать на куски его измученный мозг. Зачем, ну зачем было приезжать из «горячей точки» в благополучную сытую Америку, в этот земной рай, на поверку оказавшийся земным адом...
Он вспоминал, как братья, вставая в четыре часа утра ежедневно, шли выпекать вкусные булочки, давая ему фору в целый год, за который он смог подготовиться и стать высококлассным специалистом. Стать Врачом с большой буквы, к которому попасть на прием стало символом успеха у преуспевающих ньюйоркцев.
Сашка с трудом стряхнул воспоминания и обнаружил, что отец ему что-то говорит.
- Папа, что?
- Я говорю, сынок, зачем нужен был переезд? Я потерял сыновей, здесь я похоронил жену, зачем мне жить дальше?! – старик затрясся от рыданий.
Сашка похолодел. Он еле разлепил губы:
- Папа, а я? Обо мне ты забыл? Зачем тебе так рано думать о смерти? – Он обнял отца и продолжил:
- Папа, мы многое пережили. Мы выстояли. У нас все будет хорошо. Верь мне, ладно?
Старик чувствовал, что хорошо уже не будет... Но согласно закивал, утер морщинистой дрожащей рукой слезы, положил цветы на гранитный постамент под фамилиями своих сыновей, постоял немного и побрел к машине.
Июль, 2006 г., Россия.
Юрий сидел в своем загородном доме, дымил сигарой, запивая ее виски, и думал. Какую подлянку подсунул ему Рашид в виде этой Юльки! А как он подставил сам себя! В виде той же бывшей полубомжихи Юльки. Да... Ну и дела. Он вспомнил их первую встречу в «Шоколаднице». Каким убожеством она предстала перед ним! Ее нелепая рваная одежда, потерявшие цвет волосы... Все, ну все говорило ему об одноразовом ее использовании. Он хотел ее взорвать вместе с Рассказовым и его свитой. Дама в ответ показала свои нехилые клыки, недюжинный ум и сноровку. Она отвергала один за другим все его планы по устранению Рассказова, заставила раскошелиться на себя, ее дочку, их хибару. Дальше – больше. Она настояла на спецподготовке. Он-то, дурачок, думал, отступится баба, заноет. А она с каким-то козлиным упорством оттачивала мастерство и стала настоящей машиной – убийцей. Юленька – Юлечка со своим поистине звериным чутьем всегда знала, как и когда осуществить задуманное. И при этом все смерти выглядели абсолютно естественно. Ни по одному эпизоду не было заведено уголовное дело. Она была кладом в прямом и в переносном смысле этого слова. Кладом, который каждую минуту рос в цене. Первый, тот самый первый раз он попытался ей не заплатить. В ту же ночь, проникнув в его квартиру, она чуть не отстригла ему яйца. Получив от него деньги, резко сменила квартиру. Ночью! Где, ну где она смогла ночью снять квартиру? Его ребятки в четыре часа утра, посетив ее жилище, обнаружили только записку: «Юрик, привет от Кобры. Связь по телефону...». Пробив номер, обнаружили пустую халупу с автоответчиком. Он знал, что Юлька числилась в одной из частных стоматологических клиник, но ни разу там не вышла на работу. Купила себе московскую прописку в никогда не существовавшем доме, сменила фамилию. Юрий даже не удивился бы, если бы она сменила пол и лицо... Толку с того, что нашли ее дочку – она жила с каким-то Кириллом. Юлька предупредила: «Попробуй, тронь!». Он даже не пытался.
Несколько дней назад Юрий через одного человечка узнал, что его заказали. Он вообще удивлялся, как он жив до сих пор!
Господи, что же делать? Юрий никогда так не боялся. Да что там боялся! Его буквально трясло от ужаса! И тут его осенило: нужно попробовать договориться, а потом – потом убрать Кобру. Юрий набрал номер, оставил сообщение на автоответчике и стал ждать звонка. Часа через два он услышал Юлькин голос:
- Здравствуйте, Юрий. У Вас проблемы?
- Да, Юлия, нам нужно встретиться.
- Где?
- Давайте в Шоколаднице, как в первый раз.
- Хорошо. Через час Вас устроит?
- Договорились. До встречи.
Юрий вздохнул с облегчением. Он сделал пару звонков подготовить бригаду для устранения, позвал шофера, оделся, вышел из дома, тщательно запер дверь со сверхсекретным замком и сел в машину. Через полминуты сильнейший взрыв потряс окрестности и взбудоражил тихий коттеджный поселок. Дверь с суперсекретным замком валялась очень далеко от того места, где ей надлежало находиться. Где-то вдали слышался вой милицейских сирен.
По техническим причинам Юрий так и не смог добраться до Шоколадницы. Почти одновременно с этим взрывом в полуподвальное, с недавнего времени пустовавшее помещение, где находился телефон с автоответчиком, проник человек, весь в черном. Забрал кассету, оставил дверь открытой и ушел. Этой же ночью телефон украли, а еще через время номер был отключен за неуплату.
Юлька перестала быть Коброй. Наконец она могла позволить себе быть самой собой.
Июль, 2003 г., Америка.
Билл положил цветы на мраморный постамент и невольно вспомнил лицо Элли, его красавицы – жены, погребенной под обломками ВТЦ во время тех страшных терактов.
Память услужливо подсказывала последние моменты, когда он мчался к Элли, но так и не успел... Очнулся он уже в палате Реабилитационного центра. Его тело было сплошным синяком, было сломано несколько ребер, нога. Но это была не та боль. Мозг работал четко и ясно. Лучше бы он был в коме, как тот парень, о котором постоянно говорил весь медперсонал центра. Его душа была обуглена. Было ощущение, будто его нанизали на шампур и медленно поджаривали в адском пламени. Из сослуживцев почти никто не уцелел. А те, кому посчастливилось остаться в живых, постоянно приходили к нему и рассказывали, рассказывали, рассказывали... Билл страшно устал от всех этих посещений, ужасных воспоминаний, больничной стерильности, услужливых милых медсестер. Ему хотелось домой. Хотелось побыть одному, переосмыслить все. Нет, не так. Ему хотелось вырыть нору в своем подвале и засыпать себя землей. Или включить газовые горелки, поплотнее закрыть окна и задохнуться. Или... Короче, вариантов была масса. Если еще короче, Билл просто не хотел больше жить. После смерти Элли он стал совершенно одинок в этом внезапно обезумевшем мире. Ему, спецагенту элитного подразделения было страшно. Страшно до судорог. У него отобрали надежду на завтрашний день. И даже на сегодняшний. А жить одним мгновением он не умел и не хотел учиться. Биллу было невдомек, что такие же ощущения испытывал каждый житель планеты. Мир замер в ожидании Третьей Мировой войны. Американский президент не разочаровал ожиданий. Он объявил крестовый поход против мусульманских стран, называя это войной против террористов.
Физически Билл восстановился достаточно быстро – через два месяца он уже уверенно мерил шагами свой большой и теперь такой пустой дом, смотрел новости о победном марше американских солдат, слушал витиеватые речи президента, которые можно было свести в одну фразу: «Кто не с нами, тот против нас». Пару раз съездил на работу и решил уйти из спецподразделения, пуститься в свободное плавание. Он организовал свое детективное агентство, где в штат сразу зачислил своих таких же бывших, как и он сам, сослуживцев. Как ни странно, агентство сразу обросло заказами. Билл с ребятами не гнушались никакой работы. Они искали пропавших животных и раскрывали убийства практически любой сложности, они занимались неверными мужьями и такими же неверными женами...
Сейчас, стоя у мраморного постамента с фамилиями погибших, он будто впал в оцепенение, завяз в своих бесконечных воспоминаниях. Вдруг он увидел странную пару – моложавого мужчину с черными, как смоль, волосами. Но некоторые пряди будто были выкрашены белой краской. Он поддерживал сгорбленного временем старика. «Наверное, тоже кто-то у них здесь погиб», - подумал Билл. Он тяжело вздохнул, сел в машину и поехал на работу.
Июль,2006 г., Россия.
Юлька сидела на полу в недавно купленной и свежеотремонтированной квартире. Рядом с ней стоял телефон, а она все не решалась. Не решалась набрать номер и поговорить со своей любимой дочуркой Оленькой. Кирюша поддерживал связь с мамой Юлей, но все было так натужно, неестественно. Юлька набралась храбрости и позвонила.
- Привет, маленькая. Это мама. Оль, не бросай трубку, нам надо поговорить.
- Поговорить?! Я с убийцами не разговариваю! – злобно выкрикнула дочь.
Юлькино сердце сжалось от холода.
- Оль, я сменила... э... профессию. Может, встретимся вечером где-нибудь, поговорим?
Оля помолчала, потом резким тоном ответила:
- Ладно, будь в полшестого у «Швейка», внутри. Там и поговорим. И бросила трубку. Юлька с горечью вздохнула. Тяжело поднявшись, она подошла к секретеру, где хранились ее документы, вытянула все свои паспорта, один из которых был настоящим, отложила его в сторону. Остальные сгребла в кучу, чтобы вечером их сжечь. Резкий телефонный звонок заставил ее вздрогнуть. «Кто бы это мог быть? – промелькнула мысль, - номер никто не знает... Может, Олечка? Наверное, хочет отменить встречу». Юлька не торопилась брать трубку. Телефон замолчал, но потом с удвоенной силой зазвонил снова. Юлька подняла трубку, а когда услышала голос, похолодела. Это был голос не ее дочери.
- Юлька! Ты что, уснула? Просыпайся, старушка, пора денежки клепать.
Компьютерщик Женька, неуловимый хакер, орал так, словно хотел, чтобы его услышали из Митино, минуя телефон.
- Не ори, не глухая.
- Так это у меня голос такой, - верещала трубка Женькиным голосом, - Ты что, забыла?
Юльке пришлось отодвинуть телефонную трубку подальше от своего многострадального уха, боясь оглохнуть.
- Слушай, я чего звоню, - продолжал орать Женька...
- Умолкни хоть на минуту! – тоже перешла на крик Юлька. – Скажи мне, золотце ты мое, как ты умудрился меня найти?
- Земля слухами полнится, - наконец сделал потише звук Женька. – Короче, давай в полшестого на Чистых Прудах на нашем месте. Там все перетрем...
- Стоп, стоп. Я не могу сегодня.
- А что случилось?
- Я... я с дочкой встречаюсь.
- А-а... Типа «Воссоединение Украины с Россией»?
- Не знаю, - тусклым голосом ответила Юлька, - хочется верить, а там...
- Слушай, старушка, не хлюпай носом. Дочка у тебя замечательная, я думаю, все образуется. А ты перезвони мне, когда вернешься, лады?
- Жень, кто еще знает о том, где я?
- Пока что только я один умный, Коброчка ты моя ненаглядная...
- Слушай, я ж тебе русским языком сказала, что Все, понимаешь – Все!
- Да понимаю, только это другая тема. Ладно, об этом потом. Все, пока, я побежал.
Юлька швырнула трубку на телефон с такой яростью, что тот чуть не разлетелся на кусочки.
Ровно в половине шестого Юлька наматывала круги «У Швейка»... В семь она поняла, что дочь не приедет. «Может, что-то случилось», - билась раненой птицей мысль в голове у Юльки. Она быстро набрала Олечкин номер по мобильнику. Оля ответила сразу: «Мам, - растерянно говорила она, - прости, я хотела приехать, но поняла, что еще не готова к встрече с тобой...».
- Малышка, ты хочешь сказать, что все еще боишься меня?!
- Да. Нет... Не знаю, мам, - Оля расплакалась.
- Оль, ты позвони мне, как сможешь. Прости и пойми, если сможешь, ладно? Целую тебя, - глотая слезы, бормотала Юлька.
- Мам, не плачь, я позвоню. Скоро позвоню.
- Оль, может мне в монастырь податься?
- Мама, какой монастырь?! Перестань! Слушай, я уже жалею, что не приехала к тебе сегодня! А знаешь, меня отпустило... Даже легче дышать стало. Мам, я люблю тебя! Я все поняла! – Олечка почти кричала от счастья, от того, что ее маленький полуразрушенный мирок снова становится цельным. Папа и Кирюшка – это здорово. Но мама – это Все. Мир снова заиграл для нее яркими красками.
- Мамочка, давай, приезжай к нам с Кириллом, а то я не знаю, где ты. Оля вдруг почувствовала себя последней свиньей по отношению к матери. Но об этом она хотела уже поговорить с мамой tete-a-tete.
- Оль, я купила квартирку, может, приедешь сегодня?
- Давай!!!
- Пиши адрес, я тебя жду!
Юлька влетела в дом, сунула в микроволновку купленную по пути пиццу, поставила на стол их любимую с Оленькой Кока-Колу...
Юлька и Оленька говорили, плакали, смеялись, говорили весь вечер и всю ночь.
Оленька простила свою маму. Она, наконец, перестала ее бояться.
Декабрь, 2003 г., Америка.
Александр закончил прием, и устало потер виски. Заглянул в ежедневник. Мда, на сегодня он очень опрометчиво запланировал визит к Кристине. Год назад длинноногая модель настолько возбуждала его, что достаточно мысли о ней, чтобы его свободные брюки становились ему тесными. Сейчас она не возбудила бы даже сверхозабоченного прыщавого юнца. За последние три месяца она накачала силиконом и без того раздутые груди и губы, совсем помешалась на диетах, и вследствие этого была похожа больше на какое-то уродливое инопланетное создание, чем на нормальную земную женщину. «Пора с ней завязывать, - подумал Алекс, - но это будет проблемой...». Он набрал номер Кристины, договорился о встрече. Рабочий день подходил к концу. Он, как владелец клиники, в которой же и работал, собрался еще раз обойти свои, так сказать, владения и отправиться на разборку с Кристи, как вдруг в его кабинет вломились два латиноса. Они плюхнулись на кожаный диван и неприязненно принялись его разглядывать. Александр знал восточные единоборства, умел постоять за себя в обычной уличной потасовке, но в данный момент он почувствовал, что дергаться не стоит.
- Чай? Кофе? А, может, немного виски, джентльмены? – Алекс попытался придать своему голосу максимум вежливости.
Один из «джентльменов» смачно сплюнул на ковер и прогнусавил:
- Заткнись, задница и слушай внимательно. Нашему боссу понравилась твоя клиника. Сечешь фишку?
- Я очень рад, что клиника ему понравилась, - все еще ничего не понимая, ответил Сашка. – Может, у него какие-то претензии к обслуживанию или лечению?
Латиносы мерзко заржали.
- Нет, Карлос, ты глянь на этого урода, - хлопнув по плечу своего подельника, возмутился другой. – Ты че, совсем тупой, да? У нашего босса скоро День Рождения, и он очень любит получать подарки, особенно от таких засранцев, как ты.
Тот, кого звали Карлос, резко выдернул свое тело с дивана и танцующей походкой очень близко подошел к Сашке. Глядя прямо в глаза и дыша ему в лицо смесью чеснока и перегара, зашипел:
- Слушай, ты, Берг, или как там тебя. Босс еще очень не любит, когда трахают его баб.
- Ка-каких еще баб?! – от волнения Алекс начал заикаться.
- Милая Кристи – большие сиськи. Вспомнил, дурачок?
- О Господи, я же ничего не знал, что у нее еще кто-то есть!
- Знал – не знал, это уже без разницы. Как там вонючие копы говорят? О, вспомнил! «Незнание закона не освобождает тебя, мой сладкий, от ответственности». Вот так-то.
Карлос теперь прохаживался по комнате и острым ножичком подравнивал ногти на руке.
- Ладно, хватит базарить, через две недели все документы по передаче во владение господина Сантьяго ты передаешь нам лично в руки. Он тоже приедет – подписи на документах поставить, то, се... А будешь выеживаться, к копам побежишь – пристрелим, как бешеную собаку!
- Слушай, Карлос, давай поговорим спокойно, - охрипшим голосом сказал Сашка.
- Детка, о чем говорить? Я уже все сказал. Или тебе моя речь понравилась? Так я ее запишу на лазерный диск, и слушай, кто ж запрещает? А, забыл-забыл, - зачастил вдруг Карлос. У нас и компроматик на тебя имеется. Мы знаем, что семью потерять ты не боишься. Ну, а звание врача?
- Какой еще компромат? – удивился Алекс.
- Кристи как-то тебя подпоила хорошенько, переодела в бабские тряпки, так ты там шороху навел. Бегал по комнате с поднятым членом и орал: «Трахните меня в задницу!». Не боись, пленочка подлинная.
Латиносы снова заржали и, уже уходя, бросили напоследок:
- Так что мы тебе советуем очень поторопиться. Срок – повторяем – две недели.
Ушли они явно не по-английски – громко хлопнув дверью. Сашка в бешенстве и отчаянии метался по кабинету. «Что же делать? Что делать?», - мысли наскакивали одна на другую. У него практически не было накоплений – все съедал дом, (он купил его в кредит), Наташкины бесконечные походы по магазинам и колледж Бориса. Была клиника – его собственность, его жизнь, его душа. И теперь ее надо – подарить!!! – какому-то Сантьяго! За что ему все это? За какие грехи? Ему кто-нибудь дарил клиники? Нет! И все из-за дуры Кристи... Да. Сам дурак. Его «веселенькие» размышления прервал телефонный звонок. Взяв трубку, Сашка услышал визгливый голос Кристины:
- Сладкий мой, я тебя уже заждалась...
Сашка аж задохнулся от возмущения. Эта сука еще смеет ему звонить!
- Ты, тварь, шлюха уличная, хочешь, я приеду к тебе сейчас и удавлю голыми руками? Хочешь? – заорал он в порыве безумной ярости и бросил трубку.
Сашка тупо смотрел в окно, следил, как снег засыпает его машину, думал, что скоро Рождество, в доме запахнет елкой и жареной индейкой... Какая теперь разница...
Июль, 2006 г., Россия.
Юлька с Оленькой смотрели сладкие сны. Оленька - на широкой кровати, заботливо укрытая маминым мягким пледом. Мама Юля – на удобном раскладном диванчике. Тут Юлькин сон прервала телефонная трель. Спросонья еле нашарила трубку рукой и услышала Женькин рев:
- Привет земноводным! Как дела?
- Все было классно, пока ты меня не разбудил, - пробухтела Юлька сонным голосом. – Слушай, дай поспать, будь человеком!
- Каким человеком, старушка? Где ты во мне человека увидела? Учти, бросишь трубку – приеду сам.
- Женька, ну какая же ты скотина!
- Я, может, и скотина, зато хорошая и полезная. Тебе бы надо поласковей со мной..
- Это как?
- Ну как?.. Например, скотинушка ты моя ненаглядная. А? Как я вам?
- Корче, скотинушка ненаглядная, че те надо? Это ж надо так доставать человека вторые сутки! Это ж какой талант нужен!
- Ну, а я о чем? Юль, а если серьезно, быстро ноги в руки и встречай меня. Разговор есть.
- Жень, у меня доча спит. Мы с ней помирились, всю ночь проговорили...
- А мы тихонечко на кухне побалакаем.
- Ладно, жду. Что-нибудь поесть захвати.
Юлька бросила трубку, убрала постель, и в режиме «Боевая тревога» побежала приводить себя в порядок. А еще из тайника вытащила свою любимую «Беретту». Кто вооружен, тот защищен. Юлька, конечно, любила Женьку за его веселый нрав, отзывчивость, душевную доброту. Но сейчас ее насторожила, если не сказать – испугала несвойственная ему настойчивость.
И нашел ведь, хотя квартира покупалась через подставных лиц на один из липовых Юлькиных паспортов. Она, конечно, такими фокусами тоже владела. Если бы приспичило, она бы интересующую ее личность где угодно могла найти, не то что в Москве. И Женьке, значит, тоже приспичило. Только вот почему? В дверь позвонили. Юльке пришлось прерваться от ее любимого дела – размышлений. Она мгновенно преобразилась – тело напряглось, «Беретта» в руке. Включила камеру осмотра, глянула на экран мини – монитора. Женька вроде один, в руках – пакеты с продуктами. В приоткрытую дверь сначала выглянул ствол с навинченным на него глушителем, потом Юлька.
- О времена, о нравы, - кряхтел Женька, втаскивая в дом пакеты, - вот как сейчас встречают бедных забитых мужиков зубастые женщины – феминистки...
- Кто тут бедный, а? Кто забитый? И вообще, хватит гудеть, олух Царя Небесного, Олю разбудишь. Давай, дуй на кухню.
Женька протащил мимо нее необъятные пакеты, продолжая бубнить себе под нос что-то типа «сначала бы баньку, потом накормила добра молодца...».
- Баньку еще не приобрела, а веником и без баньки щас отхожу, если к делу не приступишь.
Женька плюхнулся на стул, и устало утер пот со лба. Пока Юлька разбирала пакеты с продуктами, он начал излагать проблему. По мере поступления информации она все больше мрачнела.
- Жень, - прервала его Юлька, - один вопрос. Кто тебя прислал? Я уже давно не при делах.
- Эх, женщина, всему тебя надо учить, - вздохнул хакер, - ты же знаешь: туда, куда ты попала, вход – рубль,...
- А выход – как карта ляжет, - закончила фразу Юлька. – Ты скажи, за мной все это время следили, да?
- С чего ты взяла? Для всех ты уехала в какой-то Мухосранск. Но тут всплыла данная проблемка. Ну, ее навесили на меня.
- Жень, ну ты себя послушай – сидит такой нехилый детинушка и на жизнь жалуется. Задание, видите ли, ему не нравится! Ты еще скажи «Боюсь...». И слезу пусти. Такую скупую мужскую слезу, крокодилью...
- Блин, Юлька, вот знал бы, что будешь смеяться – вот те крест! Дорожку бы сюда забыл, тебя бы забыл! – в сердцах бросил Женька. – Я к ней со всей, можно сказать, душой,... А тебе, как я вижу, поизголяться захотелось. Ну давай, давай, ты ж у нас самая крутая! – Женька аж побелел от злости.
- Ну, прости, - Юлька чувствовала себя настоящей свиньей, - ну извини, Жень. Это ж во мне говорит чувство собственника – матерого капиталиста. Я как подумаю, что все это нужно бросать, снова окунаться в эти шпионские страсти... Бр-р-р! И потом, Жень, я ж только что с Олей помирилась...
- Юль, меня послушай! Если ты отказываешься мне помочь, будешь жить, как жила. Но очень недолго. Потому что глобализация – это не выдумка борзописцев – журналистов. Базы НАТО разбросаны по всему миру – раз, они окружили плотным кольцом Россию – два, и в час Х границ не станет ни России, ни какой-либо другой страны. Как следствие, перестанут существовать структуры власти всех стран. А миром будет управлять кучка зажравшихся супермиллиардеров.
- Кучка – это сколько?
- Это шесть штук.
- Странная цифра и странная информация. Я об этом только в книгах читала... Жень, это точно правда? То есть, ты уверен на все сто процентов, что это не деза? Может, ты кому-нибудь дорогу перешел, и они решили с тобой таким вот странным образом поквитаться?
- Детка, при всем моем уважении к тебе и твоим талантам, ты работала на мафию. И многого не знаешь. По сути дела, ты выполняла разовые заказы... Подожди, не перебивай... Но за то, как они были исполнены, тебе платили бешеные кучи бабок.
- Так уж и бешеные!
- Господи, Юлька, да я же нищий по сравнению с тобой!
- Знаешь, Женя, - медленно, с расстановкой проговорила Юлька, - я в чужих карманах денег не считаю. И тебе не советую.
В ее голосе вдруг просквозила враждебность.
- Ты зачем сюда явился? Плакаться, какой ты бедный? Так я точно знаю, что практически Все мои заказы сначала предлагали тебе. А ты от них отказывался. Боялся ручки замарать и задницу под пули подставить? Ты ведь знаешь не хуже меня, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, а у нас еще и на кладбище. Потому как случись что – похороны, если они бывают, за счет заказчика.
Юлька взяла пачку «Lucky strike». Щелчком выбив оттуда сигарету, прикурила от Женькиной зажигалки, глубоко затянулась.
- И знаешь, что я тебе еще хочу сказать, дорогой мой Евгений, - в мои неполные сорок лет с дипломом врача – стоматолога, (и заметь – ортопеда), можно было срубить те же бабки, не прячась на пыльных чердаках и в темных подвалах, не изображая из себя конченую дуру – проститутку, не проливая кровь...
- Юль, девочка моя, ну прости меня, дурака старого, - лопотал Женька, - я не хотел тебя обидеть! А диплом твой тогда еще не был подтвержден. А что ты в тот момент должна была делать? С дочкой с голоду подохнуть? Бомжевать идти? Ну делала и делала. Сейчас у многих руки в крови, и даже не по локоть, а по самую шею. И ничего, живут людишки, не грызут себя, не то, что некоторые тут...
В дверном проеме показалось заспанное лицо Олечки.
- О, мам, приветик! А это кто?
- Это Женька, - со вздохом ответила мать.
- А-а, Женька... Мне сразу стало все понятно, - обиженно протянула дочка и потопала в ванную.
- Олечка, я тебе все расскажу чуть позже, сегодня, - крикнула Юлька вдогонку дочери.
- Ладно, - обратилась она к Женьке, - ближе к делу. Ты мне предлагаешь спасти мир, как в плохом голливудском боевике? Что от меня требуется? Лицензии на отстрел шести зажравшихся ублюдков у меня пока нет.
- А ее и не требуется, - спокойно ответил мужчина.
- Тогда что? Жека, ну когда ты поумнеешь? Чем ты вообще думал, когда давал согласие на такое задание? Ну что мы с тобой вообще можем сделать? О Господи, одни вопросы.
- «Не поминай имя Господа всуе».
- Что?
- Библию, говорю, читала? Прошу тебя, перестань мельтешить перед глазами, сядь, успокойся и послушай.
Женька говорил примерно полчаса. Юлька с Оленькой все это время пили кофе, которое уже булькало у них в животе. Женщина иногда рисовала какие-то закорючки, смысл которых был понятен ей одной, курила сигарету за сигаретой и думала. Но думала она не о задании. Она понимала, что ее друг Женька в большой беде. Если он пойдет на задание один, для него эта поездка будет с билетом в один конец. Но и вдвоем они мало что могут. Какое там вдвоем?! Армии мало!... Тут нужно прямо какое-то дьявольское супервезение. А еще надо все успеть переоформить на Оленьку и Егорку. Мало ли что... Угу... Типа «семейная лодка разбилась о быт». Юлька уже в августе хотела полностью соединить семью. Перед покупкой квартиры, где-то в апреле, Юлька в очередной раз съездила к Игорю. Встречалась с Егоркой, который уже был выше мамы почти вполовину. Она любила Игоря, любила его спокойной ровной любовью, любила сына и дочь. Она хотела вернуть семью. И если бы не Женькин визит, у нее бы все получилось! Как все это некстати...
Январь, 2004г., Америка.
Сашка проснулся, но открывать глаза не хотелось. От его прежней успешной жизни остались одни черепки. В тот же вечер после ухода латиносов он распустил сотрудников на Рождественские каникулы, выдав им премиальные в размере двух зарплат, сказал, что лично позвонит каждому и скажет день выхода на работу. Сотрудники почувствовали, что у их босса крупные неприятности. Им тоже стало неуютно. Предрождественские посиделки прошли скомканно. Люди разошлись уже в девять вечера. Алекс полностью отключил оборудование и электричество. Проверил, заперты ли все окна, задние двери, последний раз прошелся по коридорам еще сегодня принадлежавшей ему клиники. Сцепил зубы, закрыл входную дверь и выбросил ключ в сугроб.
Прошло две недели, а Сашка в клинику так и не пошел. Решил выждать. Довыжидался. Оказалось, его присутствие даже не понадобилось. Однажды, гуляя с сыном в парке, он решил обратно пройтись мимо клиники. Каково же было его удивление, что клиника работала! Они с сыном зашли вовнутрь, остановились в большом красивом холле. К ним сразу подбежала администратор клиники Шарлотта.
- П-простит-те, г-господин Б-берг, но мне велено Вас сюда не пускать, - заикающимся от ужаса голосом пролепетала Шарлотта.
- Кто приказал? – тупо спросил Сашка.
- Наш новый хозяин, господин Сантьяго. – Пробасил его теперь уже бывший охранник Сэм. – Прошу выйти, иначе я буду вынужден применить силу, - чуть тверже, чем следовало бы, - продолжил охранник.
Сашка поднял глаза на Шарлотту. Та покрылась красными пятнами и отвела взгляд.
- Не нужно, Сэм, мы и сами уйдем, правда, сын? – Алекс взял теплую ладошку Бориса в свою ладонь.
- Правда, папа.
- Ладно, ребята, удачи вам с новым боссом, - внезапно севшим голосом сказал Сашка, резко повернулся и буквально выбежал из клиники, таща за собой ничего не понимающего сынишку. Он не помнил, как добрался до дома, отвел сына к отцу в комнату и заперся у себя в кабинете. Там он сел в кресло и замер в оцепенении. Очнулся от негромкого стука. Сашка открыл дверь и увидел отца.
- Сынок, у тебя неприятности?
- Нет, с чего ты взял, папа? – отводя глаза и нервно приглаживая непослушную шевелюру дрожащими пальцами, наигранно бодрым голосом ответил Алекс.
- Боря сказал, что вас выгнали из твоей клиники.
- Нет, папа, ему показалось. А где Боря? – попытался перевести разговор на другую тему Сашка.
- Он уснул. А почему ты не на работе? – не отставал отец.
Сашка знал, что отцу нельзя говорить о том, что произошло. У него уже было два инфаркта. Алекс знал, что отец потери клиники не переживет. Но и слушать отца он уже не мог.
- Пап, извини, я что-то плохо себя чувствую, пойду прилягу.
Отец согласно кивнул, что-то пробормотал и ушел.
... Сашка все еще лежал в постели с закрытыми глазами. Он вспоминал, как целую неделю метался в поисках работы, объездил уйму клиник, но с каждым днем его надежды таяли. Его везде принимали очень хорошо до того момента, пока он не называл себя. Прощались с ним сухо, говорили, что его знания и квалификация не соответствуют уровню данной клиники и захлопывали перед носом дверь. Он обзвонил всех своих друзей, знакомых и малознакомых людей, но везде, кроме неизменно вежливого сочувствия получал не менее вежливый отказ. Сашка понял, откуда дует ветер – этот мудак «господин» Сантьяго постарался. Да, недооценил его Александр. Надо было сразу позвонить хотя бы своему адвокату. «Ну ничего, - подбадривал он себя, - не поздно сделать это и сейчас». Сегодня Сашка должен был отвезти отца в клинику. Раньше отец наблюдался в его клинике. Сейчас приходилось лгать и изворачиваться, что, дескать, врач в отпуске, да и аппарат сломался... Ему стоило больших трудов уговорить одного из своих знакомых – кардиологов принять отца и поддержать Сашкину версию о клинике, если отец начнет задавать вопросы. Внушительный денежный взнос был дополнительным убеждающим фактором в тайном сговоре Сашки с коллегой.
Александр оделся, спустился к отцу. Они вместе вышли из дома.
- Саша, - вдруг сказал отец, - похорони меня рядом с мамой.
Александр ничего не успел ответить. Он не успел даже удивиться странной фразе отца. Внезапно на большой скорости мимо них пролетела машина. Сашка услышал два странных хлопка. Он вдруг увидел, как отца будто подбросило чьей-то злобной рукой. Старик медленно осел в сугроб. На его груди начало расплываться кровавое пятно. Сашка не мог понять, откуда на белом снегу так много крови... Дальнейшие события он помнил смутно. Полицейские мигалки, похороны отца, все кружилось в розовом мареве...
Сентябрь, 2006г., Россия.
Юлька уладила все нотариальные дела – переписала квартиру, два медцентра и пять аптек во владение Оленьки и Егорки, часть банковского счета перевела на счет Игоря, начала усиленную подготовку в спеццентре. Снова подъем в пять утра, стакан сока, контрастный душ, машина у подъезда для поездки в спеццентр. Водитель, конечно же, Жека. Снова тир, яды, уход от «хвоста», маскировка, и т.д., и т.п.... Юлька страшно, просто нечеловечески выматывалась. Курить, естественно, снова пришлось бросать, но возраст, возраст... Ей, конечно, не шестьдесят, но уже и не двадцать. Официально она не при делах. А неофициально – Женька делает ей визу в Австралию сроком на полгода. По липовому паспорту и по приглашению не менее липовых родственничков. Все это было, конечно, страшной глупостью с Юлькиной стороны – без прикрытия, (Жека не в счет), некие заинтересованные лица могли вычислить ее и стереть в порошок, не приложив к тому никаких усилии. Но видимо звезды были на ее стороне. Юлькой овладел ну прямо-таки нечеловеческий азарт по дурацкому Женькиному плану спасения человечества. Того самого человечества, которое не хотело само себя спасать. А ей больше всех надо. Идиотизм какой-то.
Зато наконец в семье поселилось такое тихое и уютное счастье. Егорка утром убегал в свой заумный эконом. институт, вечером пропадал на инвестиционной бирже, обрастал друзьями, связями, появилась любимая девушка.
Оленька с головой окунулась в международный туризм, мотаясь по разным странам и континентам. В отношениях с Кириллом Оля поставила жирную точку. Ей надоел инфантилизм ее парня. Девушке нужен был мужчина, твердо стоящий на ногах. Оля без Кирилла стала гораздо спокойнее и увереннее себя чувствовать. Она стала свободной, и на данный момент это чувство делало ее счастливой.
Игорь радовался как ребенок, снова окунувшись в мир бизнеса. Но он стал умнее и осторожнее. Друзей приобретать он не торопился. У него были партнеры по бизнесу, которым он доверял на столько, на сколько доверял бы голодному тигру, волею случая оказавшись с ним в одной клетке.
Юлькино обучение закончилось. Оставшиеся перед поездкой в Австралию две недели она полностью посвятила себя своей любимой семье. Она стремилась навсегда запомнить эти целых две недели счастья, которое с таким трудом ей досталось. Но Юлька еще не знала, что ей придется выдержать еще не один удар судьбы. Она пока была счастлива...
Наконец визы были готовы, билеты куплены. Юлька все больше нервничала. Женька последние дни не вылезал из их дома, просиживая часами в Интернете, и по крупицам добывал сведения из суперзасекреченных источников. Еще он взламывал компьютерную защиту различных банков, перекачивая деньги на их счета в Австралию.
Юлькина семья была в бешенстве из-за ее поездки. Никакие веские доводы, приводимые Юлькой в защиту их с Женькой безумной затеи, не действовали. Все были людьми взрослыми и понимали, что для их матери и жены эта авантюра может закончиться тем, что обратно они могут получить ее в виде груза 200.
Юлька сидела на кухне, занималась чисткой пистолетов, укладкой разного рода боекомплектов в тайники, проверкой подслушивающей и записывающей аппаратуры. В Шереметьево их багаж досматривать не будут. Через Австралийскую таможню с таким грузом они не пройдут. Да им и не надо бы светиться при пересечении границы. Уложив все, Юлька насчитала две небольшие сумки и дипломат – ручная кладь. Осталось пять часов до вылета. Обстановка в доме накалилась до предела. Игорь то клялся в любви, крепко прижав к своей могучей груди Юльку, то орал, что улетит она только через его труп, порываясь порвать билеты. Женька висел на телефоне, утрясая остатки проблем. Суматохи добавлял маленький французский бульдожек, купленный накануне Игорем с детьми. Он носился как угорелый, больше похожий на смесь зайца и чебурашки из-за его больших ушей. «Заменитель мамы на время ее отсутствия», - нежно поглаживая ушастое существо, с легкой издевкой сказал муж. Посовещавшись на скорую руку, его назвали Грегом. Наконец и Женька отлип от телефона. Загадочная улыбка, игравшая на его губах, говорила о том, что вопрос с Австралийской таможней чудесным образом решен.
Уже подойдя к самолету, Юлька ахнула – транспортный!
- Женя, ты что, с пальмы свалился?
- А чем Вы, мадам, недовольны? – самодовольно похлопывая себя по намечающемуся брюшку, иронично спросил Евгений.
- Так двенадцать часов лететь! Тут туалет хоть имеется?
- Правильный вопрос. Имеется, не дрейфь.
- А что повезут?
- Зверей.
- Чего? Каких еще зверей?! Господи, помоги мне!
- Нет, я просто поражаюсь, как с такой нервной системой ты умудрялась еще чего-то там выполнять! Успокойся, звери дрессированные, все чин-чинарем. Они сытые, спать будут всю дорогу. И вообще тебе надо бояться не этих милых добродушных цирковых животных, а зверей намного страшнее, тех, к кому мы летим в гости. Давай, переодевайся, а то сейчас персонал прибежит. Держи робу. Мы будем изображать из себя помощников в цирке до прибытия на место.
Болтаясь в воздухе все двенадцать часов, безуспешно пытаясь уснуть, Юлька вспоминала разговоры с Игорем и детьми по поводу своей поездки. Задание с первого взгляда выглядело пустяковым. Изображая супружескую пару Мэри и Джонатана Бэт из Англии, они с Женькой должны были узнать время тотальной глобализации мира, открытия границ и имена людей из правительств, которые участвовали в заговоре против человечества. Им ни стрелять, ни взрывать кого-либо было не нужно. Узнать, передать информацию и быстренько отвалить. В идеале все выглядело до смешного просто. Но именно от этой кажущейся простоты веяло могильным холодом. Игорь озверел, прослушав информацию о «простеньком» задании. Ольга плакала и орала, что «мама, ты же мне обещала, что больше не будешь этим заниматься!». Егор сцепил зубы, чтобы ничего лишнего не высказать в такой ответственный момент, и гладил поникшую Юльку по голове. Мужа просто трясло от собственной беспомощности.
- Юля, ну почему ты? Тоже мне, спасатель мира нашелся...
Загалдели все разом. И Оля, и Егорка, и даже Грег тявкал от возмущения.
От тяжких воспоминаний о доме Юльку оторвал Женька.
- Эй, разведчик, у меня две новости.
- Хорошая и плохая, - обреченно вздохнула Юлька.
- Не угадала. Обе хорошие. Во-первых, мы идем на посадку. Приземление в Сиднее. Во-вторых, я получил координаты встречи наших подопечных. Они встречаются... сейчас скажу... Черт, где же карта? Ага, вот она! Они встречаются на острове Тасмания, на каком-то ранчо. Это название тебе о чем-нибудь говорит?
- О чем оно может говорить? Когда дети были маленькие, у них игра «Тасмания» называлась... Ну и где твои хорошие новости?
- А что, они плохие? – искренне удивился Женька.
Наконец после дикой тряски самолет приземлился в аэропорту Сиднея. Таможня вместе со зверями, секретными чемоданчиками и сумками в клетках была пройдена. Юлька в легкомысленном платьице, туфлях на высоченных каблуках и прической а-ля-Мерелин Монро (роба была выброшена в туалете аэропорта), и Женька в рубахе гангстерской расцветки, коротких шортах цвета хаки и шлепках на босу ногу, оставив за спиной аэропорт, сели в такси и уехали в гостиницу подешевле (как они сказали шоферу). Сейчас они превратились в супружескую пару со средним достатком, привыкшими экономить. Конечно не на мелочах (Боже упаси!), но жить в дорогих гостиницах им не по карману. Никакие родственники их не встречали – ни ложные, ни, тем более, настоящие. Приглашение было необходимо только для получения визы в Австралийском посольстве.
Первый этап задания был завершен успешно.
Декабрь, 2006 г., Австралия.
Билл и Рой уже два месяца околачивались в Австралии. В отличие от нью-йоркской суеты здесь было сонное царство. Билла выцарапал из агентства его бывший шеф спецотдела. Когда Билл узнал задание, он прирос к стулу в кабинете своего бывшего шефа и подумал, что у того поехала крыша.
- Почему я? Нашли крайнего. Тоже мне, спасителя мира нашли. И потом, я давно уже не у дел.
- Билл, - пробасил бывший шеф, - с горечью должен признать, что два новых набора близко не подходят по уровню к вашей группе. Ты – лучший.
- То, что я лучший, на хлеб не намажешь.
- А тебя не интересует судьба человечества?
- Какие высокопарные слова! Если человечество не интересуется своей судьбой, то почему меня она должна интересовать?
- Резонный вопрос. Но мир состоит из людей. И одним из людей являешься ты. Ты интересуешься своей судьбой, Билли?
- А Вы что, гадалка? – грубо ответил Билл. – И потом, с некоторых пор она меня перестала интересовать, видите ли...
- Я слышал о твоих неприятностях...
- Неприятностях! – загрохотал Билл, - Смерть Элли, смерти тысяч людей 11 сентября Вы смеете называть неприятностями? Пока Вы отсиживались в мягком кресле за толстыми стенами, гибли люди! Агент Али рисковал своей жизнью, отправляя нам ценнейшие сведения, а Вы играли в игру «Верю – не верю». Так получается? Ничего, кроме меня в Америке дурачков много, которые, не задумываясь, полезут под пули ради своей Родины. Ага, Родины – да черта с два! Ради прихоти властьдержащих! Все, я в Ваши грязные игры не играю. И то, что я по Вашему мнению лучший – меня не греет! – Билл резко встал и пошел к двери.
- Ты все сказал, красавчик Билли? Теперь сядь и послушай меня. Я имею полное право так говорить, потому что моя жена и дети были на одном из тех гребаных самолетов! Ты слышишь меня?! Перед самой смертью она позвонила домой и сказала: «Прощай, Рой. Я и дети любим тебя!». Дети к тому времени, слава Богу, были уже без сознания, - дрожащим голосом говорил ему шеф. – Я обречен каждый год слушать ее голос в эфире 11 сентября, в день Памяти. Я был на службе, сработал автоответчик. Пронырливые журналисты выкрали кассету с этой записью. Теперь ты представляешь, какого мне?!
- Прости, Рой, я не знал..., - прошептал Билл. –Тогда почему...
- Почему тормознул шифровку? Нет, она ушла по назначению в Белый Дом, как положено. Не знаю, почему, но они там ничего не стали делать. А может не смогли или не успели... А сейчас, столько лет спустя обнаружилось, и теми же пресловутыми террористами управляла кучка оголтелых безумцев – шестерка суперкапиталистов, которые фактически управляют планетой. Глобализация – тоже их рук дело. Ты же знаешь, Билл, база НАТО разбросаны по всему миру. В час Х границы сотрут и эта шестиголовая гидра выползет из тени, чтобы уже в открытую управлять миром.
- Ну хорошо, Рой. Допустим, но только допустим, что я согласен. Но что я один смогу сделать?
- Не ты один, Билл. Я буду с тобой. Так ты согласен?
- Да, - обреченно ответил мужчина. – Когда надо уезжать?
- Через неделю, в Австралию. Там будет их сбор, и мы должны
будем узнать время открытия границ, выявить предателей из правительств основных государств, передать сведения и быстро свалить оттуда.
- Ага, если получится, - «оптимистично» ответил Билл.
- Если получится, тут ты прав. Да, вот еще что. Об этом не должен никто знать. Связь я буду держать через надежных людей. Все очень серьезно, ты же понимаешь...
- Рой, что будет, если глобализация завершится ИХ победой?
- Что будет? Тут несколько вариантов событий. Я могу нарисовать самую оптимистичную картинку. Будет нация Рабов и Каста Избранных. В Касту Избранных, как ты сам понимаешь, мы ни при каком раскладе не попадаем. Вот и думай, что будет...
— А полиция?
— Будут так называемые группы наведения порядка. Суды упразднят. Будет самосуд. Расстрел на месте даже за мелкие нарушения. Рабов разделят на две группы. Одну из них — большую, стерилизуют и будут использовать на различного рода работах, которые не смогут выполнять машины. Вторую оставят для продолжения рода. Их будут лучше кормить, содержать в вольерах. Ну, короче, как кроликов для спаривания. Потом, после достижения определённого возраста их будут разбирать на запчасти — на органы. Каста Избранных будет иметь всё. Это всё, что я знаю.
— Ничего себе картинка... — Билл осторожно пощупал свой колючий подбородок. — Рой, а тебе, часом, того... не приснилось всё это?
— Спрашиваешь, не сошёл ли я с ума? К сожалению, нет. А то было бы легче. Много легче.
Билл смутился. Его шеф практически озвучил его мысли.
— Да, вот ещё что... По нашим данным, чуть позже приедет команда русских. Немного позже нас. Может, англичане и израильтяне подсуетятся. Не знаю.
— А другие варианты? Ты обмолвился, что это лучший исход. Ничего себе лучший...
— Другие, говоришь?— задумчиво закурил сигару Рой.— Вот тебе другие. Третья мировая война с использованием ракет с ядерными боеголовками, лазерным наведением с космических спутников, прочая херня... В общем, Апокалипсис. Так тебе больше нравится?
— На фиг, на фиг. Я так понял, надо собираться в дорогу.
— Надо, дружок, надо. Ты иди, не стой тут столбом. Мне ещё кое-какие дела надо сделать, как, впрочем, и тебе...
Билл задумчиво потёр переносицу.
— Рой, ещё один вопрос в тему, и я отчаливаю.
— Давай.
— А ты не боишься, что нас предадут, как в последний раз?
— Уже отбоялся. У них самих под ногами земля горит, у президентов наших сраных и их свиты. И потом, чего боятся? У нас нет выхода, дорогой. Надо хотя бы попытаться что-то сделать. А то, когда яйца отрежут, уже дёргаться будет поздно. Иди, Билл. План никудышный, я знаю. Но там на месте виднее будет, как будем действовать.
Вот так Билл и Рой очутились в солнечной Австралии, где последнее время, излазив все доступные в Сиднее пляжи и пошерстив изрядно всех местных длинноногих красоток, просто подыхали от скуки. Они ждали информации о месте сбора шестерых красавчиков-толстосумов. Ждали, как говорится, ждали и дождались. Вчера Рой влетел в прохладный номер полулюкс, весь в мыле и пене, и заорал с ходу: «Тасмания!». Билл вздохнул с облегчением. Наконец, хоть что-то было известно. Сегодня пришли точные координаты встречи — какое-то богом забытое ранчо. Посмотрел на карту и понял — началась работа. Точнее сказать, начались проблемы.
Январь, 2006г., Америка.
Мужчина в некогда дорогом кашемировом, а теперь потрёпанном пальто уже битый час добивался встречи с неким Биллом Габровски, шефом сыскного агентства. Александру Бергу, (а это был Сашка), сначала в мягкой форме, потом в натужно-вежливой, потом, улыбаясь, чтобы просто не потерять репутацию агентства милая секретарша Мэгги втолковывала, что все сотрудники агентства ничуть не хуже господина Габровски. Хотя лично она была несколько другого мнения — Билл для неё был царь, бог и отец родной в одном лице. Попутно она разглядывала посетителя на предмет «Заплатит — не заплатит», пришла к положительному выводу, несмотря на его затрапезный вид. Она уже устала объяснять странному посетителю, что господин Габровски уже месяца два в отъезде на очень ответственном спецзадании. И никто не знает, когда он вернётся. «И вернётся ли вообще», — с тоской подумала секретарша. Она не знала никаких тайн Бермудского двора, но по той поспешности, как Билл сдавал все свои дела Смиту Андерсену, своему заму по абсолютно всем вопросам, и по наспех составленному завещанию, в котором доли агентства в случае его пропажи на долгий срок или смерти делились между всеми оставшимися сотрудниками, сделала свои неутешительные выводы. Билл ввязался в какую-то смертельно опасную игру. Мэгги не стала делиться своими соображениями со странным клиентом, а настойчиво подталкивала его к сотрудничеству со Смитом Андерсеном. Александр начал было упираться, так как Билла Габровски рекомендовал ему один его знакомый, которому Билл помог избавиться от одной пикантной проблемы, причём сделал это очень ювелирно и, если можно так выразиться, красиво. Но, немного поупиравшись, Алекс перешёл из рук Мэгги в огромные лапищи Смита Андерсена, невысокого, плотного, лысого человека с круглым добродушным лицом. Но эта добродушность была оч-чень обманчивой. Выслушав проблемы Алекса, Смит сделал несколько звонков, что-то быстро записал в блокноте, и назвал сумму, за которую он обещал быстро и качественно сделать работу. Сумма была не по карману Алексу. Тогда Смит, взяв сто долларов за консультацию, сказал, что если Сашка не хочет потерять не только диплом врача, но и человеческий облик, то должен как можно быстрее уехать из Нью-Йорка, так как Сантьяго открыл сезон охоты на Сашку и не отступится от задуманного. А задумал он лишить Сашку всего и опустить на самое дно жизни. Поэтому Смит и посоветовал переехать Алексу в другой город, но не большой. Такой, например, как Оклахома. Там у Смита есть друзья, они и помогут Сашке с работой и жильем. А дом нужно продать за любую цену в самые сжатые сроки, так как Сантьяго отберет у него и дом. И никто ничего не сможет сделать, так как у Сантьяго одни из самых прикормленных адвокатов, и т.д., и т.п.
- Простите, э-э, м-р Андерсен, но вначале за определенный гонорар Вы пообещали мне быстро и качественно решить мои проблемы, несмотря на скупленных оптом Сантьяго адвокатов...
- Я и сейчас не отказываюсь от своих слов.
- Но как после этого понимать Ваш совет переехать из Нью-Йорка?!
- Дело в том, г-н Берг, что названный мной гонорар включает услуги лица, решающего вопросы любой сложности. Вы меня понимаете?
- Не совсем. Точнее, совсем не понимаю.
- «Нет человека — нет проблем», — слышали такую фразу?
Алекса аж передернуло. До него дошло.
- Вы имеете в виду услуги киллера?!
- Да, Александер, именно это я и имею в виду. Сантьяго многим сломал жизнь, поверьте. Я не буду Вам доказывать, какой я классный специалист, скажу лишь, что Вашу проблему можно решить только так и никак иначе. Или, как я уже сказал, переездом.
- Спасибо, я подумаю, — Александр практически выбежал из офиса.
- Думайте быстрее, — крикнул ему вдогонку Смит, — а то как бы поздно не было, — пробурчал он себе уже под нос. Смит не стал рассказывать Сашке, что стреляли в самого Сашку, но почему-то попали в отца. Сыщик знал, что киллера ловят, и что полиция разрабатывает версию о некоем маньяке — стрелке, которая в данной ситуации не соответствовала действительности. Смит понял, что потерял клиента. Но он ничего не мог сделать. Смит никогда не убивал. Он был аналитиком, мозговым центром агентства, а до этого лучшим аналитиком спецподразделения. Ему действительно пришлось бы давать задание другому сотруднику, который, хоть и работал у него в агентстве, за бесплатно убрать Сантьяго ни за что бы не согласился. Потому что работа была связана с высочайшим риском. Билл — тот смог бы помочь Алексу, даже бесплатно, ради поддержания репутации агентства, зная, что Алекс все равно бы заплатил, вновь встав на ноги. Но Смит не Билл, к сожалению. Билл бы сумел сгладить ситуацию, не стал бы даже упоминать о киллере. Сделал бы всю работу сам — и все. И человек остался бы ему благодарен по гроб жизни. «Скорее бы вернулся Билл, — подумал Смит, — а то я со своей слоновьей грацией и простотой всех клиентов распугаю»...
Декабрь, 2006г., Австралия.
Юлька с Женькой изнывали от жары в дешёвом номере со сломанным кондиционером. Они разрабатывали свой собственный план проникновения на ранчо. Паром на остров ходит несколько раз в день, последний отправляется около семи вечера. Они решили ехать сегодня, так как они знали, что совещание будет проводиться в час ночи и до ранчо нужно будет успеть добраться. Главная проблема заключалась в том, что сам дом находился на открытой территории. Юлька внимательно изучала снимки со спутника. На снимках (в многократном увеличении), был отчетливо виден ветхий домишко, и если бы не вертолетная площадка, помеченная на поле белым крестом, можно было подумать, что это какая-то ошибка. Мда, голая равнина, глазу не за что зацепиться. «А эти шестеро далеко не дураки, — вяловато думала Юлька, — даже на их «неуязвимом» острове их можно было бы достать, а здесь... Ну грохнуть их бомбой, подумаешь, не будет Тасмании... Так нет, наверняка на этот случай приготовлена какая-нибудь пакость еще хуже. Хотя куда уж хуже?! Придется им с Женькой в кенгуру превратиться... Дохлый план. Охрана — охрана будет... Бомбы-растяжки — а вот это нет, шутишь... Времени у них нет. Юлька вдруг отбросила обгрызенную ручку. «А зачем им встречаться всем вместе на Тасмании? В каком-то убогом домишке? Да хоть пусть у них внутри там бункер будет! Пусть эти шестеро живут в разных концах планеты, пусть они никогда(!) не общаются друг с другом по телефону — у них есть свои, мудреные каналы связи, но собираться здесь — нет, это бред!».
— Женька!— вдруг заорала Юлька, — это деза! Место их встречи — деза!
Женьку аж подбросило от Юлькиного крика.
— Ты чего орешь, ненормальная! Хочешь, чтобы вся гостиница узнала, что мы русские? Хотя какая теперь, к чертям собачьим, разница?! Задание провалено... — убитым голосом констатировал Женька.
— Так не нами же! — возмутилась женщина.
— Ну и что? Тебе легче от этого? Нам действовать надо, действовать — ты это хоть понимаешь? — вдруг взвился хакер.
До него дошел смысл сделанного внезапно Юлькой вывода.
— Деза... Это конец... Нам их не найти...— вдруг заскулил Евгений.
— Чего ноешь? Думать давай! — Юльку трясло, как в лихорадке. — Кто дал тебе эти гребаные координаты? Говори, идиота кусок, с кем ты все время шушукался по телефону, а? — она уже шипела, даже начала приплясывать от ужаса, от осознания безвыходности их положения.
— С Борисовым... — пискнул Женька.
— Что с Борисовым? Кто этот Борисов и где он сейчас?
— Андрей Борисов, бывший ГэБэшник, стал перебежчиком, предателем еще до развала Союза, — торопливо выплескивал информацию агент. — Он сначала предал наших, провалил всю агентуру в Штатах. Он очень много знал.
—А теперь знает еще больше. Дальше рожай давай, и побыстрее!
— Потом моча, видать, в голову стукнула и он снова стал работать на нас.
— Уже в Штатах?
— Да. — Женька залпом выпил полстакана неразбавленного виски. — Он один из них. Я не знаю, как он пролез туда, но он один из этой чертовой шестерки.
— Так... «Я милую узнаю по походке...». Помнишь, Гарик Сукачев пел? Ну и где этот наш фрукт теперь?
— Ну, если не в Тасмании...
— Не в Тасмании! Глаза разуй!
— Не знаю, Юль, честно. Зачем ему понадобилось так жестоко кидать нас в последний момент?
— Ты не философствуй. Сократ тоже нашелся. Женя, ау, давай вместе думать, где они могут быть сейчас! Может, вспомнишь что-то важное? И отлепись от бутылки, ради Бога! Виски тебе уже не поможет.
— Да где угодно! Они могут быть где угодно — на земле, в воздухе, в воде... — Женька внезапно замолчал. — Стоп. А почему я подумал, что это Австралия? То есть...
— Что: то есть? То есть, то не есть, а что есть? Я жрать хочу, — устало и невпопад заявила Юлька.
— Потом, все потом, — зачастил Женька. — Понимаешь, я вспомнил, но не могу пока понять, где тут важное...
— Излагай, — милостиво разрешила Кобра.
— У Борисова в Союзе остался сын, Кешка. Дружить мы не дружили. Но иногда бегали друг к другу телик посмотреть, в шашки погонять... Это когда мы еще в школу ходили, году где-то в семьдесят восьмом... Борисов перед побегом в Штаты развелся с женой, ну и соответственно, сына тоже бросил. Кешка переживал страшно. Чуть не покончил с собой.
— Слушай, ну некогда твои воспоминания слушать, к делу ближе не можешь?
— Так я и говорю дело, — обиженно ответил Женька, — а ты все время меня перебиваешь. Так вот, когда мы с Кешкой школу уже заканчивали, к выпускным экзаменам готовились, от его отца посылка пришла. Он вещи, деньги через десятые руки передал Кешке и жене своей. Помню, Кешка меня подозвал на большой перемене и пригласил к себе, папину посылку рассматривать. Ну, я и пошел, любопытно было. Так вот, среди вещей мы с Кешкой обнаружили любопытный сверток. Это была карта мира. Красным фломастером на ней была обведена Тасмания. И там еще подпись Кешкиного отца была: «Не верь глазам своим, сынок. Рай не здесь!».
— Рай не здесь... По-английски рай — Paradise.
— Знаем, тоже немного грамотные. О, Юль, идея!
Женька быстро раскрыл ноутбук, что-то там поискал и воскликнул:
— Остров Парадиз! Та же широта и долгота, только с другой стороны... Посмотрим-посмотрим... Черт! Не хотел бы я оказаться в таком раю...
Юлька глянула через Женькино плечо на дисплей ноутбука. Остров Парадиз— чудовищная насмешка природы... Остроконечные скалы по всей поверхности острова, огромные ледяные волны Северного Ледовитого океана с грохотом разбиваются об отвесные гладкие каменные стены. И ничего живого вокруг.
— За сколько туда можно добраться? — Юлька вскочила и начала собирать вещи.
— С чего ты взяла, что они там? — Женька смотрел на Юльку, как будто видел ее впервые.
— Не знаю. Если скажу, что я это чувствую, ты же мне не поверишь. Им негде больше быть.
— В логике тебе не откажешь, старушка. «Им негде больше быть!», — передразнил он Юльку.
— Женя, мы можем обсуждать, где они, по пути. Ну что ты на меня так смотришь? Я чокнутая, согласна. Там их база, Женя, — устало ответила Юлька. Увидев его круглые глаза, добавила, — ты что, этого не знал? Ну ты даешь, агент национальной безопасности!
Декабрь, 2006 г., Австралия.
До встречи знаменитой шестерки оставалось чуть больше пятнадцати часов. Билл устало потер воспаленные глаза. Он все смотрел на картинку ранчо, где, по сообщению агента, должна была состояться эпохальная встреча. Не нравилась ему картинка из космоса этого долбанного полуразвалившегося ранчо, и все тут. Что-то было не так в том, что он видел.
Ну да, открытое пространство, вертолетная площадка, ветхий убогий домишко в центре острова... Странное место встречи. И нереальное оно какое-то... Точно. Нереальное. О Господи! Как они могли на это купиться? Несмотря на жару, Билла внезапно прошиб холодный пот. Агент постарался успокоиться, но это ему плохо удавалось. Дрожащими пальцами потыкал кнопки мобильного телефона. Услышав голос Роя, Билл быстро передал ему свои соображения.
— А я думал, куда русские лыжи навострили, — задумчиво ответил тот. — Быстро пакуй вещи. Встретимся в аэропорту.
Сиднейский аэропорт гудел, словно растревоженный улей. Билл стоял, нагруженный, как верблюд, тяжеленными сумками, большую часть из которых смело можно было выбрасывать — в них было столько оружия, что хватило бы на то, чтобы полностью вооружить роту бойцов. И думать было нечего проникнуть с таким убойным арсеналом в самолет. Тем более с их с Роем версией ученых – ботаников, приехавших на конгресс. В Штатах их доставили к трапу самолета свои же. А здесь... Где же Рой? А вот, кажется, и он. В надвинутой на глаза широкополой шляпе, роговых очках, нелепой гавайской рубахе, шортах – Бермудах и сандалиях на босу ногу, со слегка выпирающим брюшком и разлапистой странноватой походкой он прочно вошел в образ ученого – ботаника. Сачка только не хватало для ловли бабочек.
— Слушай, ты бы маскхалат одел или что там еще... – пробурчал Рой, подхватил на ходу сумки и почти бегом побежал мимо аэропорта в какую-то дыру в заборе. Билл, стараясь не отставать, (несмотря на комплекцию, Рой был очень и очень шустрым парнем), на бегу спросил – «Мы куда?».
— За русскими, - последовал лаконичный ответ.
— Нормально. А вдруг они в свою Россию намылились?
— Ага, через дырку в заборе. Билл, русские хоть и нищие и безалаберные, но не дураки... О, смотри, похоже «арендуют» военный самолет!
— Рой, там два места!
— Не-а, мечтательно ответил приятель, здесь четыре...
Юлька с Женькой, обрадовавшись неожиданно приваливший им удаче в виде реактивного самолета – по ходу дела истребителя – сияли как медные тазики.
— Нужно одеть сразу термогидрокостюмы и вооружиться, самолет потом потопим.
— Ладно, - Женька ее поддержал. – С Богом!
Внезапно перед ними выросли две странные фигуры и на чистом английском поинтересовались о навыках вождения данного агрегата. Юлька струхнула. Она подумала, что – все, влипли. Но Билл и Рой (а это были они), быстренько предложили им дружбу (ха-ха!) и сотрудничество.
— Ребята, а гидрокостюмы у вас имеются? А то водичка будет прохладной... – скептически ухмыльнулся Женька.
«Ребята» молча кивнули.
Уже подлетая к острову, Юлька поняла, что долететь – то они долетят, и может даже внутрь попадут. А дальше?! На резонный Юлькин вопрос мужчины угрюмо промолчали.
— Внимание! – Раздался голос Роя, - мы у цели! По моему сигналу нажимаем красные кнопки. Отсчет пошел: 3,2,1 – пуск!
Юльку как будто катком переехало. Остальные катапультировались более – менее сносно. Уже под водой Юлька срезала ножом стропы парашюта, предварительно включив систему обогрева термогидрокостюма и подачи кислорода. Рядом она заметила три знакомых силуэта. Общаясь через переговорное устройство, агенты подплыли к острову. Пока что луч специального фонарика выхватывал гладкую скалу без единого намека даже на малейшую трещинку. Вдруг они увидели вход в подводную пещеру. Проплыв метров сто, они увидели свет. Пока что им фантастически везло.
31 Декабря2006 г., Россия.
Игорь наливал себе очередной стопарик, опрокидывал его в себя и, тихонько утирая слезы, бормотал: «... В лесу родилась елочка, в лесу она росла», «Господи, как по покойнику...», «Ну и Новый Год...». Мысли разбегались, как тараканы. В дверь позвонили. «Дети или проститутка», — тупо подумал Игорь. «Хоть бы дети!». Он не был пьян, хотя уже уговорил почти литр «Абсолюта». Он не хотел заниматься бизнесом, не хотел приводить себя в порядок. Он хотел забыться и очнуться только когда приедет его любимая взбалмошная Юлька, сгрести ее в охапку и больше никогда, слышите — никогда не отпускать ее от себя. Игорь медленно побрел к двери, открыл ее и увидел размалеванную девицу. Она сразу заверещала: «Снегурочку вызывали?», и внезапно повисла у него на шее. В эту же минуту открылись двери лифта. Оттуда с шумом и хохотом вывалились такие уж взрослые, его самые любимые и дорогие дети. Смех резко прекратился.
— Пап, у тебя крыша поехала? Кто это? — ошарашено пробормотал Егорка.
— Господи, меня сейчас вырвет! Отец, ты скотина последняя! — захлебнулась слезами Оленька.
Игорь пытался оттолкнуть от себя девицу, разжать руки, сцепленные у него на шее, но было уже поздно — дети уехали.
— Уходи, — глухо сказал девушке Игорь.
— Бабки давай за вызов, козел вонючий, — заверещала девица.
Игорь вынул из кармана спортивных брюк мятый зеленый стольник, бросил прямо ей в лицо и захлопнул дверь. Сел на корточки, обхватил голову руками и уже по настоящему даже не заплакал — он стонал и выл, пока не кончились силы. Тут же на коврике в прихожей он и уснул.
Егор с Ольгой молча шли по холодным московским улицам. Они шли мимо домов, в которых горел свет, люди веселились, встречали Новый, 2007 Год. Там было тепло и уютно. А Оленька и Егорка шли по городу, который для них так и не стал своим. Город — Обман, манящий, как бабочек на свет, людей обездоленных, измученных, ищущих счастья... Оля сначала навзрыд что-то кричала Егорке, кричала, пока не осипла. Холодные щечки были покрыты тоненькой корочкой замерзших слез. Егор поддерживал Олю, послушно ей кивая, думая о чем-то своем.
— Егорка, я замерзла, — наконец прошептала его сестра, и снова заплакала.
— Маленькая, не плачь, поехали домой. Там нас ждут друзья.
— Не нужны мне друзья, никто мне не нужен! Только мама с папой... А их нет, понимаешь? Они как бы есть, и в то же время их нет!
— Успокойся, малыш!
— Егорка, мне страшно, и я не знаю, что с этим страхом делать! Он никуда не девается!
— Оль, мы уже взрослые. Мама вернется. А папа... Папа так поступил, потому что тоже страшно боится за маму, ему тоже одиноко, пойми!
— А она тоже вернется?
— Ты думаешь, она нас бросит? Она разве способна на такое?
— Я боюсь, что она умрет на этом своем идиотском задании! Неужели денег мало?!
— Дело не в деньгах, ты же знаешь.
— А в чем? Тоже мне, спасатель, блин, мира нашлась! — зло сказала Ольга.
— Оль, пойдем к папе, а? — устало предложил Егорка.
— Далеко идти. Пойдем лучше домой. И потом, неизвестно, что или кого мы там увидим, у папы... — обреченно ответила Ольга. — Давай поймаем такси.
— Давай, — послушно согласился Егорка.
Приехав домой, разогнав друзей они разбрелись каждый в свою комнату, закутались в мягкие пуховые одеяла, брат с сестрой моментально уснули.
Июль, 2006 г., Америка.
Последний раз оглядев пустующий и уже проданный дом, Александр передал ключи новым владельцам и медленно побрел к ближайшей станции метро. После посещения сыскного агентства Алекс немедленно связался со своим адвокатом. Тот подтвердил все слова, сказанные Смитом Андерсоном. Дом был продан за рекордно короткие сроки под вопли ставшей такой ненавистной Натальи и плач Бориса. Алекс снял недорогую меблирашку на самой окраине Бруклина. Наталье пришлось устроиться на работу в магазин упаковщицей овощей, а Сашка пошел в тот же магазин грузчиком. Получали копейки, но магазин был в двух кварталах от жилья, которое они снимали, и не нужно было тратиться на дорогу. Были проданы машины, дорогая аудио, видео и бытовая техника. За копейки, конечно. Но и эти копейки позволяли их семье держаться на плаву. Идею о переселении в другой город они отбросили сразу. Бориса пришлось перевести из частной в общеобразовательную школу, что вызвало новый всплеск гнева Натальи. Алекс утратил всякую надежду получить хоть какую-то работу по специальности. Он стал пить, перестал бриться. Ему казалось, он перестал жить. И лишь по какому-то недоразумению его тело механически двигалось, дышало, совершало естественные потребности... Он стал тяготиться даже некогда любимым сыном. Алекс не хотел идти домой, но больше податься ему было некуда, да и не на что...
Декабрь, 2006 г., о-в Парадиз.
Через толщу воды били мощные прожекторы. Благодаря им команда агентов смогла разглядеть мины – ловушки, разбросанные как будто в хаотическом, но на самом деле строго продуманном порядке. Обезвреживая их, Билл обнаружил хитрую сигнализацию, состоящую из лучей лазера, направленных по поверхности воды и образующих мелкую сетку. Не отключив ее, агенты рисковали всплыть на поверхность в виде мясных кубиков типа «Магги». Рой с Женькой начали обшаривать стены подводного бассейна в поисках щитка для отключения сигнализации, хотя надежды на то, что они его найдут, почти не было. Этот бассейн – ловушка вполне мог стать для агентов – авантюристов последним пристанищем, т. к. судя по кислородным датчикам, минут эдак через пять им нечем будет дышать. Такая перспектива, понятное дело, радовала мало, мягко говоря. В наушниках внезапно послышался усталый голос Роя: «Ребята, датчика здесь нет», — «Зато мы обнаружили интересную кнопочку», — продолжил интриган Женька. «Ну что, рискнем, ребята? - предложил Билл, - нажмем?». «А что еще делать? – милостиво разрешила Юлька, - все лучше, чем подыхать от удушья». Кнопочку нажали. Чуда не произошло. Заветная потайная дверь не открылась. Зато оглушительно завыли сирены, и быстро начал уменьшаться уровень воды в бассейне. Дальше все происходило как в страшном сне или как в кино, например, «Люди в черном». Мда, люди в черном... Они отключили эту чертову лазерную сигнализацию, которая почти подобралась к распластавшимся на дне бассейна агентам. Им никакого труда не составило в какие-то доли секунды полностью разоружить и спеленать пленников, которых тут же бросили в разные камеры.
Юлька очнулась от звука откуда-то капающей воды. Голова раскалывалась от боли. Приоткрыв глаза, она обнаружила, что находится в каменном мешке с отверстием не полу для слива воды. «Значит, мы смертники, - равнодушно пронеслось в голове у женщины, - и я больше никогда не увижу Оленьку, Егорку и Игоря. Да, Игорь был чертовски прав... Спасительница мира нашлась, идиотка чертова...». Сбоку на стене с каменными наплывами, поскрипывая, раздражающе мерцая, горела лампа дневного света. Тишину вдруг прорезал душераздирающий крик. Юлька похолодела. Крик не прекращался. Было ощущение, что с человека живьем сдирали кожу. Юлька пыталась по крику определить, кто кричит, и не смогла. Это был даже не крик, а предсмертный вой, от которого у Юльки на всем ее теле встали дыбом волосы, поползли мурашки и предательски потек струйками холодный пот. Понаслаждаться страхами ей не дали. Один кусок стены отъехал вбок, образовав дверной проем, куда вошли два амбала в черном. «Это, наверное, их любимый цвет», - подумала Юлька. Амбалы молча поставили ее на ноги. Женщину качнуло. Поддерживая ее, они быстро распеленали пленницу и одели на запястья наручники, предварительно заведя руки за спину. Это все была лишняя суета. Юлька еле держалась на ногах и напрягала остатки сил, чтобы снова не свалится в такое сладкое и бездумное беспамятство. От страха свело желудок, ее тошнило, хотя она не помнила, когда в последний раз хоть что-то ела. Подхватив ее под руки, охранник потащили ее как куль с песком. Они почти бежали, а Юлькино тело безвольно моталось между ними, а ноги волочились по полу. «Да, старушка, раскисла ты, а ведь за тебя еще и не взялись как следует», - думала Юлька, мечтая лишь о том, чтобы не слышать этого дикого крика, который в коридоре стал гораздо громче. Наконец ее, вконец измученную сунули в мягкое кожаное кресло, стоявшее напротив камина и ушли. Хотя Юлька все еще была в термогидрокостюме, ее колотил озноб. В комнате было тихо. Душераздирающего крика не было слышно. Помещение, наверное, было оборудовано шумоизоляцией. Юлька легко могла освободиться от наручников, но решила пока не дергаться. Свернувшись калачиком в уютном кресле, она неожиданно для самой себя задремала. Очнулась от легкого прикосновения за плечо. Открыла глаза и увидела шестерых ухоженных, дорого одетых мужчин, которые, образовав полукруг, молча стояли и внимательно ее разглядывали. Сзади них, как тени, маячили охранники.
- Снимите с нее наручники, - ровным голосом сказал один из шестерых мужчин.
Юлька растирала затекшие запястья.
- Представьтесь, пожалуйста, - голосом, лишенным всяких эмоций, потребовал тот же человек.
Видимо, он был главным. Юлька подняла голову.
- Меня зовут Юлия. Юлия Владимировна, - поправилась она, - Где мои друзья?
-С ними все в порядке, - Сказал Главный.
Прочитав недоверие в ее глазах, распорядился:
- Приведите их. И усильте охрану, - немного покусав губы добавил он.
Через несколько минут Юлька к своей радости увидела Билла, Роя и Женьку.
-Меня зовут Грегори, - представился Главный.
-На ваших друзей, - саркастически усмехнулся он, - у нас есть полное досье. А вот о Вас, Мадам, нам ничего неизвестно. Может, Вы расскажете, зачем Вы здесь?
-Юлька, молчи! – крикнул Женька.
Билл с Роем только переглянулись между собой.
-А смысл молчать есть? – устало ответила Юлька.
- Да, уважаемые, дама права. Ни у вас, ни у нее нет смысла играть с нами в молчанку.
— Не скажи, Грегори, — пробасил высокий плотный мужчина с крупными чертами лица, маслянистыми темными глазами и оливкового цвета кожей.
— Закройся, Луи,— мягко посоветовал ему Грегори, смачно сплюнув на пол. — Ты бы хоть пристрелил того несчастного, с которого кожу содрал, урод недоделанный!
Вдруг Луи зашипел:
— Что вы без меня можете, чистоплюи хреновы?
— А ты только наркоту поднимаешь да оружием бряцаешь, — подал голос еще один участник.
— Да это же основные статьи дохода, ублюдки! — зашелся в крике Луи.
— Господа, прошу соблюдать тишину и спокойствие, — сказал Грегори и обратился к Юльке с полуулыбкой:
— Я надеюсь, Мадам с друзьями здесь не для того, чтобы убить нас.
Юлька внимательно на него посмотрела:
— Мы похожи на идиотов?
— Странно. Вы же все знаете о нас, нашем плане глобализации и что будет потом...
— Знаем, — прервала Грегори Юлька, — но мы знаем и другое.
— Что же?
— То, что убийство вашей пресловутой шестерки не решение проблемы.
— Интересно. И какое же решение видите Вы?
— Можно мне подумать?
Грегори посмотреть на часы и ответил:
- Больше часа дать не могу.
- Боже мой, Юлька, ты собираешься с ним договариваться?! – взвыл Женька.
Женщина повернула голову и в упор посмотрела на Женьку.
- Женя, ты классный спец, но оказывается, плохой аналитик. В твоей замороченной башке есть план, как отсюда выбраться? Или ты собираешься умереть здесь с криком «За Родину! За Сталина!»? У меня такое ощущение, что часа через два у нас тобой и Родины не будет. И не мне тебе объяснять, что не мы с тобой, ни Рой с Биллом для наших стран официально на данный период времени просто не существуем. Если я не права, скажи мне, Женя, не стесняйся.
Женька отвел глаза.
- Грегори, разрешите нам побыть вместе, - обратилась к Главному Юлька.
- Пожалуйста, - ответил тот. – Вам принести поесть, напитки?
- Да, пожалуйста, - благодарно ответила Юлька,- А санузел и ванная у вас где?
- Вам покажут. Еще просьбы?
- Да, бумагу и ручку, если можно.
Через двадцать минут четверо сытых агентов ощутили прилив сил и желание действовать.
- Юлия, что Вы придумали? – обратился к женщине Рой.
- Для начала хочу привести себя в порядок. На набросок плана мне нужно минут пять, не больше. Женя, если у меня ничего не получится, ты знаешь, что делать, правда?
- Угу, - хмуро буркнул Женька. – а что мешает это сделать сейчас?
- Ничего не мешает. Но это не самый лучший выход, и ты это знаешь. Поэтому я считаю, что сначала нужно попробовать договориться. И потом, кто сказал, что глобализация – это плохо? В том виде, в каком она представлена сейчас – да, согласна, это кошмар. Но ведь может быть и по-другому... – загадочно проговорила Юлька и ушла в ванную.
- Евгений, что она имеет ввиду? – удивленно спросил Билл.
Женька яростно почесал голову:
- Не знаю, хоть убейте. У Кобры, то есть у Юльки голова, конечно, светлая... Но не думает же она, что сможет их переиграть! Черт! Наверняка думает!
- А у нас есть выход? – спросил Рой.
Внезапно в комнату влетела растрепанная Юлька, заметалась по комнате, вопя:
- Эй, Грегори, если Вы меня слышите, срочно бегите к нам!
Троица испуганно переглянулась:
-Что это с ней?
Юлька орала теперь уже им:
- Занимайте боевую позицию, и по моей команде...
В комнату с охраной залетел Грегори.
- Ребята, его не трогать! – заорала Юлька и тут же сунула под нос Грегори листок с надписью «Срочно соберите остальных, кроме Луи, они в опасности!!». Видя стоящего в ступоре Грегори, закричала:
- Быстро!
Грегори на часах нажал какую-то кнопочку. Открылась потайная дверь, и все увидели летящую в проем гранату. Юлька и Женька одновременно бросились к ней. Женька, отбросив Юльку, упал на гранату, и в ту же секунду раздался взрыв. Луи с охранниками вбежали вовнутрь. Началась беспорядочная стрельба. Юлька отползла за кресло, по пути прихватив автомат, валявшийся рядом с убитым охранником. Первая пуля досталась Луи. Прямо в его тупой лоб. Контрольного выстрела не понадобилось. Оставшиеся пули похоронили теперь уже бывших охранников бывшего Луи...
...Юлька сидела на полу рядом с телом Женьки. Одной рукой она гладила Женькины волосы, другой утирала бесконечно лившиеся из глаз слезы. Женщина не замечала неуклюжих попыток успокоить ее. Она не замечала ничего вокруг. Ей казалось, что Женька просто прилег отдохнуть. Да, устал и прилег. Ну и что, что место неудобное, пусть... Она что-то шептала Женьке, будто пела ему колыбельную. Юлька не видела, как по знаку Грегори к ней приблизилась бригада врачей. Мужчины осторожно подняли ее и унесли в другую комнату. Бережно раздели ее, вкололи успокоительное, укрыли и ушли. Тем временем Рою и Биллу тоже сделали перевязку, трупы унесли. Подошли оставшиеся из шестерки. Теперь их было пятеро. И все они тоже находились в шоке. Они не ожидали ни предательства Луи – а это, судя по разыгравшейся трагедии, так и было. Ни, тем более, что агенты, прибывшие по спецзаданию, бросятся их защищать, рискуя собственными жизнями. Судя по их поведению, они знали, чем грозит миру глобализация. Поведение агентов было непонятным и нелогичным. По крайней мере для мужчин, собравшихся владеть миром после завершающего этапа глобализации. Да, прояснить ситуацию могла только Юлия. Нот нужно ждать пока она очнется. Умная красивая женщина, умеющая не только отлично стрелять, но и предвидеть события, просчитывать ситуацию. Но что самое главное – умеющая подчинять себе людей. Так примерно думал Грегори и его оставшиеся в живых соратники. Грегори уединился, начал отдавать приказы в разные концы земного шара временно прекратить операцию до полного выяснения всех обстоятельств, а также попутно выявлять сообщников Луи. Был первый час ночи. Мир не знал, насколько близко он какой-то час назад был близок к катастрофе. И судьба мира была сейчас в руках – нет, не у пресловутой теперь уже пятерки супербогачей, а у маленькой хрупкой женщины, которая металась в горячечном бреду, звала Женьку, звала детей, звала Игоря...
Январь, 2007год, Россия.
Дела у семьи Ярцевых потихоньку налаживались. Оленька с Егоркой вытащили Игоря из его вязкого полузабытья, заставили побриться, привести себя в порядок. Бизнес шел ни шатко, ни валко. Но детей с отцом это интересовало меньше всего. Они ждали маму Юлю. Они жили этим ожиданием. Каждый по-своему. Игорь первое время пытался держаться, найти другую, (в который раз!), – ведь вокруг так много красивых, умных, богатых, ухоженных женщин. Да кто ж спорит?! Вот только почему-то Игоря уже на пятой минуте общения, (засекал специально), с этими всеми красивыми, умными, и что там еще? – женщинами пробивало на зевоту. «Юлька, Юльченок, где же ты, спасительница мира, воительница, самая лучшая в мире из женщин...»
Судя по новостям, где с завидной регулярностью показывали президента, чего-то там в очередной раз обещавшего, и Думу с депутатами, мир Юлька спасла. Но где она сама? «Меня терзают смутные сомнения... У царя трон, у Шпака магнитофон...» - как любили цитировать его ненаглядные деточки... Хоть бы позвонила, чертовка такая!» - Злился Игорь, напрочь забыв, что точно также не звонил, когда они еще были семьей, в той светлой и беззаботной жизни, которая сейчас осталась — Увы! — за кадром. Ему и в голову не приходила простая мысль – а может, ей некогда? А страшные мысли он с детьми отгонял прочь.
Январь, 2007год, остров Парадиз.
Шестеро сидели за столом из красного дерева, из них – одна женщина. Лица их были усталыми, и чем-то обеспокоенными...
- Господа, давайте выслушаем план госпожи Юлии, (а это была она!), – раздался голос Грегори.
Юлька говорила недолго, но убедительно. Она подкрепляла свои слова цифрами, диаграммами и видеоматериалами. Юлька говорила и одновременно думала: «Вот так господа, любителя властвовать миром! Прямо сцена из «Ревизора»: «Не ждали...». А эти напущенные индюки действительно этого не ждали. Они не ждали многого... подлого предательства Луи, не ждали, что спецагенты, по их мнению, прибывшие убить их, спасли их жизни. А научный монолог этой красивой женщины, почти девчонки, в пух и прах разбивший все их суперпланы по глобализации – напрочь выбил их из седла. Речь Юлии текла легко и свободно. Женщина просто, на пальцах, объяснила, что они теряют, осуществляя их план. Она дала им почувствовать себя школьниками. Когда Юлька закончила свой доклад, за столом воцарилась тишина. Каждый обдумывал услышанное. Эти люди чувствовали себя как при примерке нового костюма или же обуви. Юлька снова подала голос:
- Поймите, господа, с исчезновением границ государств процесс глобализации не закончится. Начнутся междоусобные войны, которые приведут мир к Апокалипсису. Никаких не то что сверх - , маленьких прибылей Вы не получите. На данном этапе перед нами вырисовываются задачи, если хотите проблемы, простите за каламбур – глобального масштаба – это нехватка энергоресурсов. И, как следствие этого – голод, холод, нищета, болезни. Никакая торговля оружием здесь не поможет. Да, я согласна с Вами, границы нужно убирать, (но не разрушать!), – на визовом режиме греют руки огромная армия чиновников. Землю нужно разделить на секторы, а не государства, вот и будем отвечать каждый за свой сектор. Рабство, как Вы хотели, не решение проблемы. Люди, которым нечего терять, кроме своих цепей, образно говоря, способны на многое, но никак не на качественный труд. Все, я закончила. Спасибо за внимание.
Мужчины встревоженно загудели:
- А как же деньги, уважаемая Юлия? Или Вы призываете и от них отказаться?
- На данном этапе это было бы неразумно. Но впоследствии Вы сами придете к тому, чтобы от них отказаться. Человек, любящий свою работу, будет чувствовать себя свободно, и работать все лучше и лучше, доказывая свой профессионализм.
Мужчины еще долго обсуждали Юлькино выступление. Оно было для них как эффект разорвавшейся бомбы и откровение из Евангелия одновременно. Юлька, сославшись на головную боль, ушла в свою комнату. Она поняла, что победила. Перед тем, как лечь спать, Юлька набрала домашний номер, полчаса проплакала от счастья, сказала, что максимум через неделю приедет. Потом она уснула, как не спала уже много-много лет – спокойно и безмятежно.
Июль, 2007год, Голландия.
Ослепительно белый лимузин мягко шуршал по узким, но таким красивым улочкам Хильверсума. На заднем сидении, отложив в сторону серую папку, откинувшись на сидение, чуть прикрыв глаза, сидела красивая ухоженная женщина. Уже ознакомившись с досье, лежащим рядом с ней в серой папке, она думала, принимала решение. Наконец, что-то для себя решив, нажала кнопку селектора и сказала шоферу адрес. Наконец машина остановилась возле большого особняка. Женщина вышла из машины и настойчиво постучала в дверь. Ей открыл довольно пожилой и потрепанный жизнью мужчина в инвалидной коляске. Ему даже не нужно было представляться – Юлька, (а это была она), и так знала, что это тот мерзавец Вилли, который год канифолил ей мозги. Но это было в той странной жизни в Москве. Ей, как воздух, нужна была любовь и поддержка зрелого мужчины, желательно иностранца, как она в ту пору думала. Да и думала, по правде говоря, не о себе, а о будущем своих детей. Она тогда еще не знала, что иностранцы тоже бывают порядочными козлами. Как вот этот, в инвалидной коляске, который снизу вверх глядел на непрошеную гостью, но такую красивую...
- Помнишь меня, Вилли? – Почти шепотом спросила Юлька на чистейшем английском.
- Нет, мадам, я Вас не знаю, – пролепетал испуганный мужчина. Ох, а когда-то он был крут. Да и не когда-то, а каких-то четыре-пять лет назад.
- Я Юлия, к которой ты собирался приехать бессчетное количество раз, говорил, что я твоя единственная любовь... А секс по телефону? А, ублюдок? – Юлька тяжело вздохнула. Вся злость и ненависть куда-то улетучились. Она развернулась и услышала его чуть надтреснутый голос.
- Юлия! Подожди, я тебе все объясню!
- Не надо мне НИЧЕГО объяснять – резко повернулась она. – Я знаю о тебе слишком много правды, чтобы еще выслушивать твою ложь. Shit! – Бросила она через плечо. Она развернулась, быстрым шагом подошла к машине и, захлопнув дверцу, сказала шоферу: «Поехали, Билл, Ты, как всегда, был прав! Визит вежливости завершен». Вилли сидел в своем инвалидном кресле и с тоской провожал взглядом удаляющийся лимузин.
Июль, 2007 год, Америка.
Юлькина семья уже год с хвостиком привыкала к уютной капиталистической жизни в сытой Америке. Калифорния радовала их почти постоянным солнышком, теплом и беззаботной жизнью. Юлька моталась по городам Северной Америки, восстанавливая кое-где утраченные связи между промышленниками. Канада и Штаты очень легко пережили устранение границ между этими двумя процветающими странами. Говоря по правде, Юльке достался самый легкий сектор руководства. Грегори взял на себя Европу, (исключив Россию). Сэму досталась Африка; Андрей Борисов взял на себя Евразию, (кроме Европейских стран и Японии). Луис, как самый молодой из них, получил Латинскую Америку. Австралию и Новую Зеландию взял на себя выходец из тех мест Джордан. Крутились они как загнанные лошади. Во многих местах то и дело возникали этнические конфликты. Поголовно всем работоспособным людям Земли была предложена работа. В особо запущенные регионы были загнаны колоссальные деньги, выехали крупнейшие специалисты по новейшим технологиям. Люди изучали мировую науку и культуру. Уже стали видны первые результаты. Потекли первые денежки. Мировая полиция отлавливала наркобаронов, громила их подпольные лаборатории по производству зелья. Оружием и наркотиками стало торговать не просто невыгодно, но и опасно для жизни. Проституция резко пошла на убыль, потому что женщины, сравнивая заработок проститутки, всегда связанный с разного рода опасностями, и нынешнюю работу со стабильно высокими зарплатами при хорошей отдаче, отдавали предпочтение чистой работе. Люди перестали находиться перед выбором – пойти на более денежную, но нелюбимую работу, или найти себе дело по душе. Отдача от этого возросла в сотни раз. Чиновничий аппарат практически перестал существовать. Он попросту как структура стал практически не нужен. Законы, единые для всех землян, стали простыми и понятными. Они просто облегчали жизнь. Добиваться все новых успехов было сложно, но как приятно...
Юлька сидела в своем серебристом «Saab»-е, наверное, уже десятый раз проворачивала ключ зажигания и одновременно нажимала педаль акселератора. Она кляла последними словами разработчиков машин – внедорожников. Не джипа, естественно, этой коробки на колесах, а действительно внедорожников – то есть, по сути дела летающей машины. Ей клялись и божились, что через недельку-вторую машина пойдет в серийное производство. Но неделька-вторая тянулась уже второй месяц. Конструкторы все еще что-то там дорабатывали и усовершенствовали. «Они у меня доусовершенствуются» - пыхтя от злости, красная, как рак, бормотала себе под нос Юлька. Мобильник разрядился, как назло. Последний раз провернув ключ зажигания, она поняла, что аккумулятор сел окончательно и бесповоротно. «Какие черти занесли меня на край географии?!» - недоумевала женщина, удивленно крутя головой во все стороны. Да, это была окраина Бруклина. Вдруг на пустынной улице она увидела высокого седоватого мужчину, который нетвердой покачивающийся походкой шел, видимо, домой... Юлька выскочила из машины и заорала:
- Эй! Эй! Мужчина! Помогите мне! – Он поднял на нее мутные остекленевшие глаза и дыхнул перегаром.
- Пошла на хер! – И проковылял мимо.
Это была первая встреча Юльки с Сашкой на Американской земле. Они в этот раз друг друга не узнали.
Вечером, уже в гостиничном номере, Юлька, усталая и голодная, прокручивала в голове случившееся с ней в Бруклине. Что-то цепляло ее, но она не могла понять, что. Промаявшись так еще минут пять, она заказала ужин в номер и набрала ванную. Смыв с себя пыль, грязь и усталость, проглотив принесенный ей ужин, она позвонила Биллу.
- Билл, привет, как дела, старина?
- Кого я слышу! Юлия! Как Вы?
- Билл, давай без китайских церемоний и на «Ты».
- Хорошо... – озадаченно протянул тот.
- Можно подкинуть тебе работенку? Не пыльную и хорошо оплачиваемую... – подбадривала Юлька.
_ Дело в том, Юлия, что на данный момент я расформировываю агентство...
- А куда думаешь податься?
-Еще не решил. Но мы с Роем что-нибудь подыщем себе по душе.
- Не сомневаюсь. Такие толковые ребята всем нужны.
Юлька на минуту задумалась и продолжила:
- А что, если вы будете работать со мной?
Билл ошарашено замолчал. Он, конечно, знал Юльку еще до ее внезапного стремительного взлета, когда она была для него кем-то типа «рубахи-парня». Но сейчас... Так просто взять и предложить: «Хотите работать со мной?» Не «на меня», и даже не «у меня»... Хотим ли? Ха-ха-ха! Конечно, хотим!!! Но в каком качестве? И справятся ли они?
Чувствуя, что Билл находится где-то на грани истерики и ступора, Юлька сказала в трубку:
- Эй, Билл, ау, ты живой там? Мяукни что-нибудь!
- Э-э-э... Юлия, я думаю... – еле выдавил из себя Билл.
- Слушай, ты не думай, а приезжай ко мне, сейчас. Ты ведь помнишь, где я остановилась?
- Помню, сам устраивал. Роя брать?
- Конечно! Все, ребятки, жду.
Следующий звонок был домой, то есть в семью. Новости посыпались как горох из банки. И что папа молодец – он со своей командой, наконец, изобрел заменитель бензина и вообще любого другого топлива. И что Егорка и Оленька нашли себе половинки и приглашают маму с папой на свадьбу, которая состоится через месяц в один день. И что Грег, наконец, остепенился и нашел себе даму сердца... и т.д. и т.п. Юлька слушала бы и слушала милые щебечущие голоски, но тут загудел зуммер, извещая о прибытии посетителей. Она простилась с домашними, посмотрела на экран: «Кто там?», и увидела озабоченные физиономии Билла и Роя. Натянула на ноги уютные тапочки и побежала открывать дверь.
Юлька предстала перед друзьями в белом махровом халате, без косметики, непричесанная – вообще своя в доску. Билл с Роем облегченно вздохнули, рассмеялись и втянули Юльку обратно в номер. После короткого чаепития, они сразу приступили к делу. Да, Юльку нужно охранять, это факт. Но дело не в этом. Она зашивается в этих бесконечных делах и проблемах. Поэтому ей нужны люди, способные мыслить логически, и делать это на «Ять», коими, по Юлькиному разумению, являлись Рой и Билл. Это люди, которым она доверяет на все сто процентов.
- Мы снова команда – Билл и Рой от избытка эмоций выпалили это вместе.
- Да, ребята, мы снова команда, но среди нас нет Женьки. Давайте выпьем за его светлую память, - грустно ответила Юлька.
Выпили стоя. Билл с Роем неразбавленный виски, Юлька - свою ненаглядную кока-колу. Посидев немного молча, Юлька продолжила:
- Ребята, а можно в Нью-Йорке найти человека?
- Странный вопрос. Смотря какого. И нужно исходить из того, что о нем известно, ты же знаешь... Мы ведь нашли для тебя Вилли...
- Это другая история. Я прошу вас найти моего друга, так скажем. Имя, фамилия, дата и место рождения мне известны. Еще то, что вначале он с семьей обосновался в Бруклине. Он врач-педиатр. Поможете?
Билл с Роем переглянулись.
- Ты хозяйка...
- Я не хозяйка, черт вас побери! Вы будете работать наравне со мной. Но и спрос с вас будет точно такой же! Учтите это.
- Юлия, мы согласны...
- А насчет просьбы...не хотите – не нужно. Обращусь в сыскное агентство.
- Не гони лошадей. Когда нужна информация?
Юлька тяжко вздохнула:
- Вчера...
- Понятненько, - взъерошил свои непослушные волосы Рой, - Ладно, пошли Билл.
- Эй, вы куда? – возмутилась Юлька.
- На кудыкину гору. Так, кажется, русские говорят? Добывать информацию, куда же еще.
- Нет, ребята, один из вас мне нужен сейчас.
- Но вдвоем мы будем мобильнее! – упорствовал Рой. – И потом, тебе баиньки пора. А если один из нас останется тет-а-тет с такой прелестной женщиной, то...
- Ах вы нахалы! – шутливо отбрыкивалась Юлька. – А я замужем, вот! – И показала розовый, остренький язычок.
Мужчины дружно застонали и почти бегом бросились к двери, на ходу уверяя озадаченную их поведением Юльку, что информация о некоем «друге Х», так необходимая для «ну очень замужней женщины», будет уже завтра утром. Юлька укоризненно покачала головой и улеглась спать.
Утром, уже умытая, причесанная и при полном параде Юлька собралась завтракать, когда под дверь ей подсунули большой плотный конверт с припиской Билла: «Сейчас легли спать. Оставь сообщение на автоответчике, когда быть у тебя». Женщина быстро раскрыла конверт. Из него выпали листы-распечатки с нужными сведениями и несколькими фотографиями. Посмотрев сразу на фото, Юлька бухнулась в рядом оказавшееся кресло. На нее смотрело лицо пьяного мужчины из бруклинских задворок, когда она его остановила... Боже, это был Сашка... Что с ним произошло? Листки с информацией прыгали у нее в руках. Когда Юлька прочитала распечатки, ее обуял ужас. Наспех проглотив кофе, (к завтраку она даже не притронулась), женщина уже знала, как будет действовать. Позвонив Грегори и согласовав с ним пару текущих деловых вопросов, Юлька сообщила ему о Билле и Рое. Тот одобрил ее идею сформировать команду и предложил подобрать еще таких же смелых, надежных и умных людей. Она еще сообщила о предстоящих тратах на Сашку и его семью. Тот только отмахнулся, что своими деньгами, (а у нее был километровый счет не только в банках Америки, но и в других странах), она может распоряжаться по своему усмотрению. Главное — не забывать о работе, напоследок подчеркнул он. В этой фразе был весь Грегори.
Сразу же после звонка Юлька спустилась в подземный гараж, где на своем месте, радостно сверкая серебристыми полированными бочками, встречал ее любимый, уже отремонтированный и пригнанный из Бруклина ее «Saab». Скорее по привычке, чем по острой необходимости, проверив машину на предмет всяких там нехороших (взрывных и подслушивающих) устройств, она со вздохом открыла дверцу машины и уселась за руль. Вставила в замок зажигания ключ и задумалась. Да, жизнь — интересная штука... Она состоит из цепи случайностей и везения. Вот не вошла бы она тогда в ванную и не услышала бы план продажного Луи, голос которого доносился через вентиляционную шахту, не среагировала так мгновенно... Ведь нынешние ее деньги — это деньги покойного Луи, которые были переданы ей сразу после операции... В ходе которой погиб Женька. Женька, весельчак и балагур, ас в их нелегком деле, погиб, чтобы жили остальные... Чтобы жила она, Юлька... На глаза навернулись непрошенные горькие слезы. Утерев их, снова вздохнув, Юлька завела машину и поехала в клинику анонимного лечения алкоголиков к Брюсу Стиффлеру, своему знакомому и владельцу клиники. Брюс проникся проблемой, особенно после перечисления на его счет убеждающего количества денег. Потом она поехала к другому знакомому, владельцу хорошо известной в Нью-Йорке клиники педиатрии, Стиву Холдсу, предварительно отзвонив Биллу и Рою. Оставила на автоответчике просьбу прибыть к ней в шесть вечера. Юлька знала, чем можно зацепить Стива — деньгами и только деньгами. И тут дело было совсем не в патологической жадности Холдса. У него внезапно начались какие-то непонятные проблем. Он не стал вдаваться в подробности по телефону. Сказал только, что клиника находиться на грани закрытия. Юльке странно было это услышать от человека, владеющего одной из крупнейших и процветающих клиник Нью-Йорка. Уже находясь в большом, со вкусом обставленном кабинете, она поняла — Стив боится и чего-то не договаривает. Тогда Юлька пригласила его в гостиницу, где она остановилась, к шести вечера. Она подумала, что к тому времени подъедут ребята и они все вместе придут к какому-то решению. На том и остановились. Уже в номере отеля ее застали звонки — один от Грегори, (легок на помине!), другой из дома. Милашка Грегори, как всегда, был в своем репертуаре — сообщил об очередных проблемах и несостыковках в любимой и ненаглядной России, (Ох! Как всегда — впереди планеты всей!), и по этому поводу — сбор завтра на Парадизе. И быстренько отключился, чтобы не слышать Юлькины возмущенные вопли... Второй звонок был от домашних, точнее от Игоря. Юлька аж трубку отодвинула, чтобы не слышать воплей т.н. «Видоплясова», т.е. своего горячо любимого мужа, который ну никак не мог понять, сколько они будут торчать друг без друга. Тоскливо сжалось сердце. Ей хотелось послать всех и вся к чертовой матери, прижаться к плечу своего мужчины... Ей до чертиков надоело быть сильной, решать глобальные проблемы. Она просто устала. Безмерно. Каждой клеточкой своего тела. Но она знала — еще слишком рано бросать достигнутое. Юлька все подумывала о Егорке, как о своем заместителе.
До шести вечера оставалось как минимум полтора часа. Чтобы как-то убить время, Юлька включила телевизор. Думая о чем-то своем, она бесконечно переключала каналы. Внезапно ее взгляд зацепился за блок новостей. Вечно улыбающаяся дикторша бодренько верещала что-то о России. Юлька стряхнула с себя оцепенение и заставила себя вслушаться. То, что она увидела и услышала, поразило ее до глубины души. По кусочкам собранных в один сюжет фрагментов она поняла, что в России идет гражданская война. По Москве вместо шикарных иномарок бодренько бегали танки, раздалбывая остатки дорог своими гусеницами, и распугивали одиноких редких прохожих. Чечня и Кавказ были в огне. Там шли бой не на жизнь, а на смерть из-за последних галлонов нефти, которая никому в мире уже была не нужна. А люди гибли... Каждый мало-мальски что-то представляющий из себя городок стремился стать ни много ни мало удельным княжеством... Юлька психанула: «Какого черта там делает Андрей?!» Она теперь поняла смысл завтрашнего сбора на Парадизе, но легче от этого не стало...
В шесть часов вся троица приглашенных толпилась у дверей Юлькиного номера. Впустив их, Юлька рассадила мужчин и попросила вначале высказать его проблему. Оказалось, что проблема как две капли воды была похожа на Сашкину. Люди Сантьяго наехали вчера на Стива и предложили свалить из клиники.
- Да кто такой этот чертов Сантьяго? – возмутилась Юлька – Что он себе позволяет?
- Детка, это слишком крутой Мэн, - пробасил Рой.
- Есть такая поговорка – «Крутыми бывают только яйца и горы». Он у нас кто? Яйцо или гора? – язвительно спросила Юлька. – А мы на что?
Билл и Рой переглянулись.
- А она права, Рой, - ответил Билл. – Мне кажется, что время таких, как Сантьяго, закончилось.
- В точку, Билл. Вы с Роем соберите команду людей, которым вы абсолютно и безгранично доверяете; и зачистите господина Сантьяго и его приспешников. Сколько вам нужно для этого времени?
- Ну, убить его много ума не нужно. Тут важно отследить всю цепочку. Но, к сожалению, Сантьяго нужно изолировать, и желательно уже сегодня.
- Юль, это все из-за этого Александра? Ты что, до сих пор его любишь? – удивленно спросил Билл.
Юлька задумчиво на него посмотрела, потом как бы нехотя ответила:
- Нет, Билл, не люблю. Уже не люблю. – Поправилась она. – Но он был моим настоящим другом. Понимаешь? – С болью в голосе произнесла Юлька.
- И потом, - продолжила она, - даже не будь Сашки, не будь Стива, это наша прямая обязанность – очищать мир от всякой нечисти, типа Сантьяго.
- Юля, это дело международной полиции, - напомнил ей Рой.
- С полицией тоже надо разобраться, - бросила Юлька, - что смотрите? Почему они не чешутся, почему позволяют существовать таким типам?
- Может, позвоним моему другу, он начальник Нью-йоркского департамента международной полиции, - предложил Рой.
- Можно, если веришь ему. Слава Богу, на дворе двадцать первый век, уже стран нет, новый закон создали, сколько всего достигли а в самом демократическом месте Земли такое творится!
- Господа, пожалуйста без эмоций, - подал, наконец, голос Стив. – Я только не пойму, какова моя роль во всем этом деле? И какова Ваша роль, Юлия? Я что-то не пойму. При чем здесь Вы и новый порядок?
Юлька, Билл и Рой хмыкнули.
- Стив, ничего понимать не нужно, кроме одного — мы избавляем тебя от Сантьяго, я беру на содержание твою клинику, а ты приглашаешь на работу перспективного врача. Но не сейчас, а месяца через два. И еще – он ни коим образом не должен знать, что ты это делаешь ради меня, О’К? - Стив озадаченно покачал головой, но согласился, задав попутно еще один вопрос:
- Почему месяца через два?
- Он алкоголик. С завтрашнего дня будет проходить курс лечения и реабилитации.
Стив обреченно заткнулся.
- Не дрейфь, мужик, - весело ответил Билл – он классный специалист, но ему, как сейчас тебе, крупно подгадил Сантьяго. Юльки рядом в тот момент не оказалось.
- Не понял... – Удивился Стив.
- Чего ты не понял? – Зло сказала Юлька, - Как маленький ребенок, ей Богу. У Сашки была клиника, пришли Латиносы от Сантьяго, ну, все как у тебя. Только тебя и клинику мы спасем, а его некому было спасать. Люди должны помогать друг другу. Или ты не согласен?
- Я согласен, только... – Забормотал Стив.
- Что только? Только ты не веришь, что у тебя отберут клинику? Стив, тога я тебя не задерживаю. Но учти, и Сантьяго сегодня изолировать тоже не буду. Пусть им занимается полиция. Это тоже будет эффективно, но дольше. А для Сашки найдется другое место работы, не вопрос.
Стив заметался. И Юлька только сейчас заметила, какие у него злобные лживые глаза.
- А Вы, Юлия, не боитесь, что я сдам Вас и всю Вашу шайку Сантьяго? – Зашипел Стив.
- Юлька зло засмеялась.
- Нет, дорогуша, нет. Отбоялась уже. А почему же ты, скотина паршивая, сдашь меня Сантьяго? У тебя есть веские причины для этого геройского поступка? А, ты думаешь, он тебя пощадит, приголубит, оставит тебе твою сраную клинику и даст денег на ее развитие? – Юлька теперь уже смотрела на сидящего напротив мужчину, как на надоедливое мерзкое насекомое.
Билл с Роем хорошо знали этот ее взгляд, который они между собой называли «Кобра перед броском». Еще секунда, и она его проглотит. Но она только выдохнула, как ядом плюнула:
- Пошел вон отсюда!
Стива как ветром сдуло.
- Мда, ребята, прокол... Сможете быстро доставить Сантьяго?
- Сюда?!
- Нет, куда-нибудь в уютный заброшенный подвальчик, - плотоядно осклабилась Кобра. – А вообще-то я с вами поеду.
Они почти что летели на спортивном «Феррари» Билла к загородной вилле Сантьяго. Минимум оружия, в основном бесшумного, и максимум ярости. Мужчинам было известно, какой мстительной бывает Юлька, но такой они видели ее впервые. Она аж дымилась от злости и желания сокрушить все, что могло ей помешать. В этом была вся Кобра.
Подъехав к особняку, они не стали останавливаться у входа и светиться ярко-красной машиной. Заехали в рощицу рядом с особняком, накинули на машину маскировочную сетку – и понеслось. Во время марш-броска Рой позвонил своему другу из полиции, сообщил координаты. Они никого не собирались убивать. Полиция нужна была для сбора бесчувственных тел, коих будет великое множество при входе в особняк. У ребят были микрострелы с пропитанными сильнейшим снотворным наконечниками.
Операция закончилась через пятнадцать минут.
Спеленатый Сантьяго был погружен вниз между задними сидениями. Уже отъезжая от особняка, агенты заметили полицейские мигалки.
Сантьяго орал дурным голосом, выкрикивая проклятия в их адрес. Юлька сонно попросила:
- Рой, заткни его. Он мне спать мешает.
Сантьяго аж передернуло от этих слов. Какая-то соплячка смеет указывать... Додумать он не успел. Точечным ударом Рой вогнал его в беспамятство. Юлька благополучно задремала и проснулась возле какой-то хибары, вокруг которой росли кактусы.
- Где мы? – Удивилась Юлька.
- Юль, иди в дом, мы его сейчас принесем, - устало ответили ребята.
Юлька потянулась, потом открыла дверь машины и вошла в дом, дверь которого была открыта. Билл с Роем доволокли тушу Сантьяго в дом и бросили к ее ногам.
- Он очнется минут через пять, а мы пошли покемарим, - и ушли наверх. Юльке не хотелось ждать не то что пять – одной минуты. Она взяла ковш холодной воды и начала обильно поливать Сантьяго, как кактусы за окном. Тот моментально очнулся и замычал. Юлька медленно обошла его, разглядывая заплывшее жиром лицо. «Господи, ну и свинья», - подумала она, а вслух отчетливо сказала:
- Заткнись.
Сантьяго, как ни странно, послушно замолчал.
- Сейчас я вытяну кляп из твоего рта. Учти, будешь орать – урою на месте. Ребята спят, им надо отдохнуть. Усек?
Сантьяго послушно кивнул головой.
- О’К. Господи, ну почему я из-за таких уродов, как ты, не должна спать?! – Тихо и как-то угрожающе зарычала Юлька.
- Пить хочешь? – Спросила Юлька уже более спокойно. Тот кивнул. Юлька подставила к его рту ковшик с водой.
- Напился? – Снова кивок.
- Говорить будем или как?
Сантьяго откашлялся и прохрипел:
- Да.
- Ну и отлично. – Юлька слегка подобрела.
Заметив перемену в ее настроении, Сантьяго попросил ее развязать веревки и сводить в туалет. Юлька выполнила его просьбу, зная, что попробуй он бежать, (только куда?), она сможет в пять секунд его снова спеленать. У Сантьяго как раз были совершенно противоположные мысли – пристукнуть дуру-бабу и сбежать. Вот и машина у входа. И тут он заметил Юлькину ехидную ухмылку. И глаза... Ему стало холодно, несмотря на удушающую жару. Ему почему-то сразу расхотелось бежать куда бы то ни было. Глаза убийцы... Ничего себе, подумал Сантьяго. Юлька, подбадривая его, и одновременно распеленывая, мягко так почти ласково говорила:
- Ну что, дурачок, бежать собрался? Ну беги, беги...
Вдруг ее тон изменился, одной рукой она его подняла и зашипела, глядя прямо в глаза:
- Дай мне повод, Сантьяго! Ты на пулю надеешься? А зря... Ты просто не знаешь, с кем связался. Я помогу тебе умереть, но долго. Быстро в этой жизни только кошки рождаются. Разжав пальцы, женщина уронила его на пол. Сантьяго больно стукнулся головой. Его поразила сила и властность этой женщины.
- Меня зовут Юлия, тебя Сантьяго. Давай, говори, будем сотрудничать? – Нависла над ним Юлька.
- Да, да, конечно, сеньора, - пролепетал не на шутку перепуганный мафиози.
- Очень хорошо. Слушай, что ты должен сделать.
Слушал он минут сорок. Согласно кивал. Он не просто кивал, Он был согласен сделать все, что она скажет. Но уже не из страха смерти. Она импонировала ему.
- Последнее. Ты вернешь клинику Бергу. – Сказала Юлька.
- Боюсь, я этого сделать не смогу, - хрипло выдавил из себя Сантьяго.
- Почему? – удивилась женщина.
- Ее, то есть, клиники уже нет. Здание сломано. Землю купила другая фирма и что-то там построила. Прошу прощения, леди. - Опустив глаза, ответил Сантьяго.
- Ладно, - загадочно поморщилась Юлька, – сломана, так сломана. Черт с ним. Руки! – Скомандовала она. Сантьяго послушно вытянул руки. На запястьях защелкнулись наручники. Юлька толкнула Сантьяго перед собой. Они гуськом пошли наверх будить Билла и Роя.
- Ну что, договорились? – Разлепив глаза, спросил Рой.
- Ну а как же! – С полуулыбкой заверила его Юлька.
- Ха, я всегда знала, что ты обладаешь особым даром убеждать людей, - хохотнул Билл, тоже окончательно проснувшийся.
Обратно они быстро доехали до клиники Стива, высвистали двух полицейских, которые должны были изображать помощников Сантьяго. Сантьяго с лже помощниками вошли внутрь.
Билл повернулся к Юльке:
- Тебе не жалко Стива?
- А тебе? – В ответ ощетинилась Юлька.
- Ну- ну, ребята, не ссорьтесь, - миролюбиво прогудел Рой. – Этого козла нужно проучить. Все были согласны. (Все – имеется ввиду – Билл). Юлька только счастливо улыбалась. Вдруг она подпрыгнула:
- Ребята, сколько времени?
- Два часа после полудня, Бодро в один голос отрапортовали Рой и Билл.
- Блин, мне в пять на Парадизе нужно быть! – Схватилась Юлька за голову.
- В чем проблема? – Удивился Билл. – Шесть секунд...
Взревел мотор и они помчались в ближайший аэропорт.
Уже в пути Юлька давала последние указания: Впихнуть Сашку в клинику на лечение, подыскать ему место работы, позвонить ее семье, сформировать команду, и т.д. и т.п. Словом, они на энное время должны были временно перевоплотится в Юльку.
- Юль, ну ты что, навсегда уезжаешь? – перебил ее Билл. – Всего ведь на один день...
- С Грегори никогда не угадаешь, на день или на год..., - печально ответила Юлька.
Июль 2007 год. Остров Парадиз.
Шестеро сидели за круглым столом из красного дерева, из них одна женщина.
Да, Юлька теперь занимала это место по праву. Но легче от этого не становилось.
- Господа, прошу внимания, - заговорил Грегори. – После полугода завершения процесса глобализации пора подвести итоги. Все работают на износ, но видны первые положительные результаты. И это не может не радовать. Дело не в тех деньгах, которые мы получаем сейчас, которые превратятся в ничто в недалеком будущем. Пока есть деньги, мы обязаны полностью землю превратить в цивилизованное работающее общество, незнающее ни нужды, ни голода. Но есть проблема. Честно признаюсь, меня ужасает то, что творится в России. Этот сектор ведет Андрей Борисов. Предлагаю выслушать его.
- Господа, - Откашлявшись, начал Андрей. – В России начался хаос с момента добровольного ухода с поста президента и роспуска парламента, именуемого в России Думой. Их, мягко говоря, странный менталитет – хватай, что плохо лежит, - проявился во всей красе.
- Извините, что перебиваю, господин Борисов, - подола голос Юлька – Но мне кажется, что в том, что сейчас происходит, виновен не столько менталитет, сколько полное неверие людей в лучшее. Мы не должны ни на минуту забывать, что пережила Россия и страны, входящие в бывший Советский Союз с момента Октябрьской революции. Людей обманывали постоянно, особенно ярко это проявлялось после распада Союза. И, скажу вам, уважаемые господа, немалый вклад в развал внесен вами, как ни горько это сознавать...
Юлька отпила воды, и, повернувшись к Борисову, спросила:
- Скажите пожалуйста, Андрей, что Вы сделали, чтобы разрушить недоверие людей, впитавшееся в них с молоком матерей?
В зале наступила тишина. Всего на какие-то секунды. Но всем присутствующим она показалась вечностью. Борисов заговорил, но видно было, что он разгневан на выпад Юльки.
- Я отвечу, госпожа Юлия, - Он немного помолчал, потом, слегка повысив голос, продолжил. – Вам, уважаемая, достался самый легкий сектор из бывших стран. Вы среди нас новое лицо и Вам все было преподнесено на блюдечке с голубой каемочкой. И не вам судить, - сорвался на крик Борисов, - что я сделал, а что нет!
- Что за крик, господин Борисов? – Возмутился Грегори. – Держите себя в руках, в конце концов! Вопрос был задан правильно. Я сам хотел вам его задать. Вас ведь никто ни в чем не обвиняет. Мы хотим найти лучший выход из сложившейся ситуации. А на счет госпожи Юлии я требую – слышите – требую извинится перед ней! Тем более никаких блюдечек, ни с какими каемочками она не получала.
- Извините, - буркнул Борисов.
Юльку колотило. Она изо всех сил сдерживала слезы.
- Так. Хорошо. А теперь ответьте, пожалуйста, на вопрос, заданный госпожой Юлией, но интересующий нас всех.
- Я делал все, что делают другие, - срывающимся голосом начал Борисов,— под завязку заполнял банки деньгами для зарплаты рабочим и служащим, для строительства дорог, коммуникаций, удобных теплых дорог и многое другое. Но самое интересное, как только банк получал деньги, то он вместе с деньгами куда-то испарялся! Мистика какая-то.
Юлька устало вздохнула. Хотели как лучше, а получилось, как всегда. Ее мысли прервал Грегори.
— Госпожа Юлия, Вас есть кому заменить в Вашем секторе?
У Юльки от тяжелого предчувствия сжалось сердце. Ей не хотелось пускать Борисова в свой сектор, но она не знала, справятся ли Рой с Биллом без нее. Первое время — может быть, а потом... Видимо, все ее мысленные терзания были написаны на ее лице, потому что Грегори резко оборвал ее невеселые размышления:
— Не нужно так беспокоиться. Ваш сектор никому не передадут. Вы же говорили, что собираете надежную команду...
— Говорила и подтверждаю сказанное. Но не знаю, на сколько их хватит. Все связи ведь завязаны на мне...
Я считаю, нужно усилить сектор Борисова. Кто за то, чтобы подключить госпожу Юлию, конечно, временно?
Поднялся лес рук. Кое-кто поднял обе руки. Но Юлька и Борисов были против. У каждого из них были свои причины. Но одна причина все-таки была общей - антипатия и стойкое нежелание работать друг с другом, хотя бы даже на время.
— Итак, — продолжал Грегори, — господа, если ситуация в России не улучшится через полгода, нам придется полностью расселить всех желающих в другие страны, те, которые выберут сами люди. А Россию сделаем заповедной зоной. И тот и другой вариант нас устроит. Все равно люди уезжают из России с невиданным упорством, благо, сейчас нет ни границ, ни визового контроля.
С этим своеобразным напутствием все разошлись, не забыв пожать друг другу руки.
Июль, 2007г. Америка.
Сашка сидел на обшарпанной кухне и морщась торопливо глотал горячую, неопределенного цвета и вкуса жидкость называемой почему-то «кофе растворимый». Голова раскалывалась от жуткой похмелюги. Мутными глазами осмотрел ряд бутылок в надежде найти хоть немного спиртного. Пусто. «Все выжрал», - с ненавистью думал о себе Сашка. Он знал, что нужно остановиться, пока не поздно, но каждый вечер после работы он неизменно, как ежедневно восходит солнце, появлялся в баре «У Джонни». «Кем был, и кем стал..., - тоскливо думал Сашка, - правильно, опустившийся алкоголик... простите меня, мама и папа...». В проеме возник Борька.
- Пап, я есть хочу!
- А мама где?
- Спит еще. А ты сегодня не работаешь?
- Нет! – Резко ответил Сашка. – Еду поищи в холодильнике! Взрослый уже – кормить тебя.
Борька обиженно засопел, худыми ручками поправил застиранные дырявые джинсы и рваную футболку, шмыгнул вечно сопливым носом и полез в холодильник. На пустых полках одиноко болталась вскрытая пачка сосисок и два яйца.
- А почему ты не в школе? – Вдруг спросил Сашка.
- Пап, у нас каникулы! – Борька тяжело вздохнул. Он еще помнил папу другим, и вообще другую жизнь – сытую, веселую и беззаботную.
В дверь постучали. Сашка, ссутулившись, в рваных тапочках, пошел открывать.
- Вы Александр Берг? – Спросил полицейский. Второй, его напарник, похлопывал резиновой дубинкой по своей внушительных размеров ладони, брезгливо рассматривал Сашку.
- Да, я. А в чем дело? – Сашкин голос внезапно охрип.
- Инспектор полиции Дэниэл Смит, - козырнув, представился первый полицейский. Протянув Сашке удостоверение, он повернулся к партнеру. – А это мой напарник, Ричард Хаммер. Разрешите войти? – скорее потребовал, чем спросил инспектор Смит.
Сашка молча посторонился, лихорадочно пытаясь вспомнить, не натворил ли он чего за последнее время. Или Наташка... Точно она! И как он раньше до этого не додумался?! – Его мысли прервал голос Смита.
- Да у Вас, уважаемый, не дом, а помойка, – поморщился он.
-А вонь какая! Вы, случайно трупы здесь не прячете? – продолжил полицейский Ричард Хаммер.
- Мусор забыли вынести, - покраснел Сашка.
- Понятненько. А еще доктор называется!- Смит холодно смотрел на ошалевшего от таких слов Сашку.
- Доктор... Да... В прошлом... – пролепетал тот.
- в прошлом?! – Загрохотал Смит, - Я вижу, парень, ты крест на себе поставил! А ну-ка собирай свои манатки и поехали. Быстро, быстро!
- К-куда? – Сашка от страха перед этими двумя громилами полицейскими, перед неизвестностью,(возможно тюрьмой), начал заикаться. Хаммер подтолкнул его в спину:
- Шевелись, приятель. И не бойся. Мы ни в чем тебя не обвиняем. Лечить тебя поедем.
- От чего? – Тут Сашка вообще впал в ступор.
- Господи, Берг, ну почему ты такой тупой? – Возмутился Смит. – От алкоголизма, от чего же еще!
- А у меня нет денег оплачивать лечение! – огрызнулся Александр, - и вообще, по какому праву...
- Ха, уже о правах зачирикал, - ухмыльнулся Смит. – В общем так, лечение твое уже оплатили. Кто – не твоего ума дело. Хочешь ты того или нет – запомни - это никого не интересует. Надо будет – свяжем и привезем тебя в клинику принудительно.
- Не нужно, - вяло сказал Сашка. – Я сам. Только как же жена и ребенок? И моя работа?
- На время твоего лечения им назначено хорошее пособие. А работа... Эту помойку ты называешь работой?! – загремел Смит.
- Так. Собрался?! Поехали!
Они втроем сели в полицейскую машину и поехали в клинику. Задание, данное Роем и Биллом, было выполнено, деньги отработаны. Смит и Хаммер довольно улыбнулись.
Август, 2007г., Америка.
Юлька сидела на террасе своего дома и, щуря глаза от уютного августовского солнца, довольно улыбалась, как кошка, объевшаяся сметаны. Сзади подкрался Игорь, поцеловал ее в шею, сгреб в охапку могучими руками и посадил к себе на колени. Юлька прижалась к его груди и сладко потянулась.
- Малышок, ну куда тебя опять черти несут? – поглаживая ее по светлым взъерошенным волосам, с тоской в голосе спросил Игорь.
- Ох, Игорек, ну чего ты спрашиваешь? – Тоскливо ответила Юлька. – Будь моя воля, я бы вообще никуда не тронулась бы с места...
Игорь посмотрел на нее внимательными серыми глазами:
- Ну когда ж ты наконец успокоишься?
- Обещаю, крест на пузе – последний раз! – С жаром выкрикнула Юлька.
- ага, так я тебе и поверил. У тебя этих крестов – целое кладбище, - пробурчал Игорь.
– Честно. Устала я от всего этого. – призналась Юлька. Потом она спрыгнула с колен Игоря и пошла собираться. Ну никак не отпускала ее Россия. После собрания на Парадизе Юлька встретилась с Роем и Биллом. Они вместе разработали план. Сначала она выступила по телевидению, точнее, по каналу, транслировавшему на Россию, с сообщением, что россиян никто в покое не оставит. Объяснила им суть происходящих перемен, показала им ролики, отснятые операторами некогда самых отсталых, а ныне процветающих бывших стран Азии и Африки. Рой предложил в Россию международный контингент полицейских, свободно владеющих русским. И это было сделано после согласования с Грегори. Русских же полицейских перебросили в другие регионы мира. На улицах российских городов стало спокойнее. По крайней мере, военная техника перестала доламывать асфальтовые дороги Москвы. Но особой работы пока еще не наблюдалось. Люди замерли в ожидании. Юлька тоже не спешила бороться с «ветряными мельницами», она не Дон Кихот Ламанческий. Она еще не видела силу, противостоящую переменам в России. Да, фактор людского неверия в России присутствовал. Но этот фактор кое-кто искусственно подпитывал. И этого загадочного «кое-кого» нужно было вычислить и обезвредить. Или хотя бы вступить в переговоры. Билл с Роем собрали хорошую команду в Америке. Теперь им предстояло это сделать в России, что было более нереальным, чем достать Луну с неба. Но, как оказалось, ничего нереального для этих ребят не существовало. Они вместе с Андреем мотались по всей России и за пару недель в каждом городе, (пока крупном), создавали ядро, состоящее из грамотных специалистов, надежных и проверенных людей. Самым главным показателем оказался фактор отъезда людей из России, точнее – этот фактор перестал существовать. А на время или нет, тут уже Юлькина работа. Поэтому она и летела в Москву на частном самолете, отмахиваясь от казавшихся ей назойливыми стюардов, как от мух. С тоской глядя в иллюминатор, она вспоминала прекрасное свадебное торжество Оленьки с Марком, и Егорки с Кристиной. Венчание пар происходило в роскошной церкви Святого Валентина в пригороде Лас-Вегаса. Погрузившись в приятные воспоминания, Юлька не заметила, что самолет приземлился в Домодедово, единственном действующем на данный момент аэропорту Москвы.
- Наш самолет совершил посадку в городе-герое Москве, - пропищал динамик голосом молоденькой стюардессы, - Температура воздуха за бортом плюс пятнадцать градусов.
Юлька вздрогнула. Плюс пятнадцать! Москва, как всегда, радует. Ну и холодрыга! Что же одеть? Юлька вспомнила, что не взяла с собой ни одной теплой вещи. Ну да. Зачем? Лето ведь! Угу, везде лето. А вот в городе-герое Москве осень наступила. И, как всегда, неожиданно... Чему удивляться? Хорошо хоть, ребята не подкачали. Юлька глянула в иллюминатор – на высокой скорости к самолету мчался черный джип, из его окна, наполовину высунувшись, приветственно махал руками Билл в теплющем свитере. Юлька со вздохом взяла багаж и побрела к трапу. Билл уже на трапе натягивал на нее шерстяной свитер огромных размеров. Потом они дружно уселись в машину и поехали в Москву.
Декабрь, 2007г., Россия.
Юлька сидела в гостиничном номере «Националя» и перебирала отчеты, которые с несгибаемым упорством выплевывал стоящий рядом факс. Да, странно, но они сделали то, за чем сюда прибыли несколько месяцев назад. Юлька еще подумала: «Почти сделали»... Почти – потому что им не удалось привить людям доверие к существующему ныне порядку и благополучию. Люди не могли поверить, что зарплата за их труд, тепло и свет в домах – это навсегда. Народ был настолько замордован разномастными правителями, залезшими на вершину власти любыми способами лишь с одной целью – воровать, воровать и еще раз воровать, что сейчас все, что делалось во благо людям, воспринималось, как очередной показушный эксперимент. Слава Богу, война в Чечне прекратилась. Но это была, увы, не Юлькина заслуга. Чеченская нефть была выкачана досуха и продана – за копейки(!), потому что сейчас уже и в Россию огромными партиями стабильно, каждый день, как завозят каждое утро хлеб в магазины, во все крупные аэропорты страны транспортными самолетами завозились автомобили–внедорожники, работающие на новом горючем - мусорных отходах. Их практически даром получали все желающие. Но дороги все равно были нужны, и их строили, восстанавливали, обновляли. Зарплата россиян была равна зарплате по международным стандартам. Юлька вспоминала, как же тяжело было запустить маховик новой жизни в России. Особенно запомнилась дорога из Домодедово в Москву. Юлька с Биллом оживленно обсуждали планы, которые необходимо было претворить в жизнь. Где-то на середине разговора их ослепила яркая вспышка. От страшного грохота заложило уши. Посыпались стекла. Потом Юльке рассказали, что сидящих в машине спасло то, что выпущенный кем-то из гранатомета снаряд взорвался перед корпусом джипа. Билл сидел в машине и ругался отборным матом, вытирая белоснежным платком кровь с лица. Водитель, он же Андрей, достал короткоствольный УЗИ и начал стрелять, по сути дела в никуда. Кто стрелял — осталось загадкой. Полиция с вертолетом прибыла минут через двадцать. За это время их сто раз могли убить. Оружия ни у Юльки, ни у Билла при себе не было, а Андреевский УЗИ против таких заявочек – это как мухобойкой пытаться танк прихлопнуть. Еле выбрались из покореженной взрывом машины. Некогда на оживленной трассе не было ни одного автомобиля... Какая-то сюрреалистическая картина. Картина «Время» Сальвадора Дали...
Уже сидя в вертолете международной полиции, Юлька смотрела в иллюминатор на Москву и с тоской думала, что то, что не смогли сделать ни октябрьская революция, ни Вторая Мировая Война, ни, наконец, перестройка, закончила глобализация. Лишившись правительства, хоть плохонького, но контроля со стороны государства олигархи и не очень олигархи, и т.д. и т.п., - пустились во все тяжкие. Благо, церквей в Москве хватало. А что, удобно. Устранил конкурента – в церковь; после церкви – чуть поворовал и снова в церковь... И так до бесконечности. И теперь нужно было собрать весь этот олигархический сброд и попробовать договориться с ними. Юлька тяжело вздохнула. У нее отказывала фантазия. Как с такими людьми можно о чем-то договариваться? Она прокручивала один вариант разговора за другим. Внезапно как-то очень подозрительно радостно хмыкнув, Юлька дернула за рукав Билла:
- Билли, - подозрительно нежно заворковала она, - а где мы будем жить?
- Билл испуганно посмотрел на женщину и ответил:
- Мы сняли квартиру. А с чего это ты такая ласковая стала? У тебя шок от взрыва?
Юлька счастливо засмеялась:
- Дурачок, нет у меня никакого шока. Я, кажется, придумала, как можно все наладить по-быстрому.
Билл задумчиво поскреб подбородок:
- Думаешь, сработает?
- Должно по идее. А там как карта ляжет.
Задумка сработала. Но только после шести с лишним часов бесплодных переговоров, когда уже отчаявшись что-либо доказать надутым самодовольным индюкам, в глазах которых были только денежные знаки, когда Юлька открыла сумочку, вытянула туго стянутую резинкой увесистую пачку долларов и недрогнувшей рукой бросила их в горящий камин.
- Кто может повторить? – игриво спросила Юлька.
Повторить не смог никто. Но после этого ее стали слушать. Билл, сидевший рядом с Юлькой, к концу импровизированного заседания уже клевал носом. Юлька, охрипшая, но довольная, приобрела вольных и невольных союзников в лице самых богатых людей России, которые были, конечно, шокированы ее, мягко говоря, странным поступком, (читай – святотатством), – сожжение долларов). Взамен за свою поддержку они выдвинули ряд требований – то есть получение по минимальной цене машин внедорожников, помещение их капиталов в надежный, (они подчеркнули), мировой банк и ряд других условий. Юлька согласно кивала, а в душе она ликовала и хихикала. Людям, выдвинувшим свои условия, было невдомек, что это как раз то, чего она сама добивалась. И еще им было невдомек, что Юлька недрогнувшей рукой бросила в огонь фальшивые доллары, но очень хорошего исполнения. Потому что она еще не выжила из ума жечь настоящие деньги, пока они имеют ценность и которые еще ой как понадобятся в той же России. С заменой на международную полицию порядка стало больше. Были упразднены разномастные российские банки. На их место пришли филиалы международного банка с проверенными иностранными сотрудниками. Все это, конечно, заняло время. Работы еще было очень много, но Андрей уже мог справиться со всем остальным сам. Рождество Юлька будет встречать в Америке в своей любимой семье. Она купила билеты, собрала вещи, связалась с Грегори. Особенно радовало то, что прекратился отток россиян в другие регионы. Ее миссия по России была выполнена.
Декабрь, 2007г., Америка.
Сашка третий месяц находился в частной наркологической клинике. Он полностью излечился от алкогольной зависимости. И благодарить он должен был не новые супермедпрепараты, не жену с сыном, а человека, предложившего ему работу. Он пришел к Сашке месяца полтора назад. Пришел не с цветами, фруктами и прочей дребеденью, а с увесистой связкой книг по педиатрии. Их знакомство началось с пристального разглядывания друг друга. Мужчина молчал минут пять. Александра уже изрядно утомил взгляд странного посетителя, который все еще не проронил ни слова. Потом, когда Сашка готов был послать странного мена куда подальше, тот внезапно заговорил. Сашка аж вздрогнул. Так неожиданно было услышать голос молчуна-посетителя.
- Меня зовут Эндрю Хадсон. - представился тот.
- Александр Берг.- Прокашлявшись, растерянно ответил Сашка.
- Не трудитесь, - вдруг резко оборвал Александра Хадсон, - Мне очень многое о вас известно. И уж поверьте мне, большую часть информации я бы предпочел никогда не знать. Он немного помолчал, пожевал губы, потом продолжил:
- Я директор Медицинского центра в Манхеттене. Нового, но уже хорошо известного.
Эндрю Хадсон внезапно широко улыбнулся, как умеют улыбаться только американцы. Казалось, он обнажил все свои тридцать два белоснежных здоровых зуба.
- Господин Берг, у меня свободна вакансия врача-педиатра. Повторюсь, наслышан о Вас. Но не только о плохом. О Вас знающие люди отзывались, как о талантливом педиатре. Да и пациенты еще помнят Вас... Я вижу, Вы удивлены. Да, я еще нашел Вас. И представьте мое удивление, когда я нашел Вас именно здесь, в клинике для алкоголиков.
Увидев, что Сашка порывается что-то сказать, Эндрю предупреждающе поднял руку.
- Не надо лишних слов, Александр. Я понимаю, что за годы лишений Вы не только не в курсе новых разработок в педиатрии, но и успели подзабыть то, что блестяще знали когда-то. Я предвидел это и принес кое-какую литературу.
Он снова поднял руку.
- Не нужно меня благодарить. Люди должны помогать друг другу в тяжелых ситуациях. Это мое жизненное кредо если хотите. Но Вы должны также знать, что в некоторых вопросах я бываю очень щепетилен. Подчеркиваю – Очень!
- А в чем выражается Ваша щепетильность, мистер Хадсон? – спросил Сашка.
-В том, уважаемый, если я когда-нибудь услышу от вас запах спиртного, то добьюсь вашей дисквалификации. Вам ясно? – чересчур мягко спросил Хадсон.
Увидев, как побледнел Сашка, Хадсон продолжил:
- Вам нечего бояться, уверяю Вас. Просто не хочу, чтобы Вы, талантливый врач, снова скатились на дно жизни. Удачи и жду после выписки у себя в клинике. Вот моя визитка.
Попрощавшись, Хадсон быстро вышел из палаты.
Озадаченный Сашка долго не мог придти в себя после странного визита. Но соответствующие выводы сделал. С тех пор он не отлипал от книг, горстями пил таблетки, терпеливо выносил капельницы, иглоукалывания и многие другие полуизуверские процедуры, которые были ему назначены для избавления от алкогольной зависимости. Но Сашка уже понял, что больше ни капли спиртного в рот не возьмет. Часами пропадая в спортзале или в очередной раз переплывая огромный бассейн, он чувствовал, как наливается силой и желанием. Желанием преуспевать. Это желание заполнило его целиком, вытеснив даже единственную маленькую мыслишку, что в жизни так не бывает, и что за всем этим должен кто-то стоять...
Июль, 2008г. Америка.
Юлька сладко потянулась под звуки «Yesterday», её одной из любимых мелодий, заткнула пасть будильнику, вопящему эту мелодию, натянула на легкомысленный пеньюарчик, не менее легкомысленный халатик из натурального шелка. Встряхнув белокурой головкой, поцеловала мужа в колючую щеку. Игорь открыл один глаз, улыбнулся и притянул Юльку к себе.
- Игорек, - шутя отбивалась Юлька, - Ну пусти! Вот слоняра, - пыхтела она, - На работу опоздаешь!
- Ага, меня на работу, а сама... – состроил страдальческую мину муж.
- А сама – на чердак учиться, учиться и учиться! – засмеялась Юлька и побежала на кухню готовить завтрак. Игорь, демонстративно кряхтя, побрел в ванну.
Наконец, позавтракав, выпив по чашечке кофе, наобнимавшись и нацеловавшись, (ничего лишнего!), Игорь был спроважен на работу. Юлька уселась со своей неизменной чашечкой дымящегося кофе во дворе у бассейна и пододвинула к себе утренние газеты. Ох, не нужно было ей этого делать. На первой странице «NewYork Times» красовалась рожа киллера мафиозного клана, небезызвестного господина Сантьяго. Под фотографией крупным шрифтом была напечатана премаленькая, ну почти правдивая подпись: «Маньяк, стрелок – пойман!» Браво... Ну умники! Международная полиция называется! Юлька от злости чуть не съела эту дурацкую газету, она скомкала и пнула пушистым тапочком-зайцем. Потом фурией влетела в дом, размахивая полами халатика, как крыльями. С размаху плюхнулась в мягкое кресло, где мило посапывал Грег. С перепугу он свалился с кресла, и обиженно повизгивая и потявкивая, на коротких лапках засеменил в кухню к своей мисочке с едой. Юлька тем временем, от злости ставшая почти пунцовой, нашарила телефонную трубку, потыкала наманикюренными пальчиками в кнопки, дождалась ответа. Наплевав на все нормы этикета, (ни «здрасте» тебе, ни «как дела»), заорала возмущенно в трубку:
- Билл, ты еще дрыхнешь?
Трубка обиженно хрюкнула.
- Билл, - шипела Юлька,- хватит хрюкать, голос подай!
- Юля, ну какой я могу подать голос в пять часов утра?! – прохрипел Билл, – у тебя очередной пожар, я так понимаю?
- Молодец! На лету схватываешь!- нагло заявила Юлька, - да, кстати, ты уже читал сегодняшний «NewYork Times»?
- Юля, - простонал Билл, - дай поспать, а? ну какой там Таймс?!
- Ты не спи, а слушай, - перебила его Юлька.
Билл понял, что в данный момент времени Юльку не заткнуть. Единственный способ – дать ей выговориться. Мысленно чертыхаясь и поглубже залезая под уютное одеяло вместе с трубкой, агент начал слушать. Но после того, что он услышал, сон как рукой сняло.
- И что ты намерена делать?
- А ты как думаешь? – язвительно поинтересовалась Юлька.
- Нет, Юля, он сидит уже в тюрьме, откуда больше не выйдет. Да, кстати, суд уже был?
- Суд послезавтра, Билли. Твои пожелания я готова выслушать. Цветы в камеру? Плакаты с надписью: «Отпустите маньяка на свободу, он не виновен!»? Или...
- Ты можешь помолчать хоть секунду?! – взревел Билл. – Да, знаю, у тебя чешутся руки. Ну давай мы с Роем что-нибудь придумаем... Какого черта ты задумала! Пристрелишь его в зале суда! – начал кипятиться Билл.
- И не собираюсь. Но он мой, слышишь?!
- Слышу, не глухой. – Билл аж вспотел от тревоги за Юльку, - Слушай, ну чего тебе дома не сидится?! Ты что... Ты до сих пор любишь этого Сашу?! А как же Игорь?
Юлька обреченно вздохнула. Ну вот, даже Билл ее не понимает...
- Ну при чем здесь любовь?! Билл, неужели непонятно, что зло должно быть наказано!
- Оно и наказано, это зло. Сидит себе за решеткой. Скажи, ну чем он сейчас тебе мешает? Учти, если тебе больше нечем заняться, я пожалуюсь Грегори, и он тебе подбросит работенки, - пригрозил Билл.
- Ах ты ябеда! – возмутилась Юлька, - только учти, до этого момента я хотела вас с Роем взять с собой. Теперь все одна сделаю! – и бросила трубку.
Билл чертыхнулся, вылез из постели, набросил махровый халат на плечи и побрел на кухню, шлепая по холодному паркету босыми ногами. Взял с полки джезву, заварил себе супервредный с повышенным содержанием кофеина кофе, тяжко вздохнул и принялся звонить Юльке, а потом в аэропорт – заказывать два билета на ближайший рейс до Нью-Йорка.
Июль, 2008г., Нью-Йорк.
В доме у Юльки царила суматоха. Рой взял на себя Игоря – развлекал армейскими байками, чтобы тот ничего не заподозрил. Билл висел на телефоне, выискивая нужных людей в тюрьме, где сидел этот псих. Юлька, как ошпаренная, металась по всему дому, вскрывая тайники и раскладывая необходимое снаряжение для рискованной операции. Попроси ее объяснить, зачем это ей, она ничего не смогла бы ответить. Она и сама толком не понимала – зачем? Просто знала – пока возмездие не свершится, она не сможет жить спокойно. Зло должно быть наказано. Око за око. Зуб за зуб. Как там в Библии? «Если тебя ударили по левой щеке, подставь правую». Или не так... Не суть важно. Главное – щек не хватит. Упаковавшись, Юлька спустилась уже в спецкостюме, с рюкзачком за плечами, в гостиную, где сидела взрывоопасная троица – Игорь, Билл и Рой. Игорь о чем-то начал догадываться. Выдернул свое могучее тело с дивана и преградил Юльке путь.
- Опять за старое?! – угрожающе зарычал он.
Грег, радостно виляя хвостом, носился как угорелый, тыкаясь влажным холодным носом то в Юлькины, то в Игоревы ноги. Юлька подняла голову, виновато посмотрела на мужа и покаянно вздохнула:
- Опять... Но Игорек, ты не беспокойся, я через три часа вернусь, - зачастила она.
- Куда на этот раз? – грозно навис над ней Игорь, пропустив мимо ушей сказочку про три часа.
- Игорек, это в Нью-Йорке, честно! – Юлька умоляюще посмотрела на Игоря и укоризненно – на Роя и Билла. Те флегматично пожали плечами – мол, сделали, что могли, старушка... Игорь скептически ухмыльнулся, сказал только «Ну-ну», и отодвинулся, освобождая дорогу.
До места доехали быстро, в полном молчании. Биллу, видимо, удалось с кем-то там договориться, потому что у ворот тюрьмы их ждали. Внутрь пустили одну Юльку, предварительно заставив ее переодеться в тюремную робу. Она надела мужской парик, наклеила усы. К ноге примотала бесшумный пистолет. Билл с Роем с ужасом наблюдали за всем происходящим. Им казалось, зайди Юлька в тюрьму и дверь за ней захлопнется навсегда. Они понимали – хоть малейший сбой в их шатком плане приведет к тому, чего они так боялись.
Юлька шла по полутемным коридорам тюрьмы. Как она ни старалась ступать бесшумно, металлический пол разносил эхо её шагов по всей тюрьме, как будто на ней были надеты кованые сапоги. Сэм, ее конвоир, точнее помощник, остался далеко позади. Он тоже жаждал мести – ублюдок вырезал всю его семью. Сэм сказал только номер камеры и посоветовал беречь себя. Юлька, наконец, дошла до нужной ей камеры. И тут ее поджидал первый сюрприз – ключ, который дал ей Сэм, не подходил к замку. Юлька мысленно поблагодарила Роя за связку отмычек, которые тот сунул ей в карман. Немного поковырявшись в замке, она открыла дверь и юркнула внутрь. Так, теперь сюрприз второй – в камере было несколько узников. Все спали. Чудненько... Юлька еле отодрала от ноги пистолет, прикрепленный скотчем и почувствовала взгляд. Скорее интуитивно она выстрелила. Раздался негромкий хлопок. Юлька осторожно подошла к откинувшемуся на кровати от выстрела мужчине, не опуская пистолета. «Да, - подумала Юлька, - не зря у меня прозвище «Снайпер», ну кроме «Кобры», конечно»... Она увидела маленькую дырочку прямо между бровей. Это был он, киллер Сантьяго. Юлька вдруг увидела руку убитого. В ней была зажата заточка. Оглянулась вокруг. Вроде все спят. Осторожно закрыв дверь камеры, пошла обратно. Сэм, увидев ее, радостно улыбнулся. Юлька со злостью подумала: «Сейчас ты у меня поулыбаешься, тварь!». Но пока сдержала себя. Выйдя из здания тюрьмы, она с Сэмом зашла в комнату, где дежурили два полицейских. Переодевшись за ширмой, вышла к ним.
- Ребята, сегодня вы должны исчезнуть. Вот телефоны. Сразу после смены вы позвоните по этим номерам и вам помогут изменить личность и жизнь полностью. А ты, Сэм, поедешь со мной.
Тот удивленно пожал плечами:
- А как же вахта?
Юлька повернулась к полицейским:
- Перебросьте на участок Сэма кого-нибудь из ребят. Всего-то пара часов до конца смены осталось.
Те кивнули и принялись звонить по внутреннему телефону. Рой и Билл чуть ли не канкан сплясали, увидев Юльку. Но неприятно удивились, что с ней тащится еще и Сэм.
- Зачем ты его тащишь с собой?! – накинулись на нее агенты, - был же уговор...
- Был, - резко прервала их Юлька.
- Сэм, в машину! – Скомандовала она.
Посмотрела на Билла с Роем и добавила:
- Вы тоже, господа, садитесь и поехали отсюда. Кое-что выясним. – Добавила она.
Мужчины переглянулись, пожали плечами, но в машину сели. Рой уселся за руль, Билл сел сзади с Сэмом и Юлькой.
- Куда едем? – Подал голос Рой. – Домой?
- Нет, в какое-нибудь укромное местечко, – ровным, без эмоций голосом, ответила Юлька.
Машина рванула с места и помчалась в Бруклин. Сэм задергался.
- Эй, куда вы меня везете? – Начал он возмущаться.
- Мы везем не только тебя, но и сами туда едем, - ядовито заметила Юлька.
- А что, были проблемы? – Уже начиная что-то понимать, спросил Билл.
- Слушай, позвони Игорю, а то три часа на исходе, а он будет волноваться, - Уклонилась от вопроса Юлька.
Тут Сэм попытался напасть на Роя. Сцепив в замок руки, он провел удушающий захват. Не ожидавший нападения Рой потерял контроль управления над машиной, и в этот момент они чуть не перевернулись. Билл с Юлькой молниеносно скрутили Сэма.
- Пристрелю, как собаку. Понял, урод? – Зашипела Юлька.
Рой быстро пришел в себя, выровнял машину. Доехали до какого-то заброшенного дома без приключений. По пути Билл дозвонился до Игоря и сказал, что будут часа через два, потому что возникли непредвиденные сложности. Втащив Сэма в подвал, агенты приковали его наручниками в водопроводной трубе, посадив на бетонный пол. Юлька выхаживала перед Сэмом, как на плацу, пытаясь успокоиться.
- Юля, что случилось? – Потирая шею, удивленно спросил Рой.
- Ключ не подошел – раз, он был в камере не один – два, он был начеку с заточкой – три, - процедила сквозь зубы женщина. Тут она резко наклонилась над Сэмом:
- Может нам уважаемый Сэм объяснит, что все это значит? Не слишком ли много совпадений?!
- Вот оно что, - задумчиво покачал головой Билл.
- Ребята, вы его проверяли? – спросила Юлька.
- Когда? Мы знаем о нем только со слов охранников... Да, надо бы кое-куда отзвониться, - засуетился Рой, вынул мобильник, набрал номер:
- Да, это я. Эти двое на месте? Хорошо. Дай-ка кому-нибудь трубочку. Ага. Привет. Откуда информация о Сэме? Сам рассказал? А вы его не проверяли? Только начали? Чудненько... Кто еще знает о нашем походе? Хорошо. Пока. — Рой поднял глаза на Сэма.
— Ну что, красавчик, споешь что-нибудь интересное, чтобы нам понравилось?
Сэм зло сплюнул.
— А что? Я помог вам, а вы такое же зверье, как тот урод!
— Хороша помощь! Ты меня чуть не угробил! — рассвирепела Юлька.
— Я здесь при чем? У нас проверка была. Может, тогда ключи и перепутали. А еще новое пополнение вечером было, а в журнале записи ничего не было об этом... – Сэм выглядел потерянным.
- А на Роя чего набросился? – Удивленно спросила Юлька.
- Я что, дурак по-вашему? Думал, убивать везете, как свидетеля.
- Хорошо. Можно информацию по быстрому пробить? – Спросила мужчин Юлька.
Билл молча кивнул. Минут через пятнадцать пришло подтверждение рассказа Сэма. Его отцепили от трубы и злющего поволокли снова в машину. Потом отвезли по адресу к первым двум охранникам, извинились и уехали к Юльке домой. Игорь уснул прямо на кухне. Мужчины осторожно перенесли его в спальню, сами расположились кто где и мгновенно уснули. Юлька прилегла рядом с мужем. С мыслью о том, как же она его любит, и детей тоже... В общем, всех... Ее мягкой пеленой окутал сон.
На следующее утро, проводив мужа на работу, она сидела у бассейна с неизменной, такой вредной, но такой вкусной чашечкой дымящегося кофе, читала утренний выпуск «New York Times» и блаженно улыбалась. На первой полосе заголовок крупным шрифтом гласил: «В тюремной камере выстрелом из пистолета убит маньяк-убийца!». Миссия возмездия была закончена.
Декабрь, 2009 г., Нью-Йорк.
Прошло полтора года со дня тех бурных событий. Жизнь устаканилась, вошла в прежнее русло. Юлька, Грегори, Андрей, Луис, Джордан, Сэм – великолепная шестерка – теперь по очереди собирались друг у друга дома. Они, как дети, радовались все новым и новым успехам по превращению Земли из ада, в котором они жили, в рай. Голод и нищета отступили. И хотя природные энергетические ресурсы закончились, на смену им пришло новое топливо – обычный бытовой мусор. Благодаря этому мусорные свалки вокруг больших и маленьких городов, мегаполисов и деревень вошли в историю. Деньги практически потеряли свою актуальность. Практически все в магазинах можно было взять бесплатно. Полиция теперь занималась хулиганами и нарушителями скорости на дорогах. Страшно было подумать, что всего каких-то пять лет назад Мир стоял на краю гибели. А они и не думали. Просто делали свою работу. Юлька с Игорем решили приобрести «умный» дом – со всякими навороченными суперштучками, роботами и прочей дребеденью. Пожив в нем месяца два и взыв от всех этих супермодных наворотов, они позорно сбежали обратно в свой не такой современный, но такой уютный и теплый дом на берегу океана. В один из дней Юлька закончила работать с бумагами, приготовила ужин, и, уютно устроившись в кресле в ожидании мужа, смотрела телевизор. Телефонный звонок заставил ее вздрогнуть. Звонила Оленька и, захлебываясь слезами, пыталась что-то сказать. У Юльки оборвалось сердце.
— Оленька, что? Скажи, маленькая!
Дочка, захлебываясь от рыданий, сказала, что Артемка, ее двухмесячный сынишка, в реанимации.
— О Господи! Что случилось? — завопила Юлька.
— Мама, приезжай, я не могу! Я одна, Марк в командировке... Мамочка... я... я так боюсь за Артемку!
— Оля, говори адрес клиники! — в ужасе выкрикнула Юлька.
Назвав адрес, дочь отсоединилась.
Юлька домчалась до клиники минут за пятнадцать по воздуху. Бросив машину прямо у крыльца клиники, она вбежала в холл и столкнулась с рыдающей Оленькой.
- Мама, у него отек легких, он на аппаратах, врачи ничего не могут сделать, - прошептала Оля и упала в обморок. Юлька еле успела ее подхватить. Подбежавшие медработники уложили дочь на каталки и увезли в палату. Юлька развила бурную деятельность. В первую очередь она вытряхнула душу из лечащего врача. Толком ничего не добившись, по тревоге вызвала главврача. Был созван консилиум. Послушав этот самый консилиум минут пять и, вытянув из главврача имя будущего спасателя – Александр Берг, позвонила Эндрю Хадсону и велела ему срочно доставить Берга в больницу к ребенку Артему Склодовски. Юлька ждала Сашку, спрятавшись за колонну. Увидев, как тот вбежал в холл, она облегченно вздохнула и побежала в палату к Оленьке.
Декабрь, 2009г., Нью-Йорк.
Сашка еле приполз домой после интенсивного приема. Наталья поставила перед ним ужин и ушла. Борис где-то мотался. Сашка уже догрызал пережаренного цыпленка, когда раздался телефонный звонок. Звонил Эндрю Хадсон, его шеф и благодетель. Он был нормальным мужиком, но иногда Сашку бесил его приказной тон. Но приходилось мириться. Плюсов было гораздо больше, чем минусов. Вот и сейчас Хадсон в приказном порядке велел ему отправляться в больницу, где в реанимации в тяжелом состоянии находился внук какой-то его знакомой. Вот черт! У них что там, своих врачей нет, что ли? Сашка молча выслушал Хадсона, коротко сказал: «Буду», швырнул салфетку, взял свой медицинский саквояж и выбежал из дома. Минут за пять долетел до больницы на машине, припарковался рядом с какой-то навороченной тачкой (И какой идиот ее так припарковал?), влетел в холл, набросил халат на плечи и помчался в реанимацию.
Юлька сидела рядом с Оленькой и гладила ее по руке. Она машинально шептала: «Все будет хорошо, маленькая, все будет хорошо...». Оля открыла глаза.
- Мамочка, как Артемка?
- Оленька, солнышко, все будет хорошо. Я вызвала лучшего врача в Нью-Йорке. Тебе уже лучше? – Юлька внимательно вглядывалась в осунувшееся, но такое красивое лицо дочери.
- Да, мама. Я, наверное, просто устала...
- Девочка моя, если ты в порядке, то иди к Артемке. Ты нужна ему.
Юлька помогла Оленьке подняться, поправила ей волосы. Вдруг она вспомнила:
- Оленька, одну просьбу можно?
- Да, мам, - растерянно пролепетала дочка, занятая мыслями о своем сыне.
«Господи, да она совсем еще ребенок!», - изо всех сил стараясь не заплакать, подумала Юлька, а вслух сказала:
- Доченька, ты помнишь дядю Сашу Берга?
Оля смешно наморщила лобик, пытаясь вспомнить, о ком говорит мама.
Юлька, видя, что Оля никак не поймет, о ком она говорит, продолжила:
- Ну, это не важно. Ты его вспомнишь, когда увидишь.
Увидев удивленный взгляд дочки, Юлька улыбнулась:
- Да, он приехал лечить нашего Артемку.
- И он его вылечит, правда, мама?
- Конечно, дочка. Это самый лучший педиатр Нью-Йорка и очень талантливый. Но я сейчас не это хочу тебе сказать. Ты должна сделать вид, будто ты его совершенно не знаешь.
- Мама, ну зачем это все? - удивилась дочь.
- Милая, ты ведь знаешь, что папа будет ревновать... и потом, мне кажется, еще не время нам встретиться с ним. Да и больница – не то место...
Оля согласно кивнула и побежала к сыну.
Сашка, зайдя в палату реанимации и увидев маленькое тщедушное тельце ребенка, всего опутанного проводами и капельницами, сразу почувствовал неладное. Подойдя ближе, он увидел, что не только губы, но ручки и ножки малыша начали синеть. Сашка быстро просмотрел карту назначений и снимки легких ребенка, надел фонендоскоп, прослушал дыхание. Прочитав назначения, поморщился. «Какой идиот назначил эти препараты? – промелькнуло в мозгу у Сашки, — лучшего способа угробить ребенка не придумаешь!». А вслух уже давал четкие указания:
— Приготовьте операционную, будем откачивать жидкость из плевральных сумок.
Оглянувшись на медсестер и увидев их застывшими, словно изваяния, заорал:
— Вы что, оглохли? Быстро, я сказал!
В этот момент в палату зашла Оленька. Теперь Сашка застыл. Женщина, безусловно, была очень красива, несмотря на ее изможденное лицо. «Наверное, мать ребенка», - подумал он. Но не только красота его зацепила. Кого-то эта женщина ему напоминала. Кого-то из далекого прошлого... Но времени на воспоминания уже не оставалось. Нужно было спасать малыша. Он побежал в операционную.
Оля сидела уже около часа в реанимационной палате, раскачиваясь из стороны в сторону. Казалось, она впала в прострацию. В первую минуту, когда вошла в палату, она увидела Александра Берга, о котором говорила мать, а потом ей стало ни до чего. Женщина боялась за малыша, плакала и молилась. Молилась, как умела. А умела она только просить Господа, чтобы ее Артемка выжил, ее солнышко, ее свет в окошке... Очнулась она от того, что малыша, наконец, принесли из операционной. Артемка спал, и самое главное – глубоко и спокойно дышал. Дышал самостоятельно, без всяких трубок и аппаратуры. Оленька кинулась к ребенку, пощупала лобик. Температуры не было. Реснички слиплись, были мокрыми, некоторые стояли дыбом.
- Извините, Вы мама этого чудесного малыша? – мужской голос за спиной заставил ее вздрогнуть.
Оля обернулась:
- Да, я... А Вы доктор, который спас моего Артемку?
Алекс молча кивнул. Его переполняло странное чувство. Де жа вю... Типа того, да...
- Как Вас зовут? – спросил женщину Александр.
- Ольга, а Вас? – она включилась в игру.
- Александр. Александр Берг, - поправился он. – Извините, Ольга, у Вас нет ощущения, что мы с Вами где-то встречались? – растерянно добавил он.
Ольга внимательно на него посмотрела, потом растерянно тряхнула белокурой головой и ответила:
- Нет. Я не припоминаю, извините.
- Это Вы меня извините. Просто Вы очень похожи на одну мою знакомую. Скорее давнюю подругу – поправился Сашка.
- Э... господин Берг, - перебила его Оленька. – А Артемка как себя чувствует?
- Артемка? – Александру показалось, что его уводят от разговора о чем-то важном... Но ребенок сейчас намного важнее, это точно. – С Артемкой, Вашим, Оленька, теперь все будет в полном порядке. Да. – Сашка широко улыбнулся, попрощался и быстро вышел из палаты, оставив Ольгу в глубокой задумчивости.
Не дожидаясь лифта, Сашка сбежал по лестнице на первый этаж. Занятый своими мыслями, он не заметил мужчину, шедшего ему навстречу. Он также не заметил, как пристально этот мужчина на него смотрел, недобро прищурив глаза. Сашка, все еще занятый своими мыслями, чуть не сбил мужчину с ног. На секунду подняв глаза и пробормотав «Извините», выбежал из больницы. Заведя машину, Александр скорее почувствовал, чем понял – этот мужчина знаком ему, но знакомство это было связью с кем-то... Сашка ощутил, что снова упустил нечто важное.
Декабрь, 2009г., Нью-Йорк.
Юлька сидела в кресле у камина, смотрела, не отрываясь на пляшущие язычки пламени, вела счет своим потерям, последней из которых был Игорь. Это была адская боль, которую нельзя было заглушить ничем. Обрывочные воспоминания вихрем кружились в Юлькиной голове со скоростью торнадо, засасывая в себя ее душу. На месте души образовывалась черная пугающая пустота. Но, как известно, свято место пусто не бывает. Поэтому Юлька физически ощущала, как в покинутое душой место вползает леденящее одиночество, раздирая живую плоть своими когтистыми лапами...
Юлька сидела в комнате отдыха для персонала больницы, ожидая Оленьку. Она уже сообщила Игорю и Егорке о болезни Артемки, и теперь просто молилась за здоровье своего внука. Стук резко распахнутой двери заставил ее вздрогнуть. Подняв глаза, Юлька увидела Игоря, стоящего в дверном проеме. Таким она мужа не видела давно. Сказать, что он был в бешенстве – это не сказать ничего. Лицо Игоря было белым от гнева.
- Ты, проститутка, шалава! – выплюнул он в лицо жены.
Юлька задохнулась от гнева.
- Что?!
- Заткнись! Что делал здесь этот ублюдок Берг? Молчишь? А я тебе скажу, киллерша хренова! Ты трахаешься с ним у меня под носом, а сама прикрываешься своими гребаными делами! Глобализация – это ж надо придумать! А я, дурачок, всему верил...
Плюнув в сторону Юльки, он круто развернулся и уже в коридоре столкнулся с Оленькой. Грубо оттолкнув дочь, он выбежал из больницы.
Из ступора Юльку вывели стоны дочери, отлетевшей к стене от толчка любящего папы. Юлька подбежала к ней, помогла подняться. Егорка, вбежавший в комнату, застал мать с дочерью рыдающими взахлеб.
- Что-то с Артемкой? – осипшим голосом спросил он.
Обе женщины отрицательно покачали головами.
- Что-то с папой, - через силу выдавила Юлька.
- Он жив? – всполошился Егорка.
- Он-то жив, - со вздохом сказала мать,- но...
- Что «Но», мама, говори! – чуть не закричал Егорка.
Юлька, утерев слезы, вкратце рассказала о безобразной сцене, устроенной отцом перед приходом Егорки.
- Сынок, ты знаешь, он даже не спросил, как чувствует себя Артемка, - со слезами в голосе сказала мать.
- А еще он отпихнул меня так, что я отлетела к стенке! – Всхлипнула Оленька.
- Да, дела... – огорчился Егорка.
Они втроем пробыли в больнице до утра, потом приехал Марк, Олин муж. Юлька с Егоркой, измотанные до предела, уехали домой. За ними приехала Кристи, жена Егорки. Уже зайдя в дом, Юлька поняла, что Игорь успел здесь побывать. Его вещей нигде не было. Тогда с ней случилась настоящая истерика. Спасибо Егорке с Кристиной, выходили ее. Через два дня она уже была на ногах, почерневшая от горя, осунувшаяся и похудевшая. К ней заезжали Билл с Роем, звонил Грегори. Ей было ни до кого. Но Юлька жила. Жила ради детей, теперь и для внука.
Июль, 2010г., Америка.
Юлька в последний раз окинула себя критическим взглядом в зеркале и вышла на балкон, услышав шуршание гравия под колесами машины. Она стояла на балконе, ветер мягко играл с ее белокурыми шелковистыми волосами. Юлька внимательно наблюдала за подъехавшим лимузином. Она увидела Билла, предупредительно открывающего дверцу автомобиля. Внезапно она почувствовала предательское дрожание рук и слабость в коленях. Из машины вышел Сашка в темном дорогом костюме. Белоснежная шелковая рубашка с небрежно расстегнутой верхней пуговицей – да... Александр, как всегда, уверен в себе, своему небрежно-изысканному стилю одежды. Он посмотрел на Юльку, стоявшую на балконе. Внезапно их глаза встретились. Сашку словно горячей волной окатило. По телу пробежали мурашки озноба. Билл, жуя травинку, внимательно наблюдал за этой сценой. «Вот это да... Если это не любовь, тогда я осел...», - размышлял он. Выбросив недогрызенную травинку, Билл повел Сашку в дом.
Сашка, как ошпаренный, метался с бокалом, наполненным каким-то дурацким коктейлем непонятного фиолетово-розового цвета по огромному роскошному светлому залу, мечтая лишь об одном – вместо бокала сжать Юльку в своих объятиях.
Юлька сидела за стеной в другой комнате в кресле у камина, потягивала через соломинку апельсиновый сок и вспоминала...
А вспоминать ей было что. После ухода Игоря из семьи – такого необъяснимого и дикого, Юлька буквально вытащила себя с того света, заставила себя жить. Постепенно текущие дела и домашние заботы вытеснили из ее тела и души страшную черную боль. Эгоизм Игоря перечеркнул не только ее любовь. Дети не вспоминали отца. Через какое-то время Игорь попытался связаться сначала с детьми. Потом с ним. Не получилось. Игорь не понял и повторил попытку. Потом еще и еще. Юлька сознательно избегала мужа. Но потом что-то произошло, и Игорь исчез с горизонта ее жизни. Юлькину личную жизнь составляли редкие встречи со случайными мужчинами. Она даже не запоминала их имен. Рой как-то начал было разговор об этом, но Юлька резко оборвала его:
- Говоришь, аморально?! А что еще прикажешь делать мне, одинокой женщине, а?
На что Рой резонно заметил, что она не только одинока, но еще и очень красива. А еще они с Биллом парни хоть куда... Юлька только горько усмехнулась и ответила:
- Тогда у меня не будет друзей...
Примерно месяц назад Юлька решила поблагодарить Сашку за спасение внука. Но она не хотела, чтобы Алекс ее узнал. Записавшись к нему на прием, Юлька слегка преобразила свою внешность с помощью парика и солнечных очков. Она таки добилась своего.
Сашка принял последнюю пациентку и сидел за столом, устало растирая тонкими холеными пальцами виски. Его терзала головная боль. Неожиданно запищал телефон. Сашка нажал кнопку селектора, и устало спросил:
- Ну что там еще, Сильвия?
- Мистер Берг, к Вам пациентка.
Сашка не выдержал и взорвался:
- Какая еще пациентка, к чертям собачьим? Ты издеваешься?!
- Но она записалась, когда Вы уже начали прием, и я не успела Вам сообщить, - испуганно залепетала секретарша.
- Пусть заходит, - раздраженно ответил Берг.
Через минуту он увидел в дверях Нечто. Это Нечто было одето малость странно – мини юбка, обтянутые шелковыми чулками ноги в туфлях на шпильках, черная шелковая блузка, глухо застегнутая на все пуговицы и золото. Много золота. Ну чересчур. У него начало рябить в глазах от блеска благородного метала. На голове было что-то невообразимое – темно-каштановые каскады кудрей, переливавшиеся мелкими бриллиантовыми слезами. Ансамбль дополняли солнечные очки, закрывавшие пол лица Дамы-Х, ярко алая губная помада подчеркивала капризно изогнутые губы. В руках у странной посетительницы алела роза, своеобразно оттенявшая черную блузку. Если бы не бьющая в глаза кричащая роскошь, даму можно было бы принять за девицу легкого поведения. Она не была старой. Ну, лет тридцать, не больше... Да, не больше, пока она не раскрыла рот и чувственным голосом с сексуальной хрипотцой не начала благодарить его за спасенного внука. У Алекса поплыли мозги. О каком внуке она там бормочет?! Он подозрительно уставился на нее. Юлька, (ха, а это конечно была она, кто ж еще?), наслаждаясь произведенным эффектом, малость увлеклась, предложив доктору в качестве благодарности ужин в тихом уютном местечке. Доктор шарахнулся от нее, как от чумной, и со словами «Спасибо, как нибудь в другой раз», практически вытолкал ее из кабинета, «забыв» взять протянутую розу. Уже сев в машину, и отъехав на безопасное расстояние от клиники, Юлька остановилась, сдернула парик, очки, вытерла помаду и громко расплакалась. Плакала она долго и обстоятельно, минут сорок. Со слезами из нее вытекало горе и усталость прожитых лет. Наконец, успокоившись, она приняла решение и сообщила о нем Биллу. Тот, тихо матерясь и скрипя зубами, разработал план операции по доставке Сашки в Юлькин дом. Соответственно, план удался. И теперь, когда Юлька, наконец, получила желаемое, она сидела перед камином и не знала, что с этим желаемым делать. И уж совершенно некстати на ум пришла мудрая еврейская пословица: «Не проси у Бога, а то даст». Дал. «Спасибо тебе, Господи, что не забываешь нас, сирых и убогих», - машинально прошептала Юлька, глядя в огонь. Медленно поднялась с кресла и пошла на встречу со своим прошлым.
Сашка, изрядно вымотанный метаниями, вполне мирно разглядывал картину Дали «Время». «Интересно, - думал он, - подлинник или репродукция?».
- Не мучайся, Александр, это подлинник, - раздался чувственный голос с легкой сексуальной хрипотцой. Такой знакомый, манящий голос, задвинутый в самый дальний уголок его памяти.
- Юлька... – Выдохнул Алекс, медленно поворачиваясь. Он не мог поверить. Перед ним стояла женщина, теоретически старше него на целых пять лет, а практически... Практически он задохнулся от желания. Сунув куда-то коктейль, Сашка притянул к себе Юльку. Их горячие губы слились в один долгий поцелуй. С этой секунды мир перестал для них существовать на долгие – долгие часы. Они припадали друг к другу, как припадает к живительному источнику влаги путник, долго шедший через пустыню и, наконец, нашедший оазис. После первого насыщения друг другом они перебрались поближе к камину, пили вино, разговаривая то вместе, перебивая друг друга, то поочередно, плакали, смеялись, снова занимались любовью, пока усталость и сон не сморили их. Билл так и нашел Юльку и Сашку, спящими голышом у камина. Скептически покачал головой, притащил одеяло, укрыл их, отключил телефоны и тихо ушел наверх спать.
Сашка проснулся первым и ощутил рядом чье-то тепло. Вдруг он вспомнил вчерашнее безумство, и его неожиданно прошиб холодный пот. Он не привык просыпаться рядом с женщиной. Женщины, включая его жену Наталью, просыпались раньше, чтобы он, не дай Бог, не увидел их без косметики. А Юлька дрыхнет, и хоть бы что! Сашка набрался храбрости и глянул на ее лицо. Оно его поразило. Лицо женщины, старше него на целых пять лет, было свежим и юным. Бред какой-то. Юлька спала, как младенец, во сне сладко причмокивая губами. Сашкины руки, по всей видимости, жили отдельно от его головы, поэтому вопреки здравому смыслу потянулись опять к Юльке. Они нащупали упругие груди, гладкую кожу, ниже – зовущую влажную ложбинку. Сашка застонал от острого желания, помогая себе руками, медленно погрузился в бархатное лоно и почти сразу же взорвался фейерверком. Стон наслаждения вырвался из его груди. Юлька изогнулась, как кошка, и, не раскрывая глаз, прошептала: «Еще». Это «Еще» растянулось до обеда. Сашка тонул в ее бирюзовых глазах, подернутых дымкой. Наконец они захотели есть. После совместного принятия ванны, которое растянулось еще часа на два, завернутые в полотенца, они добрели до кухни и смяли в одно мгновение всю еду, заботливо оставленную им Биллом, который с утра пораньше укатил по своим делам. Сашка с Юлькой сидели на кухне, пили горячий кофе и смотрели друг на друга. В их взглядах была печаль. Печаль по утраченному прошлому. Они плыли по одной реке под названием Лета, но были в разных лодках, хотя... ...Хотя могли быть в одной... Предрассудки, светские приличия – и кому, скажите, все это нужно? Только не этим двоим. Они были половинками одного целого. Но поняли они это слишком поздно...
Когда вечером Билл подъехал к Юлькиному дому, Сашки уже там не было. Женщина сидела на террасе, прикрытая пледом и смотрела вдаль, куря сигарету. Билл, кивнув, сел напротив.
- Тебя ищут, – тихо промолвил он.
- Кто? – равнодушно отозвалась Юлька.
- Все, включая Грегори и детей.
- Ты нашел, и другие найдут, - раскуривая очередную сигарету, философски отметила она.
- Эй, мадам, что случилось?
- Так, ничего особенного, Билли. У каждого из нас своя жизнь, своя судьба, знаешь ли.
- Ни черта не понимаю, - тихо начал заводиться Билл, - ты у нас свободная женщина, у него тоже проблемы в семье...
- Которые он сам и создал! – зашипела Юлька. – Я приняла решение и хватит об этом!
- Слушай, подруга, - взорвался Билл, – ты себя заживо похоронить решила? От ваших взглядов может железо расплавиться! Вы же любите друг друга!
- Билл, хватит вопить, - устало ответила Юлька. – Ты его знаешь его несколько часов, а я – много лет. И мой Игорь тоже не подонок. На его месте я бы уже давно взорвалась.
- Ты оправдываешь своего мужа?! – изумился Билл.
- Нет. Но он вернется. И потом, мы с ним жизнь прожили. А знаешь, что связывает людей крепче любой любви? Воспоминания. Когда есть что вспомнить, кроме отличного секса и обжигающих взглядов. Когда умеешь посмеяться над общей прожитой бедой или невзгодами. Даже не так. Это не крепче любви, дорогой Билли. Это и есть любовь. А Сашка – это здорово, это красиво. Но это не любовь. Могло стать любовью, не спорю. Но время ушло.
Юлька посмотрела на первые звезды и продолжила:
- Я его отпустила, и он меня понял. Его Наташка не виновата, что мы полюбили друг друга. Но он мог остаться со мной давно, в той, прошлой жизни. Но не стал. Родители были против. А теперь... Теперь пусть растит сына и налаживает свою семейную жизнь. Вот так.
Билл внимательно посмотрел на Юльку и тихо сказал:
- А ты жестокая...
- Да. Но не только по отношению к другим, но и к себе тоже. Да и не жестокая, Билли. Знаешь, второй брак более счастливым в девяноста девяти процентах оказывается только в кино или в книгах. Уж поверь мне.
Билли ничего не оставалось, как поверить Юльке.
Декабрь, 2010г., Америка.
Позади остались рождественские хлопоты, традиционное запекание индейки, погоня за подарками, встречи с детьми и внуком Артемкой, все время о чем-то шептавшемся с бабушкой Юлей.
Проводив гостей, Игорь и Юлька лежали у камина. Юлька улыбалась своим мыслям, глядя в огонь. Игорь поглаживал белокурую головку жены. Потом внимательно посмотрел на нее и спросил:
- Ну что, красавица, нагулялась?
- Нагулялась, - счастливо улыбнулась Юлька.
Любой любопытный прохожий, оказавшийся возле этого дома, заглянувший в окно, увидел бы семейную пару и решил бы, что эти – самые счастливые на свете. И он оказался бы прав.
Декабрь – Февраль
2004-2005гг.
© Copyright:
Алекс Норд, 2006
Свидетельство о публикации №206120100371