Когда мне плохо или когда мне хорошо я люблю Шопена. С ним так спокойно, так уверенно. С ним так не страшно. Его музыка- гениальная лирическая закономерность, её нужно наблюдать и любоваться. Любоваться и благодарить. С Шопеном можно бродить по миру как у бога за пазухой. Не бросит, доведет до логического конца. Всё будет так, как задумано. Или еще лучше. Шопен это детский калейдоскоп- как ни повернешь- всё красиво.
Иногда я вижу Шопена. Вижу как он отрывает свои тонкие пальцы от рояля, медленно убирает со лба вьющуюся пепельную прядь. В воздухе еще звучит вальс. Его жемчужно- серые глаза смотрят в окно, там осенний парижский парк и гордые белолицые польки кружат в облаках. Через час опустятся сумерки. Появится Аврора. Она решительно войдет в залу. В брюках, с сигарой. Уставшие глаза, руки в чернилах. Она особенная. Она из ряда вон. Она зарабатывает деньги своим умом. Она спит с любым давшимся в руки. Проспер Мериме и садовник пользуются одинаковым правом на недолгую любовь Авроры. Она независима, она свободна. Она останавливается возле рояля. Шопен встает из-за него, они смотрят друг другу в глаза. Немой вопрос всегда между ними. Почему? Почему они оказались рядом? Он снова садится за инструмент. Сейчас он ответит. Новым ноктюрном. Когда Шопен играет, свободная Аврора растворяется, и уже другая женщина готова носить на руках этого хрупкого, гениально- ранимого мальчика. Он не в силах ей отказать.
Они зависимы, они несвободны. Женская мужественность, мужская женственность. Люди- это сообщающиеся сосуды. Для того и созданы.
В нашем калейдоскопе как не повернешь- всё красиво.