Раннее утро. Баба с коромыслом идет по воду. Наклоняется над речкой. Очень долго стоит в согнутом состоянии, посматривая по сторонам. Никого. Ожесточенно плюет. Уходит.
Утро, но уже не такое раннее. На русской печи просыпается классическая русская деваха – коса до пояса, глаза синие, нос курносый. Чешется. Зевает. Спускает ноги и спрыгивает на пол. Долго смотрится в зеркало. Выходит на крыльцо. С крыльца обозревает картину двора: спящие свиньи, петух топчет курицу, баран бегает за овцой. Деваха душераздирающе зевает. Из избы несется хриплый мужской голос:
– Меланья, квасу принеси похмелиться!
Деваха кривится, идет обратно в избу.
Первая половина дня. Девушки водят хоровод с унылыми песнями о суженом-ряженом. Вокруг ни души.
Вечер. Возле уже виденной нами избы стоят, покачиваясь, мужики, пьяные в зюзю. Периодически кто-то икает и падает на землю.
Почти ночь. По дороге идет мужчина, бодро помахивая узелком. Заходит в деревню. Вокруг ни души. Плюет на землю.
– О то ж етить твою ! И етить-то некого!
Камера, удалясь, показывает сверху деревню, где повсюду лежат тела пьяных мужиков. Бабы растаскивают их по домам.