Конец фильма
Титры
или как я стала сукой.
Пролог.
Счастливая молодая женщина с маленьким полупрозрачным мальчиком были почти всегда вместе и рядом. Однажды картинка треснула и разлетелась на кусочки.
Эпизод первый. Учимся летать.
Наверное, со скалы открывался чудесный вид. Наверное, это был огромный свежий мир, как он и говорил. А я не хотела, я поворачивалась к нему, пока он не развернул меня лицом к городу. Нет, сказал он, смотри. Он отвесил мне пинка, и я полетела вниз. Крылья остались лежать где-то, где был он, в отстегнутом виде. Лететь было далеко и без парашюта.
Чем можно заниматься в полете? Бить картинки; прикреплять очки к голове так, чтобы они больше не падали на пол; выяснять численный эквивалент хорошего отношения в баллах; душить себя; душить других; воровать чипсы; перебирать руками забытые старые вещи; пытаться отрастить парашют; пытаться отринуть отращенный парашют; догадываться, что в следующий раз не обязательно; умирать или не делать этого.
Эпизод второй. Лесбийские игры.
Кино закончилось, остались только титры. Титры не похожи на рельсы; и во время титров можно показывать смешные эпизоды со съемок; а они полетели-полетели.
Исцарапанные фрукты на обложке есть обрамление бреда, и при желании можно растянуть на эн стремящееся к бесконечности чик-чиков.
Ты же знаешь, что при знакомстве слово «Виндов-вс» не играет решающей роли, только любят не за что-то, а вопреки всему. И это на порядок больше всего того разнообразия факторов, которые предложены для отделения главной части от правильной.
Эпизод третий. Годичный курс.
Пленница Индекса проводит параллели между местом и временем, а что же видишь ты? Без временных ограничений не было бы сущности интереса и принципов «глаза б мои его не видели». Беги-беги рыдать не буду, а летать ты уже умеешь, не дорогая моя.
И если ты не проводишь сравнительного анализа Библии и Иеговской Библии, то какого черта ты открываешь глаза в наличии отсутствия связи с внешним миром? Коннекта не будет, и это есть преддверие неравновесного состояния уравновешенного скотства.
Эпизод четвертый. Она даже не умела лаять.
Несомненным регрессом является неумение состоять в родственном положении с внутренним миром, который в ряде случаев есть кишки с какашками. Но кто же знал, что поезда не умеют летать? А на коврике в прихожей ничего, уютно, если в башку не впиваются в припадке грызенные чьей-то совестью косточки.
Эпизод пятый. Иммунная система.
Коряво и неблагодушно прижиматься к телу скалы в надежде на изменение погодных условий. Наша организация понимает безобразие отечественной смелой мысли для… БУМ!