Посвящается ААН
Я неуверенно протянул руку, разжав пальцы, как это обычно делают герои в "трогательных" американских фильмах про заключенных, при свидании в тюрьме. (Правда, тогда я не думал об этом, просто приблизил ладонь к переливающейся границе. А вот потом.. потом мне было отчаянно смешно от мысли, как глупо я должен был выглядеть со стороны. И именно - отчаянно, однако.. это - потом...). Потому что с той стороны некоего подобия мыльного пузыря он тоже протягивал руку.
Пузырь, растягиваясь как резина, только гораздо тоньше, и эластичней, и прозрачней, принимал очертания длинных тонких пальцев, стремящихся ко мне. Оболочка, не выпуская кисти вовне, мерцала, натянутая на ладони и пальцы, создавая ощущение того, что кто-то прижимает руку к прозрачному переливающемуся гибкому стеклу между... между чем? Просто стеклу.
Можно было рассмотреть линии жизни, морщинки кругов на подушечках пальцев..
Я держал руку на расстоянии, вроде бы не против прикосновения, но без желания собственной инициативы. Я не думал об опасности или необычности происходящего. Мне было интересно. Просто интересно, любопытно, необычно. И просто у меня было ощущение, что я не разделяю желания прикосновения, к которому меня почти принуждают.
Но в то же время, мне как-то почти болезненно щекотала нервы зачинающаяся во мне нежность.
Так я стоял, как последний дурак, с неуверенно вытянутой рукой, посреди этой треклятой пустыни, в которую превращается земля во время засухи. Неподвижно. Почти неподвижно. Иногда непроизвольно поводя пальцами (они затекали). Слушая себя, свое сердце и свои ощущения.
Я так и не решился коснуться его руки... Той руки, которая почему-то так жаждала этого:
Он перестал тянутся ко мне. Сначала натяжение пузыря ослабло. Ладонь и пальцы стали проступать все менее рельефно. И цвет их был уже больше красным, а не белым, каким бывает цвет ладоней, прижатых к стеклу.
Я отреагировал на его отступление неожиданно для себя - мои пальцы потянулись за уползающей волной его. Я даже вынужден был сделать шаг, как падение, словно меня дернули спуститься на ступеньку ниже, и я шагнул, против воли, однако не потеряв равновесия.
Я скорее понял, чем увидел, как неуверенно и неловко рванулась его рука к светящейся упругой границе, но сил ли уже не было, времени ли.. пальцы с какой-то неистовостью пульсировали то ближе, то дальше, Пузырь сопротивлялся. Я медленно, несмело подносил пальцы к нему, и чувствовал... чувствовал... не знаю.. наверное, тогда мне было просто интересно... просто любопытно.. просто удивительно... и просто хотелось... поддержать его, кого-то почти не видного мне, про которого я почему-то сразу подумал "он". Не "она", не "оно", не "нечто", а именно "он"..
Наверное, было похоже, что я дразню. Я не отдергивал руку, но и не собирался идти на контакт.
И вот он сдался, отступил.. Я понял это по тому, как его пальцы безвольно остановились, только подушечками касаясь розовой переливающейся стенки...
И вдруг я как-то странно осознал, что лишаю себя чего-то.. и не просто чего-то, а чего-то очень ... нет, не нового, необычного или волшебного, а чего-то очень сладостного.. чего-то очень важного.. И испугался. Испугался непоправимости этой потери.
Я почти ринулся к его еле видным за пленкой пальцам, в этом коротком моменте движения разгораясь и почти сгорая в такой неистовой страсти жажды коснутся его, что....
Я, как легкий статический разряд, который возникает, если потрешься о шерстяной свитер, на долю секунды ощутил прохладу переливающейся оболочки с ускользающими от меня его пальцами... мыльный Пузырь прогнулся, как бы вбирая мою руку, одним пальцем едва касающуюся его грани, за которой уже не было того, к чему я стремился, и...
Я прошел сквозь него? Он лопнул? Он исчез? Его не было?.. я не знаю.. я только ощутил, что сопротивления больше нет, и я по инерции падаю вперед...
Я не упал, просто пробежал несколько шагов и все же сам, своей волей, покатился по твердой потрескавшейся горячей земле... наверное, подсознание решило болью физической заглушить боль разочарования, предвосхитить рождение другой боли - тоски и отчаяния.. Но мое тело привыкло к ссадинам и синякам. Оно было подсознанию слабым помощником.
Прошло много лет. Много-много лет. Моим оружием против странных приступов тоски стал смех... На какое-то время я вообще забыл об этом странном происшествии в моей жизни, наверное, вытеснил его в глубокое подсознание. И никак не мог понять, почему эти слезливые моменты американских фильмов про заключенных так сентиментально на меня действуют, и почему я испытываю смущение каждый раз, когда кто-то пытается коснутся моей руки.
А потом мне стала снится та пустыня, и я вспомнил...
Осторожность. Чертова осторожность. Или что это было? Как сейчас вижу эту прозрачную мембрану и ладонь, пальцы, стремящиеся ко мне.. и становится мучительно, стыдно, горячо, тоскливо... а что, что чувствовал он? Когда я отказал ему в прикосновении!???..
Бред. Конечно это бред. Пустыня. Жара. Мираж. Галлюцинации. И одиночество. Тотальное одиночество.
...А еще, иногда мне кажется, что я отказал в прикосновении.. самому себе...
"Я неуверенно протянул руку, разжав пальцы....
20/2/6
( иллюстрации идеи http://www.abeshaus-art.com/vanity1.html )