Слова порой плохо выражают то, что с их помощью пытаются передать. Это было бы еще полбеды, но...
Люди слышат не то, что им говорят, видят не то, что им показывают, делают на основании виденного и слышанного ложные умозаключения, поступают в соответствии с этими умозаключениями, получают в результате вовсе не то, что ожидают - и после всего этого обвиняют окружающих и порой весь мир в преследующих их неудачах... Фатум - это миф, фатум у каждого внутри. И больше вреда, чем сам себе, никто человеку не причинит. Вот оно, горе от ума в действии.
Впадающий в примитивизм Макаревич советует не прогибаться под мир. Мол, пусть мир сам прогнется. Но фишка в том, что мир прогнется только тогда, когда ты начнешь его понимать и будешь поступать согласно его законам, используя их в своих интересах... Это как же понимать, все же прогибаться под мир?
..Ибо кто мы такие по сравнению с беспредельностью Вселенной, жалкие скарабеи на поверхности шарика, владеющие культурным слоем перегноя и возомнившие себя царями природы; да вот только ураганы с ласковыми женскими именами демонстрируют свои бесстрастные прелести, в мгновение ока разрушая надежды, приобретения и жизни...
...Идти по дороге познания? А стоит ли оно того?
Это у ребенка нет выбора - его родители сделали это выбор за него, обрекая его на жизнь, порой легкую и беззаботную, порой полную страданий.
У взрослого есть выбор из множества вариантов. К примеру, дом, семья, работа, удовольствия. Привязанности и антипатии, увлечения и хобби, страсти и раздумья, анализ и синтез, нищета и богатство, наркотики и расширение сознания, эскапизм или борьба...
Однако, мир познается широко открытыми детскими глазами. И оттопыренными ушами. И крохотными пальчиками, ощупывающими все и вся, от материнской груди до отеческой щетины.
До 5 лет ребенок узнает о мире, пожалуй, больше, чем за оставшуюся часть жизни. Маленький человек упорно и целенаправленно строит у себя в голове собственный мир (а порой и миры!), отражение того, что вокруг. Все важное, значимое находит там свое воплощение: а как же иначе, ведь от того, насколько удачно построен внутренний замок, анклав, эта внутренняя монголия, зависит его будущее - начиная от качества жизни и заканчивая количеством смерти...
Это мир, в котором он – гость, хозяин и демиург; рыбка, корабль – и океан, Дориан Грей и его портрет. Это может быть плоская лубочная картинка, тихое спокойное озеро глубиной три сантиметра или поражающая масштабами и великолепием Вселенная с огромным количеством сущностей и связей; светлый замок или подземелье, заполненное страдающими от несовершенства кадаврами, франкенштейнами и бессмысленно злобными тварями, каждая из которых норовит захватить командную рубку и власть.
И все этот дышит, растет и развивается вместе с хозяином. Существа виртуального мира сражаются, умирают, рождаются... Порой занесенная из внешнего мира информационная спора, мем, дает побег, порой рождаются и умирают нации и народности, виды и роды; порой физические болезни носителя или же деформированные, болезненно искаженные внешние структуры человеческих отношений накладывают неизгладимый отпечаток ограничений, как глиняный кувшин компрачикосов для выращивания уродцев - на помещенного внутрь младенца...
Этот мир у каждого свой. Однако каждый имеет схожую часть интерфейсов, через которые осуществляется усеченный контакт с огромным внешним миром. Это врата восприятия. Одни из врат - это изврат словесного кода, позволяющий хоть как-то, паллиативно и убого, осуществлять взаимообогащающий обмен пряностями, узорными коврами, шелками и прочим колониальным товаром...
Порой находящиеся внутри обитатели мира изобретательны и самоценны - и тогда этот мир стремится к благоденствию и развитию; порой только внешнее воздействие способно повлиять на его декаданс или процветание. Порою же внутренний мир абсолютно инкапсулирован так, что внутрь не проникает ни единого луча снаружи - и это страшно.
В таких терминах становятся понятны механизмы некоторых психологических болезней - к примеру, шизофрении. Или вселение духов.
Или аутизм.
Именно этот внутренний мир - модель объектного мира, и она является определяющей, прогностической. Она позволяет предсказывать вероятности благоприятных событий. И если человек способен услышать эти предсказания (не сразу, а после обучения, спонтанного или вынужденного), его ждет успех. Или наоборот - все зависит от правильности и точности построения и функционирования модели.
"Все были маленькими, все падали..." И нет другого способа научиться, каждый должен совершить свою серию ошибок. И в совокупности с исходными данными, которые у каждого свои, плюс причинно-следственные серии внешнего мира, плюс элемент случайности, плюс свобода выбора из доступных вариантов - это все вместе взятое из великого многообразия бесконечного большого каждый раз порождает конкретную реализацию, малость в виде человека.
Но: для того, чтобы учиться, нужно знать, что обучение – это изменение модели.
Что корректировка модели ведется на протяжении всей жизни, и если это не делать, человек превращается в робота с жестко, неизменно прошитой программой.
Что модель всегда приближенная, и порой настолько приближенная, что ее невозможно откорректировать методом правок, последовательных приближений. Просто потому, что между двумя моделями, исходным пунктом и пунктом назначения, может не быть ничего общего и ничего промежуточного. Религиозный фанатик скорее всего не станет агностиком. Воспитанный на критическом анализе не станет фиксироваться на догмах. Выросший свободным не захочет быть рабом…
А это означает, что порой только качественный скачок позволить изменить модель. И для этого нужно отказаться – хотя бы на время – от текущей, прагматичной и – якобы – правильной.
Однако в зрелом возрасте окружающие обыватели воспринимают такой способ познания как дебильность, чудаковатость, инфантилизм или сумасшествие. Увы, все это всего лишь смысловые аберрации их плохо отрегулированных фильтров.
И человек пытается закрыться, быть таким, как все, чтобы сохранить целостность.
И это было бы еще полбеды... Цена, которую платят за божественные откровения - одиночество.
"Пошли мне, Господь, второго, чтоб не был так одинок..."
А еще - порой полная невозможность даже сформулировать эти откровения, ибо есть многое на свете, невыразимое словами...