Сиреневый цвет ей абсолютно не шёл, но как ей казалось, она выглядела в этом тоненьком платье не так плохо, как в остальных своих нарядах. Хотя она знала, что именно в этом сиреневом платье с кружевом ей не везло. Это было странно, но каким-то образом она пересиливала себя и влезала в платье.
День ещё с утра был солнечным и ясным, навевал настроение праздника, и все бы ничего, если бы не резкое изменение в погоде. Пошёл сильный летний дождь с градом; он шёл с такой силой, что стоять под ним было не выносимо. Небо стало хмурым, и ей нужно было куда-то спрятаться, иначе град порвал бы её тоненькое платье. Оглянувшись по сторонам, кроме старого заброшенного дома она ничего не увидела, где бы можно было скрыться от дождя. Тем самым она обрекла себя на беду. Направившись напрямую к дому, она прибавила шаг, и уже почти бежала, как вдруг дождь прекратился и пошел сильнейший град со снегом.
Подбежав совсем близко к дому, она заметила, что дверь была закрыта и решила зайти со двора. Оказавшись под крышей, ей стало совсем холодно, что едва могла стиснуть зубы, а дрожь становилась назойливей. Медленно открывая заднюю дверь, она хотела что-то услышать, но только тишина со всей своей силой молча обрушилась на неё. Может это и к лучшему, что она сразу не заметила человеческой тени. Не отряхиваясь от растаявшего града, она зашла в пустой, как ей показалось, дом.
Застаревший запах резко забился ей в нос, и глаза заслезились. Вокруг было пусто и необжито, только в углу комнаты, на антикварном столе стояла почти догоревшая свечка, и рядом лежали три обуглившиеся спички. Глазами она начала искать место, где можно было бы сесть, и кроме как подоконника, ей ничего не пришло в голову, так как мебели не было. Сев поудобней, она вновь стала осматривать комнату. На этот раз в её обозрение попала старая грязная печь. В её глазах пробежал ужас – что-то темное лежало на печи. Быстро вскочив, она бросилась к выходу. Выбежав во двор, её мысли спутались, а голова закружилась. Медленно она старалась понять, что происходит; поразмыслив и заинтересовавшись, решила вернуться.
Во второй раз открывая дверь, она целеустремлённо направилась к печи, где спал человек. Немного постояв около него, она решила его слегка толкнуть в бок, но никакой реакции не было. И, подумав, что он мертв, ещё больше испугалась. Лицо её побледнело, по ногам побежало сильное волнение, а руки стали ледяными. Толкнув его со всей силой, человек закашлял. Нависшая гора страха потихоньку сходила с сердца. Не зная с чего начать разговор и как себя вести, она решила поздороваться, но в ответ ничего не услышала.
- Здравствуйте, - повторила она. Молчание пронзало её острыми ножами. Когда человек повернулся лицом к девушке, она непроизвольно вскрикнула. Его лицо было настолько уродливым, что почти не было видно глаз стянутых глубочайшими шрамами. Молодая, но обгорелая кожа лица настолько была уродлива, что оттолкнула девушку. Сев на подоконник, в её мыслях пробежало сожаление и тут же ушло. Уже настойчивей она снова поздоровалась, он кивнул ей в знак приветствия.
- Что случилось? - глаза её были полны интереса. Отвернувшись от неё, он хотел было продолжить свой сон, как её рука потянулась к нему.
- Давайте поговорим? - её интерес возрастал всё больше. В ответ он покачал головой.
- Но почему? – её удивление не знало границ. С чего это незнакомому человеку вдруг захотелось бы разговаривать с такой же незнакомой девушкой? Но как ей казалось, у него была потребность в общении. Может быть она и была, но он был нем, нем как рыба, в прямом и переносном смысле.
Потихоньку в голову ей приходили разные мысли. Одной из них была мысль о его немоте. Чтобы точно в этом убедиться она спросила его:
- Вы немой? Повернув голову, он ей радостно, как ребёнок, покачал. На её лице появилось разочарование.
- А хоть слышите и понимаете меня? Вопрос был глупым. Он снова покачал головой. Ей предстоял долгий монолог, так как диалога у них всё равно бы не вышло из-за его неумения разговаривать.
Непринуждённо она начала беседу, как будто знала этого человека долгие годы. Она рассказала ему всё, всё, что было у неё на душе. Будто на исповеди она вдавалась в самые сокровенные подробности своей ещё недолгой жизни. Взамен же ей хотелось узнать что-то из его жизни.
- А что с вами случилось? И она вспомнила, что он немой, и её вопрос останется только вопросом. - Простите.
- Вы живете один? Давно? Вам наверно трудно? А что с вашим лицом – пожар? Он, не переставая, качал головой, и ему это нравилось. Ведь долгие годы он был в заточении одиночества, а сегодня сама судьба привела к нему девушку. Спрыгнув с печи, он направился в чулан, откуда принёс кружку воды. Протягивая её, он, улыбаясь, дотронулся до её руки. Они подружились в одно мгновение, и казалось, что детство они провели вместе.
Град давно закончился, а на улице стало темно. Попрощавшись с ним до завтра, она ушла. По дороге домой она шла и думала чем же он ей понравился или просто ей было необходимо какое-то общение, пусть даже с немым. Так и не поняв себя и своего поступка, она заснула.
Вчерашний день был труден для них обоих, впервые в жизни он увидел такую девушку, которая была легка с ним в общении, а она нашла, что хотела.
Ночь была теплой и светлой. Ему не спалось, он долго думал о происшедшем и никак не мог понять, почему она в нём заинтересовалась, ведь он настолько уродин, именно уродин, а некрасив.
Солнце уже просилось в окна, играя лучами по стеклу, на улице уже вовсю звенели детские голоса ребят живущих по соседству, а он так и не смог заснуть. Не было ещё и восьми, как он собрался выйти на улицу и порадоваться наступившему дню. Он радовался своей новой жизни, вот так легко пришедшей. Он по-новому смотрел на мир, на природу, на небо, на себя. У него возникали те мысли, которые он давно уже похоронил в себе. И для него не было важно, что он даже не знает её имени, а она его. Он верил, что прейдет сегодня та девушка, которая снова вселила в него надежду, утраченную с годами муки. Побродив по пыльным улицам города, он счастливый вернулся домой, где его ждала она. Она сидела и ждала его больше получаса; он был приятно удивлен её ожиданию и захлопал в ладоши тем самым, показывая свою ещё детскую радость. Подбежав к ней, он поцеловал её, это робко, но смело, и, спрятав зелёные глаза, он медленно отходил от неё. И ей не было противно принимать от него поцелуй. Что витало в их мыслях в тот миг они сами не знали, но это точно была нелюбовь и не взаимное чувство. Истосковавшись по общению, они оба были рады их знакомству, и, может быть, хотели чего-то большего.
День за днём они проводили вместе: гуляли, ей было весело с ним рядом и нисколько не стыдно, разговаривали на своём языке, радовались их новой жизни. Её не смущал тот факт, что он был нем, не смущало его до ужаса страшное лицо. Их общая мечта потихоньку осуществлялась. Он дарил ей полевые цветы, любил её так нежно, что его чувствам позавидовал бы каждый. Они часами могли проваляться в траве и заснуть в её тиши. В их уже новой жизни не было никаких преград, они были вместе - это все, что им было нужно для счастливой жизни.