Глава 2. 1

Любовь Бикоева
Глава II. Старообрядчество Новгородской епархии в историографии XIX в.

§ 1. Новгородское старообрядчество XVIII в. в сочинениях Амвросия (Орнатского), Евгения (Болховитинова) и Павла Любопытного.

 Как уже отмечалось, церковно-исторические справочники Амвросия (Орнатского) и Евгения (Болховитинова), насколько известно автору настоящего дипломного сочинения, не рассматривались ранее как источники информации о старообрядчестве. Однако сведения о нем, в том числе в пределах Новгородской епархии, в указанных сочинениях содержатся.
 Данное обстоятельство связано с тем, что во второй половине XVIII- начале XIX вв. российское старообрядчество в известной степени находилось на подъеме, благодаря достаточно либеральному законодательству Петра III и Екатерины II. В этих условиях монастыри староверов существовали вполне открыто и порой имели весьма заметное значение в духовной жизни страны. Поэтому, как выяснилось в результате проведенного мною изыскания, архимандрит Амвросий (Орнатский) включил ряд старообрядческих обителей в расположенные в алфавитном порядке очерки истории всех монастырей России. Они помещены в третьей – шестой частях его «Истории российской иерархии». В частности, здесь содержится статья о Выговской пустыни. По объему (3 страницы) это самый крупный из всех очерков Амвросия о старообрядческих монастырях. Данная заметка, - вероятно, первая статья о «Выгореции» в общероссийском справочнике энциклопедического характера.
 Прежде всего здесь обращает на себя внимание точное обозначение географического положения пустыни, не указывавшееся столь подробно в рассмотренных ранее памятниках историографии. При рассказе об основании обители приводится выдержка из сочинения Андрея Денисова, а также из книги А.Журавлева «Полное историческое известие». Упомянуты и образование, полученное в Киеве Андреем Денисовым, а также пребывание Семена Денисова в заключении в Новгороде. Рассказывается о сборе выговцами по всей России древних книг, икон и других предметов церковного обихода. Это собрание охарактеризовано как «единственное в России». Завершается статья описанием способа содержания монастыря: пожертвования «единомышленников» и торговля на «разных водоходных судах». Общее количество жителей Выговской пустыни Амвросий определил в три с небольшим тысячи человек. И хотя данная статья не свободна от враждебной старообрядцам фразеологии, в ней ощущается некоторое уважение к собирателям и хранителям русской церковной старины. А такие особенности заметки, как точно приведенные координаты пустыни, а также характеристика выговской библиотеки как уникальной в своем роде, наводит на предположение, что Амвросий мог или сам посещать Выг, или общаться с теми, кто там бывал.
 «История российской иерархии» содержит и некоторые другие, более скромные по объему данные, имеющие отношение к новгородскому старообрядчеству XVIII в. Здесь описано Зеленецкое самосожжение 1756 г., содержится единственное в изученной мною литературе упоминание о часовне, которую построил «сыщик Самарин» в Палеостровском монастыре, видимо, в память о следствии по доносу Круглого на Выговскую пустынь. Приведена и довольно подробная биография епископа Олонецкого Иоанникия (Микрицкого), связанного, как уже говорилось выше, с одной из попыток старообрядцев приобрести архипастыря. Правда, об этой попытке у Амвросия сведений нет. Однако он сообщает, что Иоанникий был уроженцем Тихвина. Это обстоятельство объясняет интерес старообрядцев к архиерею, - он родился и, вероятно, провел молодость в городе, с которым в течение всего XVIII в. было связано немало следственных дел о явных и тайных «раскольниках». Таким образом, Иоанникий мог считаться староверами более близким, чем другие иерархи.
 Писательские труды архиереев и других представителей российского духовенства явились темой сочинения митрополита Евгения (Болховитинова) «Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина Греко-Российской Церкви». Здесь в алфавитном порядке собраны сведения о произведениях различных иерархов, начиная со времен крещения Руси до начала XIX в. Имеются и очерки об авторах «противораскольнических» сочинений. Эти данные в основном были использованы выше в настоящей работе. Однако следует отметить, что в «Словаре» в несколько завуалированном виде приведены сведения и о «Поморских ответах». Их история с указанием авторства изложена в статье об иеромонахе Неофите. Причем, из содержания этой заметки становиться ясно, что сам Неофит, кроме 106-ти вопросов выговцам, никаких литературных трудов не оставил. Здесь же говориться о «Поморских ответах» и их авторах, при этом отмечаются короткий срок, за который «Ответы» были написаны, а также высокий уровень «словесных наук», которыми обладали Денисовы. Таким образом, статья о Неофите фактически оказывается более повествующей о творчестве старообрядцев.
 Митрополиту Евгению принадлежит также «Описание жизни и подвигов преосвященного Тихона, епископа Воронежского и Елецкого» (1724-1783). В этом очерке упоминается и о контактах названного архиерея со старообрядцами. Как и Иоанникий (Микрицкий), Тихон был уроженцем Новгородской земли, села Корецко Валдайского уезда. Вероятно, по уже указывавшимся мною выше причинам, он привлек внимание староверов, занимавшихся поисками епископа. Это произошло после того, как в 1768 г. Тихон оставил кафедру в Воронеже и удалился на покой. Первоначально он проживал в Толшевской пустыни, а затем переселился в Задонский монастырь. Любопытно, что в качестве причины переезда в Задонск Евгений называет «зараженность неисцельным расколом» толшевского настоятеля. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что епископ ничего не смог сделать с этим настоятелем, а просто переселился. Видимо, почти весь Толшевский монастырь поддерживал своего начальника.
 В Задонске к Тихону обратился некий саратовский купец-старообрядец с предложением перейти в качестве архиерея в старообрядческую церковь. Ссылаясь на книгу А.Журавлева, Евгений говорит, что Тихон ответил решительным отказом. Дата этого события не приводится. Несколько ранее говорится об общей истории поисков епископа старообрядцами, причем даны сведения о случаях посвящения митрополитом Крымским духовных лиц для староверов. Изложена также вкратце история епископа Епифания, принятого на Ветке.
 Общая для начала XIX в. тенденция к составлению справочников по церковной истории, в частности, по литераторам духовного звания, проявилась и в старообрядческой среде. В 1828-1829 гг. были написаны «Исторический словарь Староверческой Церкви» и «Каталог или библиотека Староверческой Церкви». Их автором являлся Павел Онуфриев Любопытный (Светозаров), старообрядец поморского согласия из Санкт-Петербурга, воспринявший традиции выговской литературной школы. Его произведения написаны в доведенной почти до крайности поздневыговской стилистике, характерной обилием вычурных речевых оборотов. Среди этих громоздких конструкций довольно трудно отыскивать конкретное содержание. Однако, поскольку названные книги Любопытного являются уникальными в своем роде, это не снижает их историографической ценности.
 Здесь имеются сведения о большинстве активных деятелей старообрядчества, преимущественно поморского, с конца XVII по начало XIX вв. Приведены данные об их жизни и трудах по церковному устроению, а также о принадлежащих им сочинениях. Иногда они приведены по названиям, в других случаях указана лишь тематика, а зачастую – только общее количество. Хотя, естественно, нигде не называются места хранения рукописей, само их перечисление представляют большую научную ценность. Современным исследователям в недавнее время удалось выявить в хранилищах ряд произведений, известных прежде лишь по справочнику Любопытного. Таким образом, его достоверность была подтверждена.
 Среди писателей, о которых рассказано в сочинениях Светозарова, мною выявлено 44 лица, чья жизнь и деятельность непосредственно связаны с Новгородской епархией. Помимо хорошо известных имен, здесь встречаются и не столь знаменитые, но сыгравшие, по данным Любопытного, заметную роль в истории новгородского старообрядчества XVIII в. Так, рассказывается об Алексее Самойлове (1691-1771), который, будучи сыном новгородского священника, выпускником местной семинарии, в течение 15-ти лет возглавлял общину федосеевцев, тайно действовавшую в Великом Новгороде. Говориться и о шести его сочинениях. Автору настоящей работы не встречались подобные сведения в других памятниках историографии. Представляет интерес и упоминание о письменной полемике митрополита Новгородского Гавриила (Петрова) и Гавриила Скачкова, известного наставника поморцев Москвы.
 История старообрядчества другой столицы, Санкт-Петербурга, на протяжении XVIII в. в основном бывшего частью Новгородской епархии, также отражена в сочинениях Любопытного. Здесь рассказывается о попечителях петербургских моленных, - многие из этих благотворителей были также духовными писателями. Сам Светозаров, перечисляя собственные труды, упоминает «Историю о поморской часовне на Моховой улице» и описание современного автору состояния этого храма.
 Весьма любопытен и перечень сочинений, которые Павел планировал написать. Среди прочего здесь значатся история старообрядчества в Санкт-Петербурге в целом и обозрение староверческих библиотек в Москве, Санкт-Петербурге и Выговской пустыни. Неясно, были ли реализованы эти планы. Возможно, какие-то ранее неизвестные труды Павла Любопытного еще могут быть обнаружены в ходе будущих научных изысканий.
 Обобщая все вышесказанное, хочу отметить, что церковно-библиографические справочники начала XIX в. при ближайшем рассмотрении оказываются содержащими больше информации по истории старообрядчества, в том числе новгородского, чем предполагалось мною первоначально. Некоторые из выявленных сведений не встречаются в прочих памятниках историографии, о которых рассказывается в данной работе. Наиболее же ценные, практически уникальные данные имеются в книгах Павла Любопытного. Их использование, впрочем, затруднено громоздкостью литературного стиля названного автора. В целом же произведения историков начала XIX в., рассмотренные выше, составляют подготовительный этап к значительно более масштабному появлению памятников историографии, связанных с моей темой, которое характерно для второй четверти – конца указанного столетия.