Чёрт его знает, зачем мне вообще понадобился этот круиз. Уже столько лет я проводил отпуск дома, почёсывая пузо и перелистывая знакомые книжки. Наверняка всему виной моя несокрушимая лень. Просто, когда я узнал, что стоимость путёвки ниже некуда и это путешествие не подразумевает под собой активных действий, кроме как поднимание бокала с коктейлем - отступить было невозможно.
И вот уже на руках билет, в загранпаспорте сияет зелёными чернилами виза, а я лечу в весьма комфортном кресле какого-то авиалайнера вкушать радости жизни. Лететь было ещё порядка десяти часов. Со времени последней промежуточной посадки и последовавшего за ней взлёта прошло всего каких-то полтора десятка минут и я, расслабившись, пытался с максимальным комфортом погрузиться в мир грёз и сновидений. По всей видимости, мне это удалось, и я приносил щедрые дары богу Морфею, поскольку перед глазами уже летали знойные нубийки с коктейлями в руках.
Вокруг меня, на сколько хватало глаз, простирался песчаный пляж. Впереди, переливаясь всеми оттенками бирюзы, лениво облизывало берег, южное море. Спину мою, в свою очередь, прикрывали густые заросли каких-то тропических растений, вкупе с вездесущими пальмами. И настолько всё вокруг было пронизано ленью, что шевелиться в этот момент стало бы величайшим грехом в мире.
Не уверен, сколько времени я провёл в блаженном отрешении от реальности, но через волну эйфории начал втираться какой-то маленький жучок дискомфорта. Всё ещё не желая совершать абсолютно никаких телодвижений, я обследовал свой организм на очаг беспокойства. Что-то мне подсказало, что им оказались мои многострадальные нижние конечности. Преодолев гравитацию земли и давление воздуха на веко одного из глаз - я открыл своё око и лениво повёл взгляд в сторону где, по моему мнению, должны были находиться те самые конечности.
Кажется, моя челюсть ударила меня в грудь и укатилась куда-то в сторону. Хотя, вполне возможно, что это, с другой стороны грудной клетки, бухнуло моё сердце. Тут сложно что-то сказать наверняка, потому, что мой взгляд был устремлён в то место, где, буквально некоторое время назад, были мои ноги. Теперь там находилась только беспокойная поверхность того самого моря, которое не так давно умиляло мои глаза.
Кажется, я закричал что-то невразумительное, но, несомненно, ругательное, и, совершив умопомрачительный прыжок назад через голову, оказался влипшим в неожиданно мягкую кору какого-то дерева. Как это ни удивительно, но с моими ногами было всё в порядке, кроме того, что они были абсолютно мокрыми. Хотя это было вполне понятно, так как оказалось, что море стремительно повышало свой уровень и даже на том месте, где я теперь стоял - вода доходила до щиколоток.
Это было ещё пол беды. Оказалось, что пока я с широко распахнутыми глазами и не менее широко раскрытым ртом созерцал свои невредимые конечности, какая-то больно шустрая лиана перехватила меня в районе талии и крепко прижала к дереву. Благо, что хоть кора была достаточно мягкой. Не смотря на комфортные условия для своей спины - я закричал, кажется, ещё громче, чем в первый раз и ещё менее прилично. Резко задергавшись, я попытался вырваться из такого неприятного плена, потому, что вода уже опять доходила до колен. Мне стало по настоящему страшно. Сердце стучалось в грудную клетку с такой силой, что непонятно было - как оно до сих пор не поломало мне рёбра и не вывалилось наружу.
А ещё я совсем забыл про нубиек с коктейлями, которые всё время суетились вокруг меня. Не мудрено - такой стресс, да ещё и спросонок. Однако стоило о них вспомнить - появилась одна, и начала болтаться у меня перед глазами: туда сюда, туда сюда. Как будто её кто-то подвесил к тому самому дереву за моей спиной и теперь она изображает маятник. А другая в это время медленно подошла ко мне и похлопала по плечу.
- Господин! У вас всё в порядке?
Я уставился на неё непонимающим взглядом. Забыл мгновенно и про прибывающую воду, и про болтающуюся нубийку на пальме и даже про то, что прикован к этому дереву весьма неприятным способом. А она вдруг резко преобразилась, как будто волна по её телу прошла, и уже не нубийка, а вполне даже и белая женщина. И даже одежда на ней появилась, знакомая до боли. Я перевёл взгляд на ту, которая болталась передо мной, а она вовсе и не женщина. Просто кислородная маска вывалилась. И сижу я на самом деле в самолёте, а живот мой прижимает к креслу ремень безопасности, который я после взлёта забыл отстегнуть.
- Извините, но самолёт попал в грозу и может немного трясти. Если вам что-нибудь понадобится, зовите.
Стюардесса ещё некоторое время смотрела на мою ошарашенную резкой сменой планов физиономию и пошла успокаивать остальных пассажиров. Самолёт действительно ощутимо потряхивало, а за стеклом иллюминатора была серая темнота, разрываемая ломаными линиями молний.
Я давно знал, что не люблю летать, да и высоты боюсь до дрожи в коленках. Но вокруг были только тёмно-серые тучи, и высота совершенно не ощущалась. Стало даже как-то спокойнее, особенно после весьма неприятного сна. Самолёт сильно тряхнуло, где-то впереди сдавленно охнул впечатлительный пассажир, а меня не хватило даже на это. Я с ужасом увидел, что под нами, буквально сплелись в один ослепительный клубок, несколько молний. Гром был не только оглушающим, но, кажется, что и зрение отказалось принимать в этом безобразии. Я обо что-то сильно приложился виском, перед глазами замелькали цветные пятна, и я потерял сознание. Сколько времени я отсутствовал в этом грешном мире - даже не могу себе представить. Но я несказанно благодарен тому, что был не в сознании.
Когда я пришёл в себя, оказалось, что я лежу в полосе прибоя на песчаном пляже. Рядом с моим носом краб катил какую-то деревяшку. Это показалось мне настолько забавным, что я окончательно пришёл в себя и рассмеялся. Правда, тут же за это поплатился хорошей порцией песка принесённой в мой рот очередной волной. Кое-как отплевавшись, я оторвал свою голову от мягкой, но мокрой подстилки и осмотрелся. Меня опять скрутила волна панического страха. Передо мной раскинулся тот самый пляж из моего сна. Если бы сейчас появились стройные нубийки, я бы, пожалуй, точно сошёл с ума. Но они всё не появлялись, и я решил всё-таки подняться и попытаться разобраться, куда и как я попал.
Подняться на ноги было делом несложным, а вот устоять на них оказалось весьма проблематично. Особенно после того, как я обернулся в сторону моря и увидел торчащий из воды, метрах в ста от берега, обгоревший хвост авиалайнера. Колени гнусно задрожали, и тело решило принять сидячее положение. Некоторое время я тупо смотрел на изуродованную машину и разные вещи, по странному стечению обстоятельств, болтающиеся на поверхности воды. Потом я помотал головой, это всегда здорово помогало мне прийти в себя и собраться с мыслями, встал и пошёл в направлении деревьев с целью найти, что-нибудь сжевать. Почему-то все люди делятся на две категории: первые, после пережитых волнений не могут долгое время ничего ни есть, ни пить; вторые, наоборот налегают на всё, что попадается под руку, и останавливаются только после того, как желудок начинает вопить о пощаде. Я, к счастью, не отношусь ни к первым, ни ко вторым. Мне просто необходимо чего-нибудь задумчиво пожевать и разложить по полочкам в голове произошедшие события, ну, и заодно придумать хоть какой-нибудь план действий.
Возле полосы леса действительно обнаружились какие-то плоды, на мой вкус сильно пресные, но в данной ситуации пригодилось бы даже мыло. Мне сейчас было не до рассуждений о том, что есть незнакомую пищу вообще не рекомендуется. Однако желудку вроде понравилось, да и мысли пришли в более, или менее стройный порядок. Разумеется, мне и в голову не пришло вспомнить о похождениях Робинзона Крузо и заняться своим благоустройством, скорее хотелось найти хоть что-то, что указывало на присутствие кого-нибудь гомосапиенсо-подобного в пределах досягаемости моего бренного тела.
Всё-таки просмотр каналов типа "Discovery" сильно разжижает мозги. Я даже не знаю, на какой минуте хождений по песку вдоль прибоя вдруг в голову пришла мысль, что неплохо бы залезть на дерево и посмотреть с более высокой позиции, нежели уровень моря. Если кто-нибудь мне скажет, что лазить по деревьям - легко, я первый брошу в него камень. Я ободрал себе колени и локти, посадил не менее дюжины заноз, но всё-таки оказался более, или менее над уровнем леса.
Оглядевшись, я увидел, что недалеко от места "приземления" самолёта лежит, так же погрузившись на половину, вторая половина корпуса, где всё ещё что-то дымилось и горело. Содрогнувшись от этого зрелища и чуть не свалившись с пальмы, я повернулся в сторону леса. Вот теперь меня на пальме удержало только бесконечное везение, метрах в двухста от моего "насеста" явственно пробивался, и уходил столбом в небо, дым костра.
Мой крик можно было сравнить, пожалуй, с брачными воплями яка. Я, буквально, сбежал по стволу дерева вниз и устремился сквозь недружелюбные заросли в направлении дымного следа. Оказывается все фильмы про бег по джунглям - ложь и провокация. Лианы усердно натягиваются на уровне колен, корни вылезают в совершенно ненужных местах, а лужи оказываются дальними родственниками Марианской впадины. В конце моего бега по сильно пересечённой местности, я был уже настолько не в состоянии шевелить какой-либо частью своего тела, что это относилось даже к мозгу. Я просто рухнул на краю небольшой полянки и отрубился, не удосужившись оглядеться.
В очередной раз я очнулся лежа, по всей видимости, в каком-то помещении, поскольку небо сверху заменял потолок. Подо мной лежало что-то мягкое и настолько приятное, что хотелось тут же свернуться калачиком и отправиться на просмотр какого-нибудь приятного сна. Однако, лениво перебрав воспоминания о произошедших в моей жизни событий, я рывком сел и начал судорожно осматриваться. Сердце тут же забилось в учащённом ритме и казалось, что его стук был слышен как минимум в десятке метров вокруг. Наконец глаза привыкли к окружающему меня полумраку, и я рассмотрел, где очутился.
Первым словом, подвернувшимся на язык, было "юрта". Деревянные палки, скреплённые чем-то между собой и накрытые шкурами каких-то животных. "Пол", если его можно так назвать, весь был устлан травой и какими-то тряпками, кроме дальнего угла. Там был просто клочок утоптанной земли, ровно по середине которого, стояла тренога с каким-то котлом. Весело трещал костер, облизывая старую ёмкость. В котле явно что-то варилось. Рядом с костром, прямо на земле, сидел старец. Его борода была ослепительно белой и, казалось, даже светилась в темноте, создавая непередаваемый контраст с дочерна загоревшей кожей.
Старец заметил, что я проснулся и едва заметным кивком показал мне на место рядом с собой. Я некоторое время провёл в параноидальном поиске нехороших вещей, которые может со мной сделать этот человек, прежде чем взяв себя в руки, пройти к костру. Я решил, что чтобы он не собирался со мной сделать - это можно было запросто провернуть, пока я валялся в беспамятстве. А пока моё тело находилось в нормальном состоянии и недостающих частей тела явно не наблюдалось.
Я осторожно присел в полуметре от старца и просто кивнул, так как в голову вдруг пришло, что это же туземец, он просто наверняка не знает языков цивилизованного мира. Мы пару минут сидели, сосредоточенно разглядывая друг друга.
- Ты Боб!
Мне показалось, что земля снова хочет уйти у меня из-под ног. Мало того, что старец со страшным акцентом, но всё равно говорит на моём родном языке, так он ещё и знает моё имя.
- Ты Боб! Я Великий шаман Барб Осса, народа Оссов!
Его голос был ровным и практически без интонаций. Однако на последнем слове - явно чувствовалась гордость. Наверняка мне следовало тут же упасть навзничь и лежать в экстазе. Однако старец явно не разочаровался, не увидев эту картину, а просто отвернулся к своему котелку и продолжил медленно помешивать варево.
- Если ты не слушать шамана, или вождя, - вдруг проронил старик, так неожиданно, что я вздрогнул. - Оссы тебя кушать! Оссы тебя ням-ням!
И он продемонстрировал, как именно они будут меня "ням-ням" облизав палку, которая служила чем-то вроде поварёшки. Меня передёрнуло от представления этой картины. Я начал, потихоньку пятясь отползать от полоумного старика, который в очередной раз увлёкся своим "супчиком", в сторону намеченного мной выхода. Вдруг моя нижняя часть спины упёрлась во что-то твёрдое и живое, чего изначально я не увидел на пути отступления. Очень медленно, пытаясь оттянуть момент встречи с неизведанным, я обернулся. Передо мной стоял высокий пожилой человек в странном обличии. К сожалению, в тот момент у меня небыло времени детально рассмотреть его одеяние, но в глаза бросились чёрные кирзовые сапоги, в которые я, собственно говоря, и упёрся.
- Что здесь происходит? Опять?!
Он явно обращался к старцу, а посему я решил обернуться, чтобы посмотреть на ответную реакцию, коль уж пути отступа у меня не оставалось. На месте старца сидел небольшой щенок и с независимым видом чесал ухо. Вместо котла с варевом оказалась обыкновенная кастрюля, перевёрнутая набок, таким образом, всё содержимое, а точнее борщ, был уже не в ней, а рядом. У меня вдруг зачесалась шея, но поднять руку и почесать её - было неудобно, поэтому я задрал заднюю лапу и начал вычёсываться.
- Кыш, блохастые! Устроили тут погром!
По голове прилетело чем-то тяжёлым и твёрдым. Обиженно заскулив, я, и мой собрат по несчастью кинулись к двери. Человек пытался попасть в нас ещё чем-то тяжёлым, но мы шустро заскочили за угол дома и уселись, чтобы отдышаться. Я сердито посмотрел на щенка.
- Так ты говоришь - "Человек собаке друг"?!