Письма Алисе
Асфальт шуршал под моими ботинками. Я шёл медленным шагом, отмеряя дорогу количеством ударов сердца... Дорога получалась длинной...
Остановился. Вдохнул глубоко воздух. Переложил букет из одной дрожащей руки в другую...
Господи, что же я делаю?! Что я делаю! Зачем мне это нужно?!
Нет... Это не нужно - это просто необходимо... Всё разъяснить до конца. До точки... Какой бы страшной она не была.
Ноги вновь начали передвигать подо мной асфальт. Он проплывал под ногами, такой ровный и такой самоуверенный. Почему у меня этого нет?
Интересно, чем же кончится моя затея?... Это ведь глупо - вот так идти, без приглашения, в гости... Сюрприз, понимаешь! А вдруг она расстроится и не пустит меня даже просто поздравить?
Да куда она, право, денется! Я же просто поздравить приду - и смоюсь. Я же не заставляю её приглашать себя в комнату...
О, безумец! О чём ты думаешь! О чём думаешь! Ты бы думал о том, как бы ноги твои, подгибающиеся от страха, не запутались... Приглашать!... Вы ведь с ней практически не разговаривали ни разу.
Да. Ни разу. Лишь мимолётные взгляды, сухие приветы друг другу при встречах и - письма. Мои. В один конец... Сколько их было... И хоть бы на одно какой-нибудь ответ, пусть даже гневный, отвергающий, но - ответ...
Эта тишина меня убивает, сжигает... Я тихо горю - и никто меня не спасёт, кроме Неё, а она спасать не хочет.
Приходится спасаться своими же письмами... Сколько раз я их прокручивал в голове...
Здравствуй, дорогая Алиса!
Как ты уже поняла, это опять я, твой вечный поклонник и, видимо, совершенно безнадёжно тобою же больной. Слышу твоё ворчание: "Уж что больной, так это я вижу!..". Ничего в ответ не могу сказать. То, что ты обо мне думаешь, видимо, навсегда останется для меня невыносимой, страшной, грустной загадкой, которая скрывается за твоими глазами, в той глубине, что я не смог постичь из-за своей же глупости и неосторожности... Как, право, легко разбить нечто хрупкое, искусно сделанное, чудесно сотворённое... Лишь неправильное движение всколыхнёт создание, потревожит его, как это чудотворное рушится, рассыпается на глазах и исчезает, не давая возможности возврата, обращения туда, в тот мир, куда ушло Это... Так моими, видимо, поступками нарушено было наше странное, загадочное в полной мере этого слова, знакомство...
Теперь я даже не знаю, читаешь ли ты моё письмо... Может, просто ты его порвала - и всё! И нет проблем, как и воспоминания о назойливом молодом человеке со странным взглядом на жизнь и неуклюжими движениями... Мне этого, видимо, так же не узнать. Тешусь лишь одним: тем, что хоть первое моё письмо ты получила... Эта мысль меня нежит и успокаивает, даёт мне удовлетворение тем, что мои чувства, душа дошла до адресата (пусть даже и не нашла отклика)... Знаешь, я начал замечать за собой странное качество: я не умею врать... Смешно? Нет. Иногда на этом так "прокатываешься"! С открытой душой предоставляешь человеку все заветные мечты, мысли, сердце... Так наивно и просто рассказываешь о самом сокровенном... А потом оказывается, что это сокровенное становится достоянием не Одной, той заветной, а многих... Иногда даже в размерах класса... Но я на это зла никогда не держу, пусть это происходит и в первый раз в жизни... Если знают многие, значит это так было нужно адресату, ведь при передаче информации адресат получает полное право распоряжения этой информацией. Сдерживать могут лишь моральные посылки... Но и это письмо я тебе дарю, предоставляю в полное твоё распоряжение, ведь я тебе верю, как единственному идеалу, единственной нереальности...
...Недавно я отослал тебе послание (на старый адрес), которое могло тебя успокоить... Но я забираю слова обратно... Видимо, так было нужно Богу, что я узнал о том, что ты переехала, лишь после отправки письма. Там ничего интересного не было. Это было моё откровенное письменное "самоубийство", о котором сейчас вспоминать не хочется. Я понял одно: пусть письма уходят в небытиё, пусть они исчезают в бездонных глубинах почтовых ящиков, я буду ощущать хотя бы одностороннюю связь с человеком, который мне дорог... Дорог...
Сейчас я пишу это письмо в тишине сонной квартиры под шорох попугая и урчание кота, которому, видимо, снится полное и бесповоротное единство с попугаем... Попугаю не спится: видимо, ему снилось то же - и он от ужаса проснулся... А я ведь не знаю даже твоего адреса,.. нового адреса...
Но кажется мне, что ты где-то рядом, где-то в недосягаемой близости от моего бренного местоположения... Каждое утро, проходя мимо остановки, мне кажется, что я вижу тебя... или это действительно ты?... В любом случае - я вижу Тебя, потому что хочу тебя видеть... И не только на остановке, но и всегда... Иногда это "всегда" у меня получается, и я, закрыв глаза, вижу, ощущаю сквозь призму своих мыслей твой хрупкий, нежный и такой дорогой для меня силуэт... Иногда я вздрагиваю, когда ловлю в памяти твой недовольный взгляд, который говорит одно лишь слово: "Достал!". А иногда всплывают подстёршиеся кадры тех времён, когда казалось, что знакомство возможно, близко... - и непостижимо.
Как странно... Вроде бы прошло столько времени (год без тебя для меня выше вечности), а я всё ещё люблю тебя... Это странно и... страшно... Вот так любить. Одному. Тихо и безмолвно вопрошать вечность и не получать ответа, потому что вечность ничего не возвращает, а только поглощает утраченное, изжитое. Ты, конечно, скажешь: " Всё ты, друг, заливаешь мне тут соловьём... А пишешь только потому, что не смог меня "раскусить" и покорить, как остальных!..." Да, видит Бог, не смог,.. как не смог покорить и остальных... Но на тех я не зацикливался, не заострял внимания. Ни одна не отвечала мне взаимностью. И я говорил: " Ладно, с углём проехали!..."... Ты пойми, Алиса, у меня НИКОГДА не было девушки. У меня никогда не было взаимности... Никогда... Да, знаю, что ты хочешь мне напомнить... Та же школа, тот же класс... Нет. Это не было ничем. Точнее, это было Ничем... Я довольно быстро понял, что не всё то золото, что блестит... Видимо, поздно понял. И опять остался один, как, впрочем, всегда и был. Вечный одиночка, никому не нужный и не востребованный...
Ты же не блестишь холодным светом - ты горишь каким-то чудодейственным пламенем, смысл которого понять невозможно, а значение - невозможно переоценить... по крайней мере, мне...
Знаешь, какого труда мне стоит не говорить с тобой при встречах! И каких бы усилий стоило заговорить с тобой - и ощутить отчуждение, неприятие, то, чего я больше всего боюсь. Ещё я боюсь тебе в чём-либо помешать, ещё как-нибудь тебе навредить... Может, это эгоизм, но, причиняя вред тебе, я причиняю себе же боль... Ещё я боюсь тебя любить... Боюсь..., а всё равно люблю...
Я так боюсь тебя любить,
Чтобы не быть вновь одному.
Мне это вовсе ни к чему......
Но не любить - как - не любить?..
Я так боюсь тебя любить,
Ведь ревность будет грызть меня
И кровь, в мозгу моём звеня,
Ошибки будет вновь творить.
Я так боюсь тебя любить,
Я так устал себя терзать
И сердце резать и пронзать,
И бить себя, чтобы остыть...
Я так боюсь тебя любить:
Я так боюсь не взять ответ
И видеть сзади силуэт,
Ушедший, чтоб со мной не жить.
Я так боюсь тебя любить:
Сомненья будут рассыпать
Любовь в душе... Их буду гнать
Но и тебя стремясь забыть.
Я так боюсь тебя любить:
Я не достоин, нет, любви,
А ты... Лишь только позови,
Я буду заново творить...
Я так боюсь тебя любить...
Убей в душе моей мой Страх -
Посей надежду в небесах -
И я смогу себя простить.
И будет страшно не любить!
И будем "мы", не будет "я",
И на осколках бытия
Замрут слова: "Любить... Любить!"
Это стихотворение я написал совсем недавно... Можешь себя поздравить: ты стала музой ещё одному поклоннику (поставь в списке поклонников у моей фамилии галочку). Вот так из прозаика рождается нечто, напоминающее поэта. Конечно же, стихи мои связаны с твоим именем... Многие их читают... Но никто не знает, о ком и для кого они... Знаем лишь я и ты. Меня смущает лишь то, что иногда произведения становятся реальностью, идея облачается в материю... В некоторых случаях я бы хотел осуществления рифмованной прозы, но иногда... Иногда я взрываюсь водопадом пессимизма:
Мне нет любви
И счастья нет мне всуе,
Сколь мысль не рви...
Лишь дождь во тьме рисует
круги.
Мне свет зари
Не дарит радость утра
Не говори:
В словах порывы ветра,
замри!
Я призрак твой-
Мне ветер слов опасен.
Не говори ! -
Мой стон напрасен...
Молчи!
Всё ж нет меня?..
Ты мною жить не будешь?!..
Не будет дня!...
Меня ты не разбудишь...
Прости,
Я не проснусь,
Пусть осень вдаль уходит...
Я не боюсь...
...И время прочь уводит
шаги.
Исчезнешь ты,
И облик дождь размоет.
Во все лады
Душа и ветер воют:
Верни!...
Я не верну...
И сам засну навеки.
На глубину
Взойду - и утро бросит в веки
лучи...
Но вне времён,
Вне мира я укрылся...
Здесь нет имён-
Я имени лишился-
зови!...
...Не вспомнишь ты
Меня...Мечта напрасна!...
Горят мосты,
В их свете ты прекрасна!...
Живи!
Мне ж нет любви,
И счастья нет мне всуе,
Сколь мысль не рви...
Лишь снег во тьме рисует
круги...
Как ты понимаешь, осуществления такого может пожелать разве что сумасшедший. Пусть я и дурак, по-твоему, но всё же и я понимаю кое-что (я хочу верить в это).
Знаешь, я вот тебе всё выкладываю здесь, а у меня рядом лежит философия, которую мне скоро сдавать на сессии... В пятницу, 13-го у меня будут принимать Историю древнего мира, а я ещё лекции даже не открывал... В ближайшую субботу зачёт, а я... сижу и общаюсь с тобой, с моим родным, дорогим человеком...
А мне ещё думать, каким образом достать твой адрес... Я, конечно, могу ради этого пойти на всё... Пусть обо мне плохо думают... Думают, как о придурке, которому делать нечего, который цепляется за прошлое, боясь улететь, как в бездну, в будущее... У меня есть своя разведка... Но и её возможности ограниченны, а донесения противоречивы. Вот полгода назад мне было передано, что у тебя есть парень... В тот момент я умер. Это было словно обухом по голым мозгам... Я, конечно, ждал этого, подразумевал, но знать... - это ужасно... Два месяца назад я получил сообщение о том, что у тебя нет парня... Да мне теперь всё равно... Лишь бы ты была счастлива...
...Скоро тебе будет шестнадцать... Возраст... скажем... уже не детский. Но для меня ты всегда останешься весёлым маленьким котёнком, беззаботным и лёгким, как пух... Внешне и внутренне... Тебя будут поздравлять... Друзья, знакомые, любимые (й), я же лишён этого... Лишён возможности поздравить тебя даже письменно, чтобы не навредить тебе - раз, и два - я буду в это время в отъезде... Я не хочу портить твой праздник моим, видимо, нежелательным, пусть даже и мимолётным, присутствием... Наверно, я всегда останусь безнадёжным отправщиком макулатуры на расстояния, непостижимые мною самим...
Мне в апреле исполнилось 18... Это ещё не возраст... Это срок. А впереди - вечность ... без тебя...
Но, однако, я что-то впал в неукротимый пессимизм и даже вижу, как ты тихонько дремлешь над моим письмом... Алиса, проснись, пожалуйста, ещё совсем чуть - чуть, я тут выговорюсь до конца, ты кивнёшь критически головой и выбросишь эту бумажку куда подальше от глаз своих...
У меня сейчас слепота развилась: закапали атропином в областной медкомиссии, а на улице установилась чудесная солнечная погода. А для меня только солнца сейчас и не хватало! Это просто убийство! Ладно ещё за этот атропин меня в армию не пустили... Слышу, ты говоришь: "Кому ты теперь такой слепой нужен!". И ты права. Уж в снайперы меня точно бы не взяли! А в лётчики - только в камикадзе... Впрочем, в такой ситуации и в камикадзе можно пойти... Кому я такой нужен?... А ведь всю жизнь мечтал стать лётчиком... Угу... "А ты не лётчик!..." Да, теперь я студент - историк. Будущий учитель. Детей буду учить. Уму - разуму. Я. Учить. Может, здесь я найду своё предназначение... Кто знает?...
А пока у меня впереди ещё четыре года учёбы...
Ну, пора мне, наверное, закругляться, а не то, не дай Бог, окончательно тебе испорчу настроение... А ты улыбнись... И всё пройдёт... И исчезну я, скроюсь за светом твоих глаз, твоих милых, бесконечно дорогих, глаз... Твоя улыбка ослепительна... Она всегда меня ошеломляла... Жаль, что сейчас лишён даже возможности получить от тебя хоть мимолётную улыбку...
Прости меня, Лисичка, за всё, что я сделал, за все мои ошибки, за всё то, что я тебе причинил... Прости меня, дурака эдакого... Видит Бог, я совершенно искренен... Прости меня...прости...прости... Я знаю, что мне нет прощенья, но я всё же на что-то ещё надеюсь. И в последнюю очередь я надеюсь на то, чтобы хоть эта надежда осталась жить... Сейчас и навсегда...
Хотел я сыграть мечту
На арфе твоих волос
Мелодию - чудную - ту,
Что просит лишь горстки слёз...
Хотел я сыграть судьбу,
Но, видно, не удалось...
Я лишь закусил губу-
И мысли прижались врозь.
Я многого не хотел...
Лишь льдинку души твоей,
Где яркий огонь горел
Сквозь призму цепных ночей.
Я грусти своей не жалел...
Я ждал, что придёт рассвет...
А ночью... картины пел,
Рисуя строкой силуэт...
5 июня 1997 г. 1:38:23ночи
Здравствуй, дорогая Алиса!
Ты, наверно, удивилась, получив от меня это письмо... Действительно, с чего это Макс, у которого бывают обострения шизофрении только раз в год и выражаются лишь в одном сумасшедшем послании, вдруг сменил свой график?!
Что ж, видимо болезнь начала прогрессировать... И скоро я умру, погребённый под тяжестью невостребованной душевной любви... Она просто задавит меня собой, разорвав сердце, которое будет уже не в силах выдерживать бурю внутри и тишину снаружи... давящую, бесконечную тишину... Но ты не радуйся заранее, потому что, покинув своё бренное тело, я тебя не покину,... буду вечно с тобой, ни на шаг от тебя не отхо... не отлетать, но, впрочем, и ничем тебе не мешать... Я буду эдаким Каспером, безнадёжно влюблённым и безнадёжно несчастным от безысходности своего положения... Но тогда я буду счастлив, как это ни противоречиво... Просто надо понять диалектику этого положения... Ведь я буду вечно с тобой, я буду тебя видеть, наслаждаясь возможностью лишний раз перехватить твой мимолётный взгляд в ту сторону, где должен был бы быть я, украсть твою милую улыбку, увидеть, как переливается в водопаде твоих волос солнечный свет, пробравшийся сквозь ясное стекло твоего окна...
Я же буду тихо сидеть где-нибудь в кладовке, так же тихо расчёсывая пустой пятернёй свои несуществующие к тому времени волосы...
...Страшноватые вещи я говорю, да?... Извини, не хотел... Просто иногда так жутко становится, что вот так умрёшь - и нет меня. Для других это будет трагедия (для всех ли?), а что это будет для меня? Ничего? Одно большое ничего?... Но как же тогда будет существовать мир, если я его не буду воспринимать? Если я уже не смогу его понять? Посмотреть на что-то?...Это просто погибельно - думать об этом... Я христианин и верю в существование Бога... Я лишь немного отхожу от позиции православия, допуская пантеистическую сущность его... но и то наедине с самим собой... Так иногда хочется помечтать о том, что после смерти есть жизнь... Новая жизнь, более светлая и радостная, чем сейчас, и что человечество лишь испытывается здесь, погружённое в поток немыслимых войн, ругани, пороков, зла, несправедливости, бесчестья, позора, глупости, обид... Но тогда каким образом сюда, в этот мир проникает божественная сущность, выраженная в таких понятиях, как Любовь, Радость, Счастье, Дружба, Доверие, да и мало ли на этом свете светлого, прекрасного... вот ты, например...И два начала бьются от истока и до конца... от сотворения мира и до второго пришествия... Всегда... И никогда никто не побеждает, потому что мир либо погиб бы, либо расцвёл в добре... Нет ни того, ни другого... И слава Богу!...
... Тихо... Как в округе тихо... Я подхожу к окну и оглядываю окрестности, вдыхая неописуемую свежесть и свет ночи... Редкая машина прошмыгнёт по тихому проспекту ... Море огоньков светится в домах, в этих монолитных сооружениях, холодных и тупых, но с таким содержанием тепла и доброты, уюта, который чудом создаётся людьми, семьями. В каждом огоньке ответ на вопрос о смысле жизни... Что там происходит? На чём стоит этот светоч радости и далёкой жизни?... Я ловлю себя на мысли, что в силуэтах, мельком проскальзывающих в окнах, я хочу угадать твою фигурку... Увы... это лишь моё больное воображение рисует силуэты моей памяти и моих чувств на безжизненных стёклах...
Смотрю вниз со своего высокого этажа... Как много видно... и как не видно ничего!... Я могу лишь ощутить, что где-то поблизости находишься ты... Твой адрес не сможет отразить чувственного сознания... он не сможет показать на карте моего сердца, где ты находишься... потому что ты находишься везде... Ты сама превратилась в бога, в моего пантеистического бога, растворённого везде и во всем... И такого же, как Бога, непознаваемого, невидимого,... но бесконечно ощутимого всей моей душой... и я так боюсь тебя познать, узнать, какая ты есть на самом деле в душе..., хотя человеческая вера, обычная вера, противостоящая гносеологическому, научному, знанию, основанному на опыте, даёт мне право не думать о реальном положении вещей, соглашаясь лишь с одним доказательством: доказательством со слов моего сердца... И тут уж ничего не сделаешь... А я и не хочу ничего делать... Я так не люблю анализировать ситуацию, анализировать моё чувство! И на этом часто "прокалываюсь"... Самое страшное, что проколы эти всегда на публике, всегда открыты, может, потому что я сам не люблю обман и молчание, по зову открытой славянской души хочется рассказать всему миру обо всём... Но душу стесняет разум, а разум часто не может справиться с душой... И получаются такие откровенные "ляпы"!... просто зажмурь глаза и забудь - и всё тут! Ан нет! Не забываются... Сколько ляпов я допустил с тобой! Сколько... Сколько!!!... Ах, это сердце, не выдерживающее перегрузки, заплетающее язык и заставляющее говорить такие глупости... Боже, за что?! После того, как ты начала меня избегать... просто избегать (впрочем, что ты и сейчас с успехом делаешь), неподкупный кардиограф поставил диагноз "тахикардия"... Однако обычные люди, кардиологи, почему-то бесповоротно ставят диагноз: "заболеваний серд.-сосудистой системы не выявлено"... Видимо, это заболевание другой системы: сердечно - духовной... Это же - неизлечимо...
...Н-да, ловлю себя на мысли, что таких писем я не писал никогда... Эх, Лисичка, что же ты со мной делаешь!...Хотя я сам себя мучаю, терзаю... Иногда воспоминания о прошлом доставляют мне столько невыносимой боли...!... Я часто вижу и во сне, и в мыслях твой силуэт на троллейбусной остановке, который машет мне, обыкновенному смертному... Белый снег лежит, разделяя нас. Снег и холод ничего не смогли со мной сделать: я был в огне, в пламени, в радости, в счастье... Боже, кто бы мог подумать, что взмёт руки (пусть даже и такой дорогой сердцу) через довольно большое расстояние может принести ощущение бесконечной фиесты... Как много дней и ночей было освещено и освящено этим располагающим жестом... Эх!...(скупая, горькая мужская слеза выкатилась из глаза и с грохотом упала на пол, выев на ковре большую дыру)... И совершенно убивают меня, рушат наши теперешние "встречи", когда, чаще всего, я вижу вдали твои прекрасные сверкающие пятки, или твой курс меняется настолько, что трудно вообразить, что бы ты делала, если бы на твоё счастье в школе бы не было двух лестниц (ах, ну да, как же я забыл про пожарную лестницу, ведь ради того, чтобы не встретиться со мной, можно убежать и по ней, не так ли?), или, в крайнем случае, когда выхода нет, ты просто меня не замечаешь, превращая меня в большой ноль, хотя сам я похож больше на единицу, и я ощущаю себя действительно эдаким Каспером, до которого никому нет дела... Представляешь, ты меня просто уже заживо похоронила!... Так же я умер тогда в автобусе, когда тебе, наверно, захотелось "выдернуть шнур и выдавить стекло", а мне захотелось тут же, на месте, повеситься на этом же шнуре, чтобы уже не мучаться!... Н-да... И смех, и грех...
Пойми, пожалуйста, Алиса, только одно: даже если такое чудо и случится и ты со мной решишь пообщаться (угу, блажен, кто верует!), то последнее, о чём я с тобой заговорю, будут эти письма и мои чувства к тебе, и то, с твоего разрешения... Неужели ты думаешь, что, только открыв рот, я стану вещать всем о том, что я тебя безумно люблю (хоть это действительно так), вводя в краску и тебя и всех остальных?! Ты пойми, что я сам страшно боюсь этого разговора, я боюсь "не взять ответ и видеть сзади силуэт, ушедший..."...Всё-таки я ещё не совсем с ума сошёл (я надеюсь) и чувство такта у меня немного есть... Это в письме к тебе я могу полностью раскрыться, разоблачая себя и чистосердечно раскаиваясь в своих грехах, в обществе же, на людях, у всех у нас надеты маски, распределены те социальные роли, которые должны быть... И у меня есть маска... И как бы сильно я тебя не любил, она не даст проявиться полностью моим чувствам, скрывая их за тенью улыбки... Поэтому не бойся со мной заговорить, я не кусаюсь," на прохожих не бросаюсь и на кошек - ноль внимания, вот это воспитание!"(опа, уж в мультфильмы ударился!)...
Кстати, поздравляю тебя с окончанием учебного года и переходом на новую стадию: а) взрослого человека (16 лет, всё-таки), б) одиннадцатиклассницы, в) старика (это из армейского), г) абитуриента и т.д. Кстати, хочу тебя огорчить: ваш последний звонок я буду портить своим присутствием... В этом году я не пошёл, потому что выпускался мой нелюбимый уровень... В следующем же году выпускаются мои любимые классы, естественно по твоей причине. Я уже сейчас знаю, что как бы я себя ни держал, я всё равно не смогу избежать стремления хотя бы раз взглянуть на тебя весёлую, ведь когда я тебя вижу, улыбка с твоего лица исчезает всерьёз и надолго..., к сожалению... А она так тебя красит, возводя твой божественный лик вообще в ранг непостижимого космического господства, куда я могу лишь взирать, не осмеливаясь понять или возвыситься до. И я блуждаю в твоей улыбке, блуждаю, как в затмении всего отрицательного, что только может быть в душе, в затмении Луны, но не Солнца, коим для меня являешься лишь ты...
Я забрёл в океаны затменья,
Отходив сотню чувства дорог,
Раскидал я оков моих звенья,
А теперь - от свободы продрог.
В темноте я не вижу ответа,
Заблудился я здесь, как всегда......
Мне бы горсточку, блюдечко света
И надежды ломоть иногда.........
Чуть замечу я звёздочку где-то,
Я бросаюсь вперёд, без себя,
А потом, как шальная комета,
Я горю, без ответа любя.
Я сгораю, взрываюсь - и таю,
Не дождавшись ни капли тепла...,
А потом, как всегда, воскресаю,
Чтобы ждать, когда взвизгнет стрела...
Я хочу быть Тобою убитым,
Быть разодранным в клочья собой
И любовью лишь заново сшитым,
И ожившим Твоею рукой!
Ты во тьме моё сердце разбудишь,
Растравив его сетью интриг...
Лишь скажи мне, что будешь Ты, будешь!
Я поверю, быть может, на миг...
Что для меня будет этот миг?... Бесконечность.
Что такое Бесконечность?... Выйди в ясную ночь на улицу, подними свою прекрасную голову к небу и посмотри между звёздами в даль, но ни в коем случае не пытайся вдуматься, что там, вдали, за этим пространством, иначе ты просто сойдёшь с ума (угу, и станешь такой же, как я...)... Я часто туда вглядывался... и не нашёл ответа на вопрос, потому что его не может попросту быть, быть в наших коротких и конечных мыслях. Лишь обесконечив их, можно понять, что есть Вселенная... А пока люди ищут бесконечность не в космосе и не в самом себе, а в идеалах, часто недостижимых. Они становятся для людей чем-то типа модели бесконечности, которой нельзя достичь... А что происходит при достижении?... Разрядка и выброс энергии в окружающий мир, часто на объект постижения... Это может выразиться либо в том, что человек сходит с ума (и в хорошем и в дурном смысле этого слова), либо постигает жизнь и обретает счастье... Чаще, всё же, происходит первое... (слышу твоё ворчание: "Это и видно... по тебе!"). Да, может быть я и сошёл с ума, но не от постижения идеала, а как раз наоборот, от непостижимости его... от непостижимости тебя, милая... Когда любовь не находит выхода, она может просто свиться в кольцо и свершить короткое замыкание... От короткого же замыкания, как ты понимаешь, ничего хорошего не происходит...дым, треск, гарь... душа заполняется обломками воспоминаний и обрывками разума, сложенными в произвольном порядке... Душевная энергия, вырвавшись из источника, пытается найти разрядку, выход, какой-нибудь приёмник-накопитель, который смог бы саккумулировать всё то, что не было востребовано... Таким аккумулятором являются мои письма... Но более страшны непрочитанные письма... Они умирают вместе со всем, что вместе с ними выстрадано... От этого страдания не прекращаются, а превращаются в новый уровень... Что это за уровень, я не знаю... Я его не постиг и боюсь постичь... Я просто не хочу его постигать!
И я рад надежде, что ты читаешь мои письма и хотя бы немного понимаешь меня, мои чувства, мысли... У меня много друзей, в том числе и по переписке, но письма такого уровня открытости и погружённости в себя я ещё не писал никому... как я ни повторяюсь...
... Знаешь, Алиса, если тебя кто-нибудь когда-нибудь спросит: "Осчастливила ли ты за свою жизнь кого-нибудь?" - ты смело можешь сказать: "Да!". И привести в пример меня, ведь мне доставляет счастье лишь думать о тебе, лишь представлять тебя, боясь задуть, как свечу...
Ты - идеал... Как же я себя уже в этом убедил! Как я себя убедил в том, что уже ничего не изменить... Просто я боюсь на что-то надеяться... Знаешь, с идеалом шутки плохи...
Я вижу идеал
В нещадном свете ночи,
И я ловлю его
И не могу поймать...
Как много он мне дал!
Но как закрыл мне очи
От бытия сего!...
Не в силах мне познать,
Что есть любовь...Любовь...
И есть она ль на свете?...
Бесстрашно лишь лечу,
Как бабочка, в огонь,
Чтоб умереть мне вновь
В невидимом ответе.
Но я обнять хочу
Бессмертия ладонь!
Ведь ты же идеал!
Создай свою реальность
В звенящей пустоте
В тьме лиц не освященных!
Тебя бы я узнал,
Души твоей сакральность
Увидел в чистоте
Мечтаний затаённых...
А что же реально в этом мире?... Ничего кроме овеществлённого идеала. И я чей-то идеал (не удивляйся так, я тоже могу быть идеалом... к сожалению)... Но у каждого есть идеалы, которые не претерпели овеществления или просто недосягаемы духовно... Так и твоя милая идеальная сущность так мной недосягаема, что так и остаётся идеальной, хотя бы из-за твоей непостижимой красоты, чётко структурированной и заключённой в гармонию со всем твоим внешним видом...
А я лишь зритель, зритель, который дорого платит за возможность хотя бы раз увидеть тебя в своём воображении, платит своим спокойствием и безмятежностью, свободой и гордостью...
И, видимо, это продлится до бесконечности...
По крайней мере, не хотелось бы так думать. И я не буду. У меня жива лишь одна опора моего бытия - Надежда. И пока жива надежда, жив и идеал, жив и я...
И пусть на этом свете процветает жизнь, Жизнь!...
...Лисичка, проснись, не спи над моим письмом... Я, конечно, понимаю, что тебе больше ничего не остаётся, как мирно смотреть свои фантастические сны, отвернувшись хотя бы на минуту от переживаний этого глупого и беспородного человека, побывавшего в различных городах нашей страны и вернувшегося лишь в восьмом классе в свой родной город для того, чтобы ждать и встретить здесь
Навсегда остаюсь твоим преданным поклонником, имеющим шансов на взаимность не больше, чем шансов полететь на Луну...
17 августа 1997 года. 0:49:55
Здравствуй, о дорогая Алиса!
Как видишь, пишет тебе всё тот же о дурак Максим. (Как у тебя только руки не отсохли!- ворчишь ты.)... Вот так вот и не отсохли... Однако, не расстраивайся (и не раздваивайся: слишком много тогда мне будет радости и горя - на одного не хватит!): руки у меня ещё отсохнут (если, конечно, в один прекрасный (для тебя) день ты (или кто из твоего придворного окружения) не выдернешь мне руки по самые ноги)...
Видишь, в каком я сегодня прекрасном чёрноюморном настроении! И всё из-за тебя...
Неужели случилось такое чудо и сегодня при случайной встрече ты мне улыбнулась!!! Я, конечно, долго себя рассматривал дома в зеркало, пытаясь найти чего-нибудь на мне смешного (нет, ну смешного на мне много можно чего найти, но, однако, такого смешного, что могло бы превратить твоё такое грустное личико в улыбающееся!!! - нет, такого я отыскать не смог). Тогда я , естественно, решил, что улыбнулась ты случайно, автоматически или просто забыв, что я злейший твой враг по духовной части (если не считать того, что одновременно ещё и боооольшуще-худющий твой поклонник)... Но, Боже мой, как приятно получить у тебя хоть случайную улыбку, украсть улыбку, которая предназначалась не мне, схватить улыбку, которая пролетала мимо!...
Эх, судьба ты моя, судьба!... А если бы я не пошёл звонить другу!...О, ужжжжжжжассссс!!! Я ведь мог тебя и не встретить! И ещё ох как долго не поймать твою пусть автоматическую, но всё же такую приятную, прекрасную, восхитительную улыбку...
Извини меня за то, что я её так нагло присвоил. Просто такие ценности на дороге не валяются - их надо собирать, ценить. Лелеять... А ты вот так разбрасываешься ими... кому попало... Это ж надо! Доверить такое сокровище мне! Мне! Простому смертному, который вечно крутится под ногами и чего-то хочет. Такой мерзкий, противный с длинными руками и мозгами набекрень...
А ты... ты прошла, как каравелла по зелёным волнам, прохладным ливнем после жаркого дня... Но я не оглянулся,... побоялся увидеть твои пяточки, сверкающие вдали. Действительно: какой ужас - идёшь, никого не трогаешь, а тут на тебя, как снег на голову, ЭТОТ сваливается со своими приветствиями! Это ж надо такой прекрасный день испортить! А ещё в други навязывается, наглец! Фи!...
...Улыбка твоя мимолётна... слишком мимолётна и слишком прекрасна, чтобы насладиться ею на всю жизнь... Поэтому я ловлю моменты... ловлю эти мелкие искорки твоего солнцеподобного тепла и согреваю их у себя в душе, которой так их не хватает. И она нянчит их, охраняет, сберегает, радость расходует медленно и осторожно, чтобы случайно не обжечься... А ведь когда-то этих искр было много... А я ими питался с радостью, но слишком неосторожно... Не вернуть.........?......... .
За окном светит луна... Такая красивая и далёкая... Но ты ещё красивей и ещё дальше... Так хочется выйти на балкон и взвыть на небесное светило таким маленьким волчонком... пожаловаться на свою судьбу отверженного и поделиться радостью сегодняшней подачки... Кинули тебе кость и сиди молчи... Наслаждайся... Не проси больше, а то и это отнимут... Так хочется найти другую хозяйку, но нельзя... Слишком крепки цепи любви...неразделённой, как и цепь...
... Недавно выписался из больницы... Это хорошее место, чтобы подумать... Я много думал... От этого мне лучше не становилось... Даже наоборот - я приходил к заключениям о бесполезности жизни без тебя... Но ведь я пока не лишён возможности тебя видеть!... Остался всего год... Всего год робкой надежды встречи тебя в школе... Робкого взгляда в твою сторону... А потом... кто знает, когда мы ещё встретимся!...
...Интересно... Я вот тебе пишу и не знаю, что ты сейчас делаешь, о чём думаешь, чем занята твоя жизнь, кем занята твоя жизнь... Мы ведь друг друга совсем не знаем... совсем...
А, может, стоит стать друзьями, а? Не будет ли, только , тебе трудно со мной общаться со знанием того, что я люблю тебя... Наверно, трудно... Но... попытка - не пытка, не так ли?... Тем более, что я, повторюсь ещё раз, не собираюсь всем кричать о своих чувствах (хотя, по-моему, моё первое письмо рассказало о моих чувствах не только тебе, но и ещё паре-тройке людей, если не больше... Конечно, лестно слышать отзывы, типа:Девчонки в восторге от твоего письма Алисе!.Однако, когда слышишь это от человека, с которым знаком только третий день..., а тем более в больнице... Это был неплохой удар, Лиса, с твоей стороны... Неплохая пощёчина... Звонкая... Но, видимо, я её заслужил... Я был пло-о-о-охим мальчиком... Как я уже писал, я на тебя не в обиде, нисколечко... Я даже тебя ещё больше полюбил... Не знаю, почему за пощечины влюбляются ещё сильней!...).
Я так боюсь отсылать эти письма тебе... Так боюсь нарушить ещё что-то и оттолкнуть тебя ещё дальше... Но сколько я смогу в себе это удержать, я не знаю... Наверно до тех пор, пока не узнаю твоего адреса...
А я узнаю,... надеюсь...
А пока - до свидания, мой дорогой друг... моя надежда... и Любовь.
Остаюсь навсегда твоим поклонником и другом.
23 августа 1997 года. 0:26:45
Ноги внезапно подкосились... Я стоял у её дома, такого с виду холодного и неприступного.
Вдохнув в последний раз воздух полной грудью, я побрёл, петляя, к её квартире... Ноги подкашивались, не слушались... Мне было физически плохо. Видимо, укачивало от такой ходьбы. Этажи и стены менялись перед глазами, как какие-то бестелые, пустые картинки, к которым я не имел никакого отношения... Вот и дверь... Её дверь... Палец, размашисто вздрагивая, потянулся к звонку...
Звонок.
Тишина.
Тишина.
Тишина.
Тихие шаги, щёлканье замка, скрип двери.
Она...
С Днём Рождения, Алиса!
Наши глаза, наконец, нашли друг друга.
6 октября 1997