Наутро "Удача" подняла паруса и быстро снялась с якоря, так же неожиданно для всех, как и появилась в Бас-Терра. Накануне Мак-Грегори сумел привести на корабль пятерых забулдыг, которые пополнили малую команду шхуны. Серж Француз приказал идти курсом на Барбадос, но никто, кроме боцмана-португальца, не ведал о целях капитана. Да и недалекий Диас знал только то, что Француз желал бы встретиться с Большим Цыганом, тем самым пиратом, корабли которого славно бороздили здешние моря, наводя ужас на испанские поселения.
Поначалу ничто не предвещало беды. Ветер был попутным и несильным. Но странное дело - облака незаметно принимали такие причудливые и угрожающие формы, что это вызывало недоумение у пиратов.
- Пресвятая дева, когда появляются такие когти, то уж наверняка жди беды, - глядя в небо, глубокомысленно изрек Мак-Грегори.
- Заткни свою глотку! - заорал на него боцман. - И держи штурвал... А вы чего уставились? - прикрикнул он на нескольких зевак. - За работу, лодыри! Крепите паруса!..
Жестикулируя руками, Бык быстро развел всех собравшихся по своим местам, но сам, словно зачарованный, уставился на небо... Черный дракон, вытянув когти, мотал своей длинной шеей, изрыгая из пасти предполагаемый огонь. И это видение росло, увеличиваясь в размерах, набрасываясь на корабль и на все живое внизу. Зрелище было фантастическое.
Вскоре ветер стал крепчать, завывая все сильнее и сильнее свою извечную волчью песню: у-у-у-у... По воде пошла рябь, заходили волны.
Какое-то время шхуна еще не теряла хода, идя бодро и без серьезных препятствий. Правда, вскоре видавший виды боцман почуял неладное и решил постучать в капитанскую каюту. Капитан крепко спал и встретил свое пробуждение громкими проклятиями, но Диас спокойно выдержал первый порыв, во время которого Француз запросто мог запустить в его голову бронзовым канделябром или ненароком пальнуть, находясь в промежуточном состоянии меж сном и явью.
Наконец Серж понял, что произошло нечто необычное и, продрав кулаками глаза, успокоился и кивнул боцману на кресло.
- Капитан, ветер быстро усиливается, - взволнованно произнес португалец, и его глаза судорожно забегали.
Француз сел на кровати и уставился на боцмана.
- Ну и что? Какого дьявола ты, Бык, будишь меня в такую рань?..
- Капитан, если он не утихнет, то урагана не избежать...
Серж побледнел, но упрямо возразил:
- Подними паруса на бушприте. "Удача" крепка и мы еще поборемся.
- Нам срочно нужно возвращаться на Тортугу, - предложил Диас.
- Черта с два, боцман! Я - капитан, и мое слово на шхуне главное...
- Да, ты - капитан, это верно, но, видит бог, мы вряд ли вернемся отсюда живыми и удачи нам не видать...
Не говоря больше ни слова, Француз быстро напялил на себя камзол и, не удосуживаясь застегнуть пуговицы, помчался на мостик, к штурвалу. Боцман последовал за ним.
Наверху господствовал душераздирающий ветер, от которого глупо было ждать пощады. Еще немного - и он готов был захватить шхуну в плен, а потом, как пробку от шампанского, вытолкнуть ее ради своей прихоти на скалы случайных островов или в саму преисподнюю.
- Поднимайте все паруса, дьяволы! Живо!.. - скомандовал Француз, рискуя потерять при таком смертельном ветре и паруса, и шхуну, и собственную жизнь. Пожалуй, никогда Серж не оказывался один на один с такой гибельной и разящей силой природы, в единоборстве с которой он неминуемо терпел поражение.
Повинуясь приказу, пираты, словно муравьи, облепили мачты, крепя и расправляя на них паруса.
Бык стоял возле капитана, с ужасом взирая на происходящее.
- Капитан, я прошу тебя, пока еще не поздно... Вели поворачивать назад...
- Что?! Ты опять? - Француз вскрикнул и выхватил свой мушкет. Его длинные светлые волосы упали на плечи, открывая лицо, пылающее гневом.
С широко раскрытыми от страха глазами боцман уставился на капитана, не смея сдвинуться, чтобы спасти себя от неминуемой смерти. И она бы непременно наступила через миг, ибо в такие минуты Серж Француз не щадил никого. Но внезапно сверху вахтенный прокричал спасительные слова, перекрывая немыслимый порыв ветра:
- Галион! Я вижу галион!..
Капитан вскинул голову и устремился к штурвалу. "Испанцы, - с досадой подумал он. - Как жаль, что я не смогу их сейчас распотрошить!"
Схватив и настроив подзорную трубу, он всмотрелся и действительно через почерневшую даль увидел на расстоянии полутора кабельтовых роскошный испанский корабль, на котором развевался флаг берегового братства.
- Какая встреча, - проговорил капитан задумчиво. - Большой Цыган!.. Это судьба... Неужели и вправду он?.. Конечно, кто же еще?.. С таким кораблем, как у него, ничего не страшно. Не то, что моя дырявая посудина...
Тут же в подтверждении его слов разбушевавшийся ветер прорвал натянутые на грот-мачте паруса. Мачта хрустнула и, чуть поколебавшись, надломилась. Четверо матросов, что копошились на ней, держась за веревки, вмиг слетели вниз, в бурлящую воду. Вопли ужаса разнеслись вокруг. Но кто, кто мог подумать в такой момент об этих несчастных, когда жизнь каждого из них висела на тонком волоске судьбы, играющей людьми, будто кукольными полишинелями в бродячем балагане?..
Серж Француз на миг замер от изумления, но затем закричал что было мочи:
- Рубите грот-мачту, сукины дети! Ставьте паруса на фок!..
Это было похоже на безумие. "Удача", прогибаясь от порывов ветра то вправо, то влево, напоминала никчемного кавалера, получавшего пощечины от взбеленившейся фурии.
Но теперь не время было разбирать странные приказания капитана, и пираты гурьбой навалились на фок-мачту. При таком порыве ветра паруса могли продержаться не более четверти часа. А дальше... дальше - мучительная смерть в воде! Впрочем, Француз, казалось, спокойно шел навстречу гибели, думая только об этом небольшом отрезке времени, отделявшем от нее всех остававшихся на корабле.
- Дать холостой залп в сторону галиона! - распорядился капитан, и вскоре еле различимый во мгле дымок дал понять встречному кораблю, что шхуна терпит бедствие.
Через минуту галион ответил своим выстрелом и на всех парах устремился к ним.
- А теперь рубите фок, крысы! - приказал Серж, сжимая кулаки.
- Капитан, - закричал Мак-Грегори, трясясь от гнева. - Что ты делаешь? Мы погубим корабль!..
Это были его последние слова. Француз снова вытащил свой мушкет и недолго думая разрядил его в шотландца. На сей раз ничто не помешало ему сделать это. Мак-Грегори, охнув, рухнул замертво. А пираты уже рубили злосчастную фок-мачту. Теперь "Удача" закружилась, будто дама в катильоне. Громадная волна, набежав на корму, слизала еще пятерых, которые, не успев даже пролепетать "о, боже!", очутились в морской пучине. Тогда Серж ринулся в свою каюту. Но за ним, как тень, последовал боцман. Что-то подозрительное засело в голове португальца, и он решил до конца выяснить коварные замыслы своего капитана.
Оказавшись в каюте, Француз подошел к небольшому шкафу и, сняв с шеи связку ключей, судорожно потряс ими. Затем, найдя нужный ключ, открыл им шкаф, где он увидел то, что прятал, - черный кожаный сундучок с оловянной ручкой, свою последнюю надежду. Не время было рассматривать содержимое. Но у капитана это считалось любимым занятием. Открыв другим ключом заветный сундук, Серж с удовольствием обнаружил, что все, как и положено, лежит на месте: кольца, бусы, серьги и золотой слиток величиной с ладонь.
Зловеще ухмыльнувшись, Француз погладил слиток рукой, нежно касаясь пальцами холодного металла, быстро и невнятно шепча колдовские заговоры.
Внезапно дверь распахнулась, и на пороге предстал разъяренный боцман. Голова его была перетянута красной повязкой, но капли свежей крови отчетливо проступали сквозь нее.
- Капитан, - задыхаясь, проговорил он. - На баке пробоина, "Удача" тонет...
- Какого черта! - взвизгнул Француз, с досадой захлопывая сундук. Но, увидев зловеще горящие глаза португальца, отвел свой взгляд. - Прикажи спускать шлюпку!..
- Серж, это же наш корабль, - с какой-то умоляющей ноткой в голосе произнес боцман. Он словно пытался найти малейшую лазейку для спасения "Удачи".
- Послушай, Бык, ты мне надоел! - прогремел капитан и потянулся рукой за мушкетом.
Но в это время португалец, словно дикая кошка, с криком бросился на Француза, крепко схватив его за горло.
- Негодяй, ты убил моего помощника! - скрежетал зубами Диас, пытаясь задушить ненавистного капитана.
Серж, опешив от неожиданной атаки, попытался защититься руками. Но они оказались бесполезными. И даже мушкет, которым он яростно тряс, не мог ему помочь. Француз выстрелил,однако пуля просвистела по воздуху, будто для потехи.
Жилы на горле капитана вздулись, он затрясся, как в лихорадке.
- Отпусти, черт! - прохрипел Серж. - Отпусти... Я отдам тебе все, что ты захочешь...
- Ну уж нет! - зловеще прошептал Диас. - Ты врешь, ты все врешь, подлая вонючая крыса!.. Что теперь у тебя есть?..
- Я дам тебе золота, Бык, - шипел капитан, извиваясь, словно змея, потерявшая свое жало. - Много золота...
- Вре-е-ешь, - завывал португалец, и его цепкие руки все теснее сжимали ненавистное горло. - У тебя нет золота...
- У меня... есть... золотой слиток, - выдавил из себя Серж.
- Мне наплевать на твой слиток! Ты слишком долго командовал нами!..
Француз напрягся изо всех сил и, глотая воздух, сделал последнюю неуклюжую попытку, уже не рассчитывая, что она ему удастся.
- Я... я отдам тебе шхуну, боцман, - уронил он, чувствуя, что теряет силы.
Со стороны это выглядело довольно комично. Бедная "Удача", потеряв дюжину парусов, основные мачты, и получив пробоину, находилась в агонии. Спасти ее могли опытные моряки, хорошо знающие свое дело. Диасу вряд ли удалось предпринять что-либо в подобной критической ситуации. Ему, пожалуй, и впрямь пора было прыгать в шлюпку, по совету капитана, чтобы дотянуть до галиона Большого Цыгана. Но португалец внезапно ошалел от этого предложения. Так неразумное голодное дитя разевает рот от изумления при виде чужого громадного пирога. Боцман все воспринял всерьез и на какой-то миг ослабил свою бычью хватку. Этот коварный миг и решил все дело.
Напрягшиеся колени Француза туго уперлись в грудь Диаса, и резким рывком он опрокинул своего врага. Яростная схватка возобновилась с новой силой. Но теперь ветреная девка Фортуна, которую только глупцы почитают богиней, повернулась лицом к негодяю, как ни был он отвратителен.
Потерявшая управление шхуна сделала резкий крен, и Бык, едва встав на ноги, неожиданно снова упал, потеряв контроль над ситуацией. Капитан успел за это ничтожное мгновение выхватить кинжал из-за пояса и изо всех сил всадить его по рукоять в живот несчастному португальцу.
Тот заорал, перекрывая шум ветра, волн и проливного дождя, треск парусов и ломающихся мачт. Ни с чем не сравнимая боль проникала в каждый дюйм его массивного тела.
Бык схватился за живот, пытаясь вытащить смертоносный кинжал. Но тщетно... Острое лезвие словно слилось с ним, войдя в тело властно, будто в пещеру, где алчущий пират находит спрятанные сундуки с золотом.
Перед глазами португальца внезапно возникла хохочущая старуха-колдунья, тело которой, как ему казалось, уже давно лежало на морском дне и должно было быть обглодано рыбами и морскими червями.
- Ты хотел владеть шхуной и быть богатым, но теперь самый последний нищий будет богаче тебя, - быстро шевелила она своими шершавыми губами. - Ты умрешь, боцман!.. И вы все, все тут умрете, как один. Ха-ха-ха-ха!..
Потом ее жабьи глаза и желеобразные губы плавно перешли в изувеченное лицо капитана, выражавшее тупую яросную радость. И это было последнее, что видел в своей жизни Бык...
Брезгливо мотнув головой, Серж отшвырнул неподвижное тело боцмана и тут же схватился за сундук, что валялся на полу, будучи немым свидетелем их кровавой свары.
- Мой дорого-о-ой! - пропел капитан, жадно прижимая его к груди. - Мой единственный...
"Удача" еще раз дернулась, бросая Француза на пол, но теперь он крепко-накрепко держал свое богатство. Потом капитан окинул свою каюту прощальным взором: кровать, стол и стулья были перевернуты, графин с вином разбит, и осколки продырявили контуры островов, изображенных на карте Карибского моря, что валялась у трупа морского бродяги, когда-то бороздившего его.
Серж стремглав выскочил из каюты. Шхуна представляла собой печальное зрелище. Последние паруса, неуклюже нанизанные на поникшие мачты, отдавались всем ветрам, будто шлюхи в базарный день.
Капитан в сердцах сплюнул и судорожно рванулся на мостик. За рулем не было никого, и тот беспорядочно вращался. На палубе Серж обнаружил изуродованные трупы своих матросов. Израненная "Удача" погибала в муках.
Но спасение, та самая соломинка, за которую хватается утопающий, было близко. Галион уже был виден во всей своей красе - крепкий и мощный, с отороченными пушками на борту. Казалось, это мифический богатырь, способный плавно ступать по воде без всякого страха. Лишь слегка покачиваясь из-за сумасшедшего ветра, галион быстро направлялся к тонувшей шхуне.
Дело решали мгновения, и спасение могло прийти слишком поздно...
- Эй! Есть тут кто живой? - закричал что есть мочи Француз, но ему никто не ответил, и только подозрительный шум у правого борта заставил его устремиться туда.
Там капитан увидел, что шлюпка, их единственная шлюпка, не торопясь отчаливает от шхуны. В ней сидел высокий крепкий моряк, и Серж тут же признал в нем Красавчика Сэма.
- Стой! - надрывался Француз. - Стой, Красавчик! Ты забыл про меня, мерзавец?!
Настроив весла и уже собираясь оттолкнуть шлюпку, Сэм вздрогнул, услышав громоподобный рык своего капитана. Тот перегнулся через борт, протягивая вперед правую руку. Но его левая неотрывно держала заветный сундучок.
- Пошел прочь! Ты мне больше не капитан! - отрезал Красавчик. - Наша шхуна погибла из-за тебя...
- Ах ты, свинское отродье!.. Вспомни, вспомни, Красавчик, как я вытащил тебя, заморыша, подыхавшего с голоду в Маракайбо!.. Разве не ты валялся в моих ногах и клялся в вечной дружбе? Разве не я сделал из тебя человека?..
Сэм промолчал. Шлюпка, раскачиваемая волнами, так и не тронулась с места. Серж заволновался и, чувствуя, что не все еще потеряно, стал перелезать через борт.
- Сэм, - уже более добродушно сказал Француз, не обращая внимания на угрозу Красавчика. - Неужели тебе жаль одного места в шлюпке, которая и так пуста, для своего друга? А я... я достойно отблагодарю тебя.
И он демонстративно и властно потряс своей левой рукой, показывая Сэму сундук, содержимое которого уже хорошо известно читателю.
- Капитан, черт меня подери, я... право... - замялся Красавчик, потупив голову и убирая мушкет. Потом, взявшись за весла, он взмахнул ими и сделал несколько гребков, вновь приближаясь к шхуне.
- Ну, ну, братец, лови!.. - крикнул Серж, бросая ему ларец и поспешно спускаясь к подплывшей шлюпке.
Сэм осторожно поймал драгоценную ношу и принялся ее разглядывать.
- Постой! А где же... где же ключ? - недоуменно спросил он и замер, чувствуя, что его собираются провести. Животный страх обуял Красавчика. Его взгляд тут же устремился на капитана. Но тот уже успел комфортно разместиться в шлюпке, с холодным безразличием наблюдая за переменой настроения Сэма. При этом он спокойно приставил свой мушкет прямо к его груди.
- Ключ, мой дорогой, глупый Красавчик, - не спеша проговорил капитан, криво усмехаясь, - ключ всегда будет возле моего сердца...
В тот же миг он выстрелил, и тело несчастного Сэма, дернувшись,плашмя упало в воду, словно большая рыбина, соскользнувшая с крючка.
Серж громко хмыкнул, сузив глаза, и тут же схватился за сундук. Тот находился на дне шлюпки. Капитан взялся за весла и оттолкнулся от погибающей шхуны.
Шлюпку сильно качало на волнах. Прекратившийся было дождь полил с новой силой - жестко и безжалостно. Француз до боли в руках сжал весла, стремясь угадать направление ветра, но тот свистел отовсюду, и шлюпка двигалась крайне медленно.
Недобрая мысль ожгла капитана - как глупо будет, если его утлое суденышко перевернется сейчас, когда уже виднеется спасительный галион Большого Цыгана. Серж стал гнать эту злодейку-мысль, хотя она, коварная, возвращалась вновь вместе со свистом ветра, картечью дождя и громадами волн, готовых слизать все живое и неживое, движущееся по поверхности.
Внезапно раздался сильный треск и какой-то странный звук, похожий на стон. Француз обернулся, и тут же сообразил, что значил этот звук. Шхуна, его добрая старая "Удача", со скрипом и стоном уходила в небытие, словно с укоризной прощаясь со своим капитаном.
Серж замер при виде этого зрелища, как будто он и впрямь не ожидал от деревяшки такого живого проявления чувств. Стон продолжался до тех пор, пока корабль весь, от носа до кормы, не погрузился в воду. Капитан перекрестился, шумно вдыхая и выдыхая воздух.
В это время огромная волна, что расходилась от судна, накатила на шлюпку, и, накрыв ее всю, подхватила своим потайным течением, кружа и переворачивая.
- Проклятье! - заорал Француз, глотая порцию соленой мутной воды.
Коварный сундук скользил и уплывал от него. Но капитан, гневно рыча, сдернул зубами ключ, висевший на шее, и резко воткнул его в замок. Тот раскрылся, и Серж быстро поймал слиток, который готов был исчезнуть с другими драгоценностями. Теперь он крепко зажал его зубами, словно пирог с восхитительной начинкой.
Опрокинутая шлюпка еще барахталась в волнах, будто никчемная деревянная чурка. Подлезть под нее и перевернуть заново не представляло никакой возможности, хотя это был единственный шанс для Сержа Француза.
И он, набрав полную грудь воздуха, нырнул под шлюпку, стремясь обнаружить весло и толкнуть им тяжелую ношу.
Весла давно уже унесло вглубь, а сама шлюпка, его маленький спасительный островок, раскололась надвое, как под ударом секиры палача. Капитан успел схватиться за деревянный обрубок, но тот, словно арбалетная стрела, пущенная в цель наверняка, больно ударил его по голове.
Яркая красная вспышка блеснула перед глазами Француза, не успевшего ни изумиться, ни испугаться, и какая-то большая неведомая сила подхватила его и унесла ввысь, в небытие...
(Продолжение следует)