Остатки разрушенных зданий, столбы черного дыма, смрад горелого мяса и крови. И тьма. Тьма вокруг, местами разрываемая языками пламени, вырывающимися из под обломков некогда изящных архитектурных ассамблей. Гул, треск и безысходность. Казалось, сама земля молча принимала свою смерть. Даже вездесущее воронье казалось незаметным, и их зловещее карканье было только фоном к всеобщей опустошенности. Здесь прошла военная колесница, и крыло смерти опахнуло некогда прекрасную цивилизацию. Тор шел по пепелищу в своем белом офицерском мундире с золотыми аксельбантами и искал. Копоть, грязь и кровь не приставала к его одежде. И эта белизна бросала вызов всей окружающей разрухе. Тор не обращал внимания на этот странный факт. Он услышал зов и искал того, кто этот зов отправил в пространство. Сердце Тора вибрировало на очень высокой ноте, и он чувствовал, что тот, кого он ищет, совсем рядом. Все его силы сконцентрировались вокруг и если бы воин, отправивший зов был бы смертельно ранен, то в одно мгновение был бы сейчас исцелен. Главное его найти до того как дух прекратит цепляться за тело и отправится в звездное путешествие. Главное найти. И за грудой пустых деревянных ящиков в отблеске пламени сверкнули глаза. Даже багровые отсветы пламени не смогли скрыть или исказить бесконечную глубину прозрачной синевы глаз великого воина. Одно единственное мгновение, на которое их глаза встретились, положили конец поиску.
– Есть!
Глаза шмыгнули куда-то вглубь, пытаясь спрятаться.
– Э – нет, так дело не пойдет! – Тор пинком смел груду ящиков и с изумлением увидел, что зов послал ребенок. Подросток. Лет десяти – двенадцати на вид. Но глаза его были глазами воина. И тот, кто живет за этими глазами, не имеет возраста. Опаленные волосы, местами обожженное, и кое-где пораненное худенькое тело не смогло обмануть взор Тора. Глаза сказали все раньше. Воин есть воин.
Тор протянул мальчику руку.
– Пойдем брат!
Тот доверчиво протянул свою кисть.
Тор рывком поставил мальчика на какой-то металлический короб, наполовину вкопанный, или засыпанный землей и почувствовал, как магическая сила искрящимся сгустком скользнула через руку к подростку. Тор мягко улыбнулся и в мыслях одобрил мальчика за несанкционированное подключение. На войне как на войне. Нет времени на поклоны и реверансы. Дают - бери, бьют - беги. Он, конечно, чуть позже сам бы дал импульс регенерации воину, но ребенок оказался смышленым и деятельным.
Тор поднял взгляд, и улыбка еще шире заиграла на его лице. Мальчик не только полностью восстановил себе физическое состояние, но и создал одеяние полностью подходящее к своим синим бездонным глазам. Русые волосы длинными кудрявыми локонами струились по плечам, перетянутые хитро сплетенным жгутом на голове, белая, холщовая, свободная рубаха перетянутая таким же жгутом на поясе, доходила до середины бедра. Синие атласные штаны были заправлены в высокие черные сапоги с металлической окантовкой на подошве.
Мальчик сам очень удивился этому превращению и Тор понял, что воин раньше никогда себя еще не проявлял подобным образом.
– Ты что ли волшебник? – спросил мальчик, освобождаясь от руки Тора.
– Нет русич! – ответил Тор, – волшебник здесь ты. Я просто Тор.
– Как это?
– Смотри! – Тор сделал свою защитную оболочку зеркальной, как обычно отражал атаки врагов, и мальчик увидел свое собственное отражение в блестящей поверхности.
– Здорово! А у меня раньше никогда не было такой одежды.
– Это особая одежда русич. Она пропитана непобедимым духом русских витязей, соткана руками русских женщин – берегинь, в нее вплетены нити светлой бесконечной любви душ матерей мира. И самое главное – в этой одежде есть волос твоей будущей любы – чаровницы. Твоей милой. Она будет ждать тебя пока ты не одержишь победу над врагами и не найдешь ее.
Щеки мальчика зарделись, он хотел что-то возразить, но видимо понял, что стесняться тут нечего и, скорее всего, все именно так и должно происходить. Тем более, что одежда необычная и так же как офицерский мундир Тора не пачкается. Мальчик специально шаркнул рукавом по обугленной доске, торчащей из стены бывшего магазина, и на рукаве даже следа не появилось.
– В этой одежде ты неуязвим, но не нужно попусту проверять ее эффективность. Души женщин твоего рода, которые творили эту одежду, чувствуют тебя очень хорошо, и всю возможную боль от вражеских стрел принимают на себя и распределяют поровну, только для того, чтобы ты смог выстоять в неравной битве и одержать победу. Поэтому не подставляйся зря под удары. Учись безупречности и старайся уклоняться от вражеских выпадов. Щади чувства тех, кто незримо тебя оберегает. Ты будешь сильно удивлен, когда смертельные раны не причинят тебе никакого вреда, но знай, что вместо тебя, в таком случае, умрет кто-то другой, кто вложил свою личную силу в твою кольчугу, – Тор бережно дотронулся до ткани с виду обычной, хоть и старомодной льняной рубахи. – Это может быть девочка, или девушка, или женщина. Смотрящий вашего рода будет вынужден отдать чью-то жизнь тьме, которая сумеет нанести тебе смертельный удар.
Мальчик широко распахнутыми глазами смотрел на Тора, – это все правда?
– Я не собираюсь тебя ни в чем убеждать, – спокойно ответил Тор, – ты можешь сам это все испытать в самом ближайшем времени. Но мне не хотелось бы, чтобы твои родные попусту болели, страдали или гибли. Я пытаюсь сберечь далеко нелишние силы вашего рода от ненужных потерь. За вами будущее, а сил у вас не так уж и много. Я же просто союзник. И вы мне нравитесь русичи. Поэтому тебе нужно научиться безупречности во всем. В действиях, в битве, в мыслях, в словах, в чувствах. Безупречность это такая вещь, которая не позволит никому сказать тебе, что ты был не прав. НИКОМУ И НИКОГДА!
– А кто решает кто прав, а кто не прав? И как я могу узнать, что поступаю правильно?
– Существует сердце мира. Оно создало всеобщий порядок и поддерживает существование всего, с чем ты сталкиваешься. С его мнением приходится считаться всем живым существам. Это мнение - есть истина в конечной инстанции. Именно сердце мира решает что безупречно, а что нет. А вся полнота знания сердца мира находится и в твоем сердце, – Тор прикоснулся указательным пальцем к груди мальчика.
– В сложных моментах жизни знание проявляет себя как совесть. Если прислушиваешься к ее тихому голосу, он становится громче и четче. Если не слушаешь, совесть постепенно гаснет. Одновременно гаснет и твой внутренний свет. А когда свет полностью угасает, человек становится погасом, и сердце мира его больше не видит, и помочь не может. Погас становится слугой тьмы и тьма забирает через него сначала всю силу рода, а потом и его самого. Таких существ сейчас очень много на земле и с ними постоянно идет война. Люди, которые слушают свою совесть и в которых еще есть свет, сейчас очень страдают и терпят бедствия, потому что много видов тьмы бесчинствует вокруг и запутывает умы. Тьма ни перед чем не останавливается и растет с каждым днем. Ложь, обман, подлог, клевета, сплетни, – все эти мерзости очень сильно засоряют пространство, в котором живут люди и очень трудно слушать тихий голос совести и еще труднее ему следовать. Тьма хитра и кричит очень громко и соблазны очень сильны. Очень. И она может шептать вкрадчивым голоском, пытаясь запутать человека. Многие обманываются и отдают свои силы тьме. Но ты знай, если сердце молчит, на шепот не нужно поддаваться. Это не тот шепот. Этот шепот - враг! Когда говорит твое сердце, тебе становится тепло и радостно. Причем тепло не только в душе, но и в теле. Сердце мира может согреть абсолютно нагого человека в самый лютый мороз. И твое сердце, – Тор повторно коснулся груди мальчика, – ничем от него не отличается. Нужно только пытаться стать больше и чище. И тогда однажды ваши сердца станут одним целым. Но путь необходимо пройти, и ошибки на нем очень болезненны. Чем дальше ты проходишь по пути, ведущему к сердцу мира, тем уже становится тропинка и больше с тебя спрашивается. Вот зачем нужна безупречность. Однажды, путь станет подобным тончайшему волосу, и пройти по нему нужно будет не колеблясь. На этом участке пути помощи не будет ни от кого. Тебе придется идти по этой нити в абсолютной наготе и беззащитности. А силы тьмы будут бушевать вокруг как никогда. Слева и справа бездонная пропасть. А впереди нить, и видна она только на один единственный шаг. И конца не видно. Спасет только безупречность и вера в свет сердца.
– Однако нам нужно идти, – Тор кивнул головой в сторону дымящейся дороги, усеянной обломками зданий и мертвыми телами, – война работа спецназа.
– У меня нет оружия, – удрученно произнес мальчик.
Тор только ухмыльнулся:
– Зато у тебя есть броня.
– Я буду беречь свой род. Мне нужно оружие, чтобы оказывать сопротивление врагу. Я хочу, чтобы мой род становился сильнее.
Тор удивился необычайной смекалке мальчика. Победа даже над простым соперником, не говоря уже о серьезном враге, однозначно прибавляет силы, как самому победителю, так и всем, кто с ним связан. Сила рода проигравшего переходит к роду победившего. Но как мальчик мог об этом догадаться не известно.
– А какое оружие ты хочешь?
– Все равно. У меня ведь нет никакого.
Тор показал пальцем на покореженную гаубицу, валяющуюся на боку:
– Такое оружие подойдет?
Мальчик расхохотался:
– Как ее с собой таскать?
– А может танк?
Мальчик улыбнулся, и ладонью дав знак, что предлагать больше ничего не нужно, задумался.
– Мне нужен лук со стрелами, короткий меч и кинжал.
Тор расхохотался.
Мальчик недоуменно взглянул на него:
– Что здесь смешного?
– Сколько тебе нужно стрел в комплект к луку? Что ты будешь делать, когда они все кончатся, или если в битве сломаешь меч, или выбьют хитрым приемом кинжал? Как тогда ты будешь воевать?
Мальчик широко раскрыл глаза:
– А как же тогда быть?
– Вот так, например, – Тор щелчком выбросил указательный палец в направлении, пытающегося поднять автомат, искалеченного вражеского солдата. Крохотная искорка вылетела из кончика указательного пальца Тора и в долю секунды пронзила шевелящегося бойца. Он прекратил все попытки к нападению. Смерть невидимым крылом опахнула его и унесла душу к хозяину.
Мальчик пытался понять, как это произошло, и задумчиво морщил лоб.
– Я тоже так могу?
– Если захочешь, то да!
– Как?
– Очень просто, – ответил Тор, – вся сила в твоем сердце. Бесстрашие, решимость и воля. И исполнение закона о непричинения вреда живым существам.
Сзади раздался гогот и из тени здания вышел здоровенный мужик в разодранной тельняшке с кривым гнутым кинжалом в руке. Росту в нем было больше двух метров, и в плечах он был метра полтора. Мощные мускулы буквально торчали из-под драной тельняшки. Грязь, сажа и копоть щедро покрывали его тело, от чего он был похож на американского рейнджера в джунглях.
– Эй, белоснежки, я ваш гном, – развязно произнес он и даже с пяти метров явно ощутилась вонь смеси из лука, перегара, гнилой капусты, и еще какой-то пакости из его рта, – потанцуем?
По щекам мальчика разлилась краска. Тор же только слегка улыбнулся.
Громила, однако, не приближался, поскольку видел, как Тор добил его однополчанина и продолжил моральный прессинг:
– Солдатик, отдай мне эту девочку в белом платьице. Я так люблю девочек в белых платьицах…
Мальчик сжал кулаки так, что костяшки побелели.
– Я качаю белых девочек на своих коленках и трогаю их за белые попки, – громила почмокал губами, – а потом запускаю им внутрь красненького червячка. Белые девочки любят красных червячков. Особенно толстых и длинных червячков. Гы-гы-гы! Ты тоже полюбишь моего червячка белоснежка. Я буду твоим гномом! Гы-гы-гы! Всеми семью гномами по очереди и вне очереди. Гы-гы-гы! Я сделаю тебя гномом – гомом. Гы-гы-гы.
Громила внезапно потерял свое юмористическое настроение и сделал свирепое лицо:
– А потом я воткну тебе вместо червячка свой кинжал и разрежу надвое. Снизу вверх. И станет две белоснежки. Отдай мне эту белоснежку солдатик.
Он явно признал мундир Тора и считался с ним.
– «Жаль, нет времени на самостоятельную проработку каналов», – подумал Тор, прикоснувшись к плечам мальчика, резко сказал:
– Забирай! – и чуть толкнул мальчика навстречу громиле, одновременно, одним импульсом пробив меридианы в руках, освобождая их от всех помех.
Эта манипуляция прошла для мальчика незамеченной, поскольку «предательство» Тора настолько ошеломило ум, что он попросту на какое-то время перестал ощущать тело вообще.
– «Как же так? Что же теперь делать»? – ум мальчика метался в поисках выхода из создавшейся ситуации.
А тело уже собралось рвануть куда нибудь в подвал, за ящики, в какую нибудь нору, чтобы спрятаться, скрыться, закопаться от этого мерзкого громилы, который напомнил вечно пьяного соседа бывшего уголовника, который был хоть и меньше этого бугая в два раза, но с теми же повадками.
Сашка всегда обходил его десятой дорогой, но иногда напарывался в подъезде и терпел словесные унижения, подзатыльники, сливы, пинки и харчки этого мерзавца. В голове часто рисовались сценки мщения, в которых этот урка ползал на коленях перед победившим Сашей, который стал сильным и смелым. Но это были всего лишь картинки. В реальности он сносил оскорбления, утирался и делал улыбку заходя домой, чтобы не расстраивать маму, которая была очень интеллигентной женщиной и очень огорчилась, если бы узнала что ее сына обижает этот недочеловек. Саша однажды услышал, как этот урка, в компании со своими алкашами, под детским грибочком рассуждал, что хорошо бы эту Клавку загнуть в подвальчике и в три смычка отодрать. Саша не понял и половины из сказанного, но догадался, что они хотят что-то нехорошее с мамой сделать. Но так ничего и не сделали. С мамой, этот гад, все время вежливо здоровался и улыбался. Мама часто сетовала на то, что он двойной человек и тихонько молилась за спасение его души. Возможно, эти молитвы и оберегали маму от всех планов урки и его дружков, но вот самого его они все же не сберегли. Под тем же грибком однажды утром его нашли мертвым. Полностью замерзшим. С самодельным ножом с наборной ручкой из цветного пластика в боку. Мучения Саши закончились в тот самый день. Соседи в полголоса говорили об убитом, – собаке собачья смерть, а мама и тут заступалась:
– Зачем вы так о человеке говорите? У него тоже ведь душа есть. Только спит она очень крепко.
И соседи глаза прятали от этих слов. И потом, за глаза, Сашину маму святошей называли. Но это не обидно было. И к маме неприятности не приставали.
И вот тут этот амбал вновь нагнал тот же самый страх, что и раньше был, только теперь он вырос во много раз. Да еще и этот… непонятно теперь даже кто, в сторону отскочил. Наверное, сам боится. Хотя с таким оружием чего ему бояться? Он испуганно обернулся и взглянул на ухмыляющегося Тора. Сейчас ухмылка выглядела не лучше амбальской, и Саша собрался взять ноги в руки.
Амбал просчитал это желание и пророкотал:
– Даже и не пытайся. Я быстрее тебя белоснежка. Ну, иди же ко мне красавица. Я люблю красавиц в белых платьицах.
Он крутанул в руке свой страшный кинжал и сделал шаг навстречу Саше. Ноги того дрогнули, и тело собралось кинуться прочь.
Из-за спины раздался спокойный голос Тора, который намертво вморозил ноги Саши в дымящуюся землю:
– Убежишь сейчас, будешь бегать всю жизнь.
– Что же мне делать? – спросил он, подавляя дрожь в голосе.
– Вступай в битву!
– Он сильнее меня!
– Это ты так думаешь.
– Мне очень страшно!
– Воин должен учиться побеждать свой страх.
– Он убьет меня, ведь у него нож!
– Только если ты это позволишь.
Громила в подтверждение этого проревел:
– Готовься к смерти беляночка, Гы-гы-гы!
– Он убьет меня… – мальчик обречено повесил голову.
Громила взмахнул кинжалом, и Тор за спиной мальчика воскликнул:
– А потом он пойдет и убьет твою матушку!
У мальчика от этих слов в сердце вспыхнул огненный шар, и он почувствовал, как все мышцы стали похожи на стальные тросы и жидкий огонь потек в руки.
– Не бывать этому, – необыкновенно властным голосом произнес мальчик и, повинуясь внутреннему приказу, выщелкнул обе руки навстречу громиле.
От ладоней отделился раскаленный шар размером с баскетбольный мяч и прожег громилу насквозь. В груди у того образовалась дымящаяся сквозная дыра, а плазменный шар улетел в небо, и исчез из виду.
Бугай, пошлепав губами, и выпустив струйку дыма изо рта, гулко рухнул на землю.
Тор присвистнул от осознания несопоставимости размеров шара и мальчика, и в уме сделал заметку о способностях русичей.
Саша стоял в оцепенении и удивленно смотрел на свои собственные руки, которые секунду назад сделали невозможное. Он несколько раз поморгал, и даже потряс головой. Но галлюцинация не пропадала. Громила лежал буквально у его ног, и дыра в его спине по-прежнему дымилась, хотя дымление постепенно уменьшалось.
В голове его как испорченная пластинка крутился один простой вопрос:
– Как это?
Из оцепенения его вывел музыкальный свист Тора. Он насвистывал песенку Высоцкого:
– Парня в горы тяни, рискни.
– Не бросай одного его.
– Пусть он в связке с тобой одной
– Там поймешь кто такой.
Саша, постепенно обретая дар речи, произнес:
– Это… Это я сделал?
Тор прекратил свист:
– Ну не я же…
– А как это?
– Ну, ты же ведь хотел оружие?
– Ага!
– Ну, дык вот оно.
– Фига себе!
– Только так тратить энергию очень расточительно. Таким мячиком можно было дивизию положить, а ты на одного засранца потратил. Но для обретения опыта весьма неплохо. Руки подними ладонями вверх.
Мальчик хотел спросить зачем, а потом просто послушался.
Тор начал наперебой щелкать пальцами, и вскоре в воздухе появился тот самый шар, который враскачку стал приближаться к рукам мальчика, пока не завис в метре над ним.
– Вдохни его ладонями.
Мальчик удивленно уставился на Тора:
– Как это вдохни?
– Просто сделай это. Как именно, меня не волнует. Воин не имеет права разбазаривать энергию. Я сейчас тебе помогаю вернуть ее. Но только один единственный раз. С сосунками типа Саш, я не имею дел.
Мальчик вновь покраснел и разозлился уже на Тора. Шар примагнитился к ладоням, и разделившись на две равные части, скользнул внутри рук в сердце, вновь наполнив его жаром. Но на долю секунды. Потом состояние вновь стало обычным.
– Понял, как дышать ладонями?
– Не совсем, но потом пойму. Принцип вроде ясен.
– Молодец Саша, – похвалил Тор, и поправился, – хотя ты уже не Саша.
– А кто?
Тора потянуло на философию и он пояснил:
– Саша – это женское имя. Для мужчин оно звучит как С-саша. Тот, который ссыт. Ты перестал ссать, когда вступил в бой, поэтому теперь ты АлексАндр. Мужчина, Воин, Победитель! Ты когда раньше при знакомстве представлялся Сашей, сам себе приговор подписывал. Типа, – здравствуйте, я С-саша. Я ссу! Я боюсь. Вот тебя и пугали все кому не лень. Завалил этого буйвола и ссать перестал. Теперь ты не С-саша ты Александр. Так теперь и представляйся. Сечешь тему?
– Прикольно! – такое объяснение новоиспеченному Александру очень понравилось. Тем более оно очень четко отражало ситуацию, в которой он был раньше.
– А другие Саши также себя ведут?
– Ты хотел спросить ссут? – Тор явно издевался над воспитанностью мальчика.
– Ну да!
– Другие меня не интересуют. Я занимаюсь только с воинами, которые отправили зов. Кстати можешь кинжал себе взять. Это твой честно добытый трофей.
– Он мне не нужен. Я все понял.
– Как хочешь, – Тор пожал плечами, – консервы можно было бы открывать, или подарить кому нибудь, кого отвадить от себя хочешь. Процедура работает как дважды два.
– Тор! Тор! Ты про зов скажи. Что за зов?
– Не парься боец! Я в этом плохо разбираюсь. Просто был зов, я пришел на него и нашел тебя. Вот и все. Я человек неграмотный, и в таких тонкостях не шарю. Если бы ты был девочкой в платьице белом, я бы занимался ей. Работа такая.
– А почему тот бугай все пытался меня девочкой назвать? – Мальчик шел рядом с Тором, пытаясь попасть в такт шагам.
– А потому что ты на этом велся. Меня он на второй раз стал солдатиком называть, а вот ты краснел, злился, терял энергию одним словом и становился слабее. Он все делал правильно. Точнее он тебя делал. Реального воина сделать трудно. Надо найти кнопки, которыми он ведется, и ослабить, перед тем как вступать в бой. Темы, на которые воин реагирует - его дыры в броне, и когда он потеряет слишком много энергии через эти дыры, то броню удерживать не сможет и станет уязвим. Тут его и делают. Почти все мальчики не любят когда их называют девочками. Это одна большая кнопка, на которую давят все кому не лень. А потом воруют жизненную силу. Ворам надо по мордасам давать, иначе ничего не добьешься по жизни. А еще лучше провода от кнопки отрезать. Пусть кнопка висит на положенном месте, но не работает. Пока вор будет разбираться, что работает, а что нет, нужно успеть его самого разобрать на запчасти и батарейки вытащить. В этом случае все будет по честному, и силы у тебя прибавятся.
– А как же не причинение вреда живому существу?
Тор улыбнулся:
– А ты живое существо?
– Конечно живое!
– А этот гад хотел причинить тебе вред?
– Да он меня убить хотел!
– Значит, если бы ты позволил это сделать, то нарушил бы закон. Самое близкое к тебе живое существо – это ты сам! И его надо беречь, прежде всего. Потом стоит второе самое близкое существо. Угадай кто?
– Наверное, мама!
– А почему, наверное? Она тебя родила. Ты ел ее плоть и пил ее кровь, ее молоко, ее любовь, энергию, жизнь, и говоришь, наверное! Сынок ты видать, тот еще, раз сомневаешься. Ближе матери к тебе только ты сам. Это потом идет папа, братья сестры, тети, дяди и прочая родня. И только потом все остальные. А сразу после себя - только мать. Это святыня. Именно поэтому я на кнопку матери нажал. Уж извини, но твой дух воина иначе было никак не пробудить. Ты сам об себя ноги вытер и смирился с этим. Хорошо хоть мать уважаешь, и за нее готов был вступиться. Если бы этот номер у меня не прошел, я бы сам тебя убил.
– Знаешь, Тор, – задумчиво произнес мальчик, – а ведь свою мать многие не уважают, и даже более того.
– Знаю!
– И ты бы их всех убил?
– Нет Александр. Они же не воины. Они люди. Просто законов не знают, или не хотят их исполнять, поэтому живут так хреново. Темные воины доят людей как коров с помощью обмана и страха, и съедают, когда молоко, или жизненные силы кончаются. Светлые – защищают, и дают надежду и радость. Убивают людей только темные воины. Поэтому светлые с ними воюют. Нельзя убивать людей. У каждого есть своя жизненная задача и много времени тратится на рост физического тела. Душа и дух не очень любят в теле жить, поэтому мучаются пока человек растет. Каждую жизнь приходится выжидать, пока тело освоится с условиями жизни и только потом к воплощению задуманного приступать. И тут, если тело кто-то уничтожит или попортит, то сначала приходится расти. Да еще и задачу трудно постоянно помнить. Хорошо если родители попадутся, которые не будут грузить своими идеями, тогда задача не теряется. А если начнешь делать не то, что хотел, потом такая тоска возьмет, что хоть в петлю лезь. Некоторые и лезут. Так что их смысла нет убивать. Их сам порядок вещей убивает. С воинами иначе. Особенно с начинающими. Их стимулировать надо на действие. Этот бугай тебя если бы убил, то твою силу бы забрал, а в следующий раз ты бы родился и сразу темным стал, потому что имел бы опыт, что злая сила лучше света и совести.
– А ты значит светлый воин?
– Не угадал. Я соблюдаю равновесие, и пришел на твой зов также как и этот бугай пришел на него же. Я его просто обыграл твоими руками, но только потому, что ты сам имел тягу к свету и темных с детства не любил. Поэтому я тебя и оставил для принятия выбора, а ты посчитал, что я тебя предал.
– Да, я так на самом деле подумал.
– Про матушку твою это тоже кнопка. Но я на нее нажал только потому, что тот урод нажал на другую. И я имел полное право соблюсти баланс. Воин не должен реагировать ни на какие кнопки, потому что это просто кнопки. Люди забавляются этими кнопками, играя друг с другом. А воину такая игра может стоить жизни. На свои кнопки воин может нажимать только сам, если их еще имеет, чтобы вызвать в себе волю к действию. Все остальные нажимают на них только для того, чтобы получить что-то, как у автомата с газированной водой. Только вот монетки не особенно охотно бросают. Больше халяву любят. С воином халява не должна проходить. Это искусство становления воина. Он должен видеть свои кнопки, и раз за разом отключать от них провода. Безупречный воин и сами кнопки потом выбрасывает. Но в начале они нужны, чтобы вводить в заблуждение воров.
– Это что же получается, что я должен буду потом спокойно стоять, и смотреть как будут убивать мою маму, если выброшу эту кнопку?
– Ты зачем такой тормоз? Мама – это святыня. Защищай ее, береги ее, люби ее изо всех сил. Кнопка управляет только твоим мозгом. А мозг рисует картинки. Нет кнопки – нет картинки. Пусть кто угодно говорит тебе что угодно. Это тебя не должно задевать. Но вот когда этот кто-то начинает что либо делать… Сечешь тему?
– О-па!
– Действовать тебе, или нет, выбираешь только ты сам. Никто и никогда не должен заставлять тебя реагировать на слова и подначки. Чем выше уровень самого воина, тем подначки становятся серьезнее и противники интереснее.
Тор обернулся назад, и прибавил ходу. Мальчик почти бежал рядом.
– Куда мы так торопимся?
– Шакалы по одному не ходят.
Александр тоже посмотрел назад, но кроме мерцающих в кромешной тьме огней пожарищ ничего не увидел.
– Так что, этот мужик не один был?
Вместо ответа сзади раздался рев сразу нескольких десятков человек. Или не человек. Одним словом рев, леденящий душу.
– Бежим! – Тор схватил русича за руку и помчался вперед.
Сзади раздался топот множества ног и разъяренные вопли. Беглецов заметили.
– Стой! – Тор встал как вкопанный и оглядел запыхавшегося мальчика. Бегун из того явно не получился бы.
– Садись на спину. Держись за плечи и ноги соедини в кольцо. Очень плотно прижмись, чтобы была максимальная обтекаемость. И держись боец изо всех сил. Выйдем на вторую космическую скорость, иначе эти зверьки нас догонят.
Мальчик сомневаться в необходимости этого действия не стал. Просто сделал то, что от него требовалось, и замер в позе рюкзака. Тор прижал руки к корпусу, провентилировал легкие и, задержав дыхание, уставился взглядом в точку, мерцающую вдали, начал разбег. Преследователи уже были в предчувствии победы, когда он садил мальчика на спину, но дальше произошло неожиданное. Скорость бега Тора не только не замедлилась от дополнительного груза, но и увеличилась. Расстояние стало неуклонно разрываться, и Тор стал с шипением делать короткие вдохи выдохи. Насчет второй космической это была шутка, но скорость Александра поразила, поскольку его стало отрывать от спины Тора. Он вцепился в ракету-носитель изо всех сил. Топот ног Тора слился в единый монотонный гул, сопровождаемый непрерывным шипением. Какая связь была между этим шипением и скоростью, мальчик никак разгадать не мог и непременно спросил бы когда они остановились, но стоило им выбежать на мост и пересечь первый пролет, как сзади загрохотал мощный взрыв и пролета не стало, а их обоих взрывной волной бросило вперед. Вместе с пролетом моста часть преследователей тоже прекратила свое существование. Оставшиеся непонятно кто, дождались подъехавшего джипа с оружием и открыли беспорядочную стрельбу в сторону, куда скрылись беглецы.
Со стороны, в которую Тор нес свою драгоценную ношу, практически беззвучно мелькнули некие крылатые тени, и стрельба на том берегу перешла в беспорядочные хлопки, и вскоре стихла совсем. Тени, так же беззвучно, промелькнули обратно.
Мальчик, ничего не понимая, шел рядом с молчащим Тором и вопросов не задавал. Слишком все было загадочно, и загадки сыпались как из рога изобилия.
В кромешной темноте появился едва заметный, подсвеченный изнутри тусклым огнем вход в высокую башню, которая видимо, служила своеобразным КПП для всех проходящих по мосту.
Тор с мальчиком вошли в холодную, поросшую мхом арку, и за ними с грохотом опустилась дубовая заслонка, обитая железными листами с покрытыми ржавчиной гигантскими заклепками.
Влево уходила витая каменная лестница. Из этой витиеватости и спускался тот самый брезжащий свет. Свет показался несколько отчужденным, но путь, во всяком случае, указывал. Когда же беглецы поднялись наверх, в круглую каменную комнату без потолка, венчавшую башню, проявился и сам источник отчуждения и недружелюбия.
В комнате стояло семеро. С непроницаемыми лицами, заложив руки за спину, в черной, но очень пыльной одежде, Тора молча поприветствовала его команда. Точнее все, что от нее осталось. Пять мужчин и две женщины. Хотя по внешним признакам отличить их было сложно. У женщин лица тоже были жесткими и совсем не миловидными. И шапочки тибетских боевых магов на головах, выравнивали статус всех сразу. Тор оценил количественный состав группы и осознал причину отчужденности. Треть осталась от группы. И это при том условии, что воины считались практически неуязвимыми, и с заданий, подобных этому, всегда возвращались лишь уставшими, и очень редко легко ранеными. В этот раз потери оказались колоссальными.
Речь взял Дрон, который помимо своей неимоверной физической силы имел еще и красноречие.
– Кто этот пацан?
– Его зовут Александр, и он нуждается в нашей защите.
– Мы прекращаем задание.
Брови Тора поползли вверх:
– Приказы здесь отдаю я – это раз! Каждый всегда отвечает только за самого себя и не пытается прикрываться общественным мнением - это два! И этот мальчик будет под нашей защитой ровно столько, сколько понадобится – это три! Вопросы еще есть?
Дрон, не дрогнув ни единым мускулом на лице, ответил без малейшей паузы:
– Вся группа доверила мне вести переговоры с тобой от общего лица и согласна с каждым моим словом – это раз! Мы потеряли две трети личного состава, неделю здесь болтаемся без продовольствия и отдыха, и силы наши не бесконечны – это два! И мы не считаем больше необходимым тебе подчиняться – это три!
– Нарушение присяги и дезертирство, – Тор беззаботно поковырялся в зубах ногтем.
Группа напряглась в ожидании, и намерение вступить в схватку Тор почувствовал кожей.
Мальчик отскочил от Тора к стене, но оставался все равно за его спиной. Воины выглядели устрашающе. Да еще и огненные блики от факелов по стенам, и их лицам, добавляли неуютности.
Тор сменил тактику:
– Как я вижу налицо только сильная усталость. Щиты безупречности в абсолютной исправности, так что…
– Мы уходим, – решительно произнес Дрон, и группа легкими кивками подтвердила, что это мнение является общим.
– И куда, если не секрет? – Тор не скрывал сарказма, поскольку все коды порталов знал только он.
– Мы знаем, что без тебя обратно не пройти, поэтому рассредоточимся по территории, и будем жить как обычные люди.
Сдержать хохот Тор не смог:
– Картошку будете садить, грибы собирать, коров доить и детишек нянчить?
Ника не смогла сдержать смешок и прыснула за спинами товарищей. Напряжение тотчас спало. Тор нашел верный подход.
– Список продолжить?
Дрон сделал попытку вернуть отчужденность:
– Наша группа требует объяснить, почему мы выполняли твои приказы раньше, и должны подчиняться сейчас? Нам надоело, что нами постоянно затыкают дыры. Светлые нас считают темными, темные считают светлыми. Мы враги для всех. Темные сделали приборы дневного видения и установки кругового огня с датчиками присутствия. В этих ловушках мы потеряли почти всех. Нам удалось заминировать мост, но война уже надоела. Мы уходим. С тобой или без тебя.
Тор решил валять Ваньку до последнего:
– Вы должны мне подчиняться, потому что у меня белый китель, – он стряхнул невидимую пыль с плеч и добавил, – а вы все пыльные какие-то.
Группа заулыбалась, но Дрон оставался недовольным:
– Мы только что зачистили ваших преследователей и за внешним видом не следили.
– В офицере все должно быть прекрасно. И душа и мысли и обмундирование. А подчиняться вы мне должны просто потому, что давали присягу, и никто вас не заставлял этого делать. Это был ваш личный выбор. Я просто однажды сделал предложение и вы его приняли. За базар отвечали как настоящие воины до этого самого момента. Правда это было давно, и ваш воинский дух, как я вижу упал… Но я его вам сейчас подниму.
Бойцы, потупившие взгляды, вновь с интересом взглянули на Тора.
– Вам интересно знать кто я такой?
Молчание подтвердило заинтересованность группы.
Тор поднял ладони рук перед собой, и по телу прокатилась волна, а следом за ней, над головой возникло синее сияющее кольцо и подобно обручу опустилось к ногам. Внешность Тора преобразилась. Одежда осталось той же, но лицо осунулось, волосы поседели, и пропал правый глаз. Зато левый, как бы компенсируя недостаточность, засверкал как три вместе взятых. Воины, ошеломленные таким превращением, мгновенно вернули себе выправку, и пыль клубами осыпалась с их черных одежд. Глаза, вновь засверкали азартом и жаждой свершений. Человек, сейчас стоявший перед ними часто являлся к ним в сновидениях и наставлял в воинском искусстве, а в боевых действиях иногда, в самых критических ситуациях, руководил телом и выводил из-под ударов. Этого человека звали Одином. В его честь слагали легенды и каждый воин, с его помощью победивший в, казалось уже безвыходной ситуации, вносил свою лепту в эти легенды и облекал Великого воина неувядаемой славой. Каждый хотел достичь подобной легендарности и попасть в его небесное войско. Каждый хотел войти в Валгаллу.
Тор вернул себе прежний облик:
– Еще вопросы есть?
Семерка молодых и сильных с восхищением смотрели на Тора и Дрон произнес наконец:
– Значит и Валгалла тоже есть?
Тор удивленно спросил:
– Есть сомнения?
Ответил грохот на том конце моста. Преследователи каким-то образом приволокли огромную плиту и компенсировали недостающий пролет моста.
– Крепкие ребятки, – похвалил их физическую мощь Тор и добавил, – сегодня же пройдем в Валгаллу, – и добавил, отвечая на немой вопрос группы:
– Они нас замочат. Силы неравны – это раз! Придется выйти в открытое противостояние – это два! И в бою будут участвовать серьезные маги – это три! Поэтому полеты придется отменить, и только рукопашная.
– Больше прятаться нам нет необходимости, – Тор поднял вверх правую руку.
Столб света ударил в небо подобно прожектору, и тучи разошлись. В сияющем золотом ореоле проявилось множество лиц. На передний план вышли погибшие товарищи. На лицах их играли улыбки. Они обрели обещанное пристанище. Один их не обманул. Валгалла принимала погибших на поле боя воинов, и после церемоний награждений и чествования, даровала заслуженный отдых перед новым воплощением. Семеро оставшихся вернули себе отвагу и волю к победе. Всяческие колебания окончательно развеялись. Небесные фигуры сжали кисти рук в кулаки и резко подняли руки вверх до уровня ушей. А потом перекрестили их под подбородком. Губы изобразили некий слог, но звука не было. Звук издали семеро в башне. И повторили движение рук. Знак был похож на череп с костями на флаге пиратов. А звук – выдохом силы «ХО». В этом символе скрывалось многое. Но сейчас значение было только одно. Держать оборону. Не пропустить врага. И задача совсем не в том, чтобы умереть в бою и попасть на небо, а отправить врагов если и не небо, то туда, куда они должны отправиться после последнего поражения.
– Ласт комбат! – вдохновил воинов на битву Тор, и тут голос подал мальчик:
– Они уже близко.
– Ближе некуда, – съязвил Тор и обернулся к группе, – за мост они не должны пройти, иначе расползутся как змеи, хрен потом выловишь.
– Наши уже близко, – вновь сказал мальчик.
Все с удивлением воззрились на русича.
– Они там! – мальчик указал пальцем на темно-бордовую полосу на востоке, – они спешат изо всех сил.
– Понятно, – сказал Тор, и обратился к остаткам войска, – продержимся до рассвета?
Семеро безупречных воинов повторили жест ХО.
Диля подошла к мальчику и передала ему пульт с двумя кнопками.
– Предпоследний пролет у нас тоже заминирован. Если мы не удержим врага, взорвешь его, нажав на обе сразу. А потом сразу беги навстречу своим.
Мальчик послушно кивнул и перевел взгляд на Тора.
Тор добавил:
– Жми, когда увидишь смерч. Большой смерч. Это будет последний знак. Он продержится всего несколько секунд, а потом исчезнет. Жми на кнопки, и сразу беги к своим. Голову с башни не высовывай даже на сантиметр. Чтобы не происходило, не высовывайся.
Мальчик тоже сказал «ХО» и перекрестил руки. На этот раз уже восемь воинов улыбнулись этому жесту.
– Еще раз предупреждаю, не летать, – уже в полете с верхушки башни вниз на мост предупредил Тор, – у них четверо силовиков в расположении. Они слизнут всю вашу силу во мгновение ока и солдатня вас покрошит в винегрет голыми руками.
– Да все нам ясно, – огрызнулся Дрон и жестами скомандовал группе рассредоточиться. Тор остался в одиночестве как раз на середине моста.
С той стороны, в темноте изредка озаряемой бликами пожарищ к мосту стягивались ручейки вооруженного народа. Бойцы были те еще, пьяные, обкуренные, обколотые… Но их преимущество было в том, что их было много. Очень много. А преимущество семерых воинов было в том, что мост был достаточно узок. Только четыре средней упитанности человека могли идти по нему плечом к плечу. И эта колонна начала свое движение. Семеро воинов, зависшие под полотном моста на расстоянии пяти метров друг от друга, дождались когда армия чуть пересечет невидимую линию очерченную Дроном, и бросили свои тренированные тела вверх и в самую середину наступающих. Бросок возымел ошеломительный успех. А черная свастика – техника рубящего вращения, примененная всеми семерыми, сбросила с моста в ледяную воду сразу около восьмидесяти бойцов. Несколько осталось лежать бездыханными на самом мосту. Что произошло, никто из наступавших толком и не понял. Семеро спецназовцев кувыркнулись под мост обратно, цепляясь кончиками пальцев за естественные неровности каменной кладки. Внешне они были похожи на наступающих, поэтому со стороны показалось, что они просто упали вместе со всеми вниз. Этот трюк удалось провести еще только лишь один раз. На третий раз их уже ждали. И прогремели автоматные очереди. Наступающие стреляли в круг. То есть практически друг в друга. Но именно такая система, изобретенная темными инженерами, помогла обезвредить воинов из группы Тора. Здесь она сработала тоже. Темные воины поубивали друг друга, но и нападающих срезали кучным огнем. Тор видел автоматные вспышки, и сердце его сжималось от режущей боли, когда один за другим, его самые лучшие воины, отправлялись в Валгаллу. Существует легенда, в которой говорится, что в Валгаллу входят воины с оружием в руках. У Торовых воинов не было оружия вовсе. Они сами были оружием. Безупречным оружием. Он стоял, смотрел вперед, видел вспышки и слышал выстрелы, и из глаз его выкатывались одинокие слезинки. Зубы были сжаты со скрипом, но слезы сдержать было невозможно. Тело его вздрагивало, а душа вела обратный отсчет:
– Кен, Диля, Макс, Чиу, Ника, Шам…
В воздухе промелькнула тень, и под ноги Тору упала верхняя половина тела Дрона. Его окровавленные губы прошептали:
– Все командир. Песец. 30 к одному…
Тор глубоко вздохнул и оглянулся на башню. Мальчик не высовывался.
– Дисциплинированный! – улыбнулся Тор, – будет толк, если сможет нажать на кнопку.
Красная заря уже поднималась над башней.
Тор сконцентрировал энергию в животе и отправил импульс вперед. В трех метрах перед наступающей армией мост поднялся вертикально вверх. Это была оптическая иллюзия, но обкуренные и пьяные солдаты поверили в нее. И их вера облекла иллюзию в материю. Каменный мост уходящий вверх остановил армию. Первый ряд под натиском последующих рядов буквально впечатался в стену, и движение было остановлено.
На том берегу раздался гул, переходящий в рев. Четыре мордоворота, сидящие в ланд круизере, разом прищурившись посмотрели вдаль, хохотнули выбираясь из джипа :
– Фокусник объявился! Пошли рассекречивать.
Толпа одобрительно зашумела, и боевики почтительно расступились перед идущими магами. Они цепочкой взошли на мост и не церемонясь двинули вперед. Солдаты стояли достаточно плотно и с краев стали падать самые невезучие.
Джуга растолкал стоящих перед стеной и потрогал пальцем каменную кладку:
– Ишь ты! – оценил он материализованную иллюзию и отойдя на полметра мягко гукнул. Звук он издал очень мягкий, но мощный. Задранная вверх стена рассыпалась на булыжники и раскатилась во все стороны.
Тор сообразил, что теперь шутки окончились, и появился достойный противник. И противник имеет четыре лица. Он создал еще одну стену. Но она не материализовалась, потому что четыре мага даже на полсекунды не поверили в ее существование. Они понимали только силу. Джуга отступил на задний план, поскольку требовалось накопление праны, и начал тянуть ее из толпящихся позади бойцов. Один за другим те стали терять силы, бледнеть и падать без сознания.
Хариман прошел сквозь эту иллюзорную стену и метнул в Тора огненное копье. Тору удалось увернуться, и копье с грохотом врезалось в стену башни. Башня содрогнулась, и мальчик выглянул наружу.
Это заметил третий маг Фычун, и бросил коготь огненного дракона над башней. Раскаленные шарики наткнулись на развернутый Тором купол ледяного безмолвия, и маг умылся.
Башню оставили в покое, и все внимание сфокусировали на Торе. Несколько секунд они оценивали белый мундир Тора и золотую вязь, а потом объединили силы и стали его просто давить силовым полем, как лемехом бульдозера. Силы они черпали из своих же воинов, и те опадали как озимые. Это мало интересовало магов, потому что Тор, выставивший зеркальный щит перед собой, хоть и медленно, но все же сдвигался назад. Четвертый маг, который никогда и никому не называл своего имени, дополнительно осыпал Тора ливнем Тары. Термитными каплями, которые прожигали танковую броню. Силы Тора таяли, и вынужденное отступление ускорялось. Когда дымящиеся подошвы Тора пересекли отметку начала второго пролета, он собрал все силы и остановился. Маги тоже прекратили давление. Тор еще раз взглянул на башню и мысленно произнес:
– Ну, брат. Не подведи!
Он собрал всю свою личную силу и золотые нити, которые все принимали за украшение, с тихим печальным звоном разорвались, и стали простыми серыми нитками, неряшливо торчащими из мундира во все стороны. Тор собрал всю силу, которую копил многие воплощения и завоевывал в боях. И затем поднял силу земли. Вода под мостом вскипела и стала закручиваться в огромный перевернутый водоворот. Тор тут же опустил силу неба и образовался огромный вихрь. Два вихря сверху и снизу, вращающиеся в разные стороны сшиблись в центре тела Тора, и образовался магнетрон. Поле закрутилось в виде тридцатиметрового тороидального бублика, в центре которого вспыхнул ослепительный черный шар. Шар антиматерии. Все что попало в этот тридцатиметровый круг, мгновенно втянулось в центр шара. Маги, подобно пушинкам растворились в нем одновременно с телом Тора. Его последний возглас был:
– Я есть ТОР!
Сознание его угасло, и шар превратился в облако пара. Оба циклона тут же исчезли. Вода несколько раз колыхнулась и с шелестом прошлась по опорам моста. Ветер сдул ослабевших и потерявших сознание с моста вниз, а остальных прижал к земле и камням.
Мальчик нажал на кнопки, и пролет моста перестал существовать. Он высунулся наружу и увидел, как пришедшие в себя солдаты пропустили вперед тяжелый панелевоз, который через несколько минут опустит плиту на образовавшийся провал и движение будет восстановлено. Он перебежал к противоположной стороне башни и увидел вдалеке конницу. Армия шла на помощь. Он помчался по ступенькам вниз, как ему приказал Тор.
Панелевоз самосдвигом положил плиту на дыру в мосте, и она с запасом перекрыла нехватку.
Его тут же столкнули с моста, чтобы не мешал продвижению своей тихоходностью. Дополнительные силы устремились на мост, а передние приготовили ракеты, чтобы пробить закрытый арочный проем.
И вдруг ворота открылись сами.
В лучах восходящего солнца стоял белокурый мальчик в белой рубахе, синих штанах и сапогах с металлической окантовкой.
Армия остановилась от этой несуразности. Ребенок собрался препятствовать армии. Дикий гогот прокатился по всему мосту, и бойцы надели черные очки, потому что восходило солнце и они теряли способность видеть. Очки помогали прекрасно ориентироваться при солнечном свете, потому что имели дипольную поляризацию.
Мальчик, на мгновение оглянувшись назад, чуть наклонил голову и вполголоса произнес:
– Это моя земля!
И из его ладоней выкатился огненный шар.
…
Тройка разведчиков на арабских жеребцах успела как раз во время. Старший лейтенант подхватил падающего бледного мальчика одной правой рукой, рывком поднял его вверх, и положил поперек седла.
На мосту никого не было. Только легкий дымок поднимался от камней, и эта дымящаяся дорога уходила за горизонт. Через несколько минут на мост вновь стали стекаться вражеские силы. Но боевой дух их был уже сломлен. И, в довершение ко всему, вместе с солнечными лучами, с востока неслась лавина. Развевающиеся знамена и один единственный раскатный звук как приговор:
– А-а-а-а-а-а!
– Ур-а-а-а!