Утренний будничный зимний большой город. Машины с невероятной скоростью, светофоры, фонари и одиночество. Холод, застывший мертвый снег, обжигающий свет фонарей и бесцветное небо без звезд, без луны и без солнца…
К темному хмурому зданию на одной из центральных улиц подъехал черный «BMW». Из окон здания били лучи люминесцентные ламп, бездушные и надменные. За жалюзи ходили люди, похожие на тени. В машине сидел человек и неподвижным взглядом созерцал телефонную трубку, уместившуюся на ладони. Мимо проезжали другие автомобили, отбрасывая фарами причудливые тени. Все застыло в одном мгновении и неотрывном взгляде.
Город давно ожил, да и не умирал на ночь, этот город уже давно не спал. Уже много лет его усталым улицам из асфальта, плитки и каменных стен не давали отдохнуть автомобили, трамваи, троллейбусы, автобусы и пешеходы, а внизу город раздирало метро. Зимой ему было холодно и тоскливо, а люди это чувствовали, становились такими же. Фонари, фары и неоновые вывески били в глаза городу, мешали ему забыться, уснуть, отдохнуть. Город старел и седел под видимой оболочкой развивающегося промышленного центра.
Он вздохнул и положил трубку на соседнее сиденье. Руки почему-то дрожали, пальцы стучали по рулю. Он сжал его ободок до боли, до обозначившихся белых хрящей. Глаза смотрели прямо перед собой, а точнее – в себя. В них горел неистовый огонь и постепенно гас… Ожидание… Самое мучительное, что бывает, но еще хуже, когда ждешь непонятно чего. Он бросил тоскливый взгляд за лобовое стекло. Автомобили, скользящие по сухому асфальту, а рядом – ледяные корки, и везде – холод, сплошной холод. Огни не дают тепла, а солнца как будто не дождаться. Люди, куда-то бегут люди, а он ждет… Чего? Кого? Наверное, он знал. Он знал, на что надеется, но что будет на самом деле – ему было неведомо. Люди – и как будто не люди… Или он уже не человек… Двери в здание поминутно отворялись, кто-то заходил, выходил. А он вздрагивал каждый раз. Безнадежность, шум, шум, уходящий в пустоту и сонные глаза…
Сонные глаза города угрюмо глядели в белесое небо. Чистым оно не было давно, а фонари бросали на густые облака отсветы, делая его грязно-серо-оранжевым и неестественно-светлым. Город ждал, что выйдет солнце и согреет его, но солнце в зимние дни пряталось в облака и не желало выходить. О городе забыли, а ведь он – живой… Здесь все живые, но делают вид, что вокруг них – пустота, идут, спешат, живут, мерзнут, ждут только для себя. Вот так и приходили, заползали в душу одиночество и отчаяние.
Отчаяние стало одолевать. Он ждет уже полчаса, хотя даже не знает, стоит ли. Вытащил из кармана пачку сигарет и зажигалку, достал сигарету, бросил пачку на консоль. Нервно закурил. Сегодня дым почему-то душил. Он опустил стекло и в автомобиль ворвался шум, ненавистный шум. Сердитым резким движением закрыл окно обратно. Сигарета уже догорала. И от нее уже ничего не осталось.
Ничего не осталось от лета. Он замерзал, каменные холодные дома не могли согреть его обнаженное тело, все в язвах от прорытых ям, туннелей, срубленных деревьев. Каждый раз ждать лета, когда сойдет холодный снег, выйдет солнце, утечет, высохнет весенняя грязь, превратится в пыль. Летом люди становились добрее, они становились людьми, а что еще нужно было городу? А сейчас все…
Все бесполезно. Сорок пять минут исчезли, а он тут ждет чего-то как дурак. Со вздохом, но решительно повернул ключ. Нажал на газ и рванул руль. Машина дернулась, сорвалась с места и он исчез среди потока автомобилей, потока мертвого света, исчез в пустоту и гулкую тишину шумящего города.