Июнь 1992 года Завод "Центрстроммаш"
небольшой лесной поселок
Яркие зеленые листья приветливо кивали за окном технического отдела, колыхаемые на березе утренним летним ветерком. Через небольшие пыльные заросли бурьяна виднелась тропинка, по которой изредка проходили рабочие завода с какими-то непонятными железяками и канава с грязной ржавой водой, предназначение которой так и оставалось тайной для инженера-конструктора третьей категории Цукина. Он сидел за своим персональным обшарпанным столом, уставившись в одну точку ничего не соображающими мутными глазами.
- Башку туда что-ли сунуть, в канаву эту? Может полегчает...- Цукин вспомнил вчерашний день и что-то гадкое зашевелилось у него где-то возле желудка, однако во рту стояла сухость, а в голове появлялся и усиливался звуко-зрительный резонанс от ударов работающего в цеху пресса. Хотелось утопиться!!! Но еще больше Цукин мечтал о крупном, граненом, налитом до самых-самых краев, стакане красного, крепкого, но дешевого портвейна.
" Ни за что не расплескал бы! - подумал он. Выпил бы ну... одним глотком бы..." Он мечтательно закрыл глаза, чтобы не видеть ненавистный кульман и прикрепленный на нем лист с надписью "Штамп пробивной", который висел уже вторую неделю.
- Цукин! Ты что, спишь что-ли ?!! - раздался резкий скрипучий голос
начальника техотдела. - Ты когда работать начнешь ???
Цукин вздрогнул, засуетился и начал, резко двигая линейкой, чертить неведомые никому строго прямоугольные, жирные контуры, может даже и штампа. Начальник Корнеев внушительно дернул головой, скептически посмотрел на "работника" и медленно повернувшись, удовлетворенно вышел из техотдела.
- Вот...пес..! - Цукин подождал, когда Корнеев скроется в цеху, узнав об этом по хлопку железной двери. Я, значит, когда работать буду..? А сам??? Вчера как таракан в канаве ползал, де еще и на мои деньги-то... Это ж МНЕ!.. МНЕ вчера, материальную помощь... выдали... Сам-то, небось, уже опохмелился..!
Цукин резко бросил карандаш на стол так, что тот тут же сломался. Затем он выскочил на середину техотдела и, метаясь перед окнами, быстро говорил, обращаясь к другим конструкторам:
- Ну..! Ребята ! Давайте! Давайте ! У меня трешка есть... Ну, три тысячи в смысле... А-а-а? На станции в магазине портвейн есть по четыре двести... возьмем... скинемся... опохмелиться бы..? (Цены 1992 года – прим.автора)
- Какая трешка..? Ты же вчера помощь получил...тридцать тысяч, - с усмешкой ему ответил конструктор Пряхин. - Завод, профсоюзная организация тебе, подлецу, выделила!
- Да пропил он вчера помощь - поддержал его Чиндев.
- Да кто пропил ? Это гад Корнеев и пропил... А я... - Цукин развел руками.
- А ты только закуску нарезал !
Конструктора вышли из-за кульманов и громко загоготали. Метролог Очкосов, который кстати редко употреблял напитки, вдоволь посмеявшись неожиданно выдал Цукину тысячу и, усмехнувшись вслед пулей вылетевшему страждущему, подмигнул ребятам:
- Ну что...посмотрим цирк?
Через час конструктор Цукин ехал в кузове попутного грузовика с железнодорожной станции, рядом с которой находился магазин с вожделенным портвейном. Он даже как-то особенно радостно подпрыгивал и громко орал, когда грузовик вдруг бросало на ухабе. Заветная бутылка приятно булькала в объемном кармане любимого пиджака. Цукин с широкой радушной улыбкой приветствовал взмахом руки и резким гиканьем любого из случайных в это время, и в этом лесном месте прохожих, чем вызывал их неописуемое удивление, некоторые даже останавливались, долго смотрели вслед, крутя пальцем у виска и пожимая плечами. Но, даже если бы Цукин это и увидел, он бы не очень обиделся, потому что приближался главный момент – торжественное, и по его мнению, неотвратимое опохмеление. Сначала он хотел сразу же за углом магазина, прямо из горла выпить всю бутылку, но мысли о том, что, во-первых, придется отдавать тысячу, а во- вторых, что вдруг Очкосов еще даст денег или еще кто, вовремя остановили Цукина. Он лихо спрыгнул с машины возле проходной, не дожидаясь, пока та остановится ("А то еще шофер чего потребует…"), сделал успокаевающе-заговорческий жест рукой табельщице Наташе и, быстро проскочил мимо огромного цеха-модуля к техническому отделу, надеясь, что Корнеева нет, ведь он наверняка должен мирно спать на своей даче возле завода после "трудного вчерашнего дня" и сегодняшнего опохмеления.
- Ну что, взял ? - блеснул очками метролог, из окна увидевший Цукина и подошедший поближе к двери.
- Обижаешь...нормалек! - быстро на ходу произнес Цукин, направляясь в специальное "распивочное" помещение, находящееся в глубине отдела, рядом с комнатой для копирования документов, где обычно все и происходило. - Давай стакан неси!
Очкосов протер стаканы пока Цукин лихорадочно, прямо зубами открывал емкость и, улыбаясь, спросил: - А закуска ?
- Какая закуска? - весело ответил Цукин. - Что тут закусывать-то? Это вчера Корнеев, гад, мои деньги все на закуску потратил... Вот тебе на тысячу полстакана!
Цукин мгновенно, без лишних слов выпил полный стакан и еще половину, быстро спрятав пустую бутылку за шкаф с документами и чертежами, пока не зашел кто-нибудь из женщин-технологов. Немного подождав, он высунулся из комнаты:
- Ребята, закурить дайте !
- Закурить тебе, а налил нам-то? - сказал, заходя в комнатку и открывая форточку Чиндев.
- Да что тут наливать-то, - Цукин засуетился, переставшими дрожать пальцами беря сигарету. - Тут я так... опохмелиться...
- Опохмелиться ? - поддержал Пряхин. - Рассказывай лучше, как вчера собрание вы провели с начальником, там уже из конторы звонили, директор тебя искал.
Но Цукин уже не боялся ни директора, ни вообще никого на свете, так как его любимый портвейн приятно обволок мозг винными парами, а в желудке привычно урчало. Он принял развязную позу, облокотясь полосатобрючным задом на подоконник, пальцы его растопырились, глаза радостно заблестели, а на красной довольной роже появилась широкая, как будто приклеенная улыбка.
- Директор, директор ... меня искал, - Цукин элегантно стряхнул пепел мимо банки, служащей в качестве пепельницы. - Пусть он лучше Корнеева ищет! Это он, осел, вчера ему на собрании с пьяных глаз такие вопросы подлые задавал, что даже рабочие со станции спрашивали, кто мол это, соперник что-ли директора, или ревизор какой ?
- Так на твою же помощь пили-то ?! - подначил Пряхин.
Цукин притворно подхватился и, заглядывая прямо в глаза ребятам по очереди, стал торопливо рассказывать:
- Да он, понимаешь, вчера как пристал...иди Цукин помощь получай !
Уже начислили !
Я как чуял, завтра мол получу... А он, нет, иди сегодня, сейчас получай! Я сдуру-то и получил... Тут он сразу на хвоста - со мной поедешь! На собрание на станцию, там директор наш кандидатом в депутаты выдвигаться будет, а я - его доверенное лицо! Я ему говорю, мол причем я-то ? А он мне... А ты Цукин - мое доверенное лицо !!!
Цукин плюнул на пол, растер слюну и, сделав притворно огорченный вид, продолжал:
- В общем никак не отстает ! Завел меня перед собранием в магазин к Вальке на станции, бутылку из ящика достает как хозяин... Выпил, сел... Вдруг, как начал грейптфрукты чистить, словно крыса какая, мне головой кивает, я как дурак десять тысяч выкинул. Потом он на собрании такую чушь поплел, что я испугался и смылся, но он меня в магазине подловил, черт меня дернул туда на минутку заскочить. Уселся опять как таракан среди ящиков и орет: "Это все мое ! Это все мое !!!" Бутылку опять из ящика хоп и снова, снова грейптфрукты чистить... А я что ? Опять плати? А что делать? К Гальке потом не подойдешь! Опять десять тысяч выбросил ! Но правда я ему опосля отомстил..! Бросил его возле остановки автобусной, а он в канаву сполз и как паук не может оттуда никак выползти!
Хохот стоял такой, что даже женщины-технологи прибежали с той стороны отдела. А Цукин все размахивал распростертыми руками и, зайдясь от хмельной радости яркими пятнами, кричал:
- Как паук..! Как таракан ! Выползти не может !!!
Тут даже рабочие стали заглядывать в окна, а в техотдел зашел бывший парторг, а ныне - начальник ОТК Зыбулин:
- Цукин ! Уже где-то хряпнул ? Басни рассказываешь ?
- Да какие тут басни ? Все так и было !
Цукин внимательно посмотрел на Зыбулина и сразу верно истолковал его завистливый, оценивающий взгляд:
- Слушай, Петрович, давай пять тысяч, я знаю где портвейн хороший достать, проверил уже !
Начальник ОТК мгновенно сунул руку в карман, порылся там и, вынув купюру, тут же подал ее конструктору:
- На ! Только быстрее давай !
Он огляделся и вышел на территорию. Конструктор Чиндев спокойно заметил:
- Ну что, алкоголик, опять на станцию поедешь ? А как же штамп твой пробивной ? Начальник завтра проспится, от директора втык получит и с тебя работу потребует !
Но Цукин, весело одеваясь, только отмахнулся:
- Да ерунда ! Я в прошлый раз с других подобных чертежей фамилию перетер, он даже ничего не заметил. А в цеху сами знают как штампы делать ! Уже небось давно работает, а то бы прибежали ! Так и этот, утречком завтра перетру, подотру... И привет !
Он огляделся, подмигнул Очкосову, вышел из техотдела и скорым шагом направился к проходной. Цукин даже не догадывался, что рабочие инструментального участка, получившие две недели назад чертежи штампа для изготовления, с его перетертой подписью, сразу же обнаружили ошибку. Штамп должен был пробивать в треугольной косынке круглое отверстие небольшого диаметра, казалось, ничего особенного, если бы не одно обстоятельство. Дело в том, что Цукин забыл предусмотреть механизм выброса уже пробитой косынки из штампа, чтобы вставлять туда новую заготовку, видимо он очень куда-то спешил, может за очередной бутылкой любимой жидкости. Сначала рабочие хотели указать Цукину на оплошность, но бригадир, войдя в техотдел и увидев там конструктора в "радостном" состоянии, и услышав от него фразу о том, что они сами должны все делать, а не ходить тут и не отвлекать от "работы", принял решение изготовить штамп точно по чертежам. Так и сделали. Сейчас, когда Цукин занимался очередной "разработкой", этот штамп уже оказался установлен наладчиком на пресс и проверен в холостом режиме. Штамповщица Валька даже поругалась с мастером, так как долго не везли заготовки для пробития. И ее можно понять, план огромный - 4000 штук за смену, от этого зависел и ее очень приличный заработок. Наконец, она добилась своего, и мастер клятвенно пообещал, что через два часа ящик с деталями будет стоять возле пресса.
Начальник ОТК периодически через каждые пятнадцать минут заходил в техотдел и спрашивал, не вернулся ли Цукин. Ребята со смехом отвечали, что пока не появлялся и не звонил. Зыбулин выходил на крыльцо и долго морщил лоб, мучительно думая:"Неужели обманул, сволочь..? Меня, солидного человека, начальника отдела технического контроля... Бывшего секретаря парткома завода, наконец... Да передо мной все заискивали!" Однако Цукина нигде не наблюдалось. "Убью !!!" - принимал решение парторг и, немного успокаиваясь, вновь уходил обходить территорию цехов, понимая, что торчать возле техотдела как-то не с руки.
Однако выпить привычно хотелось, и он вновь возвращался на круги своя.
Наконец Цукин появился таки в техотделе. Хотя он твердо стоял на ногах, рожа у него оказалась подозрительно бордово-фиолетовая. Остановившись у кульмана Цукатова и подмигнув ему, «знаменитый конструктор» начал тщательно и долго рыться по своим бесчисленным карманам, собирая мелочь и выбрасывая какие-то бумажки.
- Что ты все ищешь? – смеясь, проговорил Цукатов. Где бутылка-то? Выпил небось...один..!!?
- Да нормально, нормально все...подожди, - Цукин шарил и шарил по одежде, находя все новые мелкие монетки. Наконец, он, вздохнув, протянул Цукатову руку с мелочью, на первый взгляд там было рублей сорок.
- Слушай, будь другом, отдай Зыбулину пятерку эту его... Нет там никакого портвейна, кончился уже, скажи...И, что ты меня не видел, тоже скажи!
- Ч-т-о-о-о ? - резко отдернул руку Цукатов. - Кончился портвейн?! А пятерка где? И она кончилась? Что ты мне мелочь суешь...тут и сотни не наберется, сам теперь отдавай, нашел дурака!
В этот момент вошел Зыбулин и, увидев такого любимого инженера, счастливым голосом спросил: - Ну? Взял? Все в порядке?
Однако Цукин почему-то молчал и только как-то особенно мило, и ласково улыбался. Зыбулин ждал, а Цукин все скалился и скалился. Ребята, предчувствуя близкую и интересную развязку, одновременно вышли из-за своих кульманов. Они знали Зыбулина, тот как бывший боксер всегда бил точно и наповал! Цукин растерянно начал разводить руками: - Петрович...Петрович...Ты понимаешь...Вот тут мелочь кое-какая осталась...В общем, Петрович...Ты знаешь...Ну вот... Ты понимаешь...
Зыбулин начал вулкано-багроветь, лицо его приобретало невероятно зверский вид, руки начали напряженно сжиматься в пудовые кулаки. Цукин понял, что простой шуткой здесь не отделаться. Мгновенно протрезвев и ощутив опасность, он лихорадочно соображал. Еще мгновение и удар молнии должен был обрушить его в аккуратные связки чертежей в противоположном углу техотдела.
Неожиданно дверь распахнулась настежь, будто ее кто-то пнул ногой со всей силы. Едва не слетев с петель, она с грюком ударилась о подоконник так, что стекла жалобно задрожали, а стоявший цветок, подпрыгнув на месте, едва не свалился на пол. Разинув рот, все находившиеся в техотделе мгновенно повернули головы.
- Корнеев ! - кто-то крикнул тонким голосом.
Но это явился не начальник техотдела. В кабинет ворвалась штамповщица Валька и, вытирая чумазое лицо рукавом спецовки, с ходу заорала:
- Кто тут...Цукин что-ли? Кто штамп на косынку чертил? А ну пошли! Я щас покажу..! Халтурщики!!!
Однако для Цукина Валька, по его мнению, совсем не представляла и вовсе никакой опасности, более того, она его можно сказать, спасала. Поэтому, он, мило улыбнувшись трясущемуся от дикой злобы Зыбулину, подхватил штамповщицу под руку и, сразу сделав озабоченное выражение лица, радостно ей проговорил:
- Пойдем, пойдем Валя, не волнуйся сейчас разберемся...Что там у тебя? Мы сей момент - все решим!
Обернувшись у выхода, Цукин приветливо кивнул Зыбулину, выделывая танцующие па. Тот схватил графин с водой, залпом его выпил и крякнув, с грохотом поставив его на место, твердо выдохнул:
- Убью ! Сволоч-ч-чь!!!
Конструктора держались за животы, однако и не подозревали уже уставшими болеть челюстями, что главное представление еще впереди.
В цехе возле пресса собралась целая делегация. Стоял начальник цеха Иван Иванович и недоуменно крутил головой. Девочка из ОТК растерянно хлопала глазами, ничего не понимая. Огромный наладчик только ухмылялся:
- А я чего..? Мое дело маленькое.
Иван Иванович задумчиво взял из ящика железную косынку, в которой должно пробиваться отверстие и долго вертел ее в руках. Наконец появился "главный конструктор" штампа Цукин, позади которого торжественно шагала Валька, потихоньку крался следом и Зыбулин, по пути высматривая какую-либо увесистую дубину или шпалу на худой конец.
- Ну, что тут? - развязно спросил Цукин, оглядывая пресс.- Что вас всех за ручку водить надо? Сами не могли разобраться? Эх ! Работай тут за вас!
- За нас? - опешила Валька. - Ты вот погляди-ка конструктор хр..., вот штамп пробил дырку в косынке... Видишь кругляшок лежит под ним?
- Ну вижу...лежит... Ну и что? Нормально пробилось! Что тебе еще надо-то?
- Ах что надо ? Так косынка-то с дыркой так и осталась в штампе! Не выскочила!!! Как же следующую-то вставлять, если там эта, и не выходит?
Тут Цукин неожиданно рассмеялся и победно оглядел всех стоящих вокруг.
- Ну люди! Ну вы даете ! Ну совсем думать не хотите! Подумаешь проблема... Косынка не вышла! Ну и что? Смотри и учись!
Он победно оглядел замолчавший цех, поднял с пола какой-то использованный электрод, согнул его и подошел к штампу. Минут десять он ковырялся между матрицей и пуансоном штампа, наконец, подцепил кое-как косынку и вытащил ее наружу.
- Вот, видишь!
Он размахивал электродом перед носом у остолбеневшей Вальки.
- Тоже мне штамповщица называется! Ни ума, ни фантазии нет! Вот!!! Крючочком!!! Крючочком !!! Раз... и, вытащила!
Тут пришел черед смеяться начальнику цеха и наладчику. Они-то знали, что сейчас последует. Даже Зыбулин заулыбался и расслабился, отодвинув ногой почти уже ненужный тяжелый дубовый кряж.
Первый удар масляной перчаткой по морде Цукин явно не ожидал. Поэтому единственное, что он успел сделать - это глупо раскрыть рот и попятиться от наступающей Вальки-штамповщицы. Та подступала неотвратимо, зачем-то снимая с себя грязную фуфайку.
- Крючочком ?!! Крючочком ?!! Ах ты-ж гад... морда рыбья! - заорала она на весь цех так, что даже штамповщицы с других прессов прибежали.
- Это я что же, четыре тыщи штук за смену...крючочком вытаскивать буду?!!
Она огрела онемевшего Цукина фуфайкой так, что годами копившаяся пыль и копоть взвились столбом.
- Ты что совсем мозги пропил? Почему выталкиватель в штампе не предусмотрел? Я тебе этот крючочек щас знаешь куда суну..!
Последнее выражение сопровождалось необыкновенно точным пинком, от которого Цукин выскочил из цеха и бросился наутек, не слушая больше истерические вопли обезумевшей штамповщицы. Зыбулин победно принимал довольные взгляды, он чуствовал себя полностью отмщенным. Валька еще долго возмущалась, потом пошла к инструментальщикам, просить переделать штамп. И только Иван Иванович еще долго держался за живот и повторял:
- Ну Цукин... ну уморил! Это ж надо придумать... крючочком!
* * *
Вспоминая потом Цукина, я всегда смеялся над ним, над его привычками, каким-то безумием, совершенно не думая, что Господь потому и показывал мне его проделки в таком виде, чтобы я понимал, как сам выгляжу со стороны.
А я ведь и не понимал никогда, потому и сам кувыркался, прости меня, Господи!