Снова одна. Снова ощущаю свою кожу, глаза изнутри. Она бросила меня в Ад на съедение демонам зла, бросила и оставила одну. Одну умирать. Умирать для себя, но оставаться живой для других. Они смотрят на меня и думают, что я жива. Они видят лишь потускневшую картинку. Они смотрят на мои почерневшие от тоски глаза и думают, быть может, я заболела, быть может, я плохо спала, они смотрят на мои сухие руки и решают, что я много работала на кухне. Они видят только то, что могут увидеть. А мне плевать на то, что они не способны разглядеть ничего дальше своего носа! Мне на них плевать! Я страдаю не для них!
Наверное, мне нужна была эта любовь и эта потеря. Мне просто было необходимо влюбиться в тот момент, и я влюбилась не в того человека, влюбилась в первого человека, который поддержал меня, который помог мне пережить мое ощущение жизни. И это оказалась она. Она была для меня всем, смыслом моей никчемной жизни. Но теперь она ушла. Она исчезла, испарилась, как дождевая вода под лучами обжигающего летнего солнца. Ушла из ниоткуда вникуда. А я сталась. Осталась совсем одна. Осталась умирать под этим солнцем. Я высыхаю. Мои чувства пожирают меня. Я уже слышу, как хрустят мои кости под их острыми зубами.
Я будто забальзамирована солью моих слез, я пропиталась ей насквозь, и теперь наверно буду жить вечно. Вечно в моих снах, от которых не стоит ожидать ничего хорошего и приятного. Одни серые и черные демоны Ада. Ад внутри меня, Ад – снаружи. Ад в моих снах, Ад – наяву. Я уже перестала различать реальность и сон. Границы стерты. Быть может, она мне приснилась? Может, ее и не было никогда? Но это было так реально. Я не могла прикоснуться к ней, но ощущала ее руки на свои плечах, не могла поцеловать ее, но чувствовала легкое, чуть заметное прикосновение ее губ к моей шее. Я не слышала ее голос, но он звучал во мне днем и ночью. Звучал в груди, звучал в голове, звучал в ушах. А теперь он исчез. Я не слышу его. Я не вижу. Я не могу больше видеть ее рыжие волосы, ее нежную кожу.
Я вижу. Вижу ее, стоящую на набережной. Ветер растрепал ей волосы, и они будто пытаясь улететь, колют ей глаза. Она убирает их движением шеи и улыбается мне. Улыбается в последний раз и машет рукой на прощанье. Нет! Не уходи! Но она испаряется в воздухе так внезапно, будто северный ветер, сильный и порывистый, унес ее с собой.
Она улетела вместе с ветром, а я осталась на берегу. Одинокая, забытая, разрываемая чувствами. Море зовет меня. Оно бесстыдно лижет мне ноги. Я замерзаю от его холодной, соленой воды. Прыгнуть в него и раствориться в нем. Море сожрет меня без остатка. Не будет ни единой косточки, ни единого волоска, ни единого звука. Лишь слезы сделают море еще больше, шире и еще притягательней. Лишь чувства останутся летать над водой. Они останутся там навсегда. Они обречены на скитания над гладью синего, соленого моря. Они будут искать ее запах, унесенный северным ветром. Но так и не найдут. Не найдут никогда.
И снова набережная, и снова она. Она снова улыбается и машет мне рукой. У нее в волосах розовый цветок. Но ветер снова уносит ее вдаль. Я протягиваю руку. Лишь цветок остается со мной. Что это? Видение? Мираж? Я буду хранить этот розовый цветок далеко на дне глубокого моря, глубоко в моем сердце. Ничто и никто не сможет отнять у меня ее запах на моем теле, ее улыбку на моем плече, ее взгляд на моей шее.
И снова одна. Снова ощущаю свою кожу, глаза изнутри. Мысли пожирают. Больно. Слишком больно. Слишком, для того, чтобы жить, слишком – чтобы умереть. Но… Я умерла. Умерла внутри себя и для самой себя. Осталась лишь горстка почерневших, соленых чувств. Осталась лишь любовь. Любовь, не нужная никому. Любовь одинокая, разбитая вдребезги, в осколки. Ветер укутал ее своим огромным, холодным, призрачным одеялом. Она еле держится. Но… Она умирает. Долго, больно. Она рассеивается лепестками розового цветка над водами призрачного моря. Не осталось ничего. Пустота. Пустота и крик. Крик из глубин далекого, синего моря: «Спаси меня!».
04:07:2005г.