Вокруг простиралась серая мгла. Туман, бесплотная серая масса. То тут, то там изредка проступали картины - отрывки, неведомым образом попавшие сюда из реальности.
Из реальностей. Они возникали то совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, то на самом горизонте, сразу и не разглядеть. Иногда раздавались и звуки. Самые разные, начиная от шороха листвы под ногами и шума дождя, заканчивая детским плачем и отчаянными криками утопающих.
Здесь не было сторон света и не было явных границ. Более того, даже законы реальности были здесь не совсем справедливы. Здесь не было направлений, хотя это место было одновременно и бескрайней пустыней и небольшой комнатой с четырьмя стенами. Не было верха и низа, но в комнате был пол и потолок. Время не ощущалось, застыло, шокированное несуразностью этого ненормального места. Стрелки часов, которые нет-нет да проявлялись в густой мгле, не двигались, хотя туман светился то ярче, то вновь становился блеклым, серым – где-то наверху вставало и садилось неведомое солнце.
В этом месте было только одно живое существо. Привалившись к одной из стен комнаты, неподвижно сидел человек. На первый взгляд он казался древним старцем – невероятной длины седые волосы, полностью белые, рассыпались вокруг него по полу, окутывая снежным покрывалом. Но стоило посмотреть ему в лицо, для того чтобы понять, как он молод. Без двух минут юнец, только-только проживший четверть века. Живое лицо, яркие карие глаза. Вот только, если заглянуть в них можно легко увидеть безбрежный океан печали и боли.
Очень давно, уже многие века человек находится здесь. Внутри Сферы Отторжения. Его мир давно сгорел в пламени, из которого появился. Еще раньше умерли, исчезли, пропали без следа все кто жил с ним в одну эпоху. Его цивилизация канула в лету, безвозвратно и навсегда. Но перед этим у него появился мир. Мир его Сферы. Он создал ее сам, одному ему ведомым способом и никто не в силах ее разбить. Пока он сам не захочет выйти.
Над Сферой застыли две полупрозрачные фигуры. Одна светлая, как стекло, встречающее первые солнечные лучи поутру – она источала бледно-желтое сияние. Вторая – размытая клякса старых чернил, принявшая форму, отдаленно напоминающую человеческий силуэт. От нее исходил красноватый свет, как будто внутри мрака мечутся последние лучи умирающего заката.
- Не понимаю, зачем ты позвал меня сюда? – раздался ехидный голос. Чернильная клякса пришла в движение, чем-то похожее на пожатие плеч. – Или может быть, ты думаешь, что эта треклятая Сфера возьмет и раскроется? Сама? – в голосе прорезались еще большие нотки сарказма.
- Терпение, мой дорогой… компаньон, - сияние «стеклянного» чуть-чуть усилилось, когда раздался его голос – спокойный, журчащий, как неспешный ручей. – Я, наконец, понял, почему мы не можем разбить ее и сами приветствовать нашего гостя. Равно как и не можем попасть внутрь.
- Ты говорил, то же самое когда мы встречались здесь в прошлый раз, - фыркнул собеседник. - И в позапрошлый тоже…
- Брось, вся загвоздка была в непонимании, как вытащить его оттуда. А у нас здесь, между прочим, простая аксиома: раз эта Сфера создана только его желанием и даже мы не в силах ее разбить, то она распадется только, тогда когда сам создатель захочет ее покинуть.
- И что ты в силах найти такую причину? – фыркнул «чернильный». – Да он тут уйму времени провел, сожри Хаос этот его шарик!
- Нет, - хитровато «засиял» собеседник. – Я не буду искать причины. Я нашел, что ему показать, а после этого причины будут не нужны, он сам выйдет. Маленькая сделка! У меня то, что ему нужно, то из-за чего он здесь!
И звонкий смех разнесся над куполом. Разнесся и тут же умер, как умирали здесь любые звуки, стоило им прожить дольше нескольких секунд.
- Ну-ну, - недоверчиво хмыкнула «клякса». – Пусть даже ты это сделаешь, но напомню, что ради равновесия, мы должны воспользоваться твоей идеей сообща, с равной выгодой для каждого.
- «Ну-ну», - передразнил «стеклянный». – Если бы ты, мой дорогой, сейчас не имел такого преимущества в центральных мирах, то я бы может и был столь великодушен и поделился бы с тобой своими идеями. Но, - он разочарованно щелкнул прозрачными пальцами, – теперь приходится рискнуть и как-нибудь заняться этим в одиночку.
- Да ты просто не справишься без меня, - нагло заявил другой в ответ. – К тому же я не соглашусь с таким бесчестным шагом!
- А с тебя должок, коротка-то твоя память, - усмехнулся светлый. – Ты же вчера проигрался мне в покер.
Кажется «чернильный» немного смутился от такого напоминания. Повисла минутная пауза. Они по-прежнему парили, только теперь сбоку от Сферы, напротив сидящего человека. Но ему до них не было дела никакого, он их даже не видел.
- Я всегда говорил, что больше люблю шахматы, - пробурчал темно-красный силуэт.
Собеседник выжидательно посмотрел на него. Потом протянул кристальную руку к туманной стенке и по ней тут же пошла рябь, рука по локоть ухнула внутрь.
- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, забери тебя пламя всерождающее!
- Сгинь! - «стеклянный» не видел, как за секунду до ответа, его «компаньон» распался на тысячи темно-красных частичек.
Он весь повернулся к Сфере, она поглотила все его внимание. Обе руки по плечи погрузились внутрь, желтое сияние, источаемое хрустальным силуэтом, усилилось. По поверхности стенки, прошла дрожь, рывок – и вот он внутри. Сидящий в центре человек поднял на него равнодушный взгляд карих глаз. Пронизывающий и одновременно безучастный, так могли бы посмотреть на пустое место, где на мгновение почудилось какое-то долгожданное движение.
Фигура из хрусталя и света взмахнула руками, и блики наполнили Сферу. Дар. Видения. Он показал заточенному, то чего он ждал всю эту бездну времени. И то что он потерял… Ту же бездну времени назад.
Узник поднялся, в карих глазах вспыхнуло пламя. Буря давно забытых эмоций. Он сделал шаг навстречу прозрачному силуэту, и его рука соприкоснулась с протянутой ему. Сфера распалась звоном тысячи осколков и двое рухнули вниз, в ласковые объятия темноты.