Спасение

 


 По улице шла не по погоде одетая девочка лет шести; руки, давно замёрзшие, она засунула в рукава, а оголённая шея еле как была прикрыта воротником джинсовой куртки. Она окинула взглядом сначала подъезд своего дома, а потом окна на четвёртом этаже, где жила.
 Ещё восемь. Значит, муж Насти ещё дома. Как же не хочется домой!.. И как же здесь холодно… нет, надо идти в дом. Лера вздохнула, пригладила непослушной рукой светлые короткие волосы и стала медленно подниматься по лестнице.
 Дошла. Через случайно незапертую дверь девочка тихо шмыгнула в комнату сестры и села в дальний угол у кровати, обхватив руками дрожащие колени.
 На кухне, как всегда, ругались Настя с мужем. Они кричали, что-то падало, снова крики… Слава Богу, не заметили, как она пришла. Лера ещё дольше вжалась в свой угол. С грохотом упал стул, и Олег сказал что-то такое, чего Лера не поняла. Но, видно, что-то нехорошее, потому что сразу же послышался плач Насти. А Олег всё продолжал кричать. Лера зажала маленькими ладонями уши и попыталась успокоиться.
 А ведь раньше всё было по-другому…
-Небо, спаси мою душу… - произнесла девочка; эту песню всегда пела мама, когда у той что-то не получалось, а потом брала дочь на руки, садилась на диван и успокаивалась.
 На кухне послышался грохот ломающейся посуды. Странно, разве… разве со вчерашнего дня что-то осталось?..
-Олег! Не надо! Не надо! Прошу тебя!- это был слабый протест сестры.
 На глаза Леры подступили слёзы.
-Небо, спаси мою душу…- девочка не помнила продолжения, в голове была лишь эта строчка, смысла которой она не совсем понимала, но это и не было важно, просто сейчас как никогда ей требовалось что-то родное…
 А ведь раньше всё было хорошо… А ещё недавно вроде бы мама стояла у плиты и делала фаршированные блинчики: Настя любила с картошкой и ей, как старшей, всегда доставалось или больше, или быстрее, в то время как Лера любила… с чем же? Ох, как же это было давно!.. Если бы сейчас они вот так вот ругались с Настей из-за кокой-то ерунды!..
 Из кухни вновь послышался Настин плач и всхлипывания, в то время как тяжеловесные крики Олега неустанно "отпечатывались" в ушах Леры.
-Небо, спаси мою душу…- и всё ещё помнится как мама их "закармливала" всем, чем только можно, а потом говорила: "Вот вырастите, сами хлопотать будете…" – без улыбки произносила женщина, будто зная, что постигнет её дочерей…
-Олег! Остановись!- раздался приглушённый крик Насти, после чего опять что-то загрохотало.
 Лера вздрогнула - а ведь раньше…
-Небо, спаси мою душу…- тихо пропела девочка.
Мамы не стало. Настя взяла её в свой дом, где уже два года жила под одной крыше со своим мужем. Сначала всё было хорошо, а потом… Олег изменился. Он приходил домой, когда Лера уже спала, но своим громовым басом будил её. А затем они с Настей начинали ругаться, употребляя всё чаще одни и те же слова: "мешает", "не могу", "детский дом", "сестра же", "надоело", "развод", "квартиру не оставлю", "решай". И каждый день одно и тоже.
 Лера старалась избегать Олега. Только не всегда это получалось, и тогда…
-Небо, спаси мою душу…- Лера ещё сильнее вжалась в угол: кто-то тихо шёл в комнату, где находилась она сама. Девочка закрыла глаза и затихла. "Кто-то" оказался той самой Настей, светловолосая девушка, не замечая никого, прислонилась к холодному окну и сказала:
-Не могу…больше не могу… Не могу…О-ох!- она замолчала,- Небо, спаси мою душу,
 Возьми моё сердце,
 Прими, сырая земля!- тихо, шепча, докончила Настя. А потом повернулась и заметила прижавшуюся к стене маленькую сестрёнку.- И ты тут…- прошептала девушка и, не обращая внимания на боль в спине и коленях, ноющие ссадины на руках, багровый синяк на плече и льющуюся кровь из уголка губ, присела рядом и обняла сестру.
 Её объятия были холодными, будто неживыми…
-Мы же всё сможем, мы сильные, да, Лерка? Да? И… я ж его люблю… хоть он и… ты хочешь маленькую племянницу, Лерка? Будешь с ней игр… О-ой!- выдохнув, произнесла Настя, но так докончить и не смогла. Ни сейчас, ни когда-либо потом.
 А Лера так и осталась сидеть в объятиях сестры. Из глаз потекли солёные капли, падающие на избитые плечи старшей сестры. Лерина джинсовка стала приобретать багрово – красный оттенок. Из порезанных рук ручейками бежала кровь, оставляя угасающее тело. Навсегда оставляя…
 Жестокий мир. Жестокие порядки. В этот момент Лера усвоила, что нельзя быть с распахнутым сердцем и с наивными глазами к этому страшному миру.
-Смогу, Насть, я всё смогу. Небо, спаси мою душу…