Когда-то мир был моим

 
 Быть доброй, не превращаясь при этом в тряпку, - это искусство!

 Оставаться доброй, пока тобой моют пол, - достойно звания «Человек».



 
 ***
 
 


 За высокое небо, пытаясь ухватиться руками, мне хочется плакать - понимаю, что иллюзия, что в руках воздух – не подтянуться, не прикоснуться. Тяжелым, сомкнувшимся на шее капканом, повисло сознание того, что загнала своими фантазиями себя в клетку. Живя собою построенным миром, веря в него, надеялась, что он реален – не хотела видеть и понимать правду. Не замечала тех, кто кричал мне в лицо: «Ты в облаках витаешь! Ты маленькая, жить не умеешь! Тебя раздавят! Спускайся на землю, к нам – настоящим! Живи по законам, учись у старших!» Я строила мир в своей голове – красочный, добрый, уютный и мягкий. Там не было подлых и лживых материй, там было лето и вечное теплое небо. Я жила тем, что выучила из правильных хороших сказок. Зло и добро – я видела четкую грань между ними.
 Люди продолжали кричать мне о чем-то, и с каждым годом все громче. Казалось, они страдали – распыляя в мою сторону слезы, замахивались на меня чем-то крайне отчаянным…
 Я до сих пор не понимаю – почему им было необходимо так истерично и срочно ваять из меня «удачницу»? Может, я портила им аппетит, своей молчаливой идеологией или обильно сорила среди беседы невнятными терминами?..
 Нет – я просто жила и просто, улыбаясь, отказывалась от соли. Мне же не было до них дела – мне достаточно было знать, что живу и никому не делаю больно, никто из-за меня не страдает. Если нужна была помощь, я помогала и уходила, никого не обременяя. Мне долго было хорошо, и это «хорошо» было моей жизнью. Я не хочу верить в то, что те, что кричали, отняли ее у меня. Они наверняка хотели мне добра и часто украдкой напоминали об этом. Я долго всем верила заочно и была счастлива в этом океане слепой, положительно окрашенной предвзятости.
 Однажды, мне стало интересно – о чем они кричат, широко разевая пещеры ртов, и что за волшебную истину хотят донести до меня? Слова были неразборчивы и еле слышны, словно что-то загадочное глухо перекатывалось на дне заколдованного колодца. Ах, как я любила и боялась тайн!
 Животно-детское любопытство меня погубило – я прислушалась…
 И, по-звериному распахнув крылья, я устремилась им навстречу. Меня приласкали - в ответ я полюбила. Отвечая прямо на извивающиеся крошечными хитрыми змейками вопросы, слушала порицания и пыталась понять.
Мое драгоценное небо с грохотом раскололось пополам и, сквозь жуткую голую трещину, со свистом посыпались на мою голову ледяные градины непонимания. В нежный мир ворвалась зима. Ненавязчивая вьюга «псевдо-порядка» сбивала с ног, не позволяя подняться. Она будто воспитывала меня как сложно приручаемого волчонка, с жестокой меланхоличностью засыпая мои южные перья сугробами укоров. Мне с яростной настойчивостью объясняли ужасные вещи. «Люди злые, а дети жестоки. Деньги – это вода и воздух. Хитрость и ложь часто бывают полезны. Животные – это грязь. Доброта – слабость. Сентиментальность – давно не модно. Честных людей не бывает. Любовь только в книгах. Все мы «такие» и ты с нами, ты как мы, все одинаковы. Всем нужно жить по законам, которые создали глупость и алчность. Ты долго спала – мы тебя разбудили. Вставай с нами в ряд и не пропадешь – станешь настоящим человеком!». Говорили, говорили, улыбались, обнимали, а за спиной шепот: «Да она тронулась! Ей место в лечебнице! Дура! Из этой тепличной мямли никогда не вырастет правильной жены, матери, хозяйки! Да вы только послушайте – ЧТО она говорит – не подпускайте к ней малолетних! Ей нельзя доверять, ибо наивность – это порок и признак глупости».
 Я никогда не думала, что существует такая боль, от которой высыхают слезы и разрывается грудь… Они схватили мой мир и, наверняка небрежно измяв, спрятали куда-нибудь подальше, в то прошлое, которое обычно не вспоминают… А я осталась с ними. Я заучиваю новые фразы, стараюсь подчиняться законам, совершать непривычные поступки, но все это слишком тяжело, все это дается мне через силу. Особенно невыносимо – пытаться радоваться такой жизни.
 Видит Бог – они правы! Я никогда не стану примерной женой, хозяйкой, матерью… Я не хочу плодить им подобных. Я все равно живу вопреки, в надежде вернуть свой покой.