Он просто неспеша сходил с ума.
Нет. В этой ситуации не было ничего необычного. Типичный замкнутый круг…
И неизвестно теперь уже, с чего всё началось.
Взгляд, комплимент, разговор.
День, два с ней рядом.
Провел домой. Говорил глупости…
Приходил домой и понимал, что делает что-то не то.
Сам себе обещал прекратить ЭТО ВСЁ, изменить тактику…
Но, на следующий день все повторялось.
А он ловил себя уже, когда она растворялась в толпе.
Когда её образ постепенно вытеснялся суетой толпы. Её запах растворялся в выхлопах уличного движения и в многогранных запахах города, живущего своей жизнью.
И вновь приходила тоска…
И вновь обдумывалось её категоричное «НЕТ!».
О, эти легкие обиды деребящие душу. Волнение прикосновений.
ЖЕЛАНИЕ…
Раздеть, сорвать одежду, ВЗЯТЬ, «ВЫПОТРОШИТЬ» из неё стоны, всхлипы, стенания, крики!!!
Но всё ограничивалось потерей реалий окружающего мира и желанием сгореть в пламени возбуждающей и поглощающей похоти.
СКРЫТЫМ ЖЕЛАНИЕМ…
Он и не мог никогда подумать о себе, что может быть таким беспомощным и слабым.
И его, без того впечатлительную натуру, это убивало наповал!!!
Сдержанность. Теперь такое далекое слово...
Близкий к истерике, он никогда не ощущал таких изменений, которые теперь происходили с ним.
Стоя на маленькой, пыльной кухне, куря «Прилуки» красные, глядя сквозь мутное окно на грязный дворик он переходил от грёз небесных к злым, коварным планам.
Дым неровно поднимался к потолку, растворяясь в неизвестности…
Взгляд из осмысленного превращался в «стекло» и он ловил себя на том, что смотрит не на листву, которая преобретала желтоватый оттенок под августовским солнцем, шелестела и шептала что-то ласкающему ее, уже прохладному ветру.
Может так и было изначально…
Глаза невольно останавливалиь на мухе, зеленой и жирной, наверное залетевшей с ближайшего мусорника, ползающей по подоконнику, глупо бьющейся в стекло…
БЬЮЩЕЙСЯ В СТЕКЛО…
Садящейся на мятую, шелестящую пачку сигарет, с ломаным низкопробным оберточным целофаном.
Пепел упал на дорожку под ногами и он тихо, но грубо выругался. Больше из-за того, что не может контролировать процесс мысли, как яд, разъедающей его душу, чем из-за выпачканого пола.
Пытаясь затушить сигарету, нервно тыкая «бычком» в грязную, полную окурков банку из под кофе, он обжег пальцы.Дернув рукой и перевернув банку, теперь уже не пытаясь сдержаться он громко выплюнул из себя слово «Б..ДЬ!!!»
Потом, спустя пять минут, он сидел напротив телевизора, смотрел на экран, по которому шел очередной предвыборный аншлаг.
Но больше думалось о другом. Думалось о шести цифрах того самого телефона, хозяйка которого обрекла его на такие мучения.
Где-то на подсознательном, в голове, крутилась одна мысль: «Не к добру, не к добру, не к добру, не к добру…» И когда он краем сознания ловил её, он приказывал прекратить, замолчать! А она? Эта мерзкая, въедливая мыслишка, вызваная полным «депресом», словно маленький смерч, всеравно врывалась спустя минуту, в его сознание, разрывая надежду в клочья. В этом бою грезы, пьянящим оттенком откладывающиеся в его извилинах, шевелящихся вяло но безисходно, просто медленно умирали.
Пробило одиннадцать.
Его рука дрогнула и потянулась к трубке. РЕШЕНО!
Эхом в миллионном ударе сердца пронеслось это слово.
И запульсировало в висках.
И помутнело в глазах.
И кровь понесласьпо дорожкам вен и артерий заставляя сердце работать сверх норм и перебоев. Дыхания не хватало, на лбу выступила испарина, но негнущиеся пальцы уже нажимали кнопки на телефоне……..
……..Осколки разбитой трубки, из которой до сих пор слышались короткие гудки, валялись на полу. Он метался по комнате, как раненый зверь и кричал.
КРИЧАЛ: «Почему? ПОЧЕМУ???»
А потом, словно наткнувшись на стену, замер.
На ватных ногах прошел в ванную комнату и стал под холодный душ…….
…..Трубку никто не поднимал, телефон не отвечал.
Её там нет, не было…
Или была??? Но молчала! Молчала! МОЛЧАЛА!!! МОЛЧАЛА!!! МОЛЧА-А-А-АЛА!!!...
…..Вода сильным потоком омывала его тело, постепенно приводя организм и эмоции в чувство равновесия. Слезы, непонятным образом выдавшие слабость с виду крепкого человека, скрытые в потоках капель, перестали обжигать щеки….
***
В этом маленьком городе он больше не встретил её.
Телефон принадлежал злой бабушке-пенсионерке, которая в момент первого звонка выходила в булочную за хлебом, а при втором яростно, по партийному, со всей своей закалкой времен красного вождя, обложила его доблестным матом.
Мучения его были безграничны и еще долго отдавало болью выжженое и стертое в пепел сердце маленького человека, поверившего в чувства…
Иван Арбатов, 2005г.