День выдался душный, как и подобает в июле, и солнце с раннего утра палило немилосердно. А мы подъезжали к Александровской Слободе с ежегодным визитом.
Что-то особенное случилось в этот раз ещё в саду, пестревшим прекрасными, яркими цветами. Но подлинным чудом были даже не они, но липы. Липы цвели тогда. И запах их, медовый, сладчайший, охмелял. И теперь, словно чувствую я этот неповторимый аромат. Не надышаться им! Даже и ладанца немного вроде есть в нём. Чудо!
Есть в Слободе старинная икона. Страшный Суд. Не ведаю, какой мастер писал её, но был он гений. И пред иконою этой я, кажется, могла бы простоять вечность, не сходя с места. Так, так, именно так и никак иначе будет всё! От созерцания сей иконы наполняется душа верою, и, хоть чувство это рассеивается вскоре в суете, ан припомнишь – и, вот, оно вновь: священный трепет и постижение Бога. Ни на что не променяла бы я того мгновенного ощущения живой, непререкаемой веры, что посетило меня тогда.
А в довершение всему отправились на колокольню. По пути видели выставку местного художника. Запомнились мне особенно два портрета: М. Цветаевой и Ивана Грозного, изумительно выполненный карандашом.
Так, вот, собственно, колокольня. Не сошла б отсель! Нет ничего прекраснее, чем с высоты её глядеть на мир, на купол напротив, на город, на деревья, на небо, в котором утонуть можно, и воскрешать в недрах памяти дела давно минувших дней… Так бы, кажется, подобно Никите-холопу, полетела бы, да только далеко, куда глаза глядят! Почему люди не летают? И зачем я не художник, и не дано мне всей здешней красоты на холст перенесть? Боже, спасибо, что есть она! Когда истинную красоту встречаешь, то неизменно уверяешься: есть Бог! Иначе откуда бы красоте взяться?
А внизу так же сладко пахло липами. Медово-ладанцевый аромат. Неземной. Так, должно, в раю пахнет… Липовый сад – Эдем утраченный!