Пункт новой остановки нашей – Переяславль-Залесский. Лесов ныне, правда, уж осталось здесь не столь много, и видела я по дороге даже нечто вроде лесопилен, но, однако ж, не в этом суть.
В Переяславле есть места поистине чудные, как то Никитский монастырь, видом своим напоминающий средневековую крепость, особенно, если смотреть издали. Или Горицкий монастырь, в храме которого хранится великолепный иконостас. С колокольни монастыря сего имели мы возможность обозреть окрестности.
Неподалёку же располагается иной храм. Шла там реставрация, затяжная и бестолковая, как многие добрые начинания на Руси. От храма сего целы были лишь стены да кровля. Зайдёшь: темень кромешная, сырость, а под ногами земля, колдобины. Всякий раз, когда встречается мне храм обезглавленный, чувствую я физическую почти боль. А сколько их, таких церквей да калек-колоколен порушенных по земле нашей разбросано! Не счесть… И «некуда глаз спрятать». Кто, видя картины эти не чувствовал упрёка себе самому, тот не русский в душе, если перефразировать Н.В.Гоголя. В том переяславльском храме я осознала правоту великого писателя окончательно; и горько, и стыдно мне было за мрак и запустение, царящие в древних сих стенах.
Вместо постскриптума: Коли, проезжая те края, заметите вы указатель «Ботик Петра», не сворачивайте! Это всего лишь ресторан. Сей «ботик», точно символ времени нашего, где всё поругано, искажено, перепутано, времени всяческого самозванства и личин. Все мы живём на этом «ботике», давно проданном оборотистыми дельцами и подменённом пошлой ресторацией для туристов, коих встречает надпись: «Добро пожаловать на Ботик Петра!» А, спусти наш «ботик» на воду, потонет, и мы с ним вместе…