Что бы там ни было, для себя он решил одно - любить её вечно. Любить, не говоря ей ни слова, не напоминая о себе и о своей жизни, случайно коснувшейся её. Но любить сильно - так, чтобы навсегда, так, чтобы сердце разрывалось на части от скопившейся в нем любви!
И на обрывки звезд, на сотни блестящих кусочков рассыпалась его душа, едва он слышал нежные звуки её голоса или же медленно, нараспев произносил её имя. Произносил, купаясь в каждой букве, ныряя с головой в омут своего чувства.
Бывало, восхитительная дрожь приятной волной накрывала его, окутывала мягкой неземной материей от одного лишь дуновения ветерка, несущего за собой тонкий шлейф аромата её изысканных духов и едва уловимый запах её волос. В такие минуты он блаженно закрывал глаза, наслаждаясь её присутствием в нескольких метрах от себя, не рассчитывая и не желая получить что-то большее.
Для себя он решил, что будет с ней повсюду. И днем и ночью, и в мыслях и в мечтах. Он будет владеть ею незаметно, неслышно, не разрешая никому прикасаться к ней. Не позволяя чужим грезам проникнуть в светлую головку, так вкусно пахнувшую переспелой пшеницей.
Он боялся приблизиться к ней, потому как его переполненное любовью сердце могло взорваться, услышав, как размеренно бьется пульс в её венах.
Он не желал рассказывать ей о своей любви, но не потому, что ожидал её насмешек. Нет, он был уверен, что она примет его любовь и, быть может, сама ответит тем же. Он не хотел разочаровываться в том идеале, что сотворил в своей душе. Не хотел видеть в той чистой, светлой и непорочной девушке обычную женщину. Она принадлежала ему мысленно, а большего он и не требовал. Она была создана для того, чтобы все вокруг преклонялись пред нею, замирали в восхищении перед её отчаянной, ни кем не тронутой красотой.
Он старался не читать газет и не смотреть телевизор, потому что знал, что непременно увидит там её. Гламурную и блестящую, с неизменной светлой улыбкой на влажных губах - этикетка, за которой скрывается хрупкая и нежная душа воссозданной им королевы. Она, конечно же, будет с новым мужчиной, как впрочем, и всегда.
Банкиры, олигархи, футболисты, певцы и известные актеры.… Сколько ещё их значилось в её списке? Таком большом и наспех написанном на вырванных страницах её жизни.
Её никогда не бросали. От неё уходили. Уходили навсегда, оставив грязный след на её и без того выпачканной репутации. Уходили, потому что не могли выдержать её бесконечных претензий и нескончаемых измен. Но она не плакала и не убивалась, она вообще не переживала по этому поводу. Ей было глубоко наплевать на то, о чем судачат её подруги на тусовках и как отзываются о ней её прошлые мужчины. Она была довольна своей жизнью, такой безумной и разнообразной, полной ярких красок и карандашных набросков.
А он, зная обо всем, предпочитал скрывать её существование за стеклами своих очков, не желая знать то, о чем трезвонят на каждом углу. Для него это не имело абсолютно никакого значения. Для него вообще не важна была её реальность, он питался лишь своей иллюзией - придуманной и неосуществимой.
Но однажды все рухнуло - все мечты и реальности оказались в неизвестности, едва переступила она порог его квартиры. Раскололась на части так долго собираемая им картинка, как только чемодан её был поставлен на холодный кафель. Растаял причудливый мираж, едва улыбнулась она ему своей нарисованной улыбкой.
«Можно я поживу у тебя?»
«Можно»
С тех пор все изменилось. Она перестала быть для него богиней. Она смеялась и плакала, курила на кухне, поджав коленки, болтала по телефону и каждое утро принимала душ - она стала самой обыкновенной женщиной.
«Ты не видел мою косметичку?»
«Черт возьми, в этом шкафу ничего нельзя найти!»
«У нас, кажется, опять отключили горячую воду»
Он слышал это изо дня в день, привыкая видеть её настоящую. Шутил и улыбался, пытаясь искренне радоваться за её успехи, давал ей верные советы в отношениях с мужчинами и ненавидел себя за это.
Каждый вечер, она, облачившись в очередное великолепное платье, шла на свидание к своему музыканту, врачу, успешному бизнесмену, профессиональному спортсмену… Он уже не помнил их количества, потому как менялись они с такой быстротой, что даже она не успевала запомнить этой бесконечной вереницы имен.
Он не хотел наблюдать за деградацией совершенства, но ничего не мог с собой поделать. Теперь очки были уже не нужны - они ничего не прятали. Они раскрывали ему сложенные в аккуратную колоду карты, по одной приоткрывая завесы её тайн.
«Я влюбилась»
Он не поверил в то, что услышал. Перед ним сидела она, некогда королева жизни, ныне - опущенная на самое дно оборванка. Потерянная и опустошенная с бриллиантами слез на пушистых ресницах, она грустно улыбалась, шепча на все лады всего лишь два слова, столь непривычные для него.
Обычно на вопрос «Как прошел сегодняшний ужин?» она насмешливо отвечала «Как всегда» и, потупив взор, скрывалась за дверью ванной комнаты, чтобы тихонько поплакать о вечных неудачах под шум льющейся воды.
А сейчас, сама не веря в сказанное, она твердила эти два слова, не догадываясь, как тяжело ему это слышать.
А он молчал, теряясь в собственных мыслях, не представляя, как будет жить с нею дальше. С нею реальной, влюбленной.
Теперь она подолгу сидела на кухне, и, делая вид, что любуется звездным небом, лелеяла в сердце свое зыбкое чувство. Она вытягивала жизнь из тонких сигарет обращая их в горстку пепла, впоследствии рассевая её по ветру. Так поступал и он с ней, вызывая её на откровенные разговоры, вытягивая наружу томящуюся в ней страсть, чтобы потом вытащить осколки разбитой любви из своего сердца и, раскрошив их, выбросить вон.
Он не хотел больше любить её, но не умел противиться силе её очарования. Она тоже не хотела больше жить, храня в сердце образ любимого человека, но не представляла, что может избавить её от этого. Теперь они существовали по отдельности: она, безответно влюбленная и он, пытавшийся возродить из праха былое восхищение своей мечтой.
Однажды, устав от растущей с каждым днем безысходности и почувствовав, как капля за каплей из любви рождается доселе неведомое чувство, он спросил её:
«Когда ты уедешь отсюда?»
«Завтра»- ответила она не задумываясь, будто бы решив для себя что-то очень важное.
Он радовался как ребенок, что не увидит её более и сможет опять воссоздать себе ту неземную царицу, что умерла с появлением в его квартире этой женщины. Она опять будет далеко от него, на вершине скалистой горы, к которой так непросто подобраться! Она будет гордой и непостижимой, лучезарной и сияющей, она опять примет образ его божества.
Он не видел её целый год. Просто жил с нею рядом, в одном городе и на одной улице, любовался одним небом и дышал одним воздухом, но был очень далек от неё. Он вновь поклонялся своему идолу и предавался неисполнимым мечтам о ней, пытался уловить в воздухе её аромат и медленно умирал, не чувствуя её более.
А она жила теперь новой жизнью, под копирку списанной с той, с прежней. Она также скептически относилась к заметкам в журналах о своей личной жизни и ненавидела сплетни подруг, как и год назад курила на кухне и меняла своих мужчин как перчатки, храня на сердце одного его.
Она не видела его целый год и вспоминала о нем как о забытой в прошлом игрушке, которая не понадобится в её взрослой жизни.
Но однажды она сломалась и, набрав восемь знакомых цифр, тихо прошептала:
«Я не могу без тебя»
«Вы, наверное, не туда попали - ответил ей мелодичный женский голос - попробуйте позвонить ещё раз»
Она отчаянно, как заведенная нажимала на кнопки телефона, не теряя надежды дозвониться до него. Но все тщетно - ей по-прежнему вежливо отвечала молодая девушка, которая как оказалось, совсем недавно приобрела эту квартиру.
Для себя она решила одно - любить его вечно. Любить такой странной одинокой любовью, но любить горячо, искрометно. Жить с другими, совсем чужими людьми, всегда помня о нем. Меняя мужчин и ища его в сотнях прохожих, проживать свою жизнь, такую серую и скучную, с разорванной в клочья любовью…