Когда-то я преподавал физику, а подрабатывал тем, что вёл кружок «юного техника» в той же школе. А во всех кинотеатрах страны, в то время, крутили фильм «Судьба резидента». В нём наш доблестный разведчик проник в их гнилое шпионское логово и там сумел обмануть детектор лжи. Мои «юные техники» решили собрать тот самый детектор.
Наступили испытания. Я принёс прибор в класс и сказал:
- Врите вот в эту дырочку столько, сколько в неё влезет! А тому, кто сумеет обмануть эту хитроумную машину, я поставлю пятёрку!
Через некоторое время, я подвёл итоги:
- Полиграф работает хорошо, поэтому у нас только две пятёрки! Одна у Вовы Пукина, а вторая, что меня очень удивляет, у Анечки Калитовской!
Я открыл журнал и обмакнул ручку в чернильницу.
- А я не врала! – прошептала Анечка и покраснела. Моя рука зависла.
- В таком случае, я должен признать, что Вова Пукин сделает себе замечательную карьеру! – сказал я, - Ведь основным, и, пожалуй, единственным качеством, коим должен обладать настоящий разведчик, это умение врать!
Немного поколебавшись, поставил в журнал две жирные пятёрки.
Ускакали годы.
Я сидел на краю грязного тротуара и торговал сигаретами.
У обочины остановилась блистающая лаком иномарка, и из неё долго ни кто не выходил. Наконец водительская дверь открылась. Из тёплого уюта в слякоть улицы выбрался лощёный хлыщ. Он небрежно бросил мне стодолларовую банкноту, взял пачку «Примы» и уехал.
Ближе к вечеру пришли менты, и, против своего обыкновения, не стали грабить торгашей и попрошаек. Они что-то искали.
Я слишком поздно понял, что искали они меня.
Как обычно, я попытался выкупить свою свободу сигаретами, но меня подвели к воронку, запихнули в задницу и повезли к центру.
Сквозь прутья решётки я увидел Кремль.
Меня подвели к стене из красного кирпича и втолкнули в потайную дверь. Кто-то схватил меня за руку и повёл по тёмному лабиринту, наполненному страхом.
- Включите свет! – взмолился я.
- Я слеп! – ответил поводырь. - Мне свет не нужен!
Прошло несколько вечностей. Открылась ещё одна дверь, и я оказался в золоченом зале под пристальным вниманием множества глаз.
На меня смотрели портреты царей.
Время шло.
Огромная рама с изображением Николая Второго отодвинулась, и за ней оказалась чёрная дыра. Из той дыры в золото зала вышла большая сука. Она обнюхала меня и зевнула. Следом за собакой, из темноты, прокрался крохотный человечек и впился в меня крысиным взглядом.
- Кого я вижу?! – радостно завопил я, и, чавкая раскисшими ботинками, пошёл навстречу. - Сколько лет, сколько зим?!
Пахнущая дорогими шампунями псина, сверкнула чёрным глазом, оскалилась и зарычала. Осознав глубину пропасти, разделяющую меня и придворную собаку, я отступил.
- Простите мне мою старческую сентиментальность! – залепетал я. – Ради Бога, простите!
- Ваше предсказание сбылось, – сказал человечек, – и я хочу наградить вас за ваше пророчество!
Человечек опять просверлил меня своим взглядом, и продолжил:
- Отныне вы не будете бедствовать! Я назначаю вас Главным Смотрителем Сортиров! Жалованье вполне приличное, униформа и питание за счёт казны!
Я почти целый день пробыл на холодном ветру. Моё тело стало отогреваться, и меня била дрожь. Оценив моё состояние, человечек добавил?
- Выпивка тоже за счёт казны! Вы довольны?
Доволен ли я? У меня не находилось слов чтобы выразить свою благодарность. Я достал скомканный платок, высморкался в него и утёр слезы радости, катившиеся по моим трясущимся щекам.
- Вы оказались правы в своём пророчестве! Сегодня состоится моя инаугурация! – сказал он. - Будет много гостей! Кого-то стошнит! Кто-то обкакается! Работы вам на всю ночь!
Стемнело.
Съехались гости. Они толпились в фойе, буфетах и курилках. Меняя пепельницы и забитые окурками урны, я скользил в толпе и прислушивался к разговорам.
- Из ниоткуда, и вдруг, такая карьера!…
- Как из ниоткуда? Взорвано столько домов! Наворочены горы трупов! А вы мне говорите…
- Вы хотите сказать, что он выполз из горы трупов?...
- Что вы, что вы! Его привезли в запломбированном вагоне!...
- Шпион – это мировоззрение! Шпион не бывает бывшим!...
- Шпионы, как правило, работают на нескольких хозяев!...
- Вы хотите сказать, что его перевербовали?...
- Тогда зачем он тянет газопровод в Европу обход Европы?
- Нужно называть вещи своими именами - это воровство!
- Газопровод по дну моря – это его плата за трон!
- С семнадцатого, до сорок первого мы платили кайзеру за одного шпиона, теперь мы платим ему за другого!...
- А зачем он замочил олигархов?...
- Те вытащили страну из глубокой жопы! А этот хочет запихнуть её обратно!...
- Мы избрали себе во власть палача. А он делает то, что умеет делать, то есть убивать! Кто не спрятался - он не виноват!...
- Протёртое депутатское кресло стоит несколько миллионов долларов! Тогда скажите мне, а сколько же стоит трон?
- Купить трон может только очень богатое государство!
- Вы утверждаете, что покупка российского трона дело Германии?
- Тогда почему нашим нефтяным королям цена трона оказалась недоступна?
- Торговля оружием и наркотиками приносит такие доходы, которые никаким нефтянникам и газовикам даже и не снились!
Часы на башне пробили одиннадцать.
Над кремлёвскими звёздами нависла полная луна.
Все потянулись в зал.
Я пробрался на галерку и затаился там.
Свет притушили.
В зал вошли фигуры, закутанные в пятнистые балахоны. Лица фигур скрывали чёрные намордники.
Заиграл гимн.
Распахнулись высокие двери.
По красной ковровой дорожке к трону прошагал крохотный человечек.
Ему подставили стульчик, рядом табуретку, на неё скамеечку. При поддержке слуг, человечек вскарабкался на трон.
Музыка смолкла.
Изогнувшись в почтительном поклоне, к трону протанцевал Церемониймейстер.
- Разрешите начинать, ваша мерзость? – спросил он.
Человечек кивнул.
Церемониймейстер развернул свиток.
- Наши археологи раскопали гробницу, и нашли в ней древний манускрипт! – прокричал он в зал. – Учёные расшифровали текст, и сейчас я его вам зачту!
Церемониймейстер подышал на стёкла очков, прокашлялся и торжественно начал читать:
- Когда Великий Лгун воссядет на трон великого государства, и в ночь своего рождения, отмеченную полнолунием, испьёт кровь Праведницы, то обретёт он силу, соизмеримую с силою князя тьмы.
И тогда сломаются печати и протрубят трубы,
И выедет бледный ангел на белом коне и поскачет по согбенным спинам,
И скрежет зубовный, и плачь, и смерть будут следовать за ним.
И тогда ангел взмахнёт косою, и упадёт с неба всеиспепеляющий огонь.
И грохот прокатится по миру.
И молнии от Запада до Востока, и от Востока до Запада перепояшут землю.
И застонет от боли Земля.
И восстанут из бездны силы тьмы.
И будут они биться с силами Света.
И померкнет Свет.
И Мир погрузится в блаженство небытия.
И будет так!
Церемониймейстер свернул свиток.
- Так оно и будет! – подтвердил Великий Лгун.
Он помолчал и бросил в зал:
– Где только можно мы разжигаем войну! Из малой искры мы разожгём огромное пламя мирового пожара!
- Мы вбрасываем атомное оружие на Дальний и Ближний восток! – продолжал он. – Разбазаривая нефть и газ, мы вооружам самые агрессивные режимы! Мы скапливаем деньги, для третьей мировой войны!
- Сколько у нас денег? – спросил Лгун.
- В так называемом стабилизационном фонде у нас двадцать восемь триллиардов, триста пятьдесят миллиардов! – отчеканила ему Чёрная Маска.
- Почти достаточно!
- После выборов сделаешь ты себе пластическую операцию, и поминай тебя, как звали! Не найдёшь ни тебя, ни стабилизационного фонда! – прогудел голос из стоящей в углу бочки.
- Кто это там? – нахмурился Лгун.
- Яблочный Червь! – ответили ему.
- Так дайте ему яблок!
Внесли корзину с яблоками и всыпали их в бочку. Оттуда раздалось довольное чавканье.
- Наша цель – война! – продолжал человечек. – Война всех против всех! Война всех со всеми!
- Ага! Чёрные денежки человеческой кровушкой отмываешь! – опять раздался голос из бочки.
- Опять этот червяк! - вскричал Лгун, - Дайте ему горчицу!
Повара внесли котёл с горчицей и влили её в бочку.
- Приятного аппетита! - пожелал Лгун.
Чавканье прекратилось.
Куранты отбили полночь.
Всё затихло.
- Внести штандарт! – прокричал Церемониймейстер.
Вновь загремели тарелки. Со сверкающими ножами, предназначенными для рубки человеческих тел, в зал вошли одетые в красное. Они внесли кровавое полотнище с начерченной на нём пентаграммой.
Церемониймейстер сдёрнул сафетку и протянул человечку наполненный кубок.
- Вот кровь Праведницы, Которая Выступала Против Войны! Испив этой крови, вы приобретёте обещанное писанием могущество!
Моим сердцем овладел страх.
Я начинал понимать то, что стал свидетелем сборища сатанистов, исполняющих обряд чёрной магии.
- Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна! – запел хор. Меня стало подташнивать.
Человечек отбросил опустошённый кубок, облизнул свои тонкие губы и улыбнулся краешком рта.
- Поздравляем вас с ночью рождения!- промурлыкал Церемониймейстер, - Примите от нас этот скромный подарок!
С этими словами в зал внесли блюдо с отрубленной человеческой головой.
- Господи! – ужаснулся я. – Ведь это же голова Анечки Калитовской. – Ведь это же её кровь пило это сатанинское отродье!
- Ещё сегодня эта голова вещала правду! – подтвердил мою догадку Церемониймейстер.
Человечек засмеялся. Он приподнял голову за седые волосы и сунул свои пальцы в онемевший рот.
- Где её язык?!! Где её язык?!! – завопил он.
- Он на кухне! – успокоил его Церемониймейстер. – Язык будет подан вам отдельно под рейнским соусом!
Человечек откусил от мёртвой головы ухо и стал его жевать. На сапог упала капелька крови.
- Приятного аппетита! – прозвучал хор.
Церемониймейстер хлопнул в ладоши. Участники церемонии сорвали с себя маски. Под ними оказались свиные рыла с козлиными рогами.
- Так это же оборотни! – ужаснулся я. Когда же оборотни сбросили свои балахоны и предстали в золочёных погонах, я только утвердился в своей догадке. По количеству бряцающих пентаграмм на кителях я мог догадываться о числе загубленных оборотнями человеческих душ.
Слуги вкатили в зал гробы и сняли с них крышки. Крышки заставили кубками, из человеческих черепов и наполнили те кубки кровью. В качестве закуски подали куски человеческого мяса. Напившись крови, оборотни пустились в пляс.
Я дрожал от страха.
- Господь Всемогущий, – взмолился я, - силою своею великою, разгони это сборище нечисти!
Оборотни стучали копытами по паркету, крутили хвостами, подвывали и взвизгивали.
И тут я вдруг вспомнил слова молитвы, которым множество веков назад меня учила моя бабушка. В кармане я нашёл невесть как оказавшийся там кусочек мела, и очертил им магический круг.
- Верую во единого Бога отца Вседержителя, Творца неба и земли! – начал я молиться. – И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного!
Оборотни всполошились.
- Свет от Света! Бога истинного от Бога истинного рождённого, несотворённого!
Вопли нечисти затихли.
- И в Духа Святого, Господа Животворящего! Во единую, святую и апостольскую церковь! – кричал я с галерки. При последней фразе приоткрылась потайная дверь, и в зал вошёл поп. По количеству золота на его рясе я понял, что это Самый Высокий Поп.
- Наконец-то я услышан! – взбодрил я себя оптимистической мыслью. – Сейчас Поп накрутит хвосты этой нечисти.
Поп же, к моему немалому удивлению, одёрнул рясу, поправил клобук и строевым шагом направился к восседающему на троне человечку.
- Товарищ главнокомандующий, - пролаял Поп, - агент номер шестьсот шестьдесят шесть по вашему приказанию прибыл!
Великий Лгун поманил Попа пальцем, схватил его за бороду, и стёр ею кровь со своих сапог.
При исполнении этой операции, Поп изловчился облобызать не только руку, но и сапоги.
Я понял, что от церкви мне помощи не будет.
Ноги мои подкашивались, и я с трудом удерживал своё сознание в теле.
- Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его! – со слезами в голосе залепетал я. – И да бежат от лица Его ненавидящие Его! Яко тает воск от лица огня, тако погибнут бесы от лица любящих Его и знаменующихся крестным знамением!
Нечисть взвыла.
Меня стали искать, но не находили.
Я понял, что магический круг меня защищает.
В зал вошла сука.
- Кони, искать! – приказал человечек. – Найди и разорви его, Кони!
Собака заметалась и стала подвывать. Она чувствовала мой запах, но найти меня тоже не могла.
- Где он? – прорычал Великий Лгун и вновь ухватил Попа за бороду. – Сейчас я самого тебя разорву!
Дрожащей рукой Поп указал в мою сторону.
Человечек достал из-за пазухи пистолет и направил его в мою сторону.
Раздался выстрел.
Ноги мои подкосились, и я рухнул на пол.
Очнулся я в своей постели совершенно разбитый. Во рту было гадко и болело всё тело. Язык присох к нёбу.
«Пить нужно больше», – вспомнил я совет Николая Григорьевича, - «и тогда тебя перестанут мучить ночные кошмары».
Вода пахла сортиром. По-видимому, где-то опять перепутали водопровод с канализацией.
По всем каналам показывали Путина. Он был в Германии. Ему дарили цветы и поздравляли с днём рождения. Корреспондентка Би-Би-Си задала Путину вопрос:
- Владимир Владимирович, за время вашего правления Россия вышла на первое место по числу политических убийств! Только за этот год в России убито двадцать семь журналистов! Что вы можете сказать нам по поводу убийства выдающегося журналиста и борца за мир Анны Политковской?
- Я очень сожалею! – улыбнулся Путин. Он поглядел на меня с экрана, и облизнул свои тонкие губы.
Я выключил телевизор и, кое-как, одевшись, поплёлся в церковь.
Моросил мелкий дождь.
На паперти жались нищие.
В поисках подаяния, я порылся в кармане, и обнаружил там невесть как оказавшийся, кусочек мела.
Я возжёг свечу и поставил её на канон у усечённой главы Иоанна Предтечи.
- Упокой, Господи, святую душу дщери Твоей Анны, омывшею кровию своею грехи наши! Отыщи ей место в сердце Твоём и прими её в объятия Свои! – произнёс я молитву небу. – Возроди в нас веру в Твоё милосердие, и утри слезу нашу!
Достигли ли мои слова Бога, я не знаю, но поп меня услышал. Размахивая кадилом, он двинулся в мою сторону. Из-под его рясы блеснул хорошо начищенный носок офицерского сапога.
Я бросился вон.
Вослед мне прозвучал заунывный звон церковного колокола.