Зеркало… в свете луны и звезд видны небольшие полки с книгами…два стула у стола… на столе горшочек с фиалкой…
Лепестки всегда опадают, когда никто этого не видит…
Поэтому не стоило бы оставлять на стене одиноко висящие зеркала… они могут увидеть тайное…
Вот и сейчас, тихий лепесток бархатного цветка падает на стол. Летя вниз, создает на скатерти танец ночных теней…
И все в этой комнате кажется гармоничным до бесконечности. Любой образ, любая тень – все они созданы быть в этой комнате.
А вот и малозаметный трельяж… что на нем?.. ах, да, это же письма…
Хозяйка комнаты всегда была личностью интересной…
Не удивительно, что к ней приходит так много писем… многим хочется вкусить сладость общения с таким человеком как Аминэ. Почему, собственно, Аминэ? Наверное, потому, что хозяйка сама себе выбрала это имя. Она просто всегда знала, что ее зовут именно так. Вот и все. Никаких концептуальных смыслов в этом нет… по крайней мере, девушка их не вкладывала…
Несмотря на свой все еще молодой возраст тела, душа Аминэ состарилась уже давно. Она познала многое – и сладость любви и горечь утраты. И медовую страсть, и кислую ненависть…
Вообще, мало кто знает об Аминэ достаточно. Даже близкие приятели не знали ровным счетом ничего… они говорили, что она похожа на нежную паутель, гибкую на ветру. Что она способна распутывать сны дыханием. Все это было правдой… и ложью. Ну, как можно сравнить человека с цветком? Как человек может чародействовать?.. Это ложь. А правда нужна. Нужна как эта стена.
Ты-тых… ты-тых… ты-тых… что за чужой шум? Кто смеет нарушать комнатную гармоничность?.. ах да, это трамвай… ведь Аминэ живет в доме, что рядом с рельсами. Такое бывает… сейчас вот свет выплывающего из-за поворота трамвая осветит комнату…
Так и есть. Вот уже волны света потихоньку разбивают полутень комнаты. Но это всего лишь на миг… что б потом опять уплыть…
Но этого мига хватило… тайна приоткрыла свою вуаль. В самом темном углу увиделись очертания кресла… а на них и самой Аминэ. Значит, она здесь… хотя, где же еще ей быть?..
Наверное, хозяйка комнаты задремала прямо в кресле, после долгого и утомительного дня. Скорее всего, она художница… или писательница… потому что не возможно представить Аминэ за другой работой… что же еще должен делать столь интересный и прекрасный человек, как не дарить этому ужасному миру частичку себя… для того, что б немного скрасить его…
Но нет, вспомнив тот миг, можно придти к выводу, что Аминэ не спала.
Длинный фиолетовый пуловер, черные штаны… безупречные, как и все, что она носит. Блики света бьют в ее глаза; но нет, вот уже и возвращается тень, и выражение ее глаз стало непонятным – насмешливым или ласковым, задумчивым или открытым? Виден только расплывчатый контур ее лица…
Возможно, она думает о том, что она изобразит на своей следующей картине… или напишет в своем следующем романе. О таких вещах она, во всяком случае, иногда говорит за ужином. Но вещи, о которых она говорит за ужином – это неинтересно. Хочется другого… хочется уловить и преобразовать в слова состояние, которое для ее души тоже, что для тела дыхание, что называют счастьем или несчастьем… едва возникли эти слова, как сразу же стало понятно – она счастлива.
Еще один лепесток танцует с тенями на столе…
Для Аминэ это еще одно напоминание о том, что и ты умрешь… Да и все на этом свете непрочно, эфемерно…
И тут же, оттолкнувшись от этой мысли, она, с присущим ей здравомыслием подумала, что жизнь обошлась с ней милостиво. Хоть смерть и неизбежна, ей сладко будет растянуться в земле и, разрушаясь, смешаться с корнями фиалок…
Она сидит и думает, не облекая ни одной мысли в слова. Потому что она из тех сдержанных и скромных натур, что предпочитают обволакивать свои мысли молчанием, - она чувствует, что душа ее полна мыслей. Душа ее – как эта комната, где тени мечутся туда-сюда в танце, грациозно движутся, распустив хвосты, что-то клюют на ходу… и все ее существо, опять же, как комната, тонет в тумане глубокого сознания и немых сожалений…
Светает…
Аминэ встает, поправляет одежду, всю смявшуюся. Шаг. И (о ужас!) бровь ее рассекает большой и краснющий шрам!.. Его оставил на лице муж, которого она когда-то любила. Или, она его до сих пор любит?.. Сегодня он опять не пришел домой.
Режущий душу крик. Это дочь.
Выходя из комнаты, Аминэ бросила взгляд на бумажки, лежащие на столе. Счета… куча счетов. Видимо, придется в очередной раз съезжать.