§ 3. Исторические сочинения Г. Яковлева, А. Иродионова, А.Журавлева.
В 1740-х – 1780-х гг. появляется еще одна группа сочинений об истории и современности старообрядчества того времени, в значительной степени – новгородского. Данная группа памятников историографии занимает промежуточное положение между писаниями староверов и сочинениями синодальных архиереев. Это обстоятельство связано с тем, что авторы упомянутых произведений, Г.Яковлев, А.Иродионов и А.Журавлев, будучи старообрядцами по рождению и воспитанию, жителями Выговской пустыни и носителями ее культуры, в вышеназванные годы перешли в официальную церковь. Впоследствии двое из трех названных писателей стали синодальными священниками. Возможно, желая снискать расположение официально-церковного руководства, убедить его в искренности своего «обращения из раскола», а также предоставить ценные сведения для борьбы с последним, они написали ряд историко-полемических трудов. В них общей идейной платформой была «противораскольническая» позиция Синода, а фактологический материал основывался на сведениях, накопленных авторами еще в годы пребывания в старообрядчестве. Данное обстоятельство определяет своеобразие памятников историографии, о которых рассказывается ниже.
Первым «литературным эмигрантом» из Выговской пустыни был Григорий Яковлев (1703-1756). В 1748 г. он составил «Извещение праведное о расколе беспоповщины». Это объемное, более 700 страниц, сочинение, представляет собой в известной степени аналогию «Истории Выговской пустыни» Ивана Филиппова. Отличиями труда Яковлева является общая антистарообрядческая позиция, а также вытекающее из нее разглашение сведений, о которых Иван Филиппов умалчивает. В условиях действия российского законодательства 40-х гг. XVIII в. многие из этих сведений могли быть подведены под статьи о преступлениях против господствующей церкви и даже государства. Это, в частности, данные о конкретных персоналиях авторов современных Григорию Яковлеву старообрядческих сочинений, о тайном хранении этих произведений на Выгу, о почитании старообрядческих мучеников и основоположников Выговской пустыни как святых, об отношении старообрядцев к царской власти и т.п. Для современных исследователей данная информация весьма ценна. Она помогает конкретизировать порой довольно туманные намеки на тех или иных лиц, содержащиеся в старообрядческих источниках. Ведь Яковлев и преследовал цель раскрытия тех тайн, которые особенно хранились «раскольниками». К числу не афишировавшихся старообрядцами сведений относились и чисто человеческие взаимоотношения в руководстве согласий. «Извещение» устраняет этот пробел. Здесь, например, говориться о конфликте между Семеном Денисовым и Трифоном Петровым, о связанности ряда «большаков» узами «крестного» родства и т. д. Также представляют интерес данные о культуре Выга. В частности, приведены имена, названы основные работы иконописцев (среди них – выходцы из Великого Новгорода) , а в конце книги Г.Яковлева помещен «Реестр» известных старообрядцам рукописных и старопечатных книг, объемом в 257 наименований. Этот ценнейший материал является списком с рукописи Семена Денисова. Здесь перечислены книги, как находившиеся в выговской библиотеке, так и просмотренные старообрядцами в других книгохранилищах России, преимущественно монастырских. Среди них – два списка одной из древнейших славянских рукописей, «Изборника Святослава» 1073 г.
Содержатся в «Извещении» и, насколько известно автору настоящей работы, более нигде столь подробно не приводимые сведения о посвящении часовен и приделов в них всего выголексинского «Суземка»: в Данилове, на Лексе и во всех скитах. Есть здесь и сведения, позволяющие определить общее число жителей «Выгореции». Так, указывается, что настоятель пустыни, Даниил Викулин, имел около одной тысячи духовных детей и столько же крестных. Ниже, при описании погребения Андрея Денисова, говориться о том, что проститься со знаменитым настоятелем пришли более двух тысяч человек.
Другим известным автором противостарообрядческих сочинений XVIII в. был протоиерей Николо-Дворищенского собора в Великом Новгороде Алексей Иродионов (1710-1780). Родившийся в семье священника официальной церкви в Олонецком уезде, в 1732 г. он ушел в Выговскую пустынь и принял старообрядческое крещение. После пяти лет жизни в послушании он сделался любимым учеником Семена Денисова и к концу 1730-х гг. стал одним из наиболее видных представителей местной литературной школы. В эти годы им был написан «Зитуменос», наиболее крупное сочинение, посвященное доказательству каноничности и древности двуперстия для крестного знамения, а также ряд других произведений. Все они не опубликованы до настоящего времени, хотя «Зитуменос» распространился среди старообрядцев в большом числе списков. В 1747 г. Иродионов вернулся в официальную церковь. Там он был возведен в сан дьякона, а затем – священника. Служил в крупных, знаменитых соборах Великого Новгорода, сначала – в Знаменском, затем – в Николо-Дворищенском.
После ухода из «раскола» Алексей Иродионов написал ряд сочинений, обращенным к бывшим единоверцам: «Беседословие о расколе российском», «Послание к даниловским раскольникам», «Поучение на раскольников» и «Обличение раскольнического лжеучения». Наиболее обширным является второе из перечисленных сочинений, написанное до 1753 г. Оно действительно было адресовано на Выг, «большаку» Мануилу Петрову и его сподвижникам. Основное содержание произведений Иродионова – призыв к старообрядцам-беспоповцам признать существование законного священства и присоединиться к официальному православию. При этом Иродионов отмечал, что сам Андрей Денисов сильно склонялся к принятию священства (правда, старообрядческого, от поповцев), этому помешала лишь кончина знаменитого «киновиарха».
Следует отметить, что сам Иродионов, вероятно, был сторонником единоверия, т.е. подчинения старообрядцев Синоду при сохранении ими древних богослужебных обычаев. Во всяком случае протоиерей так и не написал опровержения на свой «Зитуменос», как того требовали духовные власти.
В целом произведения данного автора не имеют специально-исторического характера. Работы старообрядческого периода являются частью выговской литературной школы с ее полемикой и похвальными словами, сочинения же, возникшие после 1747 г., по жанру близки «увещаниям раскольникам» таких авторов, как Феофан Прокопович. Своеобразие этих работ Иродионова заключается в использовании сведений, известных ему, как бывшему жителю Выговской пустыни, весьма близкому к ее руководителям. Именно эти данные и представляют научный интерес.
В 1795 г. было издано антистарообрядческое сочинение, по частоте переизданий спорившее впоследствии с «Розыском» Димитрия Ростовского, «Полное историческое известие о древних стригольниках и новых раскольниках, так называемых старообрядцах». Автором этого труда был Андрей Журавлев, протоиерей из Большой Охты, пригорода Санкт-Петербурга (ок. 1753-1813 гг.). В молодости он был старообрядцем-беспоповцем, хорошо знакомым с новгородским староверием в целом и Выговской пустынью в частности. Его сочинение примыкает в жанрово-стилистическом плане к работам Ивана Филиппова и Григория Яковлева. Однако, оно значительно шире тематически. Здесь была сделана попытка представить историю всех старообрядцев России, а на только «Выгореции» или беспоповцев. Излагались события с резко «противораскольнических» позиций, по стилистике – близко к вышеупомянутому «Розыску». Однако степень историзма у Журавлева, конечно же, более высока. Ниже рассматриваются главы из «Полного исторического известия…», затрагивающие тему старообрядчества Новгородчины.
Во-первых, как уже говорилось выше, в сочинении Журавлева впервые сформулирована теория об особой склонности жителей Новгородско-Псковских земель к старообрядчеству, особенно беспоповству. Эта предрасположенность возводилась автором к местным ересям XIV-XV вв. В дальнейшем данный тезис не раз повторялся в антистарообрядческой литературе.
Во-вторых, протоиерей Андрей практически первым из официально-церковных авторов начал публиковать внутренние вероучительно-дисциплинарные документы старообрядческого происхождения. В частности, в «Полном историческом известии» помещены «приговоры» Новгородских староверческих соборов под председательством Феодосия Васильева 1692 г. и 1694 г. Все исследователи последующего времени использовали и используют в работах именно эту публикацию.
В-третьих, труд А.Журавлева содержит ряд сведений о новгородском старообрядчестве, более нигде не встречающихся. Так, рассказывается о торговле Выговской пустыни со странами Западной Европы («латинянами»), о наличии в связи с этим на Выгу запасов средств в валюте («голландских червонцев»). Ниже приведен поименный список «лжеучителей», действовавших в «Псковском краю и Новгородской области» с XVII в. Здесь перечислены 26 имен.
Особенно интересны сведения Журавлева о событиях в старообрядчестве, происшедших незадолго до написания его работы (1789 г.). Описаны обстоятельства взятия московским купцом-федосеевцем И.А. Ковылиным в конце 1760-х гг. «Устава» из Выговской пустыни для организуемого им Преображенского кладбища. Далее говориться о «самоистреблении» староверов в те же годы: случай «запощения» в «тихвинских пределах» четырех женщин филипповского согласия, зеленецкое самосожжение 1765 г., попытка некоего филипповца разрушить алтарь в одной из официальных церквей в том же Тихвине (в XVIII в. такие действия могли повлечь и смертную казнь). Рассказано и о поисках беспоповцами архиерейства, причем, в отличие от других источников, говориться о попытках контактов выговцев по этому вопросу с патриархом Сербским. Подробно описан и общий собор поповцев и беспоповцев в 1765 г. в Москве, на котором была сделана попытка восстановить старообрядческий епископат. Есть здесь и известие о том, как в 1783 г. старообрядцы города Торжка (входившего в то время в Новгородскую епархию) распространяли слухи о якобы имешей место склонности жившего на покое в Новгороде бывшего Олонецкого епископа Иоанникия (Микрицкого) к переходу в старообрядчество. Завершает сочинение Журавлева «Повесть об обращении из раскола Ксенофонта». Здесь изложена история уроженца села Цывозеро на Северной Двине, который ушел в тайную старообрядческую пустынь близ Архангельска. В 1783 г. местный священник донес на этот скит, и его жители были арестованы. Ксенофонт был доставлен в Санкт-Петербург, в тюрьму при Александро-Невской лавре. Здесь, как утверждает А.Журавлев, после «увещания», сделанного узнику митрополитом Санкт-Петербургским и Новгородским Гавриилом (Петровым), Ксенофонт присоединился к официальной церкви. Впоследствии он стал монахом Валаамского монастыря, где и скончался. Таким образом, история и современные автору «Полного исторического известия» события жизни старообрядцев Новгородской епархии занимают в рассматриваемом произведении значительное место. Данные же о некоторых из этих фактов более нигде не встречаются, насколько известно автору настоящей работы.
Следует отметить, что творчество А.Журавлева не ограничивалось вышеописанным сочинением. Ему принадлежат также два крупных справочника по церковно-историческим персоналиям. Тенденция к написанию масштабных трудов данной тематики была в целом свойственна образованным представителям синодального духовенства конца XVIII-начала XIX вв. Среди них особенно выделялись архимандрит Амвросий (Орнатский) и митрополит Евгений (Болховитинов). Рассмотрение их трудов в плане освещения предмета настоящей работы – тема начальной части следующей главы.