Февраль…Метро…Меня кинули. Мне было сказано приторным голосом:
«Тут такие пробки… Я решила, что толку.… Ну, прости…»
«Вот тварь…» - подумала я про себя.
Я бросила: «Да пошла ты» - и отключилась.
Не то чтоб я расстроилась.… Но была б она здесь – убила бы немедля.
Иду, смотрю на людей. Метро – что-то вроде зоопарка. Какие-то крики, шушуканье, смех. Люблю смотреть им в глаза – большинство слабеет, ежится, ищет, куда бы спрятаться от меня. Значит трусы или лжецы…
По телу вибрации. Чей-то смех иногда просто вымораживает. Особенно на публику. «Да кому ты нужна? Зрители здесь только на себе зациклены!»
Станция «Невский проспект». И этот оранжево-желтый свет заползает в вагон, а я в свою очередь иду к нему навстречу.
Переход на «Канал Грибоедова» - полая змея без внутренностей. А в ней кишат бактерии, сплошными потоками…
И тут где-то в глубине этого течения я слышу скрипку. Звук надрывно из глубины поднимается наверх.
Есть вещи, которые для меня превыше всего. Музыка – это то, что всегда возвращает меня к жизни; то, без чего не было бы меня…. И я на автомате двигаюсь к цели.
Я стою напротив нее, наплевав на толпу. Смотрю за движениями ее рук .. И чувствую себя пустой. Вглядываюсь в нее и думаю о себе. Сравниваю. Я который месяц учусь быть черствой. Это для меня сравнимо с присутствием во мне стержня. Я смотрю на всех свысока, поднимая подбородок, надеясь , унизив кого-нибудь взглядом стану сильнее… А она. Ей ничего не нужно делать. Она просто играет и я чувствую в ней силу.
Музыка знакомая. Движения отлажены. Нет утонченной манерности, которая порой бесит в людях.
Час, два пялюсь на нее, набросив на себя маску безразличия. А ей похоже наплевать… Народу почти нет. Скоро закрытие…
Пора уходить. Бросив последний взгляд на нее – запоминаю – джинсы, рубашка в клетку и ярко-красные волосы… Достаю из кошелька все содержимое, небрежно кидаю в кепку и ухожу.
Про себя думаю – вот еще одна тема на ночь. Подумаю перед сном зачем ей все это нужно.
***
Все тот же февраль, Из института в маршрутку, потом в метро и до конечной. Бегом от людей. Чувствую себя лучше наедине с собой.
Песни в плеере бегут по кругу. Я настолько с ними свыклась, что иногда забываю, что это не мои песни…
Подземный переход. Лестница наверх. И солнце заполняет моментально. Легко будит во мне любовь к городу. Моему городу.
Обдумываю простое, казалось бы, предложение – пойти в клуб. Естественно на ночь. Зачастую меня тошнит от клубной музыки. Полное отсутствие глубины. Накаченные дурь– ю или пивом подростки…
Решено – иду. Воспитание человека в себе. Все же лучше, чем глазеть в ящик и жиреть…
Ночь. В темноте крики, а по лицу бегут лучи искусственного цвета.
Приоткрыто окно. Мурашками покрыта кожа. Закинув ноги на столик я развалившись на диване курю. – Очень классная разминка для пальцев. К тому же немного сильнее чувство уверенности в себе – некий допинг.
В мое спокойно–агрессивное состояние врывается девка. Сажает свою пассию напротив и начинает танцевать. Резко, но гармонично и забирает все мое внимание.
Внезапно она поворачивается ко мне во время танца, и я узнаю в ней скрипачку…. И в мгновение таю.
Она вроде бы ничего не замечает и продолжает танцевать – кстати сказать, лучше, чем весь этот сброд.
Она уходит. Я следую за ней – А что мне еще остается?
Где-то в центре танцпола я догоняю ее, и, совершенно бесцеремонно беру ее за раку. И говорю невпопад ей на ухо: «Не хочешь выпить, там?»
Она отрицательно качает головой, нисколько не удивляясь такому поведению, и не выпуская мою руку из своей, целенаправленно ведет меня куда-то.
Через минуту мы уже на другом танцполе, где во всю глотку из колонок орет парень таким тонким, слащавым голосом, как будто его только что кастрировали без наркоза. Как всегда что-то о любви, вечной, идеальной. В общем, попса дешевая. Но музыка мелодичная.
Тут она кладет руки мне на талию, а голову - на плечо. С трудом понимаю, что здесь вообще происходит. Странная ситуация. Повинуясь каким – то глупым инстинктам легко обнимаю ее за шею.
Вот тебе и медленный танец!
Она поднимает голову, и я тут же оказываюсь в ее глазах.
Что же она молчит. А вдруг немая?
Мой пульс ускоряется.
Я теряю голову. Начинаю ее целовать. Просто. Вот так. Немое кино. Сладко. Нежно. – Бесконечность.
Произвольно останавливаюсь. Куда я попала? Среди людей вдруг замечаю глаза той, с кем она была до меня. И мне ее совсем не жалко. Я чувствую в себе какую-то новую силу – та, что смотрит на меня из толпы отводит взгляд – Я победила..
Заинтересованно-странные глаза людей. Кинув напоследок всем: «Что уставились?» - Я беру ее за руку и уважу.
Огромное окно с видом на ночной Питер. Большой подоконник, тусклый свет и закрытая дверь.
Она целует меня в шею. Я снимаю с нее рубашку, касаюсь спины пальцами – она вздрагивает. Нахожу ее губы. Целую. .Долго…
Сижу на подоконнике. Курю. Пепел сбрасываю в окно. Она обнимает меня, положив голову мне на спину.
– Как тебя звать? - спрашиваю.
– Саша - теплым , но с хрипотцой голосом отвечает.
Надо же, умеет говорить! – думаю.
– Моя рубашка на полу, - говорит.
– Сейчас подниму.
– Не стоит.
– А ты классно играешь на скрипке…. Светает. До сколько клуб работает?
– Мой брат здесь охранник.
Значит, выпустят…- мысли вслух.
Сигарета брошено в окно. Встаю, собираю вещи на полу. Одеваюсь. Протягиваю ей руку – представляюсь:
«Саша. – Аналогично» - Она ее пожимает. Вбиваю ее номер в память телефона. Как-то небрежно и сухо целую ее и ухожу.
***
Начало марта. Я принципиально не звоню ей. Избегаю «ее переход» . – Она может сделать меня слабой.
Стараюсь не налегать на сигареты. Боюсь окончательно привыкнуть.
Надоели эти малолетние придурки. Как бабы сплетни разводят. Кто-то им нашептал про меня очередную чушь. Пару раз дать бы им по морде.
Купила себе грушу. Луплю ее без конца, но не помогает – нет разрядки. Скучаю, черт ее побрал!
Середина марта.
Два отморозка затащили меня в курилку. Кричат на меня, а мне все до фонаря. Пришли еще двое. Один ударил меня по лицу. Кричит: «Убирайся отсюда, мразь». Я рассмеялась ему в лицо. Вот тварь, а! Щас, не дождетесь от меня слез! Следующим был удар в живот. Я загнулась на минуту, но машинально ответила ему ударом на удар. Он озверел. Второй заломал мне руки и я уж подумала: Все!
Тут открывается дверь, врываются какие-то люди. Одна из них девушка – идентична скрипачке. Набрасываются на моих обидчиков. Пара ударов и они уже корчатся в углу. Им двинули для профилактики и утащили куда-то.
Я сижу прислонившись к стене. Больно дышать. Вокруг суетятся мои однокурники. Говорят что-то. Решают как быть со мной. Откуда-то взяли бинты, вату…. А я смотрю на нее. Она сидит напротив, тяжело дышит. Я вспоминаю как она молниеносно наносила одному из них удары, какая тогда сила и ненависть метались в ее глазах. Я горжусь ей.
Я лежу в машине, свернувшись клубком, моя голова на ее коленях. Она теребит мои волосы. Я медленно проваливаюсь в вязкий, беспокойный сон.
Просыпаюсь утром. Она спит рядом со мной прямо в одежде на одеяле. Джинсы, рубашка та же что и при первой встрече, волосы обрамляют ее лицо.
Я целую ее в шею. Она просыпается и улыбается.
В этот момент мне жутко написать про нее что–нибудь. Я беру стоящую в углу гитару и сходу сочиняю ей песню. Смешанную, грустно веселую. Она смеется и я смеюсь.
Выхожу на балкон. Солнце встает. Вода шумит, спотыкаясь о берег.
Март. Финский залив. Мы и солнце. Отличная партия для гитары и скрипки…..