Приходи, каммала, мы ждем тебя в этом прокуренном обществе бессмысленной разлагающей роскоши! Мы ждем, ибо ждать – наша работа, призвание и единственное умение. Мы танцуем под звуки голоса Короля, он указывает нам путь. А мы наивно верим ему, хотя верить нас отучили на площадях Громового Востока. Так что же? Собирайтесь, поколение курьеров и автомойщиков! Забытые во тьме порока дети мои! Нас обманули, вы это знаете? Нет, не знаете, и в этом наше счастье! Играйте на своих смешных инструментах, пишите свои забавные картины, мы поедем, когда нам скажут! А пока радуйтесь, ибо час ещё не настал. Но нам скажут, нас предупредят, если что. По крайней мере, я в это верю. Черт, как хочется музыки. Пой, Моррисон, заставь нас забыть всю эту нечисть, стучащую в окна! А мы тебя не забудем. А мы тебе посвятим наше ежевечернее совокупление с гаш-трубкой. Лизард Кинг вовсе не умер, он даже не существовал! Нас заставили в него поверить, чтобы жить было не скучно. А мы, глупые, купились. Так нам и надо! Хотя нам ничего уже не надо… Все, что нам нужно, так это откос от армии, комп с инетом, симпатичная деваха и чуток кэша. А дальше, кто знает… Бывает, я скучаю по Бушихеду. Ведь все мы тоскуем по родине. А, к черту все… Буду печатать, пока пальцы не скрутит. Тогда, возможно, я плюну на всех и пойду курить. Говорят, курить вредно, а какого фига меня это должно волновать? Ведь ботинки как раз по размеру, в кармане полтинник, а полтинник это десятая часть бокса. Забавно, вы знали, что скинхеды называют пятихаткой не пятьсот, а пятьдесят рублей? Наверное, трехзначные цифры для них слишком сложны, кто знает… жил да был Бушихед, а нынче от него остались одни развалины… Жил да был славный город Бушихед, что по-английски означает «косматая голова». И было у него все хорошо. И деньги были и волки целы. Ну, короче, жил себе и процветал, и не было никаких проблем, как вдруг…
Хотя, впрочем, вам это не интересно. Да и что может быть интересного в этой грязной ботве? И нафига вы все это читаете? Некоторые говорят, что если в книжке нет наркотиков, то и читать её не нужно, ибо, так сказать, все остальное – не круто и бессмысленно. Хотя, дело ваше. Ну, так о чем бишь я? А, ну да, Бушихед. Так вот, миллиард красных китайцев срать на него хотели, а я и подавно. В сущности, оргазмотронная модель сотворения бета-образной вселенной является лидирующей по популярности теорией среди алабамских фермеров и пролетариев Закарпатья. Я их в этом не виню, простые люди, все-таки. Но образованная молодежь, посвятившая лучшие годы жизни Сартру, вину, марихуане и беспорядочным половым контактам, не может больше томиться в заточении приевшихся стереотипов и навязчивых моделей жизнеустройства. Их тяготит условность бессмысленного существования в этом мускулинизированном и меркантилизированном обществе. А хренли, как говорят мои друзья арабы? В конце конца, барабанщик держит ритм! И все мы под него строимся в бесчувственном экстазе. Войдя в дверь мы закрываем её. А зачем же мы пляшем под эту музыку? Почему бы не выкинуть ноты и не играть просто так? К черту фабулу, персонажей, связность речи и всякую прочую коммунистическую ересь! К черту всех! Мы искали девушек, а нашли три беззубых половика. И потеря нами земли-пространства обусловлена лишь чрезмерным приемом кислоты. Выпивка больше не подает идей для творчества, она заменила нам творчество. Годар пляшет на столе. В окружении трех стриптизерш из охраны Лужкова. Он стар и морщинист. В конце конца, все продаются. Просто не каждого покупают. Бушихед стал нашей родиной. Тем, кого в старших классах видели на переменках с книжкой, выдавали туда билет. А если за спиной гитара или кисти с красками, то сразу вид на жительство. Бушихед ставил свои условия, он учил нас курить, предлагал выпивку, читал странные, неведомые книги, крутил непонятную, но чарующую музыку. Те, кому это приходилось по вкусу, оставались там жить. И тогда Бушихед учил нас новым, радикальным идеям и философиям. Мы радовались, мы считали это свободой. Все его жители должны были думать, выглядеть и творить не так как все. Это было единственным условием жизни в Бушихеде. Несоблюдавшие условия немедленно изгонялись за городские стены и получали клеймо обывателей. Мы обрели родину в прокуренных кухнях и замусоренных подъездах. И плевать, что все это было и до нас, ведь так как у нас еще не было! Мы готовились к тому дню, когда выйдем на улицы и сокрушим власть скучных стариков и стандартизированного мышления. Мы ждали. А чтобы ждать было не скучно, Бушихед подогнал нам наркоты. Трава, кислота, амфетамины, транквилизаторы, и многие другие волшебные штуки из наших снов! И поехало-закрутилось! Теперь у нас были все составляющие отвязного времяпрепровождения: наркота, выпивка, курево, музыка и девочки. Разумеется, только гражданки Бушихеда. Другие нам не были и не будут никогда нужны. А дальше… да сами вы все знаете. Безоблачные свиньи рассекают октябрьский дождь. Шаман произносит инаугурационную речь, и все аплодируют. Огонь высекается лишь в божественных звуках перегревшегося процессора. Заводи, сестра, моторы! Подключение по выделенке, траффик анлимитед, скорость два косаря килобит в секунду, мисс Киттин долбится в колонки, сигареты и пиво есть…зажигание…рванули!
Пойду, посплю. Вы меня утомили, грязные вдовы. Ну так вот, Бушихед… Ваша проблема, ребята, в том, что вы… А, да кто я такой, чтобы читать вам мораль. Сами все знаете. Да и клал я на вас! С прибором! В общем, Бушихед…Нет, я не успокоюсь, пока все не скажу! Тридцать пять миллиардов енотов ежегодно приобретают светло-розовую окраску в честь нашего великого президента, а я не могу даже высморкаться в поддон! Святая бабирусса, этого нельзя так оставлять! Вставайте, братья-сёстры, на борьбу за бесплатное пиво! И халявный гандж! И французские сигареты! Мы обязательно победим, но для этого надо хоть что-нибудь сделать. А то я вас знаю, сначала все засобираются, а потом кто-нибудь принесет бутылочку виски и все как-то поуспокоятся и перенесут все на завтра. А завтра новый день, новое виски, новая пачка «Голуаза», новая страница в «Ворде», новые стихи, новые друзья, новые подруги, новая музыка, новые книги, новые долги, новый бокс ганджа, новая ночь… И уже гораздо позже кто-нибудь проснется, обведет мутным взглядом комнату, полную дыма и мусора, глянет на всех этих мальчиков и девочек, отбивающих ногой ритм техно, почешет дредастую голову и скажет, как же так, пипл? Ведь мы же хотели мутить революцию! Почему же мы опять зависаем? Прямо как вчера. Ведь мы же хотели… Но тут на него зашикают, скажут, что нам принесли новой музыки и немного травы, так что все переносится на завтра. Тогда этот кто-то заплачет, потом вытрет слезы рукавом, подхватит ближайшую девицу и утащит её под стол. Там он забудет, как и все, что мы что-то где-то собирались мутить, утром он проснется, покурит, глотнет пива и полезет в Интернет искать знакомых по чатам. Он расскажет им о том, как круто мы все вчера зависали и что неплохо бы сегодня повторить. И все согласятся. И всё по новой. А как мы мечтали когда-то, что наши книги напечатают, что нашу музыку запишут, что наши картины выставят… Что наше поколение Интернет-растаманов, киберинтеллектуалов, постмодернбитников станет поколением чистого незамутненного искусства, что мы изменим мир, заставим людей жить позитивно и свободно… Ах, все свелось к квартирным тусовкам, и нам уже ничего не надо, кроме выпивки, курева, травы и Интернета. А все так хорошо начиналось… Все мы – поколение «Бушихед». И мы танцуем свои кислотные танцы. А Бушихед… Бушихед развалился и его растащили на сувениры…