Гибель высокого.
- Когда ты уезжаешь?
- Сегодня.
- Славно. Очень славно, - раздражённо сказал я. - И когда мы с тобой увидимся?
- Не знаю. Я еду домой. Ты остаёшься здесь, - ответила она, будто затаив дыхание.
- Это тяжко.
- Успокойся. Я буду звонить и писать.
- От этого становится ещё хуже, поверь мне. Давай сменим тему, сердце и без того пульсирует у меня в пальцах.
- Давай, - сказала она. - Интересно, какая сейчас погода дома?
- Наверняка тепло. И светит солнце. Но с утра прохладно. Каждый год в это время так.
- Москва как всегда лучше всех.
- Может быть, всё-таки она подождёт?
- Нет. Я уеду сегодня. Так надо. Как бы мне не было хорошо с тобой.
- Да.
Лондон гудел. Так, как гудит каждый город каждый же день, но в то же время как-то по-особенному. Время "cup of tea" ещё не пришло, поэтому люди не спеша шли каждый своим путём, садясь по дороге в транспорт и читая газеты на улице. Редкое солнце било в глаза и если бы не зонты над столиками, то нельзя было бы просидеть и десяти минут. По небу бежали серые тяжёлые тучи, то и дело, стараясь закрыть собой яркий диск солнца. С минуты на минуту солнечная гегемония могла прекратиться и уступить место дождю. Она смотрела на меня и спокойно пила эспрессо с сахаром, от чего её губы всегда становились сладкими. Её взгляд менялся с каждой секундой. В нём постоянно спокойствие и безмятежность сменялись беспокойством и каким-то вопросом. Её глаза, казалось, то забирали мою энергию, то отдавали мне свой заряд. Я готов был всегда утонуть в них, не думая о будущем. Невероятная глубина.
- Ты что-то ещё хотела сказать? Я вижу.
- Да в общем-то много чего, но надо ли?
- Почему бы и нет. Ты до сих пор для меня загадка, а я увижу тебя через вечность, если вообще не в последний раз смотрю в твои глаза. Ты же знаешь, как я не люблю недосказанность. Давай договоримся, что между нами не будет этого. Скажи всё, что ты обо мне думаешь.
- Ты необыкновенный, ты лучший, - сказала она после некоторого молчания. - Тебя невозможно забыть.
- Меня и не надо забывать. Я всегда буду рядом. Даже если для этого надо будет подвинуть наши города. Она улыбнулась.
- Я всегда буду скучать по тебе. Я безумно ценю тебя.
- Давай договоримся, что я буду звонить или писать тебе каждую неделю.
- Не стоит. Не стоит. Расставание и так штука тяжёлая, а если ещё нам об этом думать постоянно, всё это может превратиться в безумие.
- Это так и есть. Ладно, не обращай внимания. Просто я не знаю, что поделать, если вся моя голова забита этим, - сказал задумчиво я, наблюдая за Лондонским течением жизни.
- Научись жить с этим, либо выкинь это из головы. Мы с тобой взрослые люди.
- Это жестоко. Почему ты не хочешь меня понять?
- Я всё прекрасно понимаю. И переживаю больше тебя. И также тяжело всё это переношу. Только лишь не живу этим чувством. Я научилась не показывать и не отравлять себя саму же своими эмоциями. Ты потом поймёшь меня и научишься этому. Я даже уверена в том, что ты и так прекрасно всё понимаешь - только не хочешь подавить в себе это сейчас. Ты остаёшься здесь: у тебя есть работа, есть знакомые, есть жена, дети, есть успешно сделанное имя. Ты смотришь каждый день телевизор, читаешь газеты, ходишь в кафе на ленч. У тебя есть тысячи маленьких моментов в жизни, способных заменить бесконечные мысли обо мне. Надо лишь отдаваться им, а не жить прошлым и будущим. Тогда ты перестанешь думать обо мне, как только я уеду отсюда… Ну, или хотя бы через некоторое время. Она улыбнулась снова. Наверное, для того, чтобы разрядить ситуацию. Она знает, как дорога мне её улыбка.
- Ты должна понять только лишь одно - я всегда буду любить тебя.
- Ты не можешь утверждать это. Да, я нисколько не сомневаюсь в твоей любви ко мне. Но она в настоящем. Как можно любить того, с кем не находишься рядом и неизвестно когда вообще увидишься? Любить образ. Завтра я могу стать совсем другой, мыслить по-другому. А твои мысли обо мне, твои представления, не соответствующие реальности, попросту отстанут от меня самой и образа моей жизни.
- Но я знаю себя. Ты могла говорить всё это тогда, когда мы расставались в первый раз, - непонимающе сказал я. - Как ты помнишь, все твои убеждения по поводу того, что должно быть со мной и как я должен поступать, не сбылись. И поверь, всё это произошло… Всё это произошло не в противовес твоим словам. Не назло твоему мнению. Я всё прекрасно знал…
- Тебе кажется пора на работу. Она демонстративно глянула на часы.
- Да, но… Она подождёт.
- Не надо. Я прекрасно понимаю, что ты можешь отречься и отложить всё, что угодно. Мы не те, что были несколько лет назад.
- Нет. Я остался таким же. Пусть дерзким. Мне не надо времени, чтобы принять решение. Для меня всё в этой жизни - лишь вопрос моментального рассмотрения.
- Я не сомневаюсь.
- Ты не понимаешь. Просто мне надоело расставаться с тобой, всегда разгребая в одиночку кучу вопросов, что остаётся от наших отношений! Мне надоели эти секреты, эти размытые мнения и игры сознаний, эти советы! У тебя есть сложившееся мнение обо мне, но ты продолжаешь показывать то, что я в чём-то не разбираюсь. Почему я не должен делать того, почему я должен чувствовать то, что ты считаешь, должны чувствовать другие в этой ситуации! Мне плевать на других!
- Ты должен. Ты должен только лишь встать и пойти на работу. Я поеду в аэропорт. Ты лучший из тех, кто встречался в моей жизни. Запомни это.
- Получается, мы дорожим только тем, что теряем?
- Получается, так.
- Я не хочу смиряться с этим. Хотя бы потому, что смиряешься с этим ты.
- Время покажет.
- Я провожу тебя.
- Не надо, - спокойно сказала она и дотронулась до моей руки. Пальцы у меня были холодные. Но это всего лишь оттого, что руки всегда были чувствительны к малейшему похолоданию на улице. - Зачем растягивать расставание. Тем более сумки не тяжелы, а к аэропорту довезёт с удовольствием любое такси. Будь спокоен по этому поводу. Ты просто-напросто цепляешься руками за последние ниточки.
- Да. И я не могу с этим смириться. А потом, ты прекрасно знаешь, что я хочу ехать с тобой не потому, чтобы помочь тебе донести этот ничтожный пакет.
- Прощай. Она взяла меня за руку и поцеловала. Я прильнул к её губам в ответ. Они были сладкие от сахара, который она неосмотрительно набросала в кофе. Я хотел целовать эти губы вечность. Она пахла свежестью, ясным лондонским утром и крепким кофе. Её белоснежные зубы блеснули на солнце. Она посмотрела на меня. - Пора. Ты же не можешь отложить самолёт.
- Все эти причины только кажутся очень серьёзными и невозможными к отмене. Для меня. Ну ладно, пора так пора. Прощай. Хоть иногда давай надежду на общение. Хотя бы не меняй номер телефона. Сделай так, чтобы я хотя бы знал, что для того, чтобы услышать твой голос, мне достаточно набрать твой номер.
- Ладно. Пока.
- Пока.
Она ушла. Что-то перехватило у меня в горле, не дающее мне крикнуть ей вслед, позвать её обратно. Как бы я хотел стать тем отчаянным парнем, что жил во мне совсем, казалось, недавно, который мог бы броситься ей вслед, порвать билет на самолёт, взять её на руки и отнести в свою жизнь. Я мог бы сесть с ней в самолёт, улететь в Москву. Для того парня не была преградой ни одна сумасшедшая и отчаянная выходка. А ведь это было совсем недавно. Сейчас - нет. Может быть, наше положение и возраст делают нас такими, способными проглотить горечь бездействия и гордо переваривать неудачи? Почему время заставляет делать что-то не так, как мы могли бы раньше? Оно меняет нас, безусловно. Оно меняет всё вокруг нас.
Я пришёл на работу в тот же час с чувством величайшей недосказанности, незавершённости какого-то важного дела, будто кусок застрял у меня в горле. Это как сон, прерванный кем-то или чем-то. После этого весь день болит голова от бесчисленных предположений и вопросов. В эту же ночь я не спал. В следующую тоже. Причём думал обо всём подряд, суматошно меняя мысли в голове, как меняются сцены в фильме сумасшедшего режиссёра-гения. От этого возникла апатия к работе, заметно похолодели отношения с семьёй - я объяснял всё слабой болезнью. Что-то определённо мешало мне жить, хотело тянуть меня вниз, препятствуя даже спокойному вольготному дыханию. Это было всего лишь расставание - сколько раз я говорил себе это в течение всех этих лет, тикающих стрелками часов и листами календарей в течение моей жизни. Сколько раз хотел сказать ей в прошлом, что переживу расставание, только лишь что-то умрёт во мне. Без этого, бесспорно, можно будет жить. Но по-другому. В организме человека, как и в сознании, нет ничего лишнего. И если происходит надлом, откалывается частичка - происходит сбой. Мы живём с ним и зачастую не замечаем этого. Видим лишь, что всё происходит чуть иначе.
Это было лишь прощание навсегда. Мы знали это, хоть и подавали друг другу надежды на встречу. Ведь как тяжело осознавать, что человека, которого ты безумно любишь и ждёшь, живёт где-то, так же просыпается под восторженный будильник, обедает на работе, смеётся, плачет, засыпает в своей постели. И ты можешь представить всё это. От этого становится дурно. Эти образы людей, о ком мы думаем, поселяются в наших головах, живут там, мысленно изменяются. Мы начинаем любить эти образы, эти иллюзии. Это сумасшествие? Это безумие? Скорее всего, всё-таки нет. А может быть, это так и есть.
Как тяжело осознавать, что она есть, она существует и, может быть, думает обо мне. Есть только одно "но" - её видят другие. С ней разговаривают другие. Другие желают её спокойной ночи - без меня. Без того, кто живёт так безумно далеко. Так безумно… Это непреодолимое для мысли расстояние оставляет у людей лишь мечты, догадки и сны. Мы все лишь частицы пепла, рассеянные по огромной территории. Это горько.
Все эти годы я думал о ней, с каждым месяцем погружаясь всё глубже и глубже в пучину обыденности и привычки, разбавленной короткими праздниками души и тела. Я всё так же делал успехи в карьере, с энтузиазмом занимался любимыми делами, устраивал масштабные гулянки с друзьями, засыпал крепко ночью, наслаждался вкусом вина, бросал и опять начинал курить, ленился и опять брался за хорошее настроение… пока в какой-то момент окончательно не потерял её. Я понял это в один из вечеров. Всё произошло так, как часто происходит в моей жизни - словно по уколу иглы. Я понял, что помню её образ - но ни за что не опишу её другому человеку. Он смутно крутится у меня в голове, но картинка смазана. Я помнил одежду, в которой видел её в последний раз, в том кафе в Лондоне, но не встрепенусь, когда увижу что-то похожее в магазине. Я помнил запах её духов, но понимал, что не остановлюсь ни на секунду, если почувствую точно такие же.
Через несколько лет я переехал оттуда - опять в Москву. Не важно, по какой причине. И тогда моё сердце вспыхнуло опять: она живёт, может быть, по-прежнему в этом городе. Ходит по тем же улицам, по которым прошёл я час или минуту назад. Видит то же небо, ощущает те же ветра, что и я. Но её нигде не было. Как ни искал я сумасшедшими глазами её в метро и на улицах, постоянно смеясь над собой. Я потерял её окончательно.
Теперь я опять как всегда просыпался в одно время, как всегда спускался в метро, заботливо перемещающее меня к нужной станции. Я как обычно вечером с толпой направлялся обратно, забегая по пути в магазины. Я каждые выходные ходил гулять с семьёй, изредка чередуя прогулки встречами со знакомыми. Я всё делал так, как велит мне моя жизнь, не отклоняясь от расписания. Осенью начинал надевать тёплую одежду, весной - постепенно снимать её. Я радовался солнцу и поддавался сплину в хмурую погоду. Переживал все те всплески положительного во время побед и продвижений, как всегда боролся с неудачами, сопротивляясь, что есть силы. Я жил так, как живут миллионы… пока вновь не увидел её.
Мой эскалатор медленно тянул меня вниз. Было глубоко, долго спускаться, и я как всегда задумался о чём-то - смотрел отсутствующим взглядом на проплывающую рекламу, на тёмную полоску людей, текущую в обратную сторону… Она была среди них. Она, этот дорогой и уже почти мифический для меня человек, стояла среди всех этих людей и смотрела на меня. Мой взгляд зацепился тут же за её образ, мозг словно поразила молния, сердце проснулось после тяжкой спячки. Это она! Она здесь и с каждой секундой приближается ко мне навстречу! Она изменилась - она не могла не измениться. Как она прекрасна. Я наблюдал за ней и казалось, что всё остальное растворилось в других пространствах. Прошло мгновение перед тем, как она поравнялась со мной. Я вспомнил, какой она была тогда - в день нашей последней встречи, - и понял, как ошибался, думая, что забыл её. Воспоминания просто заснули во мне, и сейчас их излучению не было предела. Она пыталась улыбнуться - было видно, но что-то остановило её, и её пронзительный взгляд охватило беспокойство, которого я так всегда боялся в этих глазах. Оно означало лишь то, что должно произойти что-то неподдающееся ни её воле, ни даже моей собственной. Именно оно означало тогда, что расставание неизбежно.
Я попытался дёрнуться в её сторону, ближе к ней, но понял, какая непреодолимая сила стоит между этим человеком и мной. И дело даже не в этих двух метрах, что разделяют два эскалатора. Дело даже не в том, что подумают или предпримут все окружающие люди, преодолей я это расстояние тут же, самым наглым способом. В этот момент я понял, что никогда не смогу сделать этого. Теперь больше никогда. Я не смогу пойти ей навстречу, сокращая любые расстояния… Как жестока бывает жизнь! Мы страдаем оттого, что те или иные проблемы встают у нас на пути к мечте, а когда от них не остаётся и следа и судьба замирает в ожидании того, что мы предпримем… мы создаём самое большое препятствие - нерешительность, страх, - что угодно. И только тогда понимаем, как ничтожны наши сильные тела против нашего же сознания. Только тогда я понял, что навсегда потерял её, как бы близка не была ко мне она.
Я захотел протянуть ей руку, но было уже поздно - она отдалялась от меня, как безвозвратно тонет в прошлом каждая прожитая секунда. Я захотел улыбнуться ей, но не получалось ничего - только смотреть на неё, ощущая, как силы уходят вон, будто самое большое переживание в моей жизни сжали и уместили в моей руке, попросив проглотить его. Моя голова разразилась жаром. Этот жар был горячее любого болезненного бреда. Я вспомнил, что всегда мучился одним единственным вопросом - почему эта женщина не может остаться со мной? Почему именно я должен довольствоваться её образом? И это всё при том, что всегда любила и ценила меня. Почему мы зачастую находимся в жизни не с теми, кому место рядом с нами?
Она неминуемо удалялась от меня, и я видел бурю внутри неё, которой хватило бы, чтобы раскидать все эти толпы людей и поднять нас двоих к бесконечной высоте. Мои руки судорожно сжались в карманах. Я понимал, что надо действовать… я захотел закричать - точь-в-точь как тогда, но года, давящие на меня сверху, взяли своё: в этой тишине, под огромным городом, разорвалась та последняя и самая крепкая ниточка, соединяющая наши одержимые друг другом глаза. Именно она и называется взглядом.
220906-211006