Бег

 

 Ночь, как всегда нескончаемая ночь со своими законами и беспорядками, коррупцией и прелестями, высотой и темнотой. Фонари, как всегда обитающие и необходимые в таких местах, скудно освещающие только часть, размытый круг тёмной бесконечности. Река, как всегда мокрая и огороженная чугунной оградой и бесподобной сыростью. Шляпы редких прохожих, шарахающихся здесь, блестят под лучами лунного света. Но их сейчас нет на этой улице: не здесь и не сейчас, как назло. Вдалеке мигают заманчивые и сладко лживые двигатели торговли, перекрикивая всё тем же неоном друг друга – вот научились делать! Автомобили стоят на обочине, спят, находясь в тени домов или греясь под, жадными на свет, фонарями. Их уже залила темнота и скука по водителям. Всё замерло и омертвело здесь – там, на внешности светло, живо, нескучно и не обманчиво. Деревья здесь прогоняют мимо своих макушек ветер, передавая его во владения крышам и гуляющим на них кошкам. На дорогу оседает лист: зелёный, жёлтый и асфальт покрыт плёнкой мокроты, дождя, плевков и бумаг, принесённых из находящегося прямо по курсу живого мира или из этих местных высоких окон, каждое из которых хранит свой секрет и содержимое. Эта улица, каких много, переживала ночь в данный момент. Потом она переживёт очередной короткий день и окунётся по самые горла домов в темень, слякоть, пустоту и безлюдье. Короче, просто улица.
 Прозвучало и прокатилось что-то похожее на отдельные тяжёлые капли воды, стекаемые из трубы. Ещё. Ещё раз. Быстрее, чаще. Нет, это, если задержать дыхание, шаги, стук обуви о пустой асфальт. Да? Ну да, определённо. Они приближались с заметной частотой и упорством. Какой дурак делает на этой безлюдной и выпустошенной улице, где нет ничего, кроме чёрного цвета, этой реки и этих огромных восставших коробов.
 Рэй бежал недавно, потому ровно и обдуманно. Бежать ещё долго и он бежал – ещё и ещё. Позади только один угрюмый квартал. Его цель: тот самый островок нормальной жизни среди этого мрачного убогого окружения. Грязные теперь ботинки выстукивали непонятный ритм сквозь звуки шлёпанья по лужам и отлетания шматков грязи. Нужен был телефон, нужна была полиция, нужны были люди, транспорт. Всё это было там, впереди, перед бегущим с ужасом лицом Рэя. За ним погоня, вывернувшая зло сейчас из-за угла и состоящая из одного парня в чёрном костюме и пары озверевших теперь придурков с оружием. Сердце стучало так, будто просилось наружу, побежать быстрее, прыгая по отвратительному асфальту. Трущобы неслись по бокам и таяли за спиной в ночи. Сзади послышались кричащие голоса и топот, заставляющий Рэя леденеть и не забывать о беге. Старые жестяные баки-мусорники путались под ногами и сшибались в разные стороны от мелькающих ног человека. Некоторые были зажжены и хранили около себя греющихся бездомных, кашляющих и безнадёжно кутающихся в свои вещички. Сзади до сих пор слышались психующие крики, удары чем-то о жесть и треск стекла, мелкие осколки которого найдут завтра утром люди и очень огорчатся.
 Начала не выдерживать дыхалка. Рей заглатывал воздух ртом с каплями мерзкого дождя. Шея то и дело поворачивалась назад и он видел ужасное: скачущие по машинам и сшибающие всё на своём пути лица не отставали и махали дубинками, вскидывая огромные массы листьев из-под ног. Рэй пробежал по шатающемуся канализационному люку – дальше он побежал семимильными шагами, ещё глубже стараясь дышать и не думать о том, что может случиться. Каждый резкий и внезапный звук заставлял прибавлять скорость и шугаться, вздрагивая всеми нервами. Задние люди освещали каждый раз свои головы, пробегая сквозь свет фонарей. Они упорно перепрыгивали ограды, со злостью откидывали пустые коробки с пути и интенсивно дёргали руками. Ноги у Рэя стали болеть, гудеть и импульсивно стучать. Они двигались подсознательно и бесчувственно – по огромной инерции. Ступни скользили по мокрым подошвам обуви изнутри, делая бег неуверенным, близким к спотыканиям.
 Прохожий! Рэй с проезжей пустой части подался к нему и начал орать что-то невнятное, на что он резко прижался к холодной стене и отрицательно и резко замахал головой, небрежно и страшно откинув умоляющие руки Рэя от себя; после чего ушёл в густую тень – свой дом.
 Мимо пролетела первая дура – бегун моментально пригнул голову и рванул на последнем издыхании вперёд, немного свернув на тротуар, где, по его мнению, из-за большинства преград, трудно будет задеть его. Рэй небрежно оббегал столбы, плохо сохраняя координацию и потому спотыкаясь о собственные ноги и задевая очень больно плечами углы домов. Лёгкие разрывало. Погода угнетающая. Всё закрыто и пусто – на каждой двери и витрине означающая действительность надпись “Closed”. Рэй накинулся на одну из этих дверей – она встретила его пустотой, неприглядностью и невидимой сигнализацией. Сзади грохот и пистолеты. Выстрелы взбудораживали пустой канал и колыхали темнющую и густую воду реки.
 Рэй начал цепляться за ограды и держаться за живот. Он поднял голову – над ним распласталось усмехающееся переливающееся небо, закрывающее глаза на всё происходящее под ним.
 Бегущий от страха человек увидел впереди себя, вдалеке, мутные ещё огни цивилизации и несущиеся автомобили. Те, что неслись сзади, увидали то же самое и начали стрелять по спине Рэя – он не задумываясь начал бежать зигзагами. Жизнь всё ближе: становились различимы люди, автобусы, витрины; сзади – всё то же бессветие и те же трое ненормальных. Волосы взмокли от бега и дождя, глаза ничего не различали, но всё это – мелочи. Каждый раз ожидал той пули, предназначенной ему или того выступа, от которого он споткнётся и решит свою судьбу. Желание выбежать из этого длинного, тёмного и холодного ада стало бороть страх. Чувства превратились в воспоминания, проснулся инстинкт самосохранения. 50 метров… 40 метров… куртка вздымалась от встречного ветра. 20 метров… 5 метров… всё!
 Рэй, повернув за угол и, оказавшись на нормальной улице, разрешил себе упасть в изнеможении и давиться дыханием. Люди, шарахаясь в стороны, изумлённо смотрели на него и заметно убыстряли шаг в своём направлении. Уставший засмеялся, но этого никто на заметил. Если бы этот народ знал, как этот лежак желал увидеть его.
 Никто не знал, от кого, почему и когда бежал Рэй – это, может быть, останется в нём самом.
 Он встал, не отдышавшись, поймал первое же подвернувшееся такси и сказал что-то находящемуся в смятении водителю – вероятно то, куда хотел попасть сегодня ночью; потом исчез в дали, растворившись в сети нормальных и ненормальных улиц.
 
 10.07.02 г.