Глава 1
Сторож.
И чего только не случится под новый год! Говаривал мне один мой приятель, что в новогоднюю ночь видал самого чёрта. Ну, так то, должно быть, спьяну… Не знаю, как насчёт чертей и всякой иной нечисти, а, вот, чудеса в это поистине волшебное время и в самом деле случаются. Занятную историю довелось мне слышать не так давно от одного заезжего гостя. Её-то и постараюсь я рассказать.
История эта произошла в маленьком провинциальном городке – брате-близнеце всех городков этой категории, от коих ни чем он не отличался. То есть был столь же сер, скучен, беден, и стены покосившихся уже домов в нём красили последний раз лет пятьдесят тому назад по поводу визита большого начальства. В этом типичном городишке были три типичные достопримечательности: заброшенный и наполовину разрушенный монастырь, лет десять окружённый лесами в тщетных попытках реставрации, памятник вождю мирового пролетариата и парк культуры и отдыха, являвший собой удручающую картину бескультурья отдыхающих граждан.
Парк этот давно перестал быть парком из-за полнейшего забвения его местным начальством. Единственная карусель, сохранившаяся в нём, давно сломалась, заржавела и только тягостно поскрипывала при мощных порывах ветра. Но был в этом парке свой миф, отличавший его от других подобных зон. Знающие люди утверждали, что в сторожке, напоминавшей чем-то избушку на курьих ножках, обитал старик сторож. Правда, люди ещё более знающие присовокупляли, что, скорее всего, это не сам сторож, а его призрак, потому как старику, будь он жив, было бы теперь более ста лет. Так или иначе, но дедушка стал почти притчей во языцех. О нём говорили все, но никто его не видел. Правда некоторые любители ночных прогулок утверждали, что видели старика, гуляющим по парку, а то и катающимся ночью на сломанной карусели. Но описания его, даваемые очевидцами, рознились настолько, что невольно наводили на мысль, что встреча с таинственным хранителем остатков каруселей была попросту вымыслом обеспокоенных граждан.
В этом же городе год назад поселилась Настя Замятина. Она приехала сюда вместе мамой после того, как престарелая тётка последней заболела и стала нуждаться в присмотре. Надо отметить, что никакой благодарности за это тётка не испытывала и, имея от природы характер преотвратный, была вечно чем-то недовольна и недовольство это срывала на своих домочадцах. Мать Насти Лизавета Андреевна целыми днями была на работе, и девочка росла самостоятельной и фактически предоставленной самой себе. Незадолго до нового года Лизавета Андреевна уехала в командировку и оставила дочь на попечение сварливой тётки. Предполагалось, что к новому году она вернётся, и они вместе встретят праздник. Ради этого Настя была готова сносить вздорный нрав тёти Раи. Но тридцать первого декабря пришло удручающее известие… В связи с сильнейшим снегопадом, обрушившимся на город, где находилась Лизавета Андреевна, вылеты всех самолётов откладывались на неопределённое время. Это означало, что новый год Насте придётся встретить в компании вовсю лютующей тётки, которая была ужасно раздосадована этим обстоятельством. «Уехала! Бросила нас на произвол судьбы! Смерти моей добивается, дрянь! Уморить решили меня и квартиру мою к рукам прибрать!» - шумела она с самого утра.
Настя заперлась в своей комнате вместе с Чучей – маленьким скотч-терьером, подобранным ею в канун прошлого нового года. Обида душила её. Слушая и без того надоевшие причитания «любимой» тётушки, Настя окончательно решила, что отмечать праздник под подобную «музыку» немыслимо. Любое другое место будет для этого предпочтительнее. Приняв это решение, девочка достала свой школьный рюкзачок и торопливо сложила туда самые необходимые вещи: несколько бутербродов, книжку, термос с горячим чаем и немного денег. Улучив момент, когда тётя Рая, утомлённая утренним словоизлиянием, прилегла вздремнуть, Настя оделась потеплее и, прихватив с собой рюкзак и Чучу, выскользнула из дома.
Город готовился к празднику… Люди, окончательно было впавшие в зимнюю спячку, оживились, предвкушая грядущие в скором будущем четыре дня сплошного ничегонеделания и праздника. Они тащили елки, подарки, кулинарные изыски – короче, всё без чего немыслим Новый год. Жёны потащили своих мужей за обновками, которые по примете (думается, ими же самими придуманной для таких походов) просто необходимо надевать в новый год! «Ты покупаешь уже просто от безысходности! Пойдём лучше домой. Тебе ещё холодец делать!» - ворчал какой-то тучный мужчина, которому явно ничего кроме холодца не было нужно, на свою тростиночку-жену, которая, окончательно потерявшись в этом прекрасном мире красивых вещей, судя по всему, напрочь забыла о свой второй половине. Пожалуй, единственным местом, где в этой предпраздничной канители было немноголюдно, оставался упомянутый уже парк. Старая карусель оделась белою шубой и гляделась не так жалко, как в ржавой своей наготе. Дорожки, покрытые сияющим на солнце ковром, были уже как будто и ровными, чистыми. Преобразился парк, как и всё преображается под скрывающим недостатки волшебным ледяным покровом.
Именно в это снежное царство и пришла Настя. Глядя по большей части себе под ноги, она дошагала до карусели и остановилась перед ней. Она помнила ещё то время, когда эта груда металла блестела яркими красками и крутилась под весёлую музыку и смех ребятни.
В то время Настя жила в деревне и изредка наведывалась в город вместе с родителями. И в эти редкие визиты она не упускала возможности прокатиться на белом с позолоченной гривой коньке – главном герое этой карусели и любимце окрестной детворы. Настя вздохнула и присела на скамейку, наблюдая за резвящейся в сугробах Чучей. Ей стало отчего-то ужасно жалко себя. Слёзы выступили на её глазах, девочка всхлипнула.
- У тебя что-то случилось, Стасенька? – раздался рядом чей-то сочувственный голос.
Настя подняла глаза и увидела перед собой высокого пожилого господина, которого просто язык не поворачивался назвать стариком. Господин этот обладал совершенно необыкновенной внешностью. Он как будто сошёл с портрета позапрошлого века. Одет он был в длинное чёрное пальто, из-под которого был виден высокий стоящий воротник накрахмаленной рубашки, голову его покрывала шляпа, похожая на цилиндр, на ногах поблёскивали галоши, руки с длинными тонкими пальцами сжимали трость. Настя невольно залюбовалась лицом незнакомца. Таких лиц теперь уже нет, их можно увидеть разве что на старых чёрно-белых фотографиях. Бледное, немного вытянутое лицо с тонкими чертами было обрамлено белыми бакенбардами, густые серебристые усы щёгольски закручены кверху. На нос господина были нацеплены золотистые пенсне, которые, впрочем, не мешали разглядеть лучистый и дышащей молодостью взгляд живых его глаз, которые обдавали собеседника необычайным теплом.
- Откуда вы меня знаете? – удивлённо спросила Настя, чувству, как слёзы словно высыхают от лучистого взгляда незнакомца.
- Я знаю по имени всех детей, которые хотя бы раз приходили в этот парк и ездили на этой карусели. Тебя я помню очень хорошо, - улыбнулся господин немного грустной улыбкой, обнажая ряд ровных зубов.
- Вы сторож парка?! – воскликнула Настя, поражённая внезапной догадкой.
- Сторож, - снова улыбнулся её собеседник, - но не парка, как думают большинство людей. Я сторожу нечто гораздо большее…
- Что же?
- Ещё не время… Ещё не время тебе узнать об этом, - таинственно ответствовал сторож.
- Но я узнаю? – спросила заинтригованная Настя.
- Обязательно, но сначала расскажи мне, что огорчило тебя?
Прекословить Настя не смогла, почувствовав, что с этим человеком она может поделиться всеми своими невзгодами, и рассказала ему всё, что камнем лежало на её душе. Сторож слушал внимательно, не перебивая. Он опустился на скамейку рядом с девочкой и ласково потрепал за ухом подбежавшую Чучу. Собака недоверчиво обнюхала нового знакомца и отнеслась к нему невиданной для нёё симпатией. Она свернулась около его ног и словно впилась в его лицо своими чёрными глазами.
- Ну, что ж, мы с тобой два сапога пара! Мне ведь тоже встречать новый год одному, - заметил сторож, выслушав рассказ Насти.
- Вас тоже выжали из дома? – чуть улыбнулась та.
- В некотором роде… - рассеянно ответил странный господин.
- Знаете, а я ведь давно мечтала вас увидеть! – призналась Настя. – В городе столько слухов о вас ходит. Правда, большинство не верят в ваше существование, смеются…
- Глупые, невежественные люди, утратившие веру в мечту, порабощённые всем материальным – они заслуживают только сочувствия. Они добровольно лишили себя самого прекрасного, что только может быть – веры в чуда, сказки, наивных и ярких детских грёз! Что может быть скучнее жизни без них? Ты верила, мечтала – и твоя мечта сбылась…
- А это правда, что вам сто лет? – наивно поинтересовалась Настя.
- Не знаю. Я давно перестал считать свои года, забыл свой возраст. А потому время надо мной не властно.
- И вы будете жить вечно?
- Возможно. Если и не здесь, то в иных краях… Могу ли я развеять твою печаль? Может, ты хочешь прокатиться на карусели, как раньше?
- Но ведь она не работает, - возразила Настя.
- В канун Нового года и ради тебя заработает, закрутится волчком, запоёт разными голосами… Помнится, ты очень любила кататься на белом коне с золотистой гривой?
- Да, - призналась девочка. – Я представляла себе, что мы летим в далёкую сказочную страну, которой нет ни на одной карте…
- А что, сейчас ты бы хотела полететь в такую страну? – поинтересовался сторож.
- Хотела бы, но разве это возможно?
- Всё возможно, - заверил «чародей», как окрестила его Настя. – Ведь этот конь, девочка моя, необыкновенный! Сказочный. Когда-то давным-давно он был принцем в огромной и прекрасной стране, лучше которой не было во всей вселенной! Она была населена добрым, трудолюбивым народом, говорящими животными, феями, великанами и лилипутами, удивительными существами, коих никогда и нигде больше не водилось. Всем находилось место в том краю, никто и никогда не чувствовал себя там обделённым, обиженным, никто и никого не боялся. Леса, огромные и неисхоженные до конца щедро делились своими дарами, молочные реки текли полные разнообразной рыбой… И солнце не заходило над этой благословенной стороной! Называлась она Ирией! Страной этой правила мать принца – царица Лада. Но злая колдунья Урзарха обманом заточила её в подземелье, а сына её обратила в златогривого коня, который осуждён ржаветь в этом старом парке, если его мать не будет освобождена! Я же являюсь сторожем при входе в эту страну и охранителем принца.
- Разыгрываете? – недоверчиво спросила Настя. – Я ведь уже не маленькая и знаю, что такого не бывает…
- Стасенька, дитя моё, не уподобляйся этим мелочным, пошлым людям, которые обречены видеть всё в сером цвете! И никогда не говори «не бывает»! Ибо бывает всё! То, что я рассказал тебе – истинная правда, в чём могу поклясться священным для меня именем моей царицы! – воскликнул «чародей».
- Но что нужно для того, чтобы расколдовать принца?
- Нужно, что бы в канун нового года совсем юный человек, чья душа не отравлена ещё ядом неверия, чьё сердце горячо и открыто, отправился в страну принца, нашёл бы четыре ключа от темницы его матери и освободил её. Тогда царица победит ведьму Урзарху и исчезнет её заклятье. Только всё это нужно сделать до того момента, когда часы пробьют двенадцать, иначе все усилия будут напрасны!
- А я… я могу отправиться туда? – с волнением произнесла Настя.
- Только если ты действительно веришь в это!
- Верю! – твёрдо ответила девочка.
- В таком случае идём в мою избу. Я расскажу тебе подробно, что нужно делать и дам несколько вещей, которые могут тебе там пригодиться. Нам нужно торопиться. Время не ждёт! Этого дня я ждал слишком долго… - с этими словами сторож таинственной страны схватил Настю за руку и торопливо направился в сторону видневшейся вдали бревенчатой избушки. Чуча с весёлым лаем помчалась за ними, увязая в неубранном снегу.
Избушка сторожа представляла собой не менее интересное зрелище, чем её хозяин. Она напоминала собой скорее музей, чем человеческое жилище. Печь с прекрасными изразцами, высокая кровать с грудой подушек, резная мебель на гнутых ножках, расписной сундук, удивительная по красоте и изяществу посуда, древние книги и предметы быта – всё это в изобилие наполняло с виду убогое жилище странного сторожа. Электричества и прочих современных удобств в доме не было. Зато было множество разнообразных свечей в диковинных подсвечниках. Как только Настя переступила порог этого странного жилища, она ощутила удивительный аромат, которым был пропитан весь воздух. Запах этот показался ей очень знакомым. Это был запах её детства. Так пахли руки Настиной бабушки, обильно смазываемые той какими-то маслами и бальзамами. И сейчас перед Настей ясно встала картина тех далёких дней. Бабушка, сидящая в кресле около занавешенного окна при слабом свете торшера и рассказывающая ей, Насте, сказки, коих знала великое множество. Отчётливо припомнился бархатный, густой голос, напевавший какую-нибудь песню…
Настя присела на кровать и стала наблюдать за хозяином этого дома. Ей вдруг пришло на ум, что не стоило так безрассудно идти за случайным встречным, что мама этого наверняка не одобрила бы. Но сопротивляться странному сторожу было выше Настиных сил. Давно уже ей не было так хорошо, уютно и спокойно, как в этой избёнке, освещаемой свечами, пропитанной благовониями. В печке потрескивал огонь, и тепло его окутывало тело. «Чародей» сбросил своё пальто, под которым оказался длиннополый сюртук, на пол и торопливо подошёл к огромному сундуку. Открыв его и вынимая какие-то вещи, он начал быстро рассказывать:
- После того, как Урзарха узурпировала власть, она разделила страну на четыре царства и поставила во главе их своих сыновей: Сота – на западе, Ларрона – на востоке, Пиера – на севере, Ассасина – на Юге. Каждому из них дала она по ключу от темницы царицы. Ты должна будешь добыть их. В этом помогут тебе добрые люди, коих немного осталось. Одни сбежали в чужие края, другие осуждены находиться в заключенье. Люди в нашем царстве стали бояться и ненавидеть друг друга, потому что лишились своих наставников, учивших их добру. Взамен им пришли другие – злые и невежественные одновременно. Впрочем, ты всё увидишь сама! Вначале ты попадёшь в царство Ассасина. Найди там странствующего проповедника Богумира, он поможет тебе раздобыть первый ключ. После этого тебе предстоит пересечь бурлящую реку – Водоворотку. Через неё перевезут тебя на плоту бобры. Ты окажешься в царстве Пиера. Далее я не могу рассказать твой путь, ибо не знаю его! В дорогу возьми с собой каравай хлеба – отдашь бобрам, флягу напитка хмельного – может пригодиться в царстве Сота. Дам я тебе зеркало волшебное. Если потереть его три раза, в нём возникну я и помогу тебе советом. Дам и посох мой. Если ударить им об землю, то станешь невидимою на некоторое время. Однако воспользоваться этими чудодейственными предметами можно только один раз. Все дороги царств отлично знает принц Милон, который и повезёт тебя. И помни: ровно в двенадцать время закончится, и шанс будет упущен! Торопись, Стасенька, торопись! – с этими словами «чародей» отдал Насте узел с перечисленными вещами и свой посох. – Теперь идём! Пора!
На улице началась метель. Настя с трудом поспевала за волшебником, быстро идущим вперёд, будто и не замечающим метели. Чуча окончательно увязла в сугробе, и девочка подхватила её на руки. Наконец, они подошли к карусели. Чародей пристально оглядел Настю с ног до головы, проверил, все ли вещи взяла она, и, удостоверившись в этом, подвёл её к белому коньку. Настя только сейчас заметила, что конь этот, единственный из всех карусельных животных, не был тронут ржавчиной, и золотая грива его блестела, как и раньше.
- Садись на него верхом! – скомандовал волшебник.
Настя повиновалась, предварительно спрятав узел с вещами в рюкзак и запихнув за пазуху сопротивлявшуюся Чучу.
- Готова? – спросил чародей.
- Да, - еле шевеля губами, ответила девочка.
- Тогда держись крепче. Сейчас ты полетишь в волшебную страну Ирию! – с этими словами волшебник начал вращать карусель. Она поддавалась с трудом, издавая скрежет, но вскоре закрутилась быстрее, потом ещё и ещё, и, наконец, взмыла в воздух…
У Насти захватило дух. Она зажмурила глаза, боясь взглянуть вниз. Ветер свистел в ушах её, и ей казалось, что она вот-вот упадёт и разобьётся. Но этого не произошло… Более того, полёт стал более спокойным и ровным. Когда Настя осмелилась открыть глаза, она увидела вокруг себя множество звёзд, больших и маленьких. Вокруг них летали странные существа и махали вслед пролетающему коню руками. Впереди Настя увидела огромный круг, на котором, как на экране, сменяли друг друга картины далёкого прошлого. В этот круг и внёс Настю златогривый конь. И вот уже они летят в каком-то тоннеле, а вокруг разворачиваются картины прошлых веков, средневековая Европа сменяется Древним Римом, Киевская Русь - Древней Грецией, и всё это мелькает в обратном порядке, к самым истокам существования своего… У Насти закружилась голова и на какое-то мгновение она впала в глубокий сон.
Глава 2
Царство Ассасина.
Когда Настя очнулась, она обнаружила, что лежит на лугу в высокой, зелёной траве. Девочка приподнялась и огляделась. Во все стороны от неё простиралось прекрасное поле, благоухающее и пестреющими разнообразными цветами. На горизонте чернел лес, а недалеко от него виднелись очертания домов. Настя вдруг вспомнила о Чуче и позвала её. Собака высунула голову из травы и облизала лицо своей хозяйки. Девочка внезапно обнаружила, что одета совсем не так, как была. На ней было надето красивое старинное платье – в таких, должно быть, щеголяли девушки в былые времена. Настя поднялась на ноги и оправила свой новый наряд, от души пожалев, что у неё нет сейчас возможности посмотреться в большое зеркало, которое висит в квартире её тётки. Сзади раздался лошадиный сап. Настя обернулась и увидела перед собой белого коня с золотой гривой. Но это был уже не игрушечный карусельный конёк, а настоящий живой скакун. Девочка погладила его по морде и к своему удивлению заметила крошечное существо сидящее на спине коня. Существо было похоже на очень маленького человека, ростом не более тридцати сантиметров. Настя приблизилась и осторожно тронула его пальцем. Лилипут улыбнулся и, сняв широкополую шляпу, бывшую у него на голове, поклонился.
- Рад приветствовать вас, принцесса, в нашем царстве!
- Спасибо! Только я не принцесса… - ответила Настя.
- Нет, милая. Вы именно принцесса. Принцесса Анастасия! Не говорите ничего! Я всё о вас знаю. Милон уже всё рассказал мне о вас!
- Милон? – удивилась Настя. – А разве он говорит?
- Говорит. Только вы этого не слышите, как и все люди. Услышать его можем только мы!
- А вы гном? – спросила Настя.
- Вроде того… Вообще, меня зовут Ника, Никанор значит. А гном… Для гнома я несколько крупноват. Я, принцесса, гном – переросток! – улыбнулся лилипут. – Но, несмотря на это, я, можно сказать, особо ценный экземпляр! Я последний гном, оставшийся в нашем царстве! Всех моих собратьев Ассасин или уничтожил, или заставил бежать в другие царства.
- За что же он вас так? – ужаснулась Настя.
- Мы – гномы в большинстве своём были верными слугами нашей царицы, заточённой в подземелье коварной Урзархой, и принцу Милону. Вдобавок, мы в совершенстве понимали язык животных, что вызывало опасение и Ассасина. Он истребил всех тех, от кого, по его мнению, могла исходить малейшая опасность его разбойничьим действиям! Он организовал специальные отряды преданных ему существ, которые готовы исполнить любую его волю. Это не люди и не животные. Одни из них видом своим напоминают крыс, другие – стервятников. Дни и ночи разъезжают они по нашему царству, грабят население, сажают в тюрьмы невиновных, казнят без суда и следствия, и Ассасин поощряет их за это!
- Но почему же вы не бежали отсюда? – спросила Настя.
- Великим Магом на меня была возложена высокая мессия – ждать возвращения принца и стать его переводчиком для того, кто будет сопровождать его! Великий Маг всегда знал, что настанет день, когда принц Милон сможет вернуться на родную землю! Так и произошло! Многие годы я ждал этого, и теперь я счастлив, что дождался! – Ника возвёл глаза к небу и улыбнулся.
- А кто это, Великий Маг? – уточнила девочка.
- Великий Маг – это наставник принца, это тот, кто отправил тебя сюда!
- Но он говорил, что я должна найти здесь проповедника Богумира, - заметила Настя. – Ты поможешь мне найти его?
- Это будет очень сложно… Видите, принцесса, после воцарения Ассасина жестокость и насилие захлестнули нашу страну. Он вложил в сердца людей ненависть друг к другу, он возвёл зло и подлость в культ! Из-за этого у нас началась повсеместная вражда между всеми и каждым. Мало кто смог остаться в стороне от этого, мало у кого хватило сил отторгнуть злобу. Проповедник Богумир был одним из таких! Долго охотились за ним приспешники Ассасина, но каждый раз удавалось ему избегнуть их ловушек. Но вчера им удалось схватить его. И теперь он должен быть казнён. Казнь назначена на сегодня!
- Так что же мы медлим?! – воскликнула Настя. – Надо скорее ехать к нему на помощь!
- Браво, принцесса! – просиял гном. – Садитесь на коня, и мы поедем в город!
- А далеко ли до него?
- Нет. Он расположен за лесом.
Настя вскарабкалась верхом на коня, и, к удивлению своему, обнаружила, что чувствует себя в седле довольно комфортно.
- Ещё много лет назад проповедник Богумир предсказал, что однажды в столице нашего царства, отравленной Ассасином и его прихвостнями, появится прекрасная принцесса на белом златогривым коне, который будет сиять, как солнце, и наступит, наконец, избавление от тех ужасов, о которых я вам рассказывал, - говорил Никанор уже в дороге. – Что касается меня, то я лелею надежду, что, когда сгинет Ассасин, мои собратья вернуться на нашу землю, и тогда я, наконец-то, смогу обзавестись семейством, о котором не мог помышлять всё это время.
Конь мчался рысцой вдоль высоких, стройных сосен по узкой, неровной дороге. Золотистые лучи солнца пробивались сквозь ветви, местами озаряя чудесным светом землю. Пахло смолой и каким-то неизвестным, но очень душистым цветком. Не прошло и получаса, как на горизонте замаячили смутные очертания крепостной стены города.
- Приближаемся, принцесса! – шепнул гном. – Теперь всё в твоих руках!
Городская площадь, бывшая раньше жемчужиной столицы, а ныне превратившаяся в место частых казней была переполнена народом. Люди стекались сюда со всех окраин, не нашедшие места на площади теснились в узких, грязных переулках, особенно любопытные смельчаки забирались на крыши и верхушки деревьев, чтобы всё увидеть оттуда. И было, что увидеть! Таких казней не было ещё в городе. К эшафоту вели того, кто все годы власти Ассасина противостоял ему и противостоял не мечом, но словом, не гневом, но кротостью, не бунтарскими призывами, но смирением и пророчествами своими, кои одни и были светом для всего народа, но чудесами, которые один он умел творить, исцеляя больных и просветляя злых духом. И теперь именно этого человека должны были казнить, и палач уже точил свой огромный топор, щурясь на жаркое солнце, зевая и отгоняя мух. Но, вот, раздались крики:
- Ведут! Ведут!
Из ворот находившейся за лобным местом тюрьмы смертников, в которую сажали их, чтобы тот недолгий срок, что оставался им они созерцали, как та же участь постигает их товарищей по несчастью и ужасались тому, вышел осуждённый. Он держался прямо, ни малейшего страха не было на бледном, почти прозрачном лице его с длинною седоватой бородой. Глаза его смотрели спокойно, словно и не на казнь он шёл. Взойдя на эшафот, проповедник оглядел толпу, поклонился ей на все четыре стороны:
- Простите, братья, коли чем виновен пред вами! Не поминайте лихом!
Толпа загудела, и вдруг кто-то воскликнул с крыши:
- Глядите! Принцесса!
В то же мгновение толпа расступилась, и по площади проскакал белый конь с золотой гривой, верхом на котором сидела прекрасная принцесса в развивающемся по ветру, словно крылья, алом плаще. Конь вскочил на эшафот, и палач, задрожав, упал перед ним на колени. Подбежал молоденький паренёк с веснушчатым лицом и, поцеловав руки принцессе и Богумиру, произнёс, обращаясь к последнему:
- Сбылось твоё предсказание, отче! Явилась наша спасительница! Кончается царство Ассасина! Вели теперь, что делать! Скажи, и мы пойдём в его замок и низвергнем злодея, и истребим всех приспешников его!
- Истребим? – покачал головой Богумир. – Эх вы! Ассасиновы дети! Не идут вам впрок учения мои. Не должны мы уподобляться злодеям, иначе сами таковыми сделаемся. Я сам пойду в замок душегуба, и принцесса, если ей будет угодно, сопроводит меня. А вы все ждите нас, ждите развязки и избавления! Принцесса! – обернулся он к Насте. – Прости, что ещё не отблагодарил тебя за спасение моё! Низкий тебе поклон за это. А теперь не окажешь ли милость: поедешь со мной к Ассасину?
- Поеду! – сказала Настя.
- Ура принцессе! – гаркнул конопатый парень, а за ним и вся толпа.
Кто-то подвёл серого молодого жеребца Богумиру, и тот довольно легко вскочил на него. Толпа снова расступилась, и Настя с пророком галопом помчались по каменной мостовой на другой конец города, где за высоким, колючим забором располагался замок Ассасина. Это было довольно странное и уродливое сооружение, по виду своему напоминавшее то ли осьминога, то ли огромного страшного паука. Вдобавок к этому, всё сооружение было выполнено из металла, а окна были сплошь зарешечены. На входе стояли два стражника с головами крыс, державшие на цепях беснующихся шакалов.
- Дома ли ваш господин? – спросил их Богумир.
- Как всегда. Да, вот, только тебя вряд ли примет!
- А ты доложи об нас, может, и примет!
Крысы переглянулись, и один из них направился в замок, передав напарнику захлёбывающегося слюной шакала.
Богумир повернулся к Насте.
- Когда войдём туда, ничему не удивляйтесь, принцесса, и не бойтесь, с вами ничего не случиться! – сказал он ей.
- А я и не боюсь, - ответила Настя, хотя, конечно, боялась, но сознаваться в этом не соответствовало теперь её царственному статусу.
- А ключ? Ключ? – подал голос гном Ника. – Нам нужно найти его!
- Правда твоя, - кивнул Богумир. – Вот что, гном, мы с принцессой пройдём в тронный зал, а ты попытайся проскользнуть в спальню злодея. Ты маленький и проникнешь везде. Постарайся найти ключ! А пока полезай ко мне в карман!
- Ну, вечно так! Всё-то на меня сваливается! - пробурчал Ника, прячась в широких складках богумирова балахона.
Вернулся крысоголовый страж в сопровождении такого же, только старше, толще и крупнее. По-видимому, это был начальник стражи.
- Великий Ассасин в гневе, но согласен принять вас! – провозгласил он. – Прошу следовать за мной, а лошадей оставьте у ворот!
Настя и Богумир повиновались этому распоряжению и последовали за толстым начальником стражи, чей длинный хвост едва не задевал их. Внутренний вид замка вполне соответствовал наружному. Бесконечно длинные, петляющие коридоры были сумрачны, а потолки в них столь низки, что Богумиру, хотя он и не был выдающегося роста, приходилось немного сгибаться. На стенах во множестве расплодились пауки, летучие мыши и другие даже и невиданные твари, от вида которых Настю бросало в дрожь.
- Неужели здесь можно жить? – шёпотом спросила она Богумира.
- Видать, можно, раз злодей живёт…
Наконец, они вошли в тронную залу. Полумрак, решётки, цепи – тюрьма, а не дворец. Посредине зала стоял трон, и Настя приготовилась уже увидеть на нём очередную крысу, только ещё крупнее, но увидела, как не странно, человека, только уродливого: горбатого, с лицом, покрытым страшными шрамами, похожим на лицо змея.
- Явились! – хрипло выкрикнул он, завидев вошедших. – Здравствуйте, но не долго! Что, святоша, хочешь меня увещевать? А я, вот тебя казнить хочу. Чешутся руки отрубить твою умную голову. Я ведь затем тебя и впустил, что довершить начатое утром дело. Сейчас явится палач и казнит и тебя, и девчонку! – Ассасин рассмеялся, а из темноты выступили два десятка стражей-крыс и палач.
- Воля твоя, Ассасин, можешь нас казнить, но прежде позволь мне одну мою давнюю мечту исполнить! – молвил Богумир.
- Какую? – напрягся уродец.
- Дозволь мне, поцеловать тебя троекратно, как братьев целуют, ибо все мы – братья!
Захохотал Великий Ассасин на слова эти:
- Брат! Это ты-то мне брат? А, впрочем, целуй! В бородавку самую большую! Вот, потеха-то будет! Только не надейся – не помилую! Слишком уж ты мне досаден! Целуй, пёс! Авось исцелюсь я от уродства моего! А, Богумир? Не боишься злодею своему блага сделать?
- Не боюсь, - кротко ответил Богумир и, подойдя смиренно к Ассасину, троекратно поцеловал его в обе щёки.
Затрясся тут злодей, зарычал зверем, затопал ногами, завыл, схватившись за голову. И раздался гром, и обратился в прах Великий Ассасин. Только десяток змеёнышей расползлось прочь. И вся крысоголовая рать с шакалами на привязи исчезла в единое мгновение.
- Вот и всё! – тихо сказал Богумир. – Кончилось Ассасиново царство, не проливать ему больше крови невинных, не бесчестить землю стопами своими, не глумиться над людскими душами!
- А отчего же он умер? – спросила Настя.
- Совесть проснулась, - пояснил, появившийся вдруг, гном.
- Да неужто у него совесть имелась?
- Нет, конечно. Но ведь праведный Богумир у нас – чудодей и целитель! И целить он может не только тела, но и души. Поцелует он слепого от рождения, и тот прозреет. А Ассасин ведь тоже слепой был. Душа его, совесть его в потёмках были. А от соприкосновения с нашим целителем, душа-то и прозрела, а, прозревши, ужаснулась собственной черноте, подлости и низости, ужаснулась сотворённому злу и бесчинствам, а, ужаснувшись, не выдержала этакого удара! Так-то! Оттого-то и боялся так Ассасин Богумира, боялся чистоты его. А тут слишком уж прогневил его праведный, назвав братом. И захотелось злодею покуражиться, проверить, хватит ли смирения врагу его, чтобы рожу его змеиную целовать. И поддался он куражу этому, и поплатился! Я об этом внукам своим рассказывать буду!
- Ну, полно! – махнул тонкой артистической рукой Богумир. – Скажи лучше, нашёл ли ты ключ от темницы нашей доброй царицы Лады?
- Нашёл! – осклабился Ника. – Точнее мне его моя невеста нашла! Динушка, лапонька, иди сюда! – позвал он.
На его зов прибежала гномиха, такая крохотная, что в сравнении с ней сам Ника казался почти великаном. За собою она тащила маленький платиновый ключ.
- Вот, она – моя ягодка! – умилённо сказал гном, целуя свою невесту и забирая у неё ключ.
Богумир взял ключ и передал его Насте:
- Береги его, принцесса! А теперь поспеши в дальнейший путь. Лежать он будет в царство Ларрона. Туда поплывёшь ты по реке Водоворотке. А до неё мы тебя проводим.
- Хорошо, - кивнула Настя.
Снаружи послышался звонкий, визгливый лай. Это Чуча, оставленная перед воротами замка, звала свою хозяйку.
Оказавшись за пределами жилища Ассасина, Настя ещё раз смерила его взглядом.
- Мы разрушим его, - решил Богумир. – Слишком много зла в нём сосредоточено…
Река Водоворотка протекала совсем недалеко. Это было довольно узкая, но бурная речка с неровными, местами заросшими высокой травой берегами. Над причалом возвышался огромный вековой дуб с глубоким дуплом, расположенном прямо у корней. К его стволу было привязано небольшое судёнышко, вроде баркаса.
- Эй, хозяева! – громко крикнул Богумир, соскакивая с серого своего жеребца и протягивая руку Насте.
На зов тотчас явились два бобра в матросках. Они отвесили поклон Насте и Богумиру. Последние ответили тем же, а Настя, помня завет Великого Мага протянула им каравай хлеба.
- Благодарим, принцесса! – дружно сказали бобры.
Чуча подозрительно обнюхала новых знакомцев и залилась лаем. Настя погрозила ей пальцем:
- Фу, Чуча! Это – друзья!
Чуча обиженно замолчала и стала ожесточённо грызть найденную ветку.
- Чем можем служить? – спросил старший из бобров.
- Вы должны перевезти принцессу в царство Ларрона, - сказал Богумир.
Бобры переглянулись.
- Сложно это будет, однако. Но, коли ты, праведный, просишь о том, так, пожалуй, что и рискнём. Где наша не пропадала! Садись, принцесса, теперь же и поплывём, а то к ночи речка наша ещё вздорнее делается. Надо бы успеть до полуночи. Кстати, прежде познакомимся. Меня можешь звать просто Капитаном, а это – Филька, сын мой! – сказал старший бобёр, похлопав по плечу младшего.
Богумир помог Насте забраться в баркас и укрыл её своим плащом. Чуча запрыгнула на колени к хозяйке и свернулась клубком. С величайшей осторожностью на борт подняли и златогривого коня – принца Милона. Бобры отцепили лодку и столкнули её в воду. Капитан закурил трубку и скомандовал сыну:
- Полный вперёд!
Филька налёг на вёсла, и лодка поплыла. Богумир помахал им вслед рукой и крикнул:
- Прощай, принцесса! Удачи тебе! Спасибо!
- И вам спасибо! – прокричала в ответ Настя, махая платком. – Прощайте, дядюшка Богумир!
Лодка отплывала всё дальше и дальше, а тонкая, прямая фигура пророка, одиноко возвышавшаяся на берегу, ещё долго виднелась на горизонте. Ветер трепал его длинную бороду, раздувал складки длинных одежд. Наконец, и он исчез за поворотом, и Насте стало немного грустно.
- Плавать-то ты умеешь, принцесса? – спросил её Капитан.
- Вообще-то, да… - неуверенно откликнулась Настя.
- Вообще-то! – хмыкнул бобёр. – Это стоячей воде в тёплую погодку, что ли?
- Ну да.
- О-хо-хо! А в пучине морской в штормовую погоду слабовато, пойди, будет?
- А что, придётся? – с опаской спросила Настя.
- Всё возможно. Речка-то эта шибко коварная! Недаром её Водовороткой величают! Закрутит, завертит – не вырвешься! Мы-то – пловцы опытные, а, вот, ты, принцесса да коняга твой… Потяните ли?
- А что ж нам останется-то? – пожала плечами Настя. – Авось, не потонем!
- А ты мне нравишься, принцесса! – широко улыбнулся бобёр. – Не бойсь! Ежели чего, так мы с Филькой тебе пропасть не дадим. Сами воды нахлебаемся, а тебя вытащим! Верно ли я говорю, Филька?
- А то как же! – отвечал младший бобёр. – Ты всегда верно говоришь! Не бойтесь, принцесса! За нами, как за каменной стеной!
Подул ветер. Настя укуталась в Богумиров плащ и стала разглядывать проплываемые пейзажи. Нет, не сильно отличались они от виденных ею дома. Те же, пожалуй, деревья, те же берега… Хотя нет-нет да мелькнёт что-либо из ряда вон выходящее. Например, в одном месте целого змея Горыныча встретили.
- Ой, змей Горыныч! – вскрикнула Настя, увидев трёхголового дракона.
- Какой тебе! – махнул рукой Капитан. – Горыныча нашего Ларроны с Ассаинами давненько уморили. Драконы-то по сравнению с ними – дети малые. Вот, тот и впрямь всем драконам дракон был! Огромный, клыкастый, хвостатый! А этот куды меньше будет. Это, принцесса, сынок Горыныча покойного Дубыня Змеевич! Ты его не бойся. Он нравом не в родителя пошёл, добрый. Молоко пьёт и огонёк даёт. Он же теперь здесь, в ларроновом царстве – единственный источник тепла. Все остальные черти управители сплошь себе забрали, а народу и не оставили. Только Дубынюшка и спасает! А то бы, как есть, все бы перемёрзли.
- А Кощей у вас здесь водится? – полюбопытствовала Настя.
- Раньше водился. Поначалу Ларрон шибко привечал его, как злодей злодея, даже пенсион ему назначил и склонил богатства несметные в казну положить, чтобы оттуда проценты капали. Ну, и погорел старик на жадности. Вложил богатства в казну, а они там и пропали все. А ещё Ларрон мозгами-то пораскинул да и порешил, что слишком жирно Кощею пенсион-то платить, потому что тот, как известно, бессмертный. Стало быть, убыток будет! Ну и лишили нашего Кощея последнего достояния, и он, бедолага, этого не перенёс. Умер от разрыва сердца!
- Так оно же у него в ларце хранилось?
- Ну, так там и разорвалось! – ответил бобёр.
Ветер нарастал, и баркас начало сильно раскачивать.
- Худо дело! – заключил Капитан. – Шторм начинается. Филька! Следи за водоворотами!
Небо заволокло чёрными тучами, загремел гром, и хлынул крупный, проливной дождь. Баркас бросало из стороны в сторону, бедное судёнышко едва трепыхалось в свирепой пучине. Внезапно оно закружилось, вокруг своей оси, затрещало жалобно.
- Полундра! Водоворот! – завопил Капитан. – В воду все, быстро! – и, не дожидаясь исполнения команды, схватил Настю в охапку, прыгнул в воду и погрёб прочь от опасного места.
Вода была холодной, волна захлёстывала плывущих. Стихия поглотила баркас бобров. Последнее, что видела Настя, была барахтающаяся в волнах Чуча…
Глава 3
Царство Ларрона.
Издалека доносилось негромкое пенье и ещё какой-то неясный звук, похожий на удары в бубен. Пахло благовониями и лепёшками. Настя с трудом открыла глаза и увидела перед собой высокого, худого человека, с остроконечной бородкой и длинными волосами.
- Где я? – шёпотом спросила девочка, вспомнив недавнее кораблекрушение.
- Наконец-то вы очнулись, милая принцесса! – просиял долговязый. – Это всё Сабина! Она над вами всю ночь колдовала. Великую силу имеет! Вы помните, что с вами произошло, принцесса?
- Я помню шторм…
- Да. Старый бобёр вынес вас на берег. Мимо пролетала птичка Зареница. Она увидела вас и златогривого коня, лежащих на берегу. В нём признала она принца Милона. Тогда она полетела ко мне, чтобы сообщить счастливую весть о вашем явлении. Узнавши, я немедля вскочил на коня и помчался к вам на выручку. Я нашёл принца в полном здравии. Он скакал по берегу и звал на помощь. Вас же я нашёл в прибрежных зарослях и отвёз сюда в стан ориоков – кочевого племени. Они ведают тайны земли и неба, она – часть мирозданья, их мудрость – это мудрость веков. Только они и могли-то поставить вас на ноги. Вот, собственно, и всё, весь рассказ!
- А моя собака? – спросила Настя. – Она утонула?
- Нет, принцесса! С нею так же всё благополучно. Бобры сумели вытащить и её тоже.
- А что с самими бобрами?
- Этого я не знаю, принцесса. Капитан не мог без борьбы отдать свой корабль пучине, а матрос не мог оставить Капитана. Но я всё же надеюсь на лучшее.
- Могу я увидеть мою собаку?
- Да, конечно, - улыбнулся незнакомец и, скрывшись на мгновение, принёс мокрую и сердитую Чучу. Увидев хозяйку, она проворно соскочила с рук и запрыгнула на постель, в которой лежала Настя, укрытая звериными шкурами. Девочка обняла её, и собака залилась весёлым, счастливым лаем.
В шатёр просунул голову златогривый конь Милон и приветственно заржал.
- Принц Милон говорит, что счастлив вашему выздоровлению! – сообщила сидящая у него на голове Зареница, маленькая, серенькая птичка с переливающимся хохолком.
- Как, - удивилась Настя, – вы тоже понимаете, что он говорит?
- Все Зареницы – полиглоты, и понимают все языки планеты. Бесчестный Ларрон требовал, чтобы мы на всех языках разносили его клевету и его лживые и бесстыдные призывы. Но мы гневно отвергли подобное требование. Тогда он приказал истреблять нас. Он надеялся, что мы испугаемся и станем его рупором. Но Зареницы – птицы гордые и честные. Мы не можем лгать! Нам легче было погибнуть. Теперь нас осталось очень мало. Меня спасли ориоки. Они выходили меня и спрятали от преследователей. Они такие же гордые, как мы. И на нас легла великая обязанность встретить и распознать принца Милона и стать его голосом в Ларроновом царстве!
- Позвольте, принцесса, представиться и мне! – сказал длинный незнакомец. – Я Кий – последний рыцарь этого царства! В былые времена я сражался с драконами и вражескими полчищами, но я не могу вызвать на бой полчища ничтожных мздоимцев и казнокрадов! Не к лицу благородному рыцарю биться с этакою швалью, хотя она, пожалуй, и вреднее драконов и иных чудовищ. Но они и не приняли бы вызов мой, а лишь насмеялись бы надо мной. Ибо доблестный меч – не их оружие. Их оружие – подлость и клевета, обман. Никогда не выдут они на честный поединок, а будут добиваться своего исподтишка. И добиваются же! А я обречён на прозябание и некоторое даже донкихотство! Даже прекрасной дамы, коей бы мог я служить беззаветно, нет в нашем царстве. Все, даже самые гордые, продались Ларроновым прихвостням. Бесчестные они, бесстыжие. И любовь-то ныне корыстною сделалась, как и всё. Ориоки, возможно, последнее племя, где сохранился культ честности и благородства. Оттого-то я путешествую с ними и охраняю их. Отныне же я всецело раб ваш, принцесса, и принца Милона! Повелевайте мною! – с поклоном заключил свой монолог рыцарь Кий.
- Принц Милон благодарит тебя, благородный Кий! – просвистела Зареница.
- Не желаете ли, принцесса, пройти к огню и отужинать? – спросил Кий.
- С удовольствием! – кивнула Настя.
Рыцарь подал ей руку, и они вышли и шатра. Настя с наслаждением вдохнула ночной воздух и невольно залюбовалась открывшейся ей картиной. Далеко-далеко вокруг стелилась нескончаемая, прекрасная степь. Колыхались алые и жёлтые тюльпаны, наполняя воздух своим тонким ароматом. Невдалеке полыхал большой костёр, вокруг которого кружился в загадочной пляске шаман, ударяя в огромный, обтянутый кожей бубен. Рядом на корточках сидели люди, хлопали в ладоши, напевали что-то на своём языке и жгли что-то похожее на свечи. А с неба, синего и необычайно высокого, светила яркая, почти оранжевая луна в окружении больших и маленьких звёзд.
- Подождите немного, принцесса. Скоро ориоки закончат свой ритуал, и тогда начнётся трапеза! – сказал Кий.
Завораживающий ритуал ориоков и в самом деле закончился довольно быстро. К Насте подошла Сабина, молодая женщина со странным, каким-то зеленоватым цветом нечёсаных волос и огромными глазами с белыми зрачками.
- Пожалуй к костру, принцесса! – сказала она низким, густым голосом. – Отведай нашего угощения!
Настя с благодарностью последовала за зеленоволосой колдуньей.
- А что у неё с глазами? – шёпотом спросила она у Кия.
- Сабина слепая от рождения, - пояснил рыцарь. – Но это не мешает ей, потому что взамен ей дано зрение куда более совершенное, зрение души! Среди ориоков много таких. Многие считают их сумасшедшими, но это не так. Они намного умнее всех людей, просто ум их – другой, чем у них, оттого-то они и кажутся странными.
Ориоки расселись вокруг костра, и шаман лично подал каждому из них миски с каким-то весьма вкусно пахнущим кушаньем. Ели руками, так как никаких иных приспособлений у племени не было. Еда оказалась на редкость вкусной. Настя никогда не ела ничего подобного.
- Из чего они это готовят? – спросила она.
- Бог их знает, принцесса! – ответил Кий. – Этот рецепт переходит у них из поколения в поколения, но чужим его они не поверяют. Считается, что это кушанье придаёт силы! А напиток, который нам сейчас подадут, считается у них напитком бессмертия. Он продлевает жизнь. Бессмертия он, конечно, не даёт, но все ориоки живут очень долго, иные и до двухсот лет. При этом они очень редко болеют.
- Счастливые! – позавидовала Настя и с наслаждением выпила принесённый напиток, который оказался тёплым и очень сладким.
Едва выпив его, Настя почувствовала лёгкое головокружение. Шаман снова ударил в бубен, и оринки начали какую-то новую пляску. Пляска эта была такой весёлой, что Настя не удержалась, и тоже закружилось в этом диком танце, плохо понимая, что происходит, словно находясь под действием дурмана.
Наутро, едва только первый луч зари осветил ещё спящую степь, и птичка Зареница пропела славу солнцу, рыцарь Кий разбудил Настю.
- Просыпайтесь, принцесса! Нам пора в путь! Я напоил и оседлал наших лошадей и взял в дорогу молока и лепёшек.
Настя торопливо натянула на себя принесённое Сабиной платье, подобное тем, в каких ходили все женщины племени ориноков. Рыцарь Кий ждал её уже в полном обмундировании: кирасе, шлеме, длинном плаще. На поясе его красовался огромный меч. Рыцарь помог Насте забраться на спину Милона, а сам оседлал молодого рыжего скакуна, не очень сочетавшегося со всем грозным видом Кия. Попрощавшись с Сабиной, путники пустили коней рысцой.
- Нам следует пересечь степь до полудня, пока не стало слишком жарко, - сказал Кий. – А потом передохнём немного и тронемся дальше.
Прямо над всадниками пролетели три вороны.
- Долой ханжеские приличия! – проорала одна. – Да здравствует свобода самовыражения!
- Долой обязательства! Бери всё, что плохо лежит! Да здравствует свобода выбора! – подхватила другая.
- Долой порядок, долой ограничения! Да здравствует свобода личности! – закончила третья.
- Заклевала бы их! – грустно сказала зареница. – Плохо, что они нас видели. Донесут!
Привал сделали, достигнув большого серебристого озера, окружённого небольшими рощами. В одной из них Настя расстелила свою накидку и, съев несколько лепёшек прилегла отдохнуть, чувствуя в себе ещё некоторую слабость после вчерашнего кораблекрушения. Кий отвязал лошадей и повёл их к водопою, следом за ними полетела и Зареница. Настя очнулась, услышав над собой шум голосов. Открыв глаза, девочка увидела нескольких человек, вооружённых луками и копьями, и большую сороку с золотым ободком на шее.
- Это она! – визгливо сказала сорока. – Хватайте её!
Лучники схватили Настю и, прежде чем она успела крикнуть, один из них зажал ей рот.
- Прекрасно! – обрадовалась сорока. – Великий Ларрон будет доволен. Отвезите девчонку в крепость и бросьте в подземелье!
- Есть! – громыхнули лучники и поволокли Настю к стоявшей неподалёку карете. Кучер хлестнул четвёрку вороных коней, и карета помчалась, унося Настю в неведомую крепость.
Примерно через полчаса Настя разглядела две высоких башни, куда, по-видимому, и везли её. Со скрипом поднялась решётка, и карета въехала внутрь крепости. Лучники вытащили Настю наружу и потащили вниз по винтовой лестнице, в подземелье крепости. Там девочку бросили маленькую, сырую темницу и заперли на ключ. Настя забилась в угол и горько заплакала. Из-за стены послышался приглушённый голос:
- Не плачь! Ты не одна!
- Кто здесь? – спросила Настя.
- Такой же заключённый, как и ты… Я заточён сюда указом самого ужасного Ларрона.
- А вы видели его?
- Нет. Но знающие люди говорят, что вид его ужасен! Говорят, что он непобедим, и нет никого, страшнее его! Такова молва! Хотя, по правде говоря, я не встречал человека, который бы видел Ларрона. Но все его боятся!
- Отчего же боятся, коли не видели?
- Вот и я думаю, отчего бы? Это всё его наместники и управители создали о нём такую славу. Я здесь уже много лет сижу и многое передумал. И, знаете, к какому выводу пришёл?
- Как какому же?
- А нет никакого Ларрона. Это миф, созданный горсточкой жуликов, захвативших власть, для отпугивания потенциальных несогласных. Они, вся эта клика ничтожных самих по себе людишек и есть коллективный Ларрон. Они прикрываются ширмой великого и ужасного правителя, дабы собственную ничтожность прикрыть. Им нужен этот миф, нужен страх, внушаемый им, что бы никто не мешал им творить грязные их делишки. Но, вот ведь в чём штука! Выходит, что Ларрон и в самом деле непобедим!
- Как это? – удивилась Настя.
- Ну, нельзя же победить то, чего нет! Для начала надо разобраться, что есть, с кем бороться, и тогда, может быть, что-то и удастся. Окажись я на свободе, я бы уж постарался развенчать этот призрак, но здесь меня никто не услышит. Вдобавок, они обезопасили себя и от подобных разоблачений. Целыми днями летает по нашей стране стая чёрных ворон и кричит на разные лады всяческие неправды и полуправды. И правду-то от их клевет отличить стало почти невозможно. Вот, и думаю я, что даже и на свободе меня бы не услышали. От постоянного прислушивания ко всему, люди становятся глухи к главному. И они это поняли, - голос умолк.
- Скажите, а отсюда никак нельзя выбраться? – спросила Настя.
- Нет, милая, никак. Только смерть освободит нас!
Настя поёжилась и, чтобы согреться, стала ходить из угла в угол. Внезапно что-то блестящее выпало на пол из её одежды. Это было то самое зеркало, которое подарил ей старый волшебник. «Потри его, и я явлюсь!» - сказал он тогда. Настя схватила зеркало и, что есть силы, потёрла его. Стекло вначале потемнело, затем посинело, и, наконец, в нём отразилось знакомое лицо волшебника.
- Что с тобой случилось, девочка моя? – спросил мягкий голос.
- Я в царстве Ларрона. Меня заточили в подземелье крепости, и я не знаю, как мне отсюда выбраться! Помогите!
- Повернись спиной ко входу в темницу. В стене с левой стороны один камень немного выступает. Вытащи его и будешь спасена! – последовал лаконичный ответ, и зеркало погасло.
Настя метнулась к указанной стене и увидела, что один довольно внушительных размеров камень, в самом деле, выступает из стены. Девочка вцепилась в него обеими руками и изо всех сил потянула на себя. Камень поддался неожиданно легко и с грохотом свалился на пол, едва не придавив Настину ногу. В стене обнаружился узкий проход, в котором стоял маленький сверчок с масляной лампочкой в руке.
- Здравствуй, милая, - сказал сверчок надтреснутым голосом. – Спасибо, что освободила меня.
- Не за что. Я, правда, не думала, что такой большой камень так легко мне поддастся…
- Это потому, милая, что я смазал его маслом. Поэтому он и вышел так легко. Иди за мной, и я выведу тебя отсюда.
- Но как идти? Ведь проход очень узкий!
- Ползи. Ты – маленькая, сможешь. И потом он узок только вначале, а затем расширяется! – сказал сверчок и пошёл вперёд, освещая путь.
Настя с трудом втиснулась в тоннель и поползла следом за сверчком. Узкие стены до крови обдирали плечи девочки, и временами ей казалось, что она вот-вот застрянет, или даже уже застряла. В полумраке рука нащупала какой-то предмет. Приблизив его к глазам, Настя обнаружила, что это ничто иное, как кость, причём очень похожая на человеческую. Девочка вскрикнула, но сверчок приложил палец к губам и зашипел на неё:
- Тише! Если нас обнаружат, то не сдобровать ни тебе, ни мне!
Наконец, тоннель стал понемногу расширяться, и вскоре Настя уже смогла ползти по нему на четвереньках, а затем и встать на ноги, правда, не разгибаясь в полный рост.
- Когда-то давно здесь замуровывали преступников. Палач, делавший это, был единственным, кто знал тайну этого тоннеля, и после его смерти, о нём просто забыли. А я все эти годы ждал, когда кто-нибудь вспомнит, - тихо сказал сверчок. – Дождался.
Тоннель упирался в тяжёлую, массивную дверь, из-за которой доносилась шумная перебранка. Настя взглянула в замочную скважину и увидела довольно тёмное помещение, наполненное странными, более похожими на карикатуры людьми. Они были поглощены интереснейшим занятием, дележом казны. Кажется, помещение это и было именно казной. Правда, денег в ней было не так много, и их теперь и делили странные существа с дурно блестящими глазами. На стене висел огромный портрет, на котором красовался увешанный золотом толстяк с вывернутыми наизнанку губами, держащий в руках кубок с дорогим вином.
- Это портрет Ужасного Ларрона! – шепнул сверчок. – Ему они поклоняются, как идолу. Они сами измыслили его, а портрет – это собирательный образ всех этих господ, которые делят там сейчас последние казённые деньги. Интересно, что они будут делать, когда растащат всё?
- А скоро ли они уйдут оттуда? – спросила Настя, потирая ушибленные колени.
- Как докончат делить, так и уйдут. А после них туда войдёшь ты!
- Зачем?
- За портретом Ларрона, дитя моё, хранится второй ключ от темницы нашей царицы. Только я туда не пойду. Я останусь здесь, а ты возьмёшь ключ и выберешься из крепости.
- Но как?
- Этого я не знаю! – развёл руками сверчок.
Между тем карикатурные существа начали весьма активно тузить друг друга, и, наконец, покатились клубком, отбивая друг у друга шкатулку с золотом.
- Как открывается эта дверь? – быстро спросила Настя, решив не дожидаться окончания этого действа.
- Этим ключом! – ответил сверчок, протягивая Насте маленький ключик. – Я хранил его все эти годы. Ещё я смазывал петли этой двери, чтобы она не заскрипела, когда её будут открывать.
Настя взяла ключ, осторожно повернула его в замке и толкнула дверь. Та отварилась, как по маслу, и девочка осторожно проскользнула в казну. Увлечённые дракой жулики не обратили на неё никакого внимания. Настя просунула руку за портрет и, пошарив там, достала золотой ключ. Повесив его на шею, девочка метнулась к выходу. Она проворно взбежала по лестнице и бросилась по коридору. Путь ей преградили лучники. Настя свернула налево и снова побежала по крутой лестнице наверх. Стражники погнались за ней, гремя мечами и копьями. Лестница кончалась на небольшой площадке под открытым небом. Лучники приближались, и Настя поняла, что теперь ей уже не вывернуться. Спиной она стала отступать к краю площадки, решив, во что бы то ни стало, не даться в руки стражников живой.
Вдруг сзади послышался голос рыцаря Кия:
- Принцесса, сюда!
Настя обернулась и увидела подходящего к крепости Дубыню Змеевича, на спине которого стоял златогривый конь Милон и рыцарь Кий с обнажённым мечом. Змей положил одну из своих трёх голов на площадку крепости и сказал хрипло:
- Садись мне на голову и держись крепче за гребень! Смелее, принцесса!
Настя вскарабкалась на голову Дубыни и села верхом, ухватившись обеими руками за гребень. Стражники остановились в нерешительности, и змей, разинув пасть, дыхнул на них пламенем. Все лучники тотчас покатились вниз по лестнице, гремя доспехами.
Дубыня развернулся и пошагал прочь от крепости. Стая ворон полетела следом, крича и норовя клюнуть змея. Рыцарь Кий снял с плеча лук и выпустил несколько стрел в наглых птиц, которые тотчас разлетелись.
- Вот, против такой-то дряни нынче воевать приходится, - с тоской сказал он.
Выйдя, наконец, на широкое поле, змей положил голову на траву, и Настя скатилась с его покатой морды, как с горки. К ней немедля подбежали Милон, Кий и Чуча.
- Всё ли с вами в порядке, принцесса? – спросил рыцарь.
- Кажется, да… Я достала ключ!
- Ура принцессе! – воскликнул Кий, подхватывая её на руки и кружа. – А видели ли вы Ларрона?
- Нет, не видела, но узнала, что никакого Ларрона нет вовсе, а есть кучка казнокрадов, выдумавших его для прикрытия. Так что всё это – миф.
- Очень жаль! – вздохнул рыцарь Кий.
- Почему? – удивилась Настя.
- Я думал, что есть хоть один враг, с которым не стыдно бороться. А, оказывается, и его нет. По правде говоря, во всей этой истории меня огорчает одно – мне так и не пришлось ни с кем скрестить мечи. Видно, нет больше работы для рыцаря! Может, уехать куда-нибудь?
- Я думаю, не стоит! – улыбнулась Настя. – Ну, подумайте, Кий! Вы – последний благородный рыцарь своей страны. А вдруг на неё нападут враги, а вас не будет? Кто же защитит её несчастных жителей? Ведь на вас вся надежда! Нет, Кий, вы не должны уезжать!
- Вы действительно так считаете, принцесса?
- Конечно!
- Ах, если бы нашлась хотя бы прекрасная дама, которой мог бы я себя посвятить!
- Я уверена, что она уже где-то рядом. Вам надо только поискать хорошенько. Может быть, она томится в неволе, в крепости? Освободите её, и она будет вам благодарна. И это будет настоящий подвиг!
- Спасибо вам, принцесса. Я именно так и сделаю. Мне жаль расставаться с вами, но вы не должны терять времени. Вас ждёт царство Сота! Дубыня довезёт вас до границы, а Зареница расскажет вам по дороге об этой стране. А я должен немедленно рассказать всем о том, что больше некого боятся, что Ларрон – это выдумка, и вдохновить племёна на борьбу со всеми этими пиявками, которые присосались к нашей земле, - с этими словами рыцарь Кий поцеловал Настину руку, раскланялся, вскочил на коня и помчался прочь.
- Спасибо вам за всё, рыцарь Кий! – крикнула ему вслед Настя.
- А теперь, принцесса, поднимайся по моему крылу ко мне на спину, и полетим в Сотово царство. Не знаю, как у тебя, а у меня времени мало. Я в этом царстве обеспечиваю людям тепло, и к ночи должен вернуться, иначе они могут замёрзнуть, - сказал Дубыня Змеевич и опустил правое шершавое крыло к Настиным ногам.
Настя вскарабкалась на спину дракона, где уже ждал её Милон, и, усевшись поудобнее, взяла Чучу на колени. Дракон взмахнул огромными крыльями и поднялся в воздух. На плечо Насти опустилась птичка Зареница.
- В царстве Сота, принцесса, живут самые глупые люди. Такими их сделал сам их правитель, которого они почитают за величайшего гения. Тебе нужно в царстве глупцов найти мудреца. Он-то один и сможет тебе помочь! – сказала она.
- А как я его найду?
- Как-нибудь, принцесса! – ответила Зареница. – Принц Милон говорит, что ты должна найти вначале волшебный цветок, который станет тебе путеводным.
Дубыня медленно спикировал на землю.
- Всё, принцесса, прилетели! Слезайте. Дальше мне нельзя.
Настя, Милон и Чуча скатились с опущенного левого драконьего крыла, оказавшимся очень скользким.
Дубыня поклонился всеми тремя головами и улетел вместе с птичкой Зареницей, оставив своих недавних пассажиров на унылой поляне, тишину которой оглашал только стрекот кузнечиков. Темнело. Настя почувствовала, что ушибы, о которых она было забыла, начали болеть с новой силой.
- Подождём утра? – спросила она Милона.
Конь кивнул, и Настя улеглась прямо на траве, благо ночь в этих краях, не в пример степной, была очень тёплой…
Глава 4
В царстве Сота
Выспаться так и не получилось. Как только Настя закрыла глаза, она услышала тонкий перезвон вокруг себя. Девочка открыла глаза и увидела удивительное явление. Когда луна вошла в полную силу, вся поляна преобразилась. Она покрылась разнообразными цветами: звенящими колокольчиками, благоухающими лилиями и многими, многими другими и вовсе неизвестными цветами. В центре поляны вырос огромный цветок, похожий на подсолнух, только голубого цвета. Настя догадалась, что это, видимо, и есть тот самый путеводный цветок, который должен помочь ей найти мудреца в царстве глупцов. Девочка подошла к нему и с удивлением обнаружила, что цветок этот есть лицо, обрамлённое множеством длинных лепестков, и растёт он не из земли, а из камня.
- Я ждал тебя, - тихо сказал цветок. – Ты принцесса Анастасия, а я – волшебный цветок Подлунник, выросший из лунного камня, упавшего на нашу землю два столетия тому назад.
- Очень приятно, - откликнулась Настя. – Не могли бы вы, уважаемый Подлунник, подсказать мне, где найти мудреца в этом царстве?
- В нашем царстве сохранился единственный лишь мудрец – Звездочёт. Он живёт недалеко отсюда. Следуйте за самой яркой звездой, и она приведёт вас к нему.
- А вы не проводите нас?
- О нет! Увольте! – замахал длинными узкими листьями Подлунник. – Видите ли, дорогая принцесса, мы живём только ночью, пока глупцы спят, потому что, когда они просыпаются, они начинают нас истреблять для собственной потехи. Да и не выносим мы глупости. От неё мы увядаем! Следуйте за звездой!
Настя поглядела на небо. Там действительно сияла одна огромная оранжевая звезда.
- Звёздочка, звёздочка, доведи меня до Звездочёта! – попросила Настя, взбираясь на спину Милона и подхватывая на руки Чучу.
Звезда описала небольшой круг и поплыла вперёд по тёмно-синему небу. Настя последовала за ней. Примерно на середине пути стоял внушительный камень, на котором было начертано:
«Направо пойдёшь – шиш найдёшь!
Налево пойдёшь – его же найдёшь и ноги переломаешь.
А прямо пойдёшь – он тебя найдёт, а мы тебе ноги переломаем!»
Из леса выскочил мужик и что есть силы стал чесать спину о камень.
- У вас что, спина чешется? – сочувственно спросила Настя.
- Не-а, - ответил мужик. – Мне знахарка наша сказала, что если в ночь полнолуния почесаться спиной о камень, а потом погрызть его зубами – во всех делах будет сопутствовать удача. А ты езжай отсель, езжай, не мешайся.
Настя пожала плечами и вслед за звездой повернула направо. Через некоторое время звезда остановилась над огромным, толстенным деревом, в ветвях которого Настя разглядела нечто похожее на дом. Соскочив с коня, девочка постучала по стволу, а Милон громко заржал.
- Господин Звездочёт! – позвала Настя. – Откройте, пожалуйста.
- Иду! Иду! – раздался скрипучий голос сверху, и к ногам Насти свесилась верёвочная лестница. – Поднимайтесь!
Настя всегда была довольно спортивной девочкой, и на уроках физкультуры она лазала по таким лестницам, но теперь, с и без того ноющим телом… Однако, ничего другого не оставалось и, поплевав на руки, Настя полезла наверх дерева, где встретил её маленький старичок, в колпаке и расшитой звёздами мантии, похожий на джина из восточных сказок. Он схватил её за руку и втащил в своё странное жилище, состоявшее из одной только комнаты, часть которой занимал огромный телескоп.
- Как только я увидел оранжевую звезду, я тотчас понял, что вы едете ко мне в гости! – улыбнулся он частично беззубым ртом, и глаза его лихорадочно заблестели. – Ах, вы не представляете себе, какое для меня счастье видеть вас! Поверите ли, ведь мне не с кем даже слова сказать! А старому человеку иногда так хочется поговорить, чтобы его послушали! Ведь так можно и человеческий язык забыть в самом деле! Но я, конечно, понимаю, что вы проделали столь длинный путь не для того, чтобы слушать мои старческие бредни. Знаете, раньше я по ночам спускался на землю и ходил к Подлуннику, который вы уже, наверно, видели, и разговаривал с ним. Но силы оставляют меня, и я не могу уже проделать столь длинный путь! Я стар. И в последние десять лет вовсе перестал спускаться вниз… На дереве растут прекрасные плоды, коих хватает мне, чтобы быть сытым. В старости мало надо человеку. Звёзды – вот, всё, что мне осталось! Но чем же я могу быть вам полезным?
- Вы единственный умный человек в этом царстве. Вы должны вразумить людей и заменить Сота на троне.
Глаза старика погрустнели.
- Что я могу, моя милая? Знаете ли вы, кто такой Сот? Это апофеоз глупости! Вначале у него было одно правительство. Но он не доверял ему и набрал себе советников по различным вопросам. При каждом советнике был создан совет, в который вошла куча людей. Если Сот отправлял кого-то в отставку, то для отставленного тут же создавался какой-нибудь новый пост со специальным штатом. У нас появились советы по борьбе с грызунами, совет по проблемам выращивания кактусов, совет по изучению подкопной деятельности кротов, совет по координации деятельности всех прочих советов. Они не могут решить ни одной, даже самой элементарной проблемы. Да и не хотят решать, потому как им это не выгодно! Ведь если совет созданный для решения той ли иной задачи эту задачу решит, то решать больше будет нечего, а, стало быть, его распустят. А это значит, что все сидящие в нём советники лишатся верного куска хлеба. В прошлом году наш правитель решил сократить количество этих дармоедов. Для этого был создан новый совет по вопросам сокращения советов. Над всеми советами учинили контрольные комитеты, дабы те следили, чтобы советы не нарушали закон и не воровали. Далее были созданы спец-комитеты по надзору за этими комитетами и так далее. В результате сокращение вылилось в рост в геометрической прогрессии, - внезапно Звездочёт запнулся. – Вы следите за моей мыслью?
- С трудом, - честно призналась Настя. – Так вы мне не поможете?
- Если бы я мог! Но чем? Что может старый, немощный человек, будь он даже семи пядей во лбу, против этой когорты дуралеев? Нет, поздно мне биться головой о стену. Борьба – дело молодых. И не хочу я впутываться в это. Знаете ли, милая, с кем поведёшься, от того и наберёшься. Ещё не известно, кто из кого что сделает: я из них мудрецов, или они из меня дурака!
- Но для чего же тогда вся ваша мудрость, если она ничего не может дать людям, никому от неё не станет теплее? По-моему, даже если хоть один человек последует за вами – это уже будет полезно!
- Знаете, милая, было в древнее времена одно племя и жило оно в полнейшем мраке. И был один мудрец – Прометей. Он не мог видеть этого мрака, украл с неба свет и подарил его людям. Он думал, что при свете, люди разглядят свои недостатки, ту грязь, в которой они жили, и будут бороться с ними. Они действительно увидели и грязь, и недостатки… Но дало это неожиданный эффект. Люди прокляли Прометея! «Зачем, - возопили они, - выставил ты на свет всю наготу нашу? Жили мы себе во тьме, не зная ничего, и были счастливы уже этим незнанием. Ненужно нам было думать ни о чём, ничто не нарушало нашего покоя. А теперь из-за твоего света мы обречены страданию зрения и знания! Обречены борьбе и разладу!» И побили они камнями Прометея и изгнали мудреца прочь. Та же участь постигла многих людей, которые выделялись своим умом из окружающей массы, которые хотели знать белее, чем было положено, а тем более посвятить в это знание других, не желавших того. Каждому - своё. Может, так и должно быть? Если нравится человеку жить во тьме и сидеть по уши в грязи, так зачем ему в этом мешать, коли он никому не приносит вреда?
- Не знаю… - ответила Настя, думая больше о том, что без помощника ей будет весьма трудно раздобыть третий ключ, нежели о том, что толковал ей её собеседник.
- Простите, милая, если я не оправдал вашей веры! – развёл руками мудрец и добавил с робкой надеждой: - Вы останетесь у меня до утра?
Насте стало жалко одинокого старика, и она пообещала заночевать у него. Впрочем, ночь уже подходила к концу, и с первыми лучами солнца Настя, отведав плодов Звездочётова дерева, отправилась в путь. Много странностей довелось увидеть ей по дороге в столицу. Видела она бабу, поливавшую из лейки камень, и мужика, сеявшего песок. К полудню показалась большая, хотя и очень неухоженная деревня, где был один только более или менее приличный дом, в которой и постучалась Настя. Ей открыл бородатый мужик с вопросом:
- Чего вам?
- Простите, я еду в столицу. Нет ли у вас немного молока для меня и воды для моего коня?
- Молока… - презрительно фыркнул мужик. – Вакх Хмель молоко не потребляет! Я только вино пью! Ты как насчёт вина?
- Я вино не пью, - покачала головой Настя.
- Плохо! – вздохнул мужик.
- Впрочем, у меня есть немного и, если хотите… - спохватилась Настя, вспомнив о фляге, данной ей Чародеем.
- Давай! – обрадовался Вакх и, схватив флягу, тут же опустошил её. – Другое дело! Вот что, молока у меня и впрямь нет, но могу поспособствовать яблочком или огурчиком, и коня твоего, так уж и быть, напою!
Помимо яблок, Вакх Хмель угостил Настю ещё и щами, объяснив, что она прибыла как раз к обеду. За обедом Настя спросила хлебосольного хозяина:
- Хорошо ли вы живёте?
- Да неплохо!
- Стало быть, добрый у вас царь?
- Хороший!
- Зарплату исправно платит?
- Вообще не платит!
- Стало быть, много хорошего для царства сделал?
- Не-а, ничего не сделал.
- А чем же он тогда хорош?
- Так как же… Раз ничего особо дурного не сделал, так и уже ладно. Сам пьёт и нам даёт. Сам ворует, и нам заимствовать не мешает. Мы его не трогаем – он нас. Чего ж ещё желать-то? Министры его, правда, – отменнейшие негодяи, а сам он – мужик нормальный. Главное, что не мешает! Да и умный он. Так у нас все умнейшие люди толкуют. Пахарь наш, например!
- Это тот, который песок в поле сеял?
- Точно! Экой умный человек! У него же идея имеется! Он говорит, что, когда песок прорастёт и жатву даст, тогда настанет всеобщее благоденствие. Гений! Вот, и ждём мы, когда он прорастёт. И священные животные к нашему царю тоже благоволят.
- Какие это животные?
- Так ослы ж! Сот Гениальный по пришествии к власти сразу же ослов священными животными объявил. Они теперь – символ нашего царства!
Настя поблагодарила Вакха за обед и, узнав у него, по какой дороге ехать в столицу, тронулась в путь. Указанная дорога оканчивалась тупиком, и поэтому пришлось сделать обширный крюк, прежде чем вдали, наконец, замаячили башни столицы Сотова царства.
На центральной площади собралась толпа зевак. В центре, на специально возведённом помосте стоял разряженный, как шут, глашатай и громко зачитывал царский указ, в котором говорилось о том, что сегодня в шесть вечера состоится конкурс. Участникам предложат решить несколько задач. Справившийся с этим труднейшим заданием, будет немедля назначен первейшим министром царства. Участвовать могут все. Конкурс проводится во дворце Сота.
- Поучаствуем? – шёпотом спросила Настя, нагнувшись к уху коня.
Милон несколько раз кивнул головой.
- Тогда вези меня ко дворцу!
Конь послушно потрусил по улицам и скоро довёз Настю до нужного места. У входа во дворец стояла пара пухлых стражников, которые без вопросов пропустили Настю внутрь, как только она сообщила, что желает участвовать в конкурсе.
Тронный зал, помпезный и чрезмерно до безвкусия роскошный, был переполнен конкурсантами. Ждали Сота Гениального, который опоздал на полчаса и под аплодисменты выкатился колобком из боковых дверей. Это был кругленький человечек с глуповатым выражением лица и белёсыми волосами. Вскарабкавшись на трон и напялив на себя корону, он торжественно скомандовал:
- Раздать всем листки с заданием!
Несколько служек проворно раздали всем присутствующим голубые и розовые листки бумаги, на которых было написано три задания из разных областей. Едва прочитав их, Настя почувствовала, что они явно взяты из учебников начальных классов. Настя никогда не была круглой отличницей, но задания были настолько просты, что ей было сложнее не решить их, чем дать правильный ответ. Моментально решив все задания, девочка с поклоном подала листок явно скучавшему Соту. Тот недоумённо воззрился на неё и, прочитав ответы, спросил:
- Как тебя зовут?
- Анастасия! – гордо произнесла своё полное имя Настя.
- Внимание всем! – закричал Сот. – Отныне первейшим министром нашего царства становится Анастасия!
Зал охнул.
- Ваше Величество! – обратилась Настя к Соту. – Мне лестно ваше доверие, но мне очень неловко принимать эту должность, потому, что есть человек, который знает гораздо больше меня.
- Как?! Ещё больше?! – удивился Сот. – Кто же это? Назови его скорее!
- Это Звездочёт. Он живёт в трёх часах езды от столицы. И если кто и достоин этого поста, то не я, а он!
Зал охнул вторично.
- Внимание всем! – закричал вновь Сот. – Первейшим министром назначается Звездочёт, а Анастасия становится первым министром. Стража! Доставить Звездочёта во дворец! А ты, Анастасия, пройди в мой кабинет. Нам нужно кое-что обсудить.
Настя покорно последовала за Сотом. Войдя в кабинет, он указал ей на кресло и позвонил в колокольчик. Вбежал лакей.
- Позови сюда Шиника! – велел Сот.
Лакей убежал, и вскоре вместо него явился толстый парень лет двенадцати, что-то жующий.
- Звали, папаша? – спросил он.
- Звал, сынок, - улыбнулся Сот. – У меня для тебя приятная новость.
- Какая ещё новость? – поморщился Шиник.
- Я нашёл тебе невесту! Наконец-то!
- Принцессу, богатую?
- Нет! Лучше, сынок! Умную!
- Папаша, вы что, плохо позавтракали? – недовольно спросил принц, уперевшись толстыми руками в бока. – Подумайте, за каким делом мне умная невеста?!
- Ну, ты же умный мальчик! Зачем тебе дура-невеста? Кстати, вот она! – указал Сот на Настю. – Познакомься, это – твоя невеста Анастасия. Благодаря ей, у нас будет новый первейший министр – Звездочёт.
- Я слышал, что он – большой дурак! – заметил Шиник.
- Клевета, распространяемая его врагами! – вступилась за старика Настя.
- Так, папаша! Это что, вы хотите сказать, что эта страшилка – моя невеста? Не смешите меня! Не стану я на ней жениться ни за какие коврижки! – заявил принц и ушёл.
- Несносный мальчишка! – затопал коротенькими ногами Сот. – Не обращай на него внимания. Он ещё тебя полюбит! – с этими словами он позвонил в другой колокольчик.
На зов явилась пожилая матрона с добродушным лицом и тройным подбородком.
- Власонька, - обратился к ней Сот. – Проводи принцессу Анастасию в её комнаты, ну, ты знаешь, какие мы обычно отводим невестам наследника, помоги ей принять ванну, одень её получше и накорми ужином.
- Будет сделано! – ответила Власа.
- У ворот остался мой конь и собака, - сказала Настя.
- Власа, скажи, чтобы коня принцессы отвели в нашу царскую конюшню! А собаку…
- Собаку можно принести ко мне? – попросила Настя.
- Да, конечно! Собаку принести в покои принцессы! – распорядился Сот.
Власа взяла Настю под руку и повела по широким коридорам в правое крыло замка. Там она крикнула ещё одну служанку и приказала ей наполнить ванну для принцессы. Ванна эта на деле оказалась обычным деревянным чаном, наполненным горячей водой, правда, с добавлением лепестков роз, отчего в воздухе царил очень приятный аромат. Власа старательно намылила Настю мочалкой и окатила водой из ковша, после чего та окунулась в розовую ванну. По принятии оной, девочке принесли тёплый, красивый халат и проводили в спальню.
- Отдохните, принцесса, пока я приготовлю вам ужин! – сказала Власа и удалилась.
Не успела Настя перешагнуть порога комнаты, как к ней с радостным повизгиванием бросилась Чуча. Девочка подхватила собаку на руки и повалилась на кровать, такую огромную, что на ней могли разместиться три весьма дородных человека. Кровать была укрыта шёлковым покрывалом и имела балдахин. Немного переведя дух, Настя открыла гардероб, в котором обнаружилось множество платьев, в большинстве своём слишком пёстрых и экстравагантных. Насте понравилось одно из них и ещё костюм для верховой езды, который девочка сразу же отметила, как наиболее удобный для себя. Он состоял из голубого длинного камзола, синих лосин, мягких замшевых сапог и бархатного берета с пером. Всё это было расшито серебром. В комнате так же наличествовало два мягких креста, очень больших, как и всё в интерьере, сундук, и круглый деревянный столик. В сундуке Настя обнаружила собственные свои вещи.
Вскоре явилась Власа с круглым золотым подносом, на котором Настя не без удовольствия нашла шоколадный пломбир, пирожные, конфеты и большую чашку ароматного какао. Отужинав всей этой вкуснотищей, девочка отпустила Власу и, внимательно поглядев на Чучу, сказала:
- Сейчас часок вздремнём и займёмся делом!
Чуча запрыгнула в кресло и захрапела, а её хозяйка, не раздеваясь, задремала на кровати. Проспали они намного больше намеченного часа, а, когда проснулись, за окном была уже глубокая ночь. Настя вскочила с кровати и спешно натянула на себя приглянувшийся костюм для верховой езды. Сапоги, правда, были немного великоваты девочке, но выбирать было не из чего. Прихватив немногочисленные свои вещи, Настя шепнула Чуче:
- Смываемся, покуда меня ещё не выдали замуж за этого обжору принца Шиника!
Но дверь спальни оказалась запертой снаружи. Настя подбежала к окну и, распахнув его, поняла, что прыгать с высоты четвёртого этажа будет весьма чревато.
- Что ж нам делать-то? – закусила губу девочка. Взгляд её упал на посох чародея.
- Жалко использовать это средство, но, похоже, ничего лучшего нам не остаётся… - с этими словами Настя сунула яростно сопротивляющуюся Чучу в рюкзак и, надев его на спину, легонько ударила посохом об пол. Затем она вытянула правую руку и с удовлетворением удостоверилась, что та проникает сквозь стену.
- Отлично! – сказала Настя и прошла сквозь закрытые двери. – Интересно, где здесь находится спальня Его Величества? По моим представлениям, ключ должен храниться там! – добавила она, оказавшись в коридоре.
В конце коридора дремал толстый стражник. Настя подошла к нему и постучала посохом по голове. Стражник открыл глаза и завертел головой.
- Друг, не подскажешь, где тут царские покои? – спросила Настя.
- Всё, доигрался! – с тоской сказал стражник. – Приведения мерещатся!
- Я не приведение, я – твой сон! А, так как я твой сон, ты можешь проводить меня до царских покоев!
- Ага! – кивнул стражник. – Пошли! – и, взяв висевший на стене факел, он двинулся вперёд.
Настя последовала за ним. На втором этаже их остановил другой стражник.
- Стой! Куда идёшь?! – рявкнул он.
- Провожаю свой сон до покоев Его Величества! – отрапортовал первый.
- Да? Ну, шагом марш! Проводишь – доложи! – ничуть не удивившись, сказал второй.
- Есть! – выпрямился первый.
Прошли в большой продолговатый зал, в конце которого перед дверьми спали ещё два стражника.
- Это двери в царскую спальню! – сказал провожатый.
- Спасибо, добрый человек! Теперь все твои сны будут добрыми! – сказала Настя и ринулась в покои Сота.
В тусклом свете ночника виднелась огромная кровать с горой подушек, на которой возлежал Сот Гениальный. Его громкий храп оглашал стены дворца. Возле кровати стоял графин с вином и тарелка с булочками. Настя взяла одну из них и сунула в карман рюкзака.
- Пригодится! – прошептала она. – Так-с… Но где же он хранит ключ? Как ты думаешь, Чуча, где? Он глуп, значит, и место должно быть глупым. Правда, это весьма усложняет дело. Логику глупцов людям здравым понять трудно, - говоря всё это, Настя шарила по полкам, но ничего не могла найти. Наконец, она подошла к Соту и пощекотала у него в носу. Тот чихнул и вылупил в пространство ничего не понимающие глаза.
- Кто тут?! – испуганно спросил он.
- Смерть твоя к тебе пришла! – глухо протянула Настя.
- Зачем?
- За тобой, родимый!
- Я охрану позову! И она тебе прогонит!
- Твоя охрана тебе не поможет!
- Тогда, хочешь золота? Я отдам тебе всё!
- Золота – не хочу!
- Может, ты проголодалась? – догадался Сот.
- Нет.
- Тогда что тебе нужно?
- Ключ! Тот самый ключ, который ты прячешь! Серебряный ключ от темницы законной правительницы!
- Забирай! Забирай! Только не пугай меня и уходи! – с этими словами Сот вытащил из-под подушки серебряный ключ и протянул его.
Настя повесила его себе на шею и удалилась из царской опочивальни. Сам же правитель бессильно повалился не кровать и захрапел вновь.
Теперь следовало найти конюшню, в которую отвели Милона. Настя покинула замок и вышла во внутренний его двор, на котором располагалось несколько хозяйственных построек. Из продолговатого кирпичного здания доносилось негромкое ржание лошадей. Настя проникла внутрь и негромко позвала в темноте:
- Милон! Ты здесь?
В ответ раздался стук копыт в самом углу конюшни. Настя последовала туда и увидела Милона, которого невозможно было спутать с кем-либо из-за светящейся в темноте гривы. При этом довольно скудном освящении Настя кое-как смогла оседлать коня.
- Трогай! – шепнула девочка.
Милон двинулся к дверям конюшни. Проснувшийся конюх преградил ему путь:
- Куды тебя несёт, глупое животное?! Ворочайся назад немедленно! – зашумел он.
- Открывай ворота! – потребовала Настя, а Милон поднялся на дыбы.
- Мамочки! Говорящий конь! – с ужасом прошептал конюх и, едва успев открыть двери, хлопнулся в обморок.
Ночной воздух приятно освежал. Милон, судя по всему, отлично знал дорогу, и Настя отпустила поводья, дав ему полную свободу. Конь мчался на север, туда, где вершины гор были покрыты снегом, а реки тяжелы и местами покрыты льдом, где земля холодна, а природа не отличается разнообразием.
Глава 5
Пиер – князь Севера
Путь в царство Пиера был неблизким. В конце его заметно похолодало, и Настя пожалела, что в гардеробе, подаренном ей Сотом, не оказалось тёплой шубы. Недовольно ворчала за спиной Чуча, а местами уже начинал сыпать снег. Наконец, путь преградила огромная пропасть. Настя огляделась в поисках моста, но ничего подобного вблизи не оказалось.
- Вот, чёрт! – выругалась Настя. – И что же теперь? А, Милон? Что делать-то будем? Молчишь… Эх, нам бы сюда птичку Зареницу, или Нику. Они бы перевели, что ты думаешь по этому поводу.
На другой стороне пропасти возвышался огромный холм. Внезапно он зашевелился, выпрямился и оказался самым настоящим великаном. Он помахал Насте рукой и протянул её через пропасть. Милон осторожно ступил на неё, и великан осторожно перенёс его через расщелину. Настя зажмурилась, чтобы не видеть разверзнувшейся внизу пропасти, которая была столь глубока, что дна её практически не было видно. Не опуская своих пассажиров на землю, великан поднёс их к самому лицу, оказавшимся совсем юным и даже не тронутым щетиной, и сказал:
- Разрешите представиться! Гера – местный великан. Я буду вашим провожатым в царстве князя Пиера.
- Рада знакомству! – улыбнулась Настя.
- Взаимно! Кстати, если хотите избежать неприятностей в нашей стране, постарайтесь не смеяться и не улыбаться так открыто!
- Почему? – удивилась Настя.
- У нас это запрещено самим Пиером. Это очень жестокий человек. В своём дворце он окружил себя мраморными изваяниями и часами любуется их неживой красотой. У этого человека каменное сердце. И он возжелал, чтобы и все его подданные были таковыми. Теперь у нас не улыбаются даже дети. Все стали угрюмы и вечно сердиты. А, если и улыбнётся кто, то с непривычки улыбки эти больше напоминают оскал, или же болезненную гримасу, потому что улыбаться-то все разучились. Есть правда одна юная девушка. Она с детства была очень весёлой и смешливой. За это родственники разгневались на неё и выгнали из дома. Но это ничуть не изменило её нрава. Она поселилась в медвежьей берлоге и живёт в ней уже несколько лет. Мы часто болтаем с ней. Правда, в последнее время она иногда стала бывать грустна. Это произошло с нею после того, как она съездила в столицу, чтобы продать там свои рукоделия и купить кое-что. Мне она ничего не рассказывает, и я даже думаю, не обидеться ли мне… Впрочем, я не смогу на неё долго обижаться. Она так мила и добра, что если бы она была более рослой, я бы взял её в жёны… - это было сказано со вздохом, что очень позабавило Настю. – Вы, наверно, замёрзли? – спохватился Гера. – Идёмте же, я отведу вас к ней!
Великан бережно донёс новых друзей до занесённой снегом землянки, из которой валил дым.
- Входите! – пригласил он, опуская их на землю.
Настя, Милон и Чуча спустились в «берлогу», в которой увидели молодую женщину в шубе, разжигавшую огонь, в самодельном каменном очаге. Женщина была очень красива. Немного смугловатая, с огненно рыжими густыми косами и огромными синими глазами, бархатными, как у восточных красавиц. В углу лежало что-то, что Настя вначале приняла за медвежью шкуру, но «шкура» оказалась вполне живой, что и доказала, подойдя к гостям и обнюхав их. Хозяйка необычного жилища отошла от огня и ласково улыбнулась:
- Что же вы стоите? Подходите к огню, погрейтесь! Не бойтесь Лежебоку, он хоть и с виду грозен, но, в сущности, добрейший и милейший зверь!
Настя подошла к огню и с наслаждением подставила ему заледеневшие руки. Чуча прижалась к её ногам, опасливо косясь на белого медведя.
- Чуча, трусиха! – засмеялась Настя. – Сказали же тебе – он добрый!
- Познакомимся же, - сказала хозяйка. – Меня зовут Ликой, это – Лежебока, ну, а с Герой, я так понимаю, вы уже познакомились.
- Да, это он нас привёл к тебе. Меня зовут Настей, а это… - она указала на коня.
- Принца я узнала, - ответила Лика. – Вы, наверно, голодны с дороги? К сожалению, мне нечем особенно угостить вас… Но, может, не откажетесь от каши?
- О, мы так долго ехали, что теперь не откажемся ни от чего!- засмеялась Настя и, вспомнив о взятой у Сота булочки, протянула её Лике. – По куску, как говориться, на брата!
За ужином Лика вздохнула, и снедаемая любопытством Настя спросила:
- Отчего ты вдруг погрустнела, Лика?
- Даже не знаю, как и ответить… Меня Гера очень донимает этим вопросом, но ему я не могу рассказать, потому что он бы на меня разгневался и никогда бы меня не понял, хотя он и замечательный друг. Поймёшь ли ты? Ты так молода! Впрочем, ты должна знать, так как моя тайна имеет прямое отношение к тому, что нам предстоит. Слушай же! Гера, наверно, уже рассказал тебе о нашем князе?
- Да, да…
- Он его злодеем зовёт, как, в общем, и многие. Князя здесь не любят, но выступать против него в открытую опасаются. Хвалят каждое деяние его, а в душе ненавидят! Они все лицемеры, все! Недавно я ездила в город и там видела князя Пиера. Он принимал какой-то парад в честь проходившего там праздника. Даже и странно называть это праздником! Ах, Настя, видела бы ты наши праздники! Ведь на них люди веселиться должны, а у нас все напряжены, все ждут каких-то неприятностей, кругом охранники шныряют, все мрачные… Но дело не в том! Дело в князе… Я его ведь тоже за злодея почитала, а, как увидела его тогда, так всё моё негодование против него улетучилось. Не злодей он, понимаешь? Просто человек он очень несчастный и, сознавая себя таковым, он не желает видеть этого счастья в других. Он считает, что раз он несчастлив, то остальные должны быть такими же. Это, конечно, отвратительно с его стороны. Но за это он, может, более других жалости достоин, потому что более всех страдает! Ведь он одинок, и никто его не любят, только лгут и притворяются, и он это знает! Ты бы видела его лицо! Я понять не могу, отчего никто того не замечает, сколько в нём муки. Оно ведь только кажется каменным, но глаза-то лгать не могут. А в глазах его бездна обиды и страдания. Так, вот, я с тех пор никак его лица забыть не могу, оно преследует меня, как наваждение, и я думаю, что, если бы нашёлся человек, который полюбил бы его всем сердцем, дал бы ему тепла и счастья, которого он не знает, то и он бы переменился, и растаял бы лёд в его душе…
Настя слушала эту исповедь, как завороженная. Что-то похожее читала она в романах о любви, коими зачитывалась дома.
- Так ты его любишь? – без обиняков спросила она.
- Да, - просто ответила Лика. – Я его люблю, и знаю, что за это меня мои немногочисленные друзья презирать будут. Но я готова к этому, потому что чувствую, что я права.
- Так это замечательно, что ты так считаешь, - с чувством сказала Настя, пожимая подруге руку. – Зачем же дело стало? Тебе надо ехать к нему!
- Наверно… Но ты не понимаешь одного! Настенька, если я решусь стать его другом, то как же я смогу помочь тебе? Я ведь не смогу обманывать его, а тем более выкрасть этот проклятый ключ! Князь и так безумно подозрителен и, если заподозрит меня в чём-либо, то уж тогда всё будет напрасно. Я уверена, что излечись от обиды своей, он и сам бы этот ключ отдал, но на это нужно время!
- А его у нас нет, - докончила Настя.
Громко застучал копытами Милон.
- Кажется, у него есть идея! – заметила Лика.
- Только как её понять? – вздохнула Настя.
- Сейчас позовём Геру, и он нам всё переведёт!
Великан склонился ухом к берлоге и через некоторое время сказал:
- Принц говорит, что можно не похищать ключа, а всего-навсего снять с него копию!
- Отличная мысль! – обрадовалась Настя. – Сможешь сделать это, Лика?
- Постараюсь, - ответила та.
На утро Настя и Лика отправились в город. Девочка укуталась в подаренную новой подругой шубу. За ночь намело много снега, и Милон местами едва ли не по колено проваливался в них. Зато Лежебока, на котором ехала Лика, легко бежал по снежному насту на зависть златогривому коню. При въезде в город Настю поразила пустынность его улиц и неестественная тишина, царящая вокруг.
- Здесь всегда так? – спросила она Лику.
- Нет. Сегодня всё особенно тихо, - откликнулась та. – Не случилось ли чего?
Подъехав ко дворцу, Лика спросила стоящего у ворот охранника, отчего весь город как будто вымер.
- А вы и не знаете? – недоверчиво протянул тот.
- Нет, мы приехали издалека и ничего не знаем, - ответила Настя.
- Князь Пиер тяжело заболел, следовательно, и всякая жизнь в городе прекратилась, дабы не тревожить его!
- Чем же он болен? – спросила Лика с волнением.
- А бог его знает, сударыня. Он уже три дня не выходит из своих покоев, не открывает окон, не допускает до себя врачей, гонит всех, кто приходит. Да мы и не подходим к нему. Ему виднее, что делать! Мы его не видели уже два дня!
- Так как же вы могли оставить его? – возмутилась Настя. – Может, ему нужно что-нибудь.
- Будет нужно – позовёт! Не нашего ума это дело! – сердито буркнул охранник.
Настя и Лика переглянулись.
- Послушайте, - сказала последняя, - но ведь раз он болен, то нуждается в лечении и уходе! Позвольте мне увидеть его!
- Я же сказал, что он не желает видеть врачей.
- А я и не врач!
- Тогда как вы собираетесь его исцелить?
- У меня есть свои методы. Но я могу гарантировать, что, если за дело возьмусь я, то любая хворь покинет князя Пиера! Доложите ему обо мне, и пусть он сам решит, принимать ли нас, или нет!
- А кто вы, собственно, такие, девушки?
- Меня зовут Лика, а это – моя сестра Настя.
- Приятно, конечно, но докладывать я об вас не буду, не хочу навлечь гнева правителя! И шли бы вы отсюда, откровенно говоря!
Настя и Лика отъехали в сторону.
- Знаешь, почему он нас не впустил? – шепнула Лика.
- Почему?
- Они надеются на его смерть! Надо обязательно проникнуть во дворец! Слушай, Настя, когда я была здесь, я видела его окна! Они располагаются на втором этаже. Там ещё есть балкон. Можно закинуть туда верёвку и вскарабкаться по ней!
- Только надо вначале отвлечь охранника! – заметила Настя.
- Отвлечём! – улыбнулась Лика. – Лежебокушка, помнишь, как мы с тобой плясали? Иди и развлеки этой пляской охранника. Танцуй пред ним так, чтобы он загляделся, чтобы голова его закружилась а, если надо будет, то и прижми его немного! Всё понял?
Медведь встал на задние лапы и направился к воротам. Там он начал плясать. Хотя Настя часто бывала в цирке, но даже там она не видела ничего подобного. Лежебока, крутился волчком, кувыркался, жонглировал попавшимися камнями, танцевал в присядку. Наконец, он схватил охранника под руки и закружился с ним, словно в вальсе. Этим-то и воспользовались подруги. Улучив момент, они проскользнули в ворота и побежали прямиком в сад, расположенный под окнами Пиера. В саду стояло неимоверное количество мраморных скульптур, грациозных, прекрасных, совершенных каждою чертой, без единого изъяна. По-видимому, их хозяин стремился найти идеал, но видел его только во мраморе, а не вживую. Настя взглянула на Лику и подумала, что она значительнее красивей всех этих изваяний. Между тем сама Лика проворно вскарабкалась по дереву и с его ветки спикировала прямо на балкон князя Пиера. Оттуда она спустила вниз верёвку, к которой Настя вначале привязала рюкзак с Чучей. После того, как перепуганную собаку благополучно подняли наверх, настал черёд самой Насти. Упираясь ногами в стену, она доползла до балкона, ободрав в кровь ладони, там же её подхватила Лика и помогла перелезть через ограждение.
Немного переведя дух, подруги осторожно взглянули в окно. Там в тёмной комнате в глубоком кресле неподвижно сидел совсем ещё молодой человек, которого можно было бы назвать почти красавцем, если бы не глубочайшая холодность и скрытая боль, исказившие и обострившие тонкие черты его бледного лица, наложившие тени вокруг глаз и начертавшие преждевременные морщины на высоком лбу. Спутанные чёрные волосы рассыпались по плечам, глаза же, огромные и усталые были устремлены в одну точку. Права рука с холёными, длинными, тонкими пальцами безжизненно повисла. Это был князь Пиер.
- Ну, и что мы будем делать теперь? – скептически спросила Настя. – Не страшно входить в этот склеп?
- Страшно, - призналась Лика, но ещё страшнее оставить его так. – Ведь он же погибнет без меня.
При этих словах Настя со стыдом поймала себя на мысли, что её больше волнует не здоровье мрачного князя, а место, в котором он хранит нужный ей ключ. Внезапно девочка со страхом увидела, что по комнате, прямо по направлению к креслу Пиера идёт её любимая Чуча, которая высвободилась из рюкзака и проникла в слегка приоткрытую балконную дверь…
- Сейчас будет номер, - прошептала Настя. – И что мы скажем? Кто мы? Зачем пришли? Он, кстати, как относится к собакам?
Лика ничего не ответила, а только пожала плечами.
Между тем, Чуча подошла к Пиеру и, недолго думая, стала лизать его белую руку. Князь вздрогнул и уставился на собаку, которая завиляла хвостом и негромко тявкнула. Смесь удивления и почти испуга отразилась на его, казалось, навек окаменевшем лице. Некоторое время он смотрел на Чучу, потом осторожно провёл рукой по её голове, почесал за ухом. Какое-то бледное подобие улыбки промелькнуло по его губам. Он взял собаку на колени, и та облизала его лицо. Вдруг Пиер вздрогнул.
- Чья это собака? – нервно выкрикнул он.
Настя и Лика нерешительно вошли в комнату.
- Это моя собака… - с виноватым видом сказала девочка.
- Наша! – подтвердила её подруга.
- Ваша? – подозрительно переспросил князь, поднимаясь с кресла. – А вы кто?
- Меня зовут Настя, а это моя подруга Лика, - ответила Настя.
- Что вы делаете здесь?! Кто вас впустил?!
- Нас никто не впускал, мы вошли сами.
- Вот как? Зачем?! Кто вас послал? Вы шпионы?
- Что вы! И близко не бывало! – заверила Настя.
- Тогда что вам нужно? – спросил князь напряжённым голосом, скользя глазами по лицам своих гостий.
- Мы только сегодня приехали в город и узнали о вашем недуге, - начала Лика. – Я могу вам помочь.
- Вы напрасно тратите время. Убирайтесь!
- Ах, я прошу вас, не отказывайтесь! – взмолилась Лика.
- Почему вас так волнует моё самочувствие? – зло спросил Пиер. – Только не надо рассказывать мне о том, что мои подданные во мне души не чают и печалятся о моём здравии. Может быть, я и негодяй, каким меня большинство почитает, но не дурак же! Все эти людишки меня ненавидят! Впрочем, не более, чем я их!
- Я не стану говорить за них. Они, быть может, и ненавидят, но не я! – сказала Лика.
- Что это значит?
- Это значит, что я ради вас пойду на всё!
- А-а! – протянул Пиер. – Так вы не в своём уме? Сочувствую!
- Позвольте мне остаться! И я клянусь, что смогу вас излечить от вашей болезни.
- Вы так уверены в своих силах?
- Да, потому что знаю истоки вашего недуга. Вы скучаете!
- И можете рассеять мою скуку?
- Уверена, что да!
- Но зачем вам это? Я мрачен и нелюдим, я никого не люблю и ничем не дорожу…
- Зато я весела, общительна, люблю всех людей и дорожу вами! Мы прекрасно дополним друг друга!
Пиер подошёл к Лике и пристально вгляделся в её лицо.
- Вы похожи на ожившую статую из моего сада, - заметил он. – Что ж, делайте, что вам угодно, а я понаблюдаю. Может, вы и не излечите меня, но хотя бы развлечёте. Расскажите вначале, откуда вы, где жили раньше?
- В медвежьей берлоге, - призналась Леля. – В детстве я была очень весёлой и однажды сильно насмешила моих родственников, за это они рассердились на меня и выгнали меня из дому.
- Рьяно, однако же, выполняют мои приказы, - мрачно сказал князь.
- Весьма, - подтвердила Лика.
- И вы все эти годы жили у медведя, в его берлоге?
- Да.
- Забавно, - сказал Пиер с неизменно каменным выражением лица. – И чем же вы там занимались?
- Делала игрушки из дерева, пела, играла на губной гармошке. Хотите, я покажу вам всё это?
- Я уже сказал, вы можете делать всё, что вам угодно, но только в течение этого дня, после этого я попрошу вас покинуть мой дом, если, конечно, вам не удастся ваша затея!
Лика достала губную гармошку и, наиграв что-то, протянула её Насте:
- Подыграй мне, а я буду петь!
Настя никогда не играла на губных гармошках, но возразить не посмела и начала насвистывать на взятом музыкальном инструменте мелодию, которой и сама не знала, но которая оказалась такой весёлой, что ноги девочки сами пошли в пляс, а вместе с нею и Чуча начала выделывать такие пируэты, какие трудно было ожидать от такой обычно неповоротливой собаки. Закружилась по комнате и красавица Лика, распустив свои огненные волосы по ровным изящным плечам. Голос её был похож на звонкий ручей, серебристый и нежный, а пела она весёлую песню:
На бог весть, какой планете,
Средь кокосов и лиан,
На далёком континенте
Есть одна из дивных стран!
Край пятнистых крокодилов
И пятнистых обезьян.
Там с пятнистою гориллой
Дружит в крапинку баран.
В биографиях не без пятна
Ищут дивное царство искатели.
Называется эта страна
Леопардией!
Леопардия солнцем согрета,
Леопардия прячется где-то…
Покуражился маг юный,
Пятнами раскрасил всё.
Бродит мимо пальм, горюя,
В пятнах розовых осёл.
Львица в новой шубе ходит,
Как кокетка при дворе,
Среди толстых бегемотих
В золоте и серебре.
Припев:
Был жираф когда-то жёлтым,
А теперь весь в пятнах он…
Шутником тем беззаботным
Изукрашен зверски слон.
И весь лес заколобродил.
Как же пятна те смывать?
Шкуры эти не по моде!
Кто посмел их запятнать?
Припев:
Побежали к Леопарду,
Что царём в стране той был.
Он играл с удавом в нарды
И законы джунглей чтил.
Леопард сказал резонно:
«Эти пятна – не беда!
Разве ж их иметь зазорно?
Мы ж без них скучней всегда!»
Припев:
Согласились с мудрым словом,
В пятнах, точно, интерес!
Их теперь рисуют новым
Жителям, пришедшим в лес.
Нет такой страны на карте,
Не открыл ещё пират.
Только песнь о Леопарде
Распевает стар и млад.
Припев:
Глаза Пиера немного ожили, но губы так и оставались недвижимы, словно сам он боялся показать какое-либо чувство, хотя бы слабое подобие улыбки. В середине песни, Лика взяла его за руки и закружила вслед за собою в своём неистовом, как стихия, танце. Настя уже немного запыхалась, но, глядя на подругу и князя, не могла не почувствовать эстетического удовольствия, какое испытывают люди, видя что-то в высшей степени красивое и совершенное. Оба они были настолько красивы и так прекрасно дополняли друг друга, что нельзя было не восхищаться этой парой. В разгар танца Лика обняла своего нелюдимого возлюбленного и поцеловала его. Некоторое время Пиер смотрел на неё непонимающе, но затем что-то дрогнуло в лице его, и на губах заиграла счастливая улыбка, преобразившая его. Казалось, что это был уже совсем иной человек. Лицо его просветлело, а взгляд стал тёплым…
- Не понимаю, что происходит со мной, - прошептал он.
- К вам возвращается жизнь, - улыбнулась Лика. – Посмотрите, ведь за окном уже весна, ваш сад зеленеет и благоухает, и солнце светит! Ах, пойдёмте, пойдёмте туда! К птицам и цветам! Я познакомлю вас с моим медведем, и он, я думаю, не откажется сплясать и пожонглировать для вас! Идёмте же! – и, схватив князя за руку, Лика повела его за собою в сад.
Настя утёрла набежавший пот и шепнула Чуче:
- А нам надо найти ключ и снять с него слепок!
Найти ключ не составило большого труда. Он был вставлен в руку небольшой статуэтки, украшавшей комнату князя, в которой помимо неё было ещё множество картин, ваз, книг, читанных и перечитанных не один раз. Настя осторожно вытащила ключ из мраморной руки и окунула его в мягкую массу, принесённую с собой. Затем, убрав её, девочка попыталась вернуть ключ на место. Это оказалось сложнее, так как рука статуэтки была очень маленькой и хрупкой. С ужасом Настя представила себе, что будет, если князь обнаружит, что кто-то брал его ключ. Тогда всё было напрасно! И Лику выгонят из дворца, и сам Пиер вновь станет угрюм и несчастлив. Внезапно Насте показалось, что статуэтка немного раздвинула пальцы руки, и ключ благополучно занял своё место. Настя облегчённо перевела дух и, подхватив на руки Чучу, вышла на балкон. Собаку она спустила вниз так же, как и поднимала наверх, в рюкзаке на верёвке. Сама же девочка попросту спрыгнула со второго этажа, дабы не ползти опять по верёвке. Тихонько проскользнув через сад и мимо охраны, Настя выбралась в город, где ей нужно было найти мастера, который смог бы по слепку отлить аналогичный ключ.
Первый прохожий, у которого Настя спросила, как ей найти мастера, посоветовал ей обратиться к кузнецу Самиру, который жил через несколько кварталов от дворца. Кузнец этот оказался мрачным, как и все жители города, вдобавок же ещё и чрезвычайно жадным.
- У меня сегодня выходной, - заявил он. – Извольте платить десять золотых!
- Но у меня их нет… - развела руками Настя.
- Тогда проваливай отсюда! – рыкнул кузнец.
- Подождите, быть может, вы возьмёте в уплату мою шубу? – предложила Настя, решив, что, так как уже наступила весна, то она сможет обойтись без тёплой одежды.
Кузнец придирчиво осмотрел шубу и сказал с показным неудовольствием:
- Шляются тут всякие без денег… Ну, да ладно, так уж и быть, сделаю тебе ключ, да только чугунный, большего эта шкура не стоит.
Ждать пришлось недолго. Кузнец, действительно, оказался прекрасным мастером, и чугунный ключ вышел очень хорошим, будто из стали. Настя поблагодарила кузнеца и громким свистом подозвала ждавшего её Милона.
- Ну, что, ваше высочество? – спросила девочка. – Куда нам теперь? Вези меня к темнице своей матери. Поспешим, пока не пробило двенадцати…
Конь заржал и помчался галопом к видневшемуся вдали лесу.
Глава 5
Царица Лада
Лес, по которому пришлось ехать, оказался дремучим и тёмным. Местами встречались зловонные болота. Деревья росли столь близко друг к другу, что ветви их, похожие на страшные сучья сплетались воедино. О таких чащах Настя читала в детских сказках, но не думала, что они встречаются на деле. Где-то ухала сова. Милон шёл уже шагом, с трудом пробираясь через коряги, вывороченные с корнем деревья, боясь провалиться в болото. Наконец, Настя слезла с его спины и, отломав длинную палку, пошла впереди, пощупывая путь перед каждым шагом. Под ногами хлюпало, а воздух был тяжёлым и прелым от сырости, царящей в этой непролазной глуши. Внезапно послышалось странное ворчанье, чавканье и чмоканье. Зашевелились сучья деревьев, захлопали крыльями неведомые птицы, потянулись отовсюду корявые лапищи. Загоготало кругом, забурлило. Оживились пеньки и брёвна, зашевелились и погнались за Настей и Милоном. Бежать было некуда, так как кругом дымились болота, и отовсюду наступала зловредная рать Коварной Урзархи. Чуть в отдалении от прочих деревьев росла высокая стройная ель. Бросилась к ней Настя и взмолилась:
- Елочка новогодняя! Ныне твоё время! Укрой нас, не дай пропасть!
И расправила ель пушистые ветви свои и укрыла ими Настю и Милона от их преследователей. Конь ударил копытом, и в земле разверзлась расщелина, в глубине которой Настя увидела дверь за четырьмя замками: платиновым, золотым, серебряным и железным. Девочка сняла с шеи все четыре ключа и наклонилась над расщелиной. В этот момент где-то вдали послышался бой часов. С лихорадочной быстротой Настя начала по очереди открывать все замки. Последний, железный, проржавел и никак не хотел поддаваться, но с одиннадцатым ударом часов открылся и он. И в этот момент время замерло. Раздался оглушительный раскат грома. Из темницы явилась небывалой красоты женщина, с русыми волосами и алыми губами. Одета она была в белое платье, а в руках держала золотой меч. И тотчас же на землю рядом с ней опустилась сова и обратилась чёрной ведьмой Урзархой в багряном плаще, с длинными ногтями, так же держащей в руках меч. И ничего более не было слышно кроме грохота великой битвы Добра и Зла, Лады и Урзархи. Ничего не было видно, так как всё исчезало в зловещем отблеске мечей и искр, падающих с них на землю. Ничего больше не было, кроме этой борьбы.
Настя упала на землю и закрыла голову руками. Когда она очнулась, всё было кончено, а вокруг был уже не лес, а поляна, не чудовища ревущие, а весёлый маскарад. Посреди поляны возвышалась знакомая ель, но уже наряженная разноцветными гирляндами и шарами. И на самой Насте было надето новой, очень красивое платье. На часах было всего лишь половина двенадцатого. С ветки ели соскочила рыжая белка и, прыгнув на плечо Насти, шепнула ей:
- Не удивляйся времени, принцесса! Это я перевела стрелки на час назад, чтобы всё успело свершиться! Теперь, добро пожаловать в прекрасную и волшебную страну Ирию!
Вдалеке Настя увидела сидевших в обнимку великана Геру и змея Дубыню. Они были поглощены каким-то интересным разговором. К Насте подбежали медведь Лежебока и Лика.
- Настенька, я так счастлива! – весело сказала она. – Пиер оказался не родным, а лишь приёмным сыном Урзархи. Теперь, когда вернулась наша царица Лада, ему пожалован титул, и мы скоро поженимся!
В этот момент подошёл и сам князь Пиер. Он был весел и, кажется, наконец, счастлив, глаза его светились. Привычный чёрный костюм сменился на изящный серый. Князь, безусловно, был блистателен и необычайно красив. Он поклонился Насте, и Лика увлекла его в водимый вокруг ёлки хоровод.
Откуда-то явился, опираясь на палку, старик Звездочёт.
- Здравствуй, милая! – воскликнул он, подходя к Насте. – Ну, слава Богу, не быть мне министром, отпала нужда в моей мудрости. Теперь я смогу спокойно провести старость со своими звёздами… Вот, кстати, вывел себе собеседника, - с этими словами он извлёк горшок, в котором цвёл маленький Подлунник.
Откуда-то прискакал рыцарь Кий с птичкой Зареницей на плече. Он подошёл к Насте под руку с красивой, румяной дамой в зелёном платье и, поцеловав девочке руку, произнёс:
- Позвольте вам представить, принцесса, графиня Мира – моя невеста!
- Я очень рада, дорогой Кий, что вы, наконец-то, нашли свою прекрасную даму! – сказала Настя.
Рыцарь и Мира удалились. На смену им пришёл Богумир, на ладони которого сидели Ника и маленькая гномиха, а следом и двое бобров.
- Как ваш баркас? – спросила их Настя.
- Старый пошёл ко дну, но это ничего! Мы сделали новый, ещё лучше прошлого! – ответил капитан. – Если захотите, мы вас на нём покатаем!
- С удовольствием, - кивнула Настя.
Из-за холма выбежала Чуча, за которой с неизменной прямой и гордой осанкой шествовал пожилой волшебник в плаще и цилиндре. Настя бросилась к нему, и Чародей обнял девочку.
- Я знал, Стасенька, что ты меня не подведёшь! Ты справилась с этим труднейшим делом только благодаря чистоте твоего сердечка! Ни одно волшебство не смогло бы ничего сделать без этого, главного. Наша страна снова становится прежней. И да будет впредь процветать прекрасная Ирия и её правительница Лада!
- Я рада, что смогла помочь, - ответила Настя. – Только теперь мне надо домой! Мама, должно быть, уже вернулась, а скоро уже новый год. Мне пора! Отправьте меня домой! Ваша страна прекрасна, я никогда не видела её чудесней, но я хочу домой…
- Я не сомневался, что именно так ты и скажешь, - вздохнул волшебник. – Не скрою, мне грустно расставаться с тобой, но ничего не поделаешь. Но вначале я хочу представить тебя царице Ладе и принцу Милону, которых ты спасла, - и, взяв Настю за руку, Великий Маг подвёл её к возникшему перед елью трону, на котором сидела красивая женщина с необычайно светлым лицом. Подле неё стоял юноша с белокурыми волнистыми волосами и голубыми сияющими глазами. Он бросился к Насте и, встав перед ней на одно колено, сказал с волнением:
- Спасибо тебе, Настя, за то, что вернула мне человеческий облик, освободила мою мать и мою страну! Я никогда не забуду тебя! И, если только тебе будет тяжело, и мы понадобимся тебе, посвисти три раза в волшебный свисток, и кто-нибудь из нашего царства обязательно придёт к тебе на помощь! – с этими словами принц Милон протянул Насте золотой свисток.
- Спасибо тебе, Милон! – поблагодарила Настя.
Подошёл Звездочёт и подарил ей несколько семян Подлунника.
- Пусть он цветёт и напоминает тебе о нас!
Подбежавшая Лика и, утирая слёзы, сказала:
- Всегда смеюсь, а сегодня не могу сдержать слёз… Возьми от нас с Пиером на память мою губную гармошку! Будешь играть на ней там!
Настя обняла подругу:
- Спасибо, Лика! Счастья вам с князем!
Стрелка часов показала без пяти двенадцать.
- Пора! – сказал волшебник. – Матушка, проводи нашу гостью в путь! – обратился он к царице.
Царица Лада спустилась с трона и величественной походкой подошла к Насте. Она поцеловала девочку в лоб и сказала:
- Знай, моё царство для тебя всегда открыто, но только до тех пор, пока ты будешь верить в него!
- Я вас никогда не забуду! Я вас всех буду помнить и любить всегда! – сказала Настя.
Часы пробили первый раз. Лада укрыла Настю и подбежавшую Чучу своим белым плащом, точно крыльями, и девочка почувствовала знакомоё, холодящее всё внутри чувство бесконтрольного полёта. Она летела куда-то вперёд, где уже встречала её мама и звала её:
- Скорее, Настя, скорее! Новый Год наступает!
- С Новым Годом! – прокричали разом тысячи голосов отовсюду.
- С Новым счастьем! – отвечала им Настя.