Три ступеньки длинной вязкой лестницы, облущенной затертой подошвой миллионов ног, стертой бегом сотни тысяч тварей. Триста четыре мелких подъема. Триста четыре шага.
Я не предпочла лифт. Я предпочла триста четыре сгибания коленных суставов. Это дольше и это, по мере продвижения, тяжелее. Нести груз собственного тела, перекидывая его наверх сбитых выступов. Коридор. В виде картонного куба. Дверной проем лифта, лестница верх - вниз и мое направление. Не останавливаясь, закидываю носок правой ноги прямо. Проскальзывает мысль растянуть ощущение переживания фатальности. Нет ничего, что может задержать, поэтому сухими руками ворочаю карман в поисках смятой пачки. Не спешу. Уже опоздала.
Дым заполняет узкий проем длинного синего холла. Густо клубится, облизывая стены и потолки. Кашляю. Пожарная лестница, дверь под ней. Номер 44. Я не могу. Могу. Нет, не могу. Но смогу.
Метушня каких-то серых лиц, поспешные сборы стоящих везде огромных мешков. Все летит, квартира вздрагивает под визгом неизвестных прибывших. Я не пробиваюсь сквозь их толпу. Я медленно подпираю стену и продвигаюсь к комнате.
Я обещала себе не плакать. Я почти не делаю этого. Я просто рыдаю.
Твое массивное тело накрыто какой-то старой простыней. Вижу лишь руки, свисающие с койки как будто от поражения. Руки, такие как у меня. Форма ногтей, вытянутые музыкальные пальцы. Длинные руки. Мои руки. Твои, которые никогда не прикасались к моим плечам, которые никогда не гладили мои волосы, которые не держали меня на руках. Никогда. Но они мои. Они такие как у меня. Такие же сильные и изящные. Каждый пальчик как отражение меня самой.
Если ты так решил, то я не допущу соприкосновений. Я не буду тревожить их покой. Твой покой. Я не буду прикасаться. Если ты так хотел. Я не разрушу начатую тобой традицию смотреть на меня на расстоянии, но не прикасаться. Смотреть, когда я того не знаю. Быть, когда я о том даже не догадываюсь. Существовать, как будто бы не существуя. Это твой выбор.
Я пришла первый раз к тебе. Я думаю хорошо, что ты не знаешь об этом. Тебе, наверное, стало бы неуютно узнать. Я же могла попросить обнять меня, или поддержать за руку или, что еще страшнее, поговорить со мной. А ты так и не научился этого делать.
Я пришла последний раз. Я не нарушу твой сон, в силу того, что и ты не нарушал никогда моего. Просто так, спросить ,как у тебя дела.
«Привет, папа…»
21.10.2006