Беспорядочной кучей неслись солдаты через поляну.
Горсть людей, брошенная кем-то в лицо неприятеля.
Стивен Крейн
На исходном рубеже рота;
У солдат на передке одна забота:
Окопаться, занять оборону, атаки ждать;
Ночью не спишь - немцев разведка может забрать.
Яма в полроста - могила. Верти, не верти,
А это все, что может от смерти спасти
Хоть на время. Сигнала не видать.
Задача у взводных солдат поднять;
Не из легких задача: действовать наудачу.
Бежать по полю огню на встречу;
Враг пули и мины мечет.
Пулемет МГ-42 не шутка!
Дрожит у солдата в руке самокрутка.
Винтовку в сторону, ослабла обмотка;
Каши просит башмак: вся в дырах подметка.
"Метр за метром пристрелян" - ужасные вести;
Эх, перед атакой бы грамм сто, а лучше двести.
Пальцы жмутся к спусковому крючку.
Дрожь не унять, продажную сучку.
Солдат на позиции - конь перед скачкой;
В атаку врост, а хочется на карачках.
Пуля - не дура, стрелок меток:
Фриц, пацан молодой, мне однолеток.
Доведется добраться, штыком в грудь.
Сантименты забудь, не забудь провернуть.
Кулаком, прикладом, в упор очередь густо...
"Чтоб им пусто" - твердишь. - "Чтоб им пусто!"
Взметнулась в небо ракета. Как жить охото!
Пошла потеха. Пошла пехота!
Где на поле "Ура", где мат на мате;
Огонь таков - труп на трупе, солдат на солдате.
Держит в окопе какая-то сила.
Адреналином наполнена каждая жила.
"Струсил, солдат? Мать твою эдак и так!
Выползаешь на бруствер, встаешь, делаешь первый шаг.
В ушах звон, рев, трели пуль.
Взводный убит - труп, мертвец, куль.
Первые 10, 20, 30 метров;
Траншеи немцев, последний бросок, ров!
Катишься вниз, ждешь: передышка краткая.
Кровь на рваных зубами губах такая сладкая!
Эту сосешь карамель, вгрызаешься в мякоть.
По колено в воде, слякоть кругом, слякоть.
Но сейчас эту слякоть руками обнять.
Ротный землю грызет: "Не поднять мне ребят. Не поднять!"
Ну же, ребятки, в атаку! Вперед!
Горло клокочет, шипит, орет.
Снова под пули, броском, короткими перебежками;
Влево нельзя: ночью разведка отметила мины вешками.
Скорей бы атаке конец, да курнуть бы махорочки!
Высох порванный рот, водицы, ржаной бы да корочки.
Видишь за бруствером немца, лицо не бритое...
Только прицелился - боль в руке, плечо перебито.
Зобы от боли крошишь, стиснув их крепко.
Вот он фриц, вот каков. Близко их видим редко.
В траншеях врага заревело матами.
Пошла резня ножами, штыками, лопатакми.
Рядом тридцатчетверки работают гусеницами;
Кто здесь свой, а кто нет - не поймешь - путаница;
Плетью висит рука, сил больше нет, валишься.
Бой затихает. Приходишь в себя, на обувку немецкую заришься.
Сзади темным-темно, колючка, траншеи - кашею.
Поле изрыто воронками, завалено нашими.
Вот оно поле, где каждый метр исчисляли футами;
Тридцать во взводе бойцов, двадцать из них лежат трупами.