Жизнь, как Жизнь гл. 54 - Ладушка
Теперь скучать или тосковать было совершенно некогда. Жизнь Шуры была заполнена до краёв. Она училась, работала, а всё свободное время проводила с Ладой.
Теперь ей было к кому торопиться. Каждый день в любую погоду собака ждала её с работы в палисаднике. Стоя на задних лапах и поставив передние на садовую скамейку, она с надеждой всматривалась в выходящих из троллейбуса пассажиров на противоположной стороне улицы. А когда узнавала знакомый силуэт, по улице разносился громовой размеренный лай.
Шура ускоряла шаг, и лай сменялся радостным визгом. Девушка подходила к дому, а нетерпеливая собака легко перемахивала через закрытую калитку палисадника, как через барьер на тренировочной площадке, и чёрной пантерой летела навстречу хозяйке.
Первое время в доме у новых хозяев Лада спала не спокойно. Она взвизгивала, скулила, дёргала лапами, прерывисто и часто дышала, словно убегала от кого-то, спасаясь. И каждый раз (будь то днём или ночью) Шура подходила к собаке, и ласково нашёптывая: «Ла-а-да… Ла-а-адушка… Моя Ла-а-да… Маленькая… Спи… Спи…», нежно гладила её по голове до тех пор, пока сон собаки не становился спокойным и ровным.
И каждый раз, видя это, Клавдия Даниловна не упускала случая выказать дочери своё недовольство:
– Пора своих детей иметь, а то нянчится с собакой, как с ребёнком!..
Лада росла быстро и была чрезвычайно сообразительна. Скоро она запомнила по именам всех членов семьи и охотно выполняла просьбы и приказы типа: «Возьми – отнеси тому-то, поди – принеси тапки того-то», ни разу не перепутав ни тапки, ни адресата.
Шура разговаривала с Ладой, как с человеком, а та внимательно смотрела ей в лицо, будто читала слова по губам и, когда догадывалась, что хочет от неё хозяйка, резко разворачивалась и, не мешкая ни секунды, бросалась выполнять любое её желание.
Это существо оказалось на удивление ласковым и понятливым, и казалось, что люди, окружавшие её, тоже стали приветливей и добрей.
Лада была очень внимательна к тому, что делали старшие члены её семьи, и копировала все их движения и поступки.
Вечерние просмотры телевизионных передач тоже не обходились без неё. И когда вся семья усаживалась перед телевизором, Лада пристраивалась рядом с Шурой, пытаясь сесть так, как это делают люди. Она закидывала на диван заднюю часть туловища, при этом задние лапы её не доставали пола, и все попытки собаки оторвать от пола и передние лапы заканчивались тем, что она вообще съезжала с дивана.
Так продолжалось до тех пор, пока однажды на эти безуспешные попытки собаки сесть по-человечески не обратил внимание Павлик.
– Смотрите, смотрите, она хочет, как мы сидеть!.. – показывая на Ладу пальцем, громко рассмеялся единственный в доме мужчина.
– Не старайся, Лада, ничего у тебя не получится… Ты же со-ба-ка!.. – по привычке переходя на жесты, и, покручивая пальцем у своего виска, не переставая хохотать, втолковывала Клавдия Даниловна бестолковой собаке прописную истину.
Лада смутилась, встала рядом с Шурой и, прислонившись боком к её коленям, недоумённо посмотрела своей подруге в лицо в поисках дружеской поддержки. Но её Шура, которая до этого лишь сдержанно улыбалась, тоже не смогла сдержать смех и расхохоталась вместе со всеми!..
Такого Лада от неё не ожидала никак. Она обиделась и, не считая нужным это скрывать, ушла в прихожую и долго-долго не появлялась.
Конец фильма собака всё же посмотрела сидя вместе со всеми на диване, но попыток оторвать от пола передние лапы и оказаться без всякой опоры, больше не повторяла никогда.
Телевизор она любила. Если шла музыкальная программа и музыка ей нравилась, она, задрав морду вверх, самозабвенно «подпевала» звёздам эстрады. Но передачи с участием волков или собак её волновали особенно.
Фильм по роману Джека Лондона «Белый Клык» Лада не дала посмотреть никому. Как только в кадре (а фильм сплошь состоял из таких кадров) появлялся сам Белый Клык или его сородичи, собака подбегала к телевизору, лаяла на экран, бегала вокруг телевизионной тумбы, что-то выглядывая и вынюхивая за задней стенкой телевизионного аппарата.
С самого утра и на протяжении всего дня, когда все расходились по своим делам, Лада оставалась дома с бабушкой, а точнее бабушка оставалась вместе с собакой.
Своим собачьим умом Лада чётко понимала, что бабушка нуждается в защите и помощи больше, чем кто-либо другой и с готовностью сопровождала её везде, разумеется, до тех пор, пока не появлялась в доме Шура.
Вот и сегодня, судя по родословной (по собачьему паспорту) Ладе исполняется шесть месяцев. Возраст для английского дога юный, но уже не детский. Бабушка собирается в магазин. Лада собирается с ней.
– Дождь кончился, пойдём в магазин… Давай одеваться, Лада, – говорит бабушка.
Собака берёт в зубы свой ошейник с пристёгнутым к нему поводком (по дороге энергично встряхивая его из стороны в сторону, словно вымещая свою ненависть к этому предмету её туалета), подходит к старушке и терпеливо ждёт, когда бабуля непослушными пальцами застегнёт на ней ненавистный ошейник.
– Ничего не поделаешь, без поводка в магазин не возьмут, а если ехать в троллейбусе, так ещё и намордник наденут, – всем своим видом, полным смирения перед необходимостью и счастливого ожидания прогулки, в стойке, словно на выставке элитных собак, говорит каждый мускул чёрного дога с безупречным экстерьером.
– Теперь можно и сесть…– Лада внимательно следит, с каким трудом бабушка попадает рукой в рукав, надевая своё тяжёлое пальто, и, неспешно, словно выполняя священный ритуал, аккуратным узлом под подбородком завязывает перед зеркалом цветастый шерстяной платок.
– Жаль, что прогулка будет короткой!.. Идти до магазина бабушкиным шагом не больше пятнадцати минут, а вот ждать у двери придётся долго… В магазин собакам нельзя!.. – То, что она со-ба-ка, Лада уже усвоила раз и навсегда.
Привычный неторопливый путь через проезжую часть на другую сторону широкой улицы с непременной остановкой у бровки дороги и терпеливым ожиданием зелёной улицы. Лада идёт спокойно и важно. Сегодня ей ничего не позволили нести. В руках у бабушки пустой бидончик для молока. Собака не торопится. Она знает, что на другом конце поводка бабушка, а не Шура, не скажет вдруг: "«Бежим!.."
Привычное «Сидеть! Жди!» перед входной дверью магазина.
– Как же долго нет бабушки!.. И всего-то молока купить!.. Это же не за костями в очереди стоять!.. – Лада уже не может спокойно сидеть, она встаёт, нетерпеливо топчется у двери, пытаясь заглянуть внутрь магазина каждый раз, как перед очередным покупателем распахивается дверь.
– Лада, я здесь. – Собака поворачивается на знакомый голос и видит свою подопечную, выходящую из двери в другом конце длинного здания магазина. Счастливая Лада срывается с места и в один момент оказывается перед старушкой. Она рада до беспамятства и в порыве этой радости, встав на задние лапы, достает своим языком милое лицо старшей хозяйки.
Бабушка теряет равновесие и падает. Рядом падает бидон с молоком. Молоко течет по асфальту белым ручейком. Ладе жалко бабушку. Она лижет её в щёку. Ладе жалко молоко. Она подбегает к белой лужице и лижет молоко. Потом снова лижет бабушку, потом молоко…
– Нет, бабушку всё же жалко больше!.. – собака безуспешно пытается поднять старушку зубами за рукав пальто, но, видя всю тщетность своих усилий, как по команде «лежать», ложится рядом с ней на асфальт и в знак утешения время от времени достаёт её лицо своим горячим языком.
– Бабуся, я бы тебя поднял, да собаки боюсь, – услышала старая женщина задорный юношеский голос.
На тротуаре на приличном расстоянии от неразлучной парочки начали собираться зеваки.
– Не бойся, сынок, помоги!.. Она добрая… – полным надежды голосом откликнулась, лежащая на асфальте рядом с молодой доброй собакой старая добрая женщина.