В Александро-Невской семинарии в апреле 1748 года случился переполох: в Святую лавру приехал сам Михаил Ломоносов на отбор семинаристов для дальнейшего обучения в первой Академии науку молодой российской Империи. Тогда к наукам жизни относили, и алгебру, и химинию, и знание иностранный, древних языков, и изобразительное искуство, и литературное творчество. Ломоносов сам был художником, поэтом и химиком. По сути - Академия наук отражла научно-хужожественные устремления самого первего академика.
На собеседование с самым умным человеком России духовное начальство училища пригласило самых прилежных - на их взгляд - сыновей петербургских священников.
Ломоносов довольно быстро отобрал несколько семинаристов и собирался было уезжать, когда в залу буквально ворвался вихрастый, среднего роста, парниша с горящими глазами:
- Сударь!.. Ваше Превосходительство!.. Испытайте меня!.. Я по латыне разумею!..
Ломоносов, будучи сам напористым человеком, с улыбкой посмотрел на нахалёнка:
- "Alea Jacta est!.. Rubiconis?.."
- Жребий брошен!.. Рубикон перешли!.. Река такая... - быстро перевёл на русский нахальный мальчишка.
- О!.. - удивился метр. - "Cuique suum!" - Каждому своё!..
Академик задал ему несколько каверзных вопросов на латинском языке. К удивлению всех Ваня Барков отвечал тоже на латинском и довольно бойко.
- Что ж, Ваня, меняй рясу на камзол!.. - обрадовался метр и записал в приказ:
"Определить Ивана Баркова - сына священника петербургского прихода - в Академию наук на словесный дивизион за его острое понятие и порядочное знание латыни, ибо он в науках оных от других отметить себя может."
Так будущий "срамной" поэт Иван Барком стал студентом солидной Академии.
Но прославился он не прекрасными литературными переводами. Его слава прогремела по Руси похабной поэмой "Лука Мудищев".
"Лукой" зачитывались царицы, князья, вельможи и каторжане.
"О вы замужние и вдовы,
О девки с целкой на отлёт!
Позвольте мне вам наперёд
Сказать о ебле два-три слова."
Он сказал не "два-три слова". Он создал целое поэтическое направление в Русской литературе, ныне известное под названием "барковщина".
Вот уже почти два с половиной века по всей России расходятся - главным образом - в списках его откровенные эротические стихи и поэмы.
Сразу надо отметить, что то время в народе не существовало "стыдных" слов, которые ныне определяются словосочетанием "неформальная лексика".
Пушкин заметил резонно, что " Барков первым из русских поэтов, отбросив архаический стиль, стал писать живым народным языком. Этот язык благополучно существует до сих пор. В народной языке ничего не изменилось. Прибавилось в том, что ныне даже женская интеллигенция охотно его пользует и культивирует.
Впервые печатное издание - не полного собрания сочинений Баркова - вышла в Риге 1932 года под "скромным, стыдливым" названием "Девичьи игрушки".
Но это было потом. А в то время - Барков, после того, как его исключили из числа студентов за пагубное поведение", но предложили продолжать работк у качестве переводчина. Но он не долго проработал в Академии. Его затянули в свои объятия
"русская водка - славянская молодка". К достижениям " петровских традиций научного общения" следует отнести пиво-водочное распитие "зелёного змея" на рабочих местах. Эти традиции со временем ушли за закрытые двери лабораторий и кабинетов, но живут и закусываются в наше "научное" время с петровским удовольствием.
Дворянин, барин, учёный, эрудированный знаток европейской литературы, знавший в совершенстве латинский, немецкий, французский языки, постепенно опускался на дно бездомных бродяг, становился запойным пьяницей и эротическим гулякой. Некоторым образом он представлялся себе новым русским "маркизом д'Садом". Но он мастерски переплюнул всех бывших и будущих порнографов.
Его поэзия тем разрушительна, что она создана на уникальной основе его уникального, поэтического дара.
Он был весёлым, красивым, умным человеком. Но не мало таких красивых и умных самородков погибает на дне рюмки в поисках истины мыслей и истоков творчества.
Сам стиль, образ поведения быстро превратил Баркова в одинокого бездомного бродягу.
В мировой секслитературе существует много порнографов более разнузданных в своих сексуальных фантазиях, но Иван Барков создал полное совершенство русского сквернословия, которого нет ни в одной из европейских цивилизаций.
Однако, всем подражателям эротической похабщины нельзя забывать о его печальной кончине.
Ежедневное пьянство, венерические болезни наказали его полным одиночеством:
друзья отвернулись; родственники стыдились его; дамы боялись подцепить заразу от поэта.
Секс не мог заменить семью и настоящую любовь; хаотическая ебля с первой встречной испепеляла тело и душу.
Он остался без работы, без семьи, без дома, без отчизны.
На 36 году бытия, Иван Барков, проглотив бутылку водки без закуски, написал четыре последних горьких слова: "Жил грешно, умер смешно"; вышел во двор и утопился в говне выгребной ямы уличного нужника.
Жанр поэта требовал последовательности в поведении и в итоге утопил его в вонючем месте человеческой нужды. Он был первым, но не последним русским стихотворцем, который окончил свою жизнь подобным образом.
Творчество пиита является духовным отражением состояния его тела и души. "Бес попутал!.."
Какова была его поэзия - такой стала его смерть.
Печально, но история России вспять не ходит.