- Тут уже им приходилось после тебя переводить. А как в Чернянке у тебя с этими предметами было? Всё так же, на русском языке отвечала?
- Ну, это был выпускной класс, и я всё же овладела украинским. И отвечала по всем предметам перед комиссией из райкома так, что мне ставили пятёрки или четвёрки, не подозревая, что освоила этот язык совсем недавно. Разве кто из учителей шепнёт этим проверяющим, так они ещё добавочные вопросы начнут задавать, не по билетам. Справлялась.
- А как украинцы отвечали в 10-ом классе на своём родном языке?
- Кто лучше меня, если я получала четвёрку, кто хуже, но медалистов в Чернянке не было. И весь класс собирался поехать на строительство – тогда модно это было. Правда, до моих ушей их замыслы не дошли. Я дичилась их страшно, из-за своей одежды. Отвечаю, например, экзамен первая и ухожу, потому что к стеснительности прибавлялся голод. А остальные толпятся, сдают на тройки и планируют всем классом поехать на строительство. И получилось, что все они, окончив школу и куда-то поступив… В основном в техникумы – это девицы, а парни рвались в военные училища или в профессиональные, чтоб отучившись года три и, получив специальность, остаться в городе. А кто и в училище продолжил лодыря гонять, те живо в армию отправились.
- И получилось, что они все побоялись строительства, а туда поехала ты одна из класса?
- Да, попала в Симферополь, там меня ещё до встречи с будущим мужем звали замуж, но такие люди, довольно странные. А я ведь знала уже в лицо парня, за кого замуж выйду, от кого ребёнка рожу. Вот лишь Артём-моряк меня смутил, но мы с ним оба разобрались, что это его дядька – отец Веры - затягивает меня в свой омут, и расстались с большим трудом.
- Но зато Артём дал тебе возможность посмотреть Одессу, и пожить у его тётушки Виктории – интереснейшей женщине, которая тебя, как дочь полюбила.
- А вскоре после встречи с Одессой и Артёмом познакомилась с тем, кто мне по жизни был предназначен в мужья. Кстати и он каким-то образом знал, что мы поженимся – прямо в первый же вечер знакомства сказал. И закрутилась у нас любовь – встречались полгода, потом поженились, родился Олежка, и всё так произошло, что я потеряла связь с Викторией. Кстати, мой возлюбленный сделал одно хорошее дело. Я сильно хромала, до встречи с ним. С Артёмом, когда встретились в поезде, хромала, но он не заметил. А будущий муж сразу сказал мне – надо ногу лечить, и послал к врачу. И я недели три или месяц восстанавливала ногу – не только в поликлинике, но и сама занималась усердно. У нас был Красный уголок, где парни играли кто в шахматы, кто книги читал, ожидая своих девушек. А я там по утрам рано, когда никого нет, на цыпочках ходила. Слёзы из глаз – очень больно было, но я хожу, потому что помнила, что ещё ребёнка предстоит рожать. Кстати, вот этим упражнением «на цыпочках», как балерина, я не месяц занималась, а три. И на работе в обед после еды старшие женщины залягут на кучу песка и спят, а я тренировала ногу, зато потом Олежку носила, ни разу не споткнулась, не упала.
- Ты героическая девочка, - Аркадий, забыв, что они танцуют на глазах многих людей, поцеловал её сначала в висок, потом глаза: - Оба глазика, обе звездочки ночные. Оторваться не могу.
Вдруг заметил, что на них смотрят и виновато продолжал: - Потом твой муж привёз тебя в Москву, и не мог сопротивляться своей матери, только что вышедшей из тюрьмы – вы довольно быстро разошлись. Правда тебя чуть не убили эти спекулянты, но Пушкин сделал так, чтоб его внученька осталась жива, и растила своего сына достойным звания москвича и вообще русского человека.
- И в Москве мне Пушкин дал такие знакомства, что с пяти лет Олежки я стала водить поляка по столице нашей, а он, по дипломатической части, мог добыть любые билеты в театры, - наконец решила признаться, что расширяла кругозор не только сыну, но и себе.
- Как же ты своего малыша могла оставить, или он уже большой был, и маму отпускал, - они остановились, потому что не стало музыки, и объявили последний танец, и это был вальс, «дамы приглашают кавалеров». К ним уже устремилась Маша, которой быстрый танец был обещан.
- Хватит, граждане, целоваться. А то у многих женщин такая зависть появится, что вам не поздоровится – нашлют на вас злые чары. Или штрафы ещё назначат сумасшедшие.
- Тут больше нашего целуются, - не растерялся Аркадий, - и что-то никто ещё за поцелуи не умирал. А штраф могу заплатить – вот хоть танцем с самой старенькой.
- Старушки и с больными ногами красавицы вальс не танцуют. Прости, Реля. Придётся тебе танцевать со мной, как обещал, - властно сказала Маша, увлекая Аркадия с собой.
- Молодой человек, - услышала Реля, шутливый голос подруги. – Вы мне при первой встрече представились Дубровским. Но почему-то не меня спасаете от здешних пьяных мужиков, а Релю. И оказывается, вы не первый раз в жизни её возникаете внезапно. Мне немного странно, что вы не вместе на всю жизнь, если так любите.
- Эх, Машенька, не всё в жизни происходит, как нам хочется, - пара кружилась в танце, и дальше Реля уже не слышала слов Аркадия. Вернее могла бы по губам читать, но это надо непрерывно смотреть на пару, а ей хотелось отдохнуть, и она присела на скамеечку рядом с не танцующими людьми.
- Устала, Любушка? - тут же подсел к ней молодящийся старичок, лет семидесяти.
- Устала. Но меня не Любой зовут. В церкви крестили Надеждой.
- А ты в Бога веришь?
- А вы не верите?
- Никто мне не доказал, что он есть. Вот если такая красота мне что-то скажет – поверю. Пошли на улицу, походим, поговорим.
- У меня есть провожатый, который меня оберегает от вредных людей. Боюсь, что вы ему не понравитесь.
- Так ты замужем! Что ж без кольца?
- Потому что у кольца нет конца, как в песне поётся. А вон и ваша жена на другой скамейке, как птица бьётся, а подойти боится. В самый раз вам идти к ней и каяться, что ко мне пристали с непристойным предложением.
- Уж сходить, погулять с моложе себя красавицей, это непристойно?
- Прощайте, дедушка. Ко мне идут. Хорошо бы они вас не заметили.
- Какой я тебе дед! Ну, ладно, отчаливаю. Смотри, не пожалей. Я богатый старик.
3 глава - http://www.proza.ru/2010/09/11/643