Над асфальтом материализовался зеркальный шарик. Лёшка остановился, протянул руку.
Объект поднялся на уровень глаз. Отражение повернулось на сто восемьдесят градусов.
«Бред», — прозвучало в голове.
— Бред, — подтвердил Лёшка, опуская руку. Шар исчез в яркой вспышке. Серая стена, переходящая в асфальт, надменно затихла. Прищурившись, отошел назад. В ближайшей арке заплясали бледные лучи. Взглянул на часы: восемь сорок пять.
Поспешил в арку. Шарик снова повис над асфальтом. Дождавшись человека, исчез в стене. Посмотрев по сторонам, прикоснулся к поверхности. Холодная штукатурка зашуршала под пальцами. Чувство лёгкости разлилось по телу. Еще раз потрогав стену, развернулся к свету. Боковым зрением выхватил материализовавшийся шар.
Достав солнцезащитные очки, замер. Шар поднялся к макушке, двинулся по кругу.
— Как с яблока кожуру, — подумал Лёшка. Тряхнув головой, сообразил: пора на работу.
Прикрыл глаза. Распахнув веки, оказался в кабинете. Побледневшая сотрудница Лера сорвалась из-за стола, помчалась в коридор.
Лёшка опустился в кресло. Устало посмотрел в монитор. Зеркальный шарик запрыгал по экрану, оставляя огненный пунктир.
Из-за стены прорвались рыдания. Леру успокаивали глухие голоса.
Широкими шагами ворвался Евгений Казимирович. Математическое образование наложило отпечаток целостности на его натуру. Привыкнув мыслить реальными моделями, он не принимал других вариантов. Но сбивчивый рассказ секретарши всколыхнул юношескую жажду приключений, боровшуюся с представлениями взрослого человека.
— Ты появился…. — впервые начальник не знал что сказать. Слово «материализация» вертелось, цепляясь за язык. — Пугаешь сотрудников… — осёкся, глядя на предмет, повисший перед носом. Отражение Евгения Казимировича понеслось по часовой стрелке.
— Новая разработка?
Лёшка вздохнул:
— Не знаю. Утром увидел.
Начальник поднял руку, пытаясь дотронутся. Шарик подпрыгнул, вернулся в монитор.
— Хочешь сказать, объект? — он насмешливо скривил губы.
— Объект, — юноша проследил за действиями зеркального гостя.
— Дошутишься… — Евгений Казимирович повернулся на каблуках, вышел, громко хлопнув дверью.
Лёшка сквозь ресницы наблюдает, как гаснет монитор.
Ощутив облегчение, поворачивается на звук открывающейся двери. Заплаканная Лера, падает в кресло. Достав из сумочки зеркальце, вскрикивает, роняет голову на стол. Лёшка два прыжка оказывается рядом. Девушка заснула, посапывая и улыбаясь. Памятуя о мягкой подушке, живущей в нижнем выдвижном ящике, вынимает её, кладёт под голову.
Вернувшись за стол, щелкает кнопкой. Компьютер молчит. Идёт вдоль проводов. Вилки, выдернутые из розеток, тоскливо лежат на полу. Постояв в нерешительности, соединяет вилки с розетками.
Щёлкает кнопкой. Привычно заводится вентилятор. Лёшка вздрагивает, соображая про тишину во время наблюдения прыгающего шарика.
На рабочем поле ровными рядами — папки. Лёшка вздыхает, уходит в мир кодов.
Через час с грохотом распахивается дверь. Багровый Евгений Казимирович злобно шипит:
— Доигрался…
Лёшка отрывается от монитора.
Начальник размахивает распечатанным листом:
— Твое?
Взяв листок, читает:
«Злые люди — негодяи, сами не живут и другим мешают».
Улыбка озаряет лицо.
— Почту еще не проверял.
Начальник покрывается белыми пятнами:
— Собирай вещи…. Свободен.
Опустив голову, Лёшка соображает:
— Время?
Евгений Казимирович, сдерживаясь, глухо произносит:
— Выметайся….
— Вы не поняли. Посмотрите время отправки.
— С твоего ящика должны приходить отчёты. А эта почему спит? Валерия, вы работать пришли или спать?
Лера поднимает непонимающий взгляд. Увидев Евгения Казимировича, хватается за лоб.
— Оба убирайтесь, — выходит в распахнутую дверь.
Лёшка поднимается. Лера тихо глотает слезы:
— Как я могла заснуть?
— Давай успокоимся, подождём. Авось пронесет, — произносит юноша.
Голос начальника грохочет в следующем кабинете. Девушка прислушивается:
— Я в курилку, узнаю, — выпархивает за дверь.
Евгений Казимирович ходит по офису, оставляя листы на столах. Почта сошла с ума, отсылая начальнику истинные мысли сотрудников. Через три часа дюжие санитары выносят багровое, едва дышащее тело. Погрузив в скорую, с сиренами, мчат в больницу.
Избавившись от объекта пристального внимания, почта переключается на сотрудников. Письма мчатся по ящикам, раскрывая отношение друг к другу.
Лёшке падает письмо от Леры… из курилки.
— Хорошенький, неженатый, заботливый. Поухаживать за ним? А как же Лёвик?
Юноша припадает к монитору, отслеживая приходящие сообщения.
Бухгалтерша Марина Петровна составляет смету на выплату заработной платы. Тщательно скрываемая информация становится достоянием офиса.
— Упоминание имени дает новое сообщение, — думает Лёшка, — нужно придумать блокировку. Как?
— Ой, они подерутся. Лёша выходи, — Лера из коридора зовёт молодого программиста.
Лёшка рвётся из кабинета. Горячие парни закатывают рукава. Торжество азарта и ненависти наполняют офис. Отбросив рабочие мысли, сотрудники перекидываются на личности, не обращая внимания на то, что людей, пишущих сообщения нет возле компьютеров.
— Ребята, послушайте, — Лёшка уворачивается от кулака, пролетевшего у уха. — Серёга, Егор, — рискуя, продолжает он.
Сергей прыгает, как заправский боксер, прицеливаясь в тощего, жилистого соперника. Егор качается, сжав кулаки.
Лёшка орёт:
— Идиоты, почту проверьте. Время посмотрите.
— Посмотрим, — тяжело дыша, произносит Сергей, — и вернемся…
Сотрудники мчатся к столам, увлеченно открывая множество писем от знакомых адресатов.
— Это нереально, — повторяет Егор, листая страницы.
Оставшись в коридоре, Лёшка говорит:
— Если не думать о людях, сможем остановить.
— Зачем останавливать? — кричит Сергей со своего места, восторженно копируя письма в отдельную папку, — феноменально, письма–мысли.
— Из-за них разгорится «война»…. — Лёшка возвращается в кабинет. Лера идёт следом.
— Лёша, ты же программист, сделай что-нибудь.
— От меня не зависит…. но, попробуем…
Сосредоточившись, представляет зеркальный шарик, он тут же материализуется на экране.
— Расскажи, как закончить представление?
Буквы мчатся бегущей строкой. Над ними трепещет потускневший гость. Пальцы спешат по клавишам, набирая коды. Пространство сужается. Вязкий воздух заполняет лёгкие. Тело сжимается. Резко увеличившись, зеркальный шар раскалывает монитор, взвиваясь бенгальской свечой.
Лёшка закрывает глаза. Протянув руку, ощущает шероховатость стены.
В арку проникает порыв ветра. Открыв глаза, смотрит на часы:
— Девять.
Зеркальный шарик висит у глаз:
— Вы не готовы слышать друг друга. Вы не готовы слышать нас, — приятный голос умолкает, исчезая в стене.
Лёшка разворачивается, идёт к подъезду. Открыв дверь, пропускает двух санитаров, несущих Евгения Казимировича.
(10.03.06)