Это случилось до кризиса.
Тогда еще можно было жить вдвоем с ребенком на сто долларов.
Я правда получала больше, где-то около ста пятидесяти. Но зато экономила на еде.
Потому что работала охранником офиса.
В охранники я попала по блату.
Одна моя знакомая работала в компании, которая занималась компьютерным обучением. Это были лицензионные майкрософтские курсы, выдающие сертификаты с подписью Билла Гейтса, распечатанные на лазерном принтере.
Территориально курсы находились на Шарике.
Это в том месте Москвы, где потом, уже после кризиса, расположился злополучный театр На Дубровке, где взяли в заложники зрителей с актерами.
Это действительно было какое-то несчастливое место.
Для курсов арендовалось большое помещение, почти весь первый этаж жилого дома.
Так вот, какие-то внуки работников Шарикоподшипника залезли ночью в подвал и стали чего-то там жечь.
Сгорели сами, заодно спалив и помещение курсов.
Погорелец, молодой ушлый генеральский сынок, понял, что охрана офису нужна.
Не для того, чтобы его охранять от бандитов и грабителей.
А для того, чтобы сначала звонить шефу, а уж потом пожарным, которые залили водой и пеной все его компьютеры и сертификаты.
Курсы эвакуировались во флигель ближайшего детского сада. А моя знакомая устроила меня в охранники.
Работала я по выходным дням.
На самом деле работа – зашибись. Я до сих пор по ней скучаю.
Маленькие стульчики, столики, шкафчики для одежды, тишина, вокруг деревца, песочницы и качелики.
Опять же в самом детсаду был сторож с собакой. То есть и меня надежно охраняли.
Конечно я развела на работе всякие тусовки, у меня ночевали уличные музыканты, какие-то приезжие, просто знакомые бездельники.
Шефу это нисколько не мешало. Я его в свою личную жизнь посвящать не собиралась.
Вообще-то я слегка наврала насчет зарплаты. Я получала ровно 134 доллара и 40 центов.
Но!
Но мне оставалась вся жратва и выпивка после традиционной пятничной корпоративной гулянки.
Плюс не востребованные курсантами стаканчики с китайской лапшой.
Более того, то ли слушатели, то ли преподаватели постоянно делали заначки. За мониторами и на системных блоках мне, как в сказке, попадались аккуратно завернутые в салфетку пирожки. Или булочки. Или бутерброды.
В общем работа была офигенная. И деньги были. Я даже не знала на что их тратить.
Расходы мои были небольшими. Проезд стоил недорого, плата в сад за ребенка чисто символическая. Детскую одежду постоянно отдавали. А я сама одевалась в костюмерных.
У меня было несколько знакомых костюмеров, у которых всегда можно взять погонять прикольную шубейку на зиму, или чекистскую тужурку на весну-осень.
Покупать вещи в магазинах я не любила. Да наверное ни разу и не покупала.
Они какие-то очень дорогие были.
И вообще я себя в магазинах как-то неловко чувствовала.
То что денег у меня мало, чувствовала.
И вот мне кто-то рассказал про Черкизовский рынок.
Я незамедлительно отправилась на экскурсию в это чудо-место, где продается все и совсем дешево.
Рынок был огромен. Я даже не уверена, что мне удалось обойти его весь. Хотя ездила я туда довольно часто.
Это поднимало мою самооценку.
Я могла купить там почти все. Кроме, наверное, бытовой техники.
Отчасти он был похож на мои любимые костюмерные, где можно выбрать прикид под современную жизнь.
Я купила там пестрый джутовый рюкзачок, купила кеды из мешковины, купила вязаную дырявую кофточку, которую ношу до сих пор.
Еще покупала много игрушек. Всякие пистолеты, машинки, мячики, кубики.
Я просто нормальным буржуем себя чувствовала на этом рынке.
И вот как-то под Новый Год я поехала туда за подарками.
Купила кучу всякого барахла – свечки, хлопушки, маски, бенгальские огни.
Какие-то подарки родственникам. Много чего купила, но еще оставались деньги.
Я шерстила рынок в поисках чего-нибудь такого. Необычного.
Как назло у всех все было одинаковое.
Мне хотелось какую-нибудь мягкую игрушку для ребенка. Весь милитари-комплект – танки, автоматы, солдатики и бэтман, у меня уже был.
Хотелось чего-то доброго, мягкого и пушистого. Чего-то сказочного. Трогательного. Чтобы полюбить сразу и не расставаться до конца детства.
Меня уже тошнило от одинаковых заек-мишек-собачек. Не просто уродливых, а болезненно патологичных.
Но я продолжала ходить.
Вдруг совершенно неожиданно какой-то мужчина протянул мне белочку.
Я полюбила ее сразу.
Такая не очень большая, но и не маленькая.
Сидящая белочка с пушистым задранным хвостиком. В передних лапках она держала шишку. Мордочка славная, на ушках кисточки. Глазки блестящие.
Совсем как живая, но в тоже время совершенно игрушечная.
Мультяшная. В спокойных, приглушенных коричнево-дымчатых тонах.
- Это вам подарок от фирмы, - сказал мужчина и сунул белочку прямо мне в руки.
- Мне? – не веря в свое счастье спросила я и поставила в ноги мешок с барахлом.
- Да! – подтвердил мужчина и стал что-то быстро мне рассказывать.
Я не слушала.
Я взяла обеими руками белочку. И непроизвольно ее сжала. Тугая и мягкая. Необыкновенно приятная на ощупь.
Продолжая складно приговаривать мужчина сунул мне в руки еще какую-то штучку.
- А это что? – удивленно спросила я, разглядывая картонный квадратик с цифиркой 6.
- И это тоже вам! - радостно воскликнул мужчина и вдруг куда-то исчез.
Конечно, мне надо было сразу же убрать ее в мешок. Или сунуть за пазуху. Или повернуться и убежать.
Но вряд ли я успела бы это сделать, потому что вместо мужчины вдруг возникла женщина. И спросила какой у меня номер.
Я как дура стояла со своей белочкой и тормозила.
Женщина ловко вытащила у меня из рук картонный квадратик и, увлекая меня вперед, сообщила, что я выиграла еще какой-то подарок от фирмы.
Подталкиваемая сзади женщиной, я оказалась возле раскладного столика. На столике стояла большая картонная коробка, а за столиком стоял мужчина. Но не тот, что раньше.
Он широко улыбнулся мне и выхватил мою белочку.
Он поставил ее на коробку. Маленькие как пыль снежинки медленно опускались на коричнево-дымчатую шкурку.
Мужчина начал крутить в руках пачку денег. Он крутил и тасовал их как карточную колоду и все время что-то приговаривал.
Мне надо уходить, подумала я.
Я знала, что у этого мужчины тоже наверное есть дети, или жена, или мать, или какая-нибудь развеселая деваха. И что он в общем-то ничем не отличается от меня, разве что работа другая, более нервная и опасная.
Но я все-таки посмотрела ему прямо в глаза и очень заискивающим, каким-то невероятно писклявым голосом попросила:
- Пожалуйста, можно я возьму эту белочку?
- Да ты на эти деньги десять таких белочек купишь, - сообщил мне мужчина и для пущей убедительности помахал своей пачкой прямо перед моим носом.
- А мне нельзя уже взять эту белочку? – снова пропищала я.
- Да ты на эти деньги десять таких белочек сможешь купить! – снова ответил мужчина.
Тут опять появилась давешняя женщина, но не одна, а с какой-то парой.
Без белочки, но с картонным квадратиком.
Мужчина за столиком принялся повторять свою речь о деньгах и каком-то музыкальном центре. Музыкальный центр, это та коробка на которой сидела моя белочка.
- Пожалуйста, - обратилась я к подошедшей паре, - можно я возьму эту белочку? Она мне очень понравилась.
- Далась тебе эта белочка, да ты на эти деньги десять таких белочек купишь! – в третий раз сказал мужчина за столиком.
Как никак, а я работала на компьютерных курсах. И поняла, что в его библиотеке всего один семпл на данную ситуацию.
Я решила сменить тактику.
- А сколько стоит эта белочка? – вполне решительно спросила я.
Мужчина приободрился и снова затянул про музыкальный центр. Подошедшая пара стала махать передо мной своей пачкой денег, предлагая добавить к их деньгам мои, чтобы в итоге завладеть всеми наличествующими деньгами, включая деньги мужчины за столиком. А еще коробкой, и белочкой, если уж она так мне нужна.
Тут я разозлилась. Это было нечестно. Я очень доступно, всеми известными мне способами дала понять, что кроме белочки меня ничего более не интересует, но идиотизм тем не менее продолжался.
Я знала, что белочки они мне не отдадут. Не потому что им жалко, а потому что она одна. Если бы у них была еще одна такая. Может быть.
Но таких белочек видно больше нет, она единственная и целиком принадлежит этим людям.
В общем все ясно и понятно, но исключительно из-за природного идиотизма я продолжила.
- А можно сделать так – они пусть заберут все деньги и музыкальный центр, а я возьму вот эту белочку.
- Пошла нахуй! – вдруг не своим голосом сказал мужик за столиком.
- Я могу дать вам за нее денег, - сказала я и на всякий случай сделала шаг назад.
- Пошла нахуй! – прошипела сзади женщина.
Ну, я не стала больше с ними разговаривать. Что толку-то.
В начале 90-х годов у меня была соседка Светка. Лохотронщица с ВДНХа.
Артистичная, пышнотелая блондинка, со скуластым лицом, пухлыми губами и синими глазами. Очень впечатлительная.
Работала Светка «девкой с улицы».
Предлагала мужикам поставить ее деньги на удачу.
Светка часто заглядывала ко мне и живописно рассказывала о своих жертвах.
- А когда у него ничего не осталось, все деньги кончились. Он снял цепочку. А потом кольцо. А жена его как заорет – Маманёшенькиии, маманёшеньки! – Ведь ничего. Ничего у них не осталось.
Мне так жалко было Светку. Такая красивая. Такая живая. И ей так не везло с мужиками.
К шоу-бизнесу ее приобщил милый. Занимающий должность то ли «каталы», то ли «зазывалы».
Он часто пил, дрался и психовал.
Светка сбежала от него к «счетчику».
Счетчик на первый взгляд казался интеллегентом с арифметическими способностями и должность не такая криминальная. Следил за выручкой на столах, чтобы от своих не ныкали.
А потом как-то, придя домой в неурочное время, Светка застукала Счетчика в ее нижнем белье, чулках и туфлях.
- Он оказался извращенцем! Понимаешь! – рыдала она, жалуясь мне на свою жизнь. – Я же с ним почти два года прожила. С извращенцем!
Потом она сошлась с каким-то барыгой и ушла в торговлю.
А потом ее арестовали со всем шмотьем на Одесской таможне.
А барыга не приехал ее выручать.
Заставил отрабатывать долг, и вдобавок заразил Светку нехорошей болезнью.
Но это уже было не до, а после кризиса.