Из "Книги" "Ху из ху"
________________________
"Жизнь моя? Иль ты приснилась мне?»
(Сергей Есенин)
Они столкнулись случайно, на большой, как сейчас принято говорить, тусовке.
Она вошла, взгляды их встретились, и словно током, словно ударом молнии пронзило обоих.
И будто не они, будто весь мир изменился вокруг. Казалось, всё озарилось новым светом, наполнилось иным звучанием. Чувства обострились. Они бродили по городу, взявшись за руки, и земля легко вращалась под ногами, и счастье было огромным, как небо.
- Я люблю тебя!
- И я тебя люблю!
Они целовались под тёмными деревьями, бродили по выставкам и презентациям и, казалось, весь мир радовался и любил вместе с ними.
Они забывали, что он женат, и что у неё есть «приличный парень», они видели только друг друга, а время, проведённое порознь, казалось дурным сном.
- Я не мог дождаться, когда увижу тебя!
- И я не могла!
В пыльной, пропахшей красками тесноте чужих художественных мастерских они ласкали друг друга со всей страстью молодости, потерявшей голову от любви. Они рассказывали друг другу о себе, и каждая мелочь была значительной и важной.
Они не строили планов, жизнь уже всё спланировала за них. Раньше. Ещё до их встречи. Но тем сильнее любилось, тем жарче говорилось, тем острее чувствовалось…
Они знали, что расстанутся. И они расстались.
- Я буду звонить…
- Не звони, не надо…
Он уехал со своей семьёй далеко и надолго. Возможно, навсегда. Она вышла замуж за «приличного парня». Удачно.
Настала хорошая, добротная жизнь. Вы не поверите, даже – счастливая! Но ТОТ свет больше не загорался, всё слегка потускнело, поблёкло… Словно из хорошей, качественной еды убрали приправу…
Но она всё помнила. Она хранила своё воспоминание, как драгоценность. Она не растрачивала своё чувство в рассказах подругам. Она берегла его, изредка доставая из тайников души, чтобы полюбоваться. И осторожно прятала обратно.
Снова и снова переживала Она тот ток, тот удар, когда встречались они взглядом. Ощущала тот особый вкус жизни, что был подарен ей на время судьбой, тот свет, что озарял всё вокруг. И этот свет был важнее памяти о ласке Его губ, нетерпении рук, важнее даже, чем то упоение друг другом в полутёмных чужих мастерских.
Она не плакала, когда он уехал. Она не плакала и потом, когда вспоминала о нём. У неё было сокровище, и Она была богата! Никогда не представляла она Его своим мужем и отцом своих детей. Их встреча была подарком, и у Неё осталась память.
Прошло лет двадцать.
Они столкнулись случайно на большой тусовке, и узнали друг друга сразу.
- А я думала, что ты в …!
- Да, нет, там тоже всё туфта, решили вернуться.
Он мелко суетился, остро жестикулировал, взял с подноса рюмку водки и жадно, как воду, выпил. После водки заметно повеселел, стал торопливо рассказывать о своих проектах. Ей стало не по себе, - откровенной маниловщиной несло от Его планов...
Достал пачку Марльборо (та же марка, что тогда, господи, каким это было в ту пору дефицитом), протянул ей.
- Я не курю.
- Бросила?
- Я никогда не курила.
- Разве?
Открыл щеголеватый, с претензией на добротность, «дипломат». Стал вытаскивать, роняя, какие-то буклеты, рекламные листочки, журнальные вырезки. В портфеле лежала фарфоровая собачка в целлофане. Маленькая, смешная.
- Для сестры?
Он удивился:
- Откуда ты знаешь?
Она помнила этих собачек. Он всё время покупал их. «Моя сестра коллекционирует собачек, фарфоровых, - говорил Он когда-то, улыбаясь, - привожу ей их изо всех командировок!"
Толпой нахлынули воспоминания. Такой же яркой и шумной, как толпа на сегодняшней презентации. Вокруг сидели, стояли, ходили люди. Они смеялись, жевали, пили, что-то обсуждали. Подходили и отходили знакомые. Она механически, по привычке, здоровалась, улыбалась, произносила все эти глупые: «Ну конечно!», и «Да что Вы говорите?». А Он всё говорил, говорил… Про «…устроить на работу жену, а то на одну зарплату…», про «… договориться с сыном, чтоб спонсировал…», про «…снять на лето дачу для мамы…», про «…трудные настали времена…»! И тряс буклетиками, и прятал под реденькими усами плохие зубы, и едко пах бедой и перегаром…
* * *
Дома Она попыталась вспомнить того, другого. Сильного и уверенного, с ясным, цепким, чуть лукавым взглядом. Того, который сказал однажды: «Я скорее имя своё забуду, чем тебя!» Не смогла… Потом долго смотрела на себя в зеркало…
«Жизнь моя? Иль ты приснилась мне?»
«Я люблю тебя!»
«И я тебя люблю!»
«Я должен ехать, все документы уже оформлены…» - слова остались, волшебство ушло, свет погас, занавес навсегда сомкнулся на опустевшей сцене…
Теперь можно было поплакать.
О чём? Кто его знает, о чём плачем мы, женщины? Что мы сильнее оплакиваем? Свою молодость? Ушедшую любовь? Или грубо растоптанное воспоминание о ней…