Рано утром перед работой Астахов брился в ванной.
Процедура обычная, но для мужчины, если успел проснуться, это время самоуглубления и размышлений о «смысле жизни». Под привычное жужжание бритвы Павел Андреевич что-то осмысливал…. Из интравертного состояния вывело его ощущение раздражения кожи, по которой усиленно ездила по одному и тому же месту бритва, а щека к тому времени стала просто пунцовой.
- Да, Павел Андреевич! Добаловались?
- Что будем делать-то, милостивый государь? – задавал себе Астахов вопросы, задумчиво глядя на пунцовое отображение в зеркале и не видя его.
- Рассосётся! - резюмировал он.
Меня, сиречь Астахова, стал в последнее время волновать извечный «русский» вопрос: «Что делать…?»
А дело было житейское. Скучно мне стало конструировать, соединять «пупочку к пупочке» элементы чертежа на компьютере, и забрался я в один прекрасный день ради развлечения на сайт знакомств, который случайно заблудился среди интернетовских рабочих материалов, в виде спама.
Интересно-то как: бабы, ой, простите, женщины, подмигивают, задают интересные вопросы, фотографии в разных ракурсах преподносят, просят, требуют: «хочу, такого, хочу эдакого, «чтобы не пил, не курил, чтоб цветы всегда дарил, чтоб зарплату отдавал, тещу мамой называл», телефоны, E-mail…. А сколько их, ищущих-то, – и не сосчитать! Ну, и понятно, Питер – город маленький!
Короче, въехал в интерес и подсел, как на иглу….
Развлекался в Интернете: подмигивал и перебрасывался файлами туда-сюда и обратно. В общем, забавлялся, иногда вёл душещипательные «конференции» об отношении полов. Появились знакомые, симпатии, приятельницы, даже возникли в некотором роде доверительные отношения, но главное, что ни к чему меня всё это не обязывало.
Было забавно, иногда щекотало приятно мужское самолюбие от разных предложений…. А по большому счёту – развлекуха. Во всяком случае, продолжать в реальном масштабе времени, места и действия свои знакомства мне было без надобности – хватало серьезных домашних заморочек, да и времени на это было, честно говоря, жалко.
Встречи, обычно, возникают при необходимости или желании что-то изменить в своей жизни. Ни желания, ни необходимости в данном случае не было.
Подустав как-то от трудов праведных, забрался я на сайт и увидел очередное подмигивание:
- Тут, тук, и кто там? Почтальон Печкин…?
Кликнул мышкой, и появился не почтальон, а дама – эдакая мадам с необычными чертами лица женщины-девочки, с прямыми, ниже плеч, волосами, несколько неопределенного возраста. Ей можно было дать и 35 лет, и 45. Во всяком случае, так казалось по фотографии. Симпатичная? Наверное, симпатичная, но поскольку блондинки меня никогда не тревожили, то и оценить в должной мере их чары не способен, но, тем не менее, в анкету заглянул.
- Ути, мы какие…? И что ентой нимфузории от нас надоть? – не без ехидства вырвалось у меня.
- Посмотрим, как они себе любют…
Чушь собачья! Ищет «парня» от 40 до 80 лет! Замужем для вида! Музыкант, сексуальна, питерская, ищет и не обрящет свой идеал любви… - Читал я автобиографию.
- Так! Ищущей Богемы мне только не хватало… Сплошная экзальтация или приколы...
- А что ей делать с 80-летним, что такое для «вида»? Ну, мы её сейчас…
Хотел было удалить, но в последний момент что-то все-таки удержало от столь радикального решения, заменив его несколькими едкими вопросами…
Ехидненько её задевая и за 80 лет, и за замужество, и за «необрященность», задал ряд вопросов. В ответ получил пучок файлов с не менее острыми ответами. И затеялась тут промеж нас перепалка – кто кого переострословит. Не зло, а так – язык почесать.
Прошел день, два, неделя, месяц… Обычно обоюдоострое общение быстро надоедает и переписка сама собой глохнет и прекращается. В этом же случае, этого не происходило, и тон общения постепенно менялся – стала появляться некоторая доверительность, а шутки менее колкими.
А далее покатилось как по рельсам - переписка шла с нарастанием качества и количества. И выясняться стало, что страничка её на сайте создана в шутку, без желания кого-то конкретно найти, чтобы составить партию, а ради развлечения и вообще… Короче говоря, «два варшавских сапога – пара» и нашли друг друга.
Из всего было правдой, что действительно музыкант, что замужем, но замужество странное – живут порознь, правда, общаются, однако не часто. Ну, так получилось...
Письма все больше стали носить диалоговый, разговорный характер, из которых было заметно, что начали сближаться интересы, взгляды, ценности, наклонности.
И все бы это ничего еще – в Интернете это частая ситуация. Вирт, он на то и Вирт, что видно только то, что тебе хотят показать или подыграть. Прочее - остается как бы за скобками. Отношения развиваются и могут продолжаться месяцами, годами без встреч и даже желаний к этому – свой ареальный мир - как в пространстве, так и во времени... Одним словом, – мир ухода от действительности или развлекуха. Как для кого.
Иногда здесь разгораются целые страсти и романы, полные чувственности и эротики с применением даже таких средств, как Web-камеры, но без продолжений. Бывает, что и с продолжениями, со встречами и знакомствами, но редко продолжительными, ибо виртуальный образ не часто соответствует реальным ощущениям. Всё зависит от степени искренности общающихся да и много от чего еще…
Вот и у нас разворачивалось поначалу всё, как бы по сценарию большого Вирта.
Я глубоко убежден, что, если между женщиной и мужчиной проскакивает искра взаимной симпатии, причину которой анализировать дело неблагодарное, как и бесполезное, то рано или поздно это приведет к интимным интонациям в их отношениях. Мать-природу не объедешь!
Вот и мы не оказались исключением. В результате переписки в несколько месяцев, когда уже была выяснена вся или почти вся история жизни каждого, когда сформировались образы и сферы взаимного интеллектуально-визуального притяжения, стал вырисовываться интерес несколько иного рода – уже по Фрейду. И это было, пожалуй, закономерно.
Как-то получалось само собой, что уже дня не мыслилось, чтобы не пообщаться со Златокудрой - так я прозвал свою знакомую. Бежал на службу минут на тридцать раньше, чтобы в тиши одиночества, пока остальные едут ещё на работу, почитать её письма и ответить. И не просто почитать, а узнать, как ей вчера работалось, думалось, что снилось, что она будет делать сегодня…. Хотелось чем-нибудь порадовать – букетиком виртуальных цветочков, какой-нибудь виртуальной рожицей, и в ответ получить что-нибудь ласковое и приятное.
День начинался с просмотра любимых фотографий. Я смотрел на них, а по телу пробегала дрожь, как будто подключали к источнику тока, но такому, который не травмирует, а, покусывая, тонизирует. И это было ни что иное, как ещё неопределенное, подспудное, но уже означенное, желание этой женщины. И я, представьте, писал ей об этом, совершенно не стесняясь своих желаний, получая взамен адекватную реакцию.
Это уже являлось обрамлением человеческих отношений, выходящих из области виртуальности.
Златокудрая вызывала смешанные чувства. С одной стороны яркая сексапильность, определяющая естественные мужские желания, а с другой – какая-то детская беззащитность что ли, вызывающая в мужчине острое желание опекать, защищать, баловать, потакать капризам. Короче, из разряда женщин-девочек, которых любят сильные мужчины.
Широко распахнутые с пушистыми ресницами серые глаза, придавали ощущение детской незащищенности в её романтично-чувственном мире.
Небольшого росточка, не худого, но пропорционального сложения, с высокой грудью и стройными ногами, Златокудрая была той женщиной, о которых говорят, что они созданы для любви. Безразлично мимо таких женщин мужчины не проходят - оглядываются. Бывают, наверное, и красивее, но она сразу обращала на себя внимание, как нечто яркое, к ней влекло и притягивало.
И вот на этом базисе начал у нас разворачиваться уже не виртуальный, а почтовый роман. Роман неожиданный, страстный, пылкий, переплетший душу и плоть. Сколько нежности эротических фантазий было в этих письмах.
Однако серьезные отношения требуют соответствующих решений и действий.
Я неоднократно просил дать Златокудрую свой телефон, хотя бы мобильник и говорил о необходимости встречи, ибо только она может решить, чего стоит наш почтовый роман, только она – встреча – покажет, проскочит искра интереса между нами в реалии или нет. Виртуальные игры пора было заканчивать.
Однако все мои попытки выцыганить средство связи уходили, как говориться, в песок – что-то удерживало женщину от реального контакта.
Очевидно, «звонок другу» отрезал ей как бы последние пути к отступлению.
На носу был Новый год – любимый праздник всех. Новый год – праздник особенный, праздник ритуально–мистический, когда каждому кажется, что уж в новом-то году будет все радужно и замечательно, особенно для влюбленных. Хотя, конечно, каждый знает, что особенных перемен не будет, но мы под этот праздник хотим все побыть немного детьми и не думать о том, как обстоит на самом деле – это всё потом, после Нового года.
И вот тут-то, наконец, мы обменялись телефонами. Нимало не сумняшеся, я позвонил... На втором конце телефонной линии послышался голос двенадцати-тринадцатилетнего ребенка. Я опешил – знал же, что у Златокудрой взрослый сын, а тут ещё и девочка.
- Девочка, позови, пожалуйста, маму! – поздоровавшись, попросил я.
- Паша, - это я! – ответил детский голос.
Меня постигло первое разочарование. Тембр голоса начал разрушать сексуально-психологический образ женщины, который складывался по переписке и фотографиям. Я был так расстроен, что едва взял себя в руки, и смог продолжить дальнейший разговор, в результате которого мы договорились встретиться. Голос – голосом, но надо попробовать оценить и визуальную сторону контакта.
Короче говоря, созвонились, договорились о встрече, обрисовали внешние приметы и с дрожью в коленках, побежали на первое свидание.
Я представлял всю глупость этих страхов. В жизни бывает всякое. Ну, не совпадет материализация образа. Ну, и что? Не смертельно же. Мало ли в жизни было разочарований. Однако ж...
Стоя с букетом ярко алых роз у метро, я сканировал взглядом, ища свою Наяду среди прохожих:
- Она? Нет – высока!
- Она? Нет – худовата!
Эта не такая, эта не сякая, под ложечкой сосало, и пробирал холодок в животе.
Минут через 10 взгляд зацепил даму, напоминающую мне фотографию. Лицо, фигурка, чернобурка…..
"Идентификация объект», и команда мозга не заняли много времени. Сердце в такой ситуации – лучший определитель:
– ОНА! – стукнуло сердце.
Как отличаются почтовые общения от реальных встреч! Даже при полном совпадении образа и реальности. Даже при полной доверительности писем, заставить себя говорить на привычном почтовом, раскованном языке почти невозможно. Откуда только появляется смущение, настороженность, пропадают знакомые темы? И не помощник здесь интеллект, образование и воспитание и, Бог весть, ещё что... Единственные помощники – сердца. Если они забились в унисон, значит всё это не зря. Если захотелось взять за руку или чтобы взяли за руку тебя, – значит, состоялось.
Мы несколько бесконечных секунд смотрели друг другу в глаза, держась за руки:
- Ну, здравствуй, Пава! – первой нарушила молчание Златокудрая. Это она так называла меня в письмах от составляющих имени и фамилии – Павел Астахов.
В глазах у нее засверкали маленькие лукавые бесенята:
- Ну, и как? Похожа я на твою виртуальную Наяду, а?
Вид, очевидно, у меня был совершенно идиотский, потому как она, закрывая мой рот ладошкой, добавила:
- Рот-то закрой – ворона влетит!
Вот этим вот движением руки все барьеры первой встречи были снесены и сразу.
Мы пошли сначала под ручку, улыбаясь, возбужденно чирикая, а потом и за ручку вдоль да по Невскому, вдоль да по "неширокому".
Она, миниатюрная и стройная, как-то гармонично и уютно существовала рядом со мной - мужчиной чуть выше среднего роста, среднего сложения и среднего вида и возраста.
Встречные прохожие, особенно пары "в годах", глядя на наши возбужденные лица и горящие глаза, провожали взглядами и улыбались, а, может быть, мне это казалось или хотелось, чтобы это было так.
Болтая и смеясь, мы зарулили в кафе. Златокудрая распустила свои длинные волосы, которые, падая по ее плечам, придавали лицу романтичность Джооконды, от чего я не мог отвести взгляд, да и не только я – другие мужики за столиками всё время постреливали на неё глазами.
Мы сидели напротив друг друга, смотрели в глаза, ища в них то, что читалось в письмах – всё, что должно читаться в глазах любящих людей. Мы «считывали» друг друга, и искорки доверия, нежности все чаще проскакивали в наших взглядах.
Мы болтали болтушки несколько часов кряду и не могли наговориться. Люди вокруг приходили, уходили, а мы всё сидели, держа друг дружку за руки, не замечая никого вокруг. Досидели мы до самого закрытия, когда нас очень вежливо, но однозначно попросили...
А потом мы гуляли снова по Невскому и вели себя, как будто нам по двадцать лет. А, может быть, нам тогда и было действительно по двадцать – время сжалилось и перенесло нас почти в юность.
Мы встречались почти каждый день, под различными предлогами ускользая из дома. Мы гуляли и не могли нагуляться, мы говорили и не могли наговориться, мы целовались и не могли нацеловаться. Мы ничем не могли наполниться, и с каждым разом всё хотелось больше и больше.
С каждым разом нам было теплее и радостнее вместе, и так, что не хотелось расставаться. Так не хотелось, что мы придумали свой ритуал прощания, когда расстегиваются пальто, и мы обнимаемся на виду у всех, прижимаясь, и нежно целуя друг друга.
Ханжа не поймет и осудит, умный промолчит, а кто-нибудь, может и порадуется за нас:
- Будьте счастливы, как можете!
Однако, это только романтическая часть нашей реальной истории. В перерывах между встречами были звонки и СМС по мобильному телефону, радость общения и волнение ожиданий.
Последняя же наша встреча была самой трогательной, а прощанье самое долгое и с какой-то, едва заметной, горчинкой. Потом СМС по мобильнику….
Ничто не предвещало неприятности. Я знал, что Златокудрая рядом, что, как только будет возможность, мы снова будут вместе.
Но в один из дней, вдруг, ее мобильник перестал реагировать на сообщения и звонки, а Интернет несколько дней молчал вообще. Наконец, пришло сообщение с теплыми, как всегда, и нежными словами, однако, с неизвестного мне номера.
Сердце почувствовало неладное, но голова не могла понять, что происходит. Явно что-то было не так, явно было что-то с ней, что-то случилось непоправимое, что я не в силах изменить. В памяти всплыло последнее прощание, её долгий, пронзительный взгляд, которому я тогда не придал значение, особенное тепло её тела, её жадные губы. Случилось! Но что?!
На следующий день с мятущимся сердцем я летел на работу. Путая клавиши, вошёл в почтовый ящик и увидел ее письмо, которое начиналось, как всегда, ласковым приветствием. Но в середине письма была БОМБА!
Бомба бомбе – рознь. Эта разорвалась, не долетая до земли. Такая бомба поражает сразу многое и на большом пространстве – надежду, чувства, эмоции, самолюбие и сердце.
Златокудрая писала, что дни, проведенные вместе, были одними из самых лучших в её жизни. Что все сложилось настолько со знаком плюс, что... Но есть, однако, большое «но». «Но» это заключалось в том, что живет она волею судеб в другом государстве, хоть и недалеко, однако, между нами, кроме её замужества, ещё и реальная граница! Что она хотела об этом сказать при одной из встреч, но у неё не хватило сил сделать это!
Для меня это был нокаут!
Я бывал в разных ситуациях и не могу сказать, что не держал удар. Всегда, даже в напряженной обстановке, спокойно находил выход, излишне не рефлексуя и не дергаясь. Но тут...
Я поймал себя на том, что сижу, тупо уставившись в экран монитора, и ничего не соображаю. На меня напало оцепенение, а обида подкатила к горлу удушающим комом.
Я ушел с работы – все равно не мог ничего делать. Одна и та же мысль сверлила мою голову:
- Зачем же так-то вот?! Почему же так?!
Я бродил по Невскому, по нашим местам и вспоминал, вспоминал, вспоминал… Вспоминал, как гуляли, как сидели в кафе, как беззаботно смеялись, прощались...
Потом была ночь! Вместо ночи любви, состоялась ночь SMS.
Сообщения летали через границу как птицы - вестниками обиды, ущемленного самолюбия, досады и безысходности:
-Значит, все это было «фигли-мигли»? Развлечение избалованной, капризной бабенки? А я то, дурак! - терзали меня вопросы один за другим.
- Всё, никаких писем, смс, звонков! Всё к черту! Ну, как мальчишку... - стиснув зубы, подавил я комок обиды.
Решил: поблагодарю за хорошо проведенное время и к чёртовой матери со всеми телячьими нежностями, ручками, прощаниями, свиданиями, обниманиями…
Последней моей СМСкой, ставившей точку на наших отношениях, была:
- Какая же ты все-таки дура, прелесть моя!
Горестные ночи длинные. Постепенно я остывал и стал понимать, что, может быть, не только мне тяжело. Ей, может быть, еще тяжелее, потому что она всё это знала изначально и носила в своем сердце, готовом к долгой разлуке и даже к разрыву. Пересилить себя и нанести удар, когда тебя держат за руку и глядят взором, полным ласки, Златокудрая не могла.
Так или иначе, эта ночь запомнится нам обоим навсегда. Может быть, благодаря этой ночи, этому испытанию, между нами и зародилось чувство, а не просто интрижка.
Но, слава Богу, все обошлось! Мы выяснили свои отношения и в письмах, и по телефону, простив друг друга – я её за, как я считал, предательство, она - за «дуру».
Обошлось, - значит, наша связка оказалась достаточно прочной.
Я понимаю, что это была наша первая проверка на прочность и дай-то Бог, чтобы последняя. Хотя, кто знает, какие сюрпризы может приготовить судьба двум людям, которые тянутся друг к другу? Главное, что мы сохранили зародившуюся любовь.
После той злополучной ночи наш почтовый роман разгорелся с новой силой.
И не только «почтовый» - мы периодически, раза 3-4 в год, встречаемся.
Выбрав время под большие праздники, я как-то поехал к Златокудрой за рубеж, где мы подарили друг другу прекрасные несколько дней, полные любви, нежности и трогательной заботы.
Когда в школах начинаются каникулы, она приезжает в Питер, мы иногда встречаем вместе праздники, иногда проводим вместе отпуск, и тогда нам хорошо от ощущения, что мы вместе.
Представьте, некоторые люди нам даже завидуют…
А я ни о чем не сожалею!
Санкт-Петербург, 2007г.