Осень брала высокую ноту, подкуривала у самого солнца и дымовой завесой тлеющих тополиных листьев, спускалась на землю. Этот волшебный Дым, проникая в мозг, привязывал к себе навсегда. Он становился лейтмотивом того, чем казалась жизнь. Нюансы, или память, оттеняли музыку осени своими штрихами. Иногда волнующе- запретными, как девятиклассная родопина прикуренная от горящего костра во дворе школы. Иногда сладко- ноющими, как тонкая капризная сигара, замершая в руке на заднем велюровом сидении машины от затяжного оргазма, последней, как тогда казалось, любви. Наверное вчера, в память вплыла красивая черная трубка слоновой кости, протянутая нищим дедом на незнакомой скамейке незнакомого парка. Очнувшись, я взяла её замерзшими, облупленными руками, подержала рассматривая. Так и не научившись курить, вдохнув душистого Дыма, я отдала трубку старику. - Ну как? - спросил дед беззубой улыбкой и ушел не дождавшись ответа, которого ему никто не собирался давать.