На море надвигался шторм. Я сидела на песке и смотрела, как неумолимо клубятся на горизонте армады туч. Ветер усилился, и я перевязала волосы лентой. Иначе нельзя, запутаются так, что даже самый крепкий гребень не справится. Я люблю смотреть на небо, особенно грозовое. Под дождь я не попаду, до дома рукой подать. Подняться по откосу, пройти несколько метров через огороды. Ну, а даже если пойдёт дождь, не беда, сильно не вымокну. Между тёмными боками туч блеснула тонкая ниточка молнии. Грома не было слышно, гроза ещё далеко. Рядом со мной кто-то сел. Я повернулась и узнала старого рыбака Морета. Говорили, что он имел славное прошлое пирата. Долго плавал по южным морям и даже сколотил небольшое состояние. Но, уйдя на покой, не поладил с другими бывшими пиратами, и получил от них «синюю метку». Это почти как «чёрная», но с пожизненной ссылкой. Так он и оказался здесь, в нашем забытом Богами краю. Хозяйство он вёл скромное, держал несколько кур, собаку и старый баркас. Судёнышко было настолько утлым, что грозило развалиться при первом порыве ветра. Но старый Морет отважно выходил на нём за рыбой, невзирая на погоду. И ему везло. «До поры, до времени», - говорил он сам, усмехаясь в бороду.
- Захватывающее зрелище, - старик кивнул на беспокойное море. – А видела бы ты, что творится в сердце бури. Словно по горкам на горячем скакуне. Потом миг и тишина, даже и намёка на ветер. А вокруг волны выше гор. Вот так-то.
Мы помолчали.
- Сегодня море заберёт чью-то жизнь.
- С чего вы взяли?
- Девонька, в такой шторм не могут не гибнуть люди. Морю нужны души.
Я почувствовала лёгкую дрожь:
- Как это? Вы говорите так, как будто море – живое существо.
- А мы, моряки, в этом и не сомневаемся. – Морет почесал бороду и продолжил. – Знаешь, откуда в море берётся всё то, что мы видим.
- Что именно?
- Птицы, рифы, соль… Всего и не перечислишь. Море превращает людские души во всё это.
- Например? – Я перевела взгляд на кружащихся над нашими головами чаек. Старик перехватил мой взгляд.
- Чайки, это погибшие моряки. Они всегда тревожно кричат перед бурей. Предупреждают, а может, плачут о своей судьбе.
- А капитаны, тоже становятся чайками?
- Нет. Капитаны превращаются в альбатросов. Красивые птицы, величественные.
- А что же рифы, это ведь неодушевлённый предмет.
- По морю плавают не только моряки. На кораблях часто бывают пассажиры. Те из них, кто испытывает ненависть, жадность, злобу – после смерти превращаются в рифы. Вернее рифы вырастают из их злобы. И наоборот, люди добрые, отзывчивые становятся дельфинами. Их предназначение помогать тем, кто не сумел спастись сам. А ещё бывает, во время шторма погибают дети. Маленькие невинные создания. Они становятся жемчужинами. В каждой жемчужине – душа утонувшего ребёнка.
Я зачарованно смотрела на приближающийся шторм. Тучи пошли быстрее, ветер стал холоднее, но я слушала старика, а он продолжил:
- Море солёное, это все знают. Но почему? Вот в чём вопрос.
- Из моря добывают соль, - сказала я.
- Да, но соль в море оттого, что кровь умерших людей тоже солёная.
Я покачала головой:
- Красивая сказка.
- Может быть, - старик прищурился. – Пора уходить, скоро прилив. Да и море не терпит, когда за ним подсматривают во время перерождения.
Он встал, я послушно поднялась и последовала за ним. Мы взобрались на откос, и я обернулась. Над морем кружились чайки, и в их жалобных криках мне послышались слова – «Когда море забирает чью-то жизнь…». Я вздрогнула, и бегом бросилась в дом.