Жил-был на свете пастушок Степка: кудри льняные, глаза васильковые. В первых молодцах по деревне ходил, только не любили его.
Выведет, бывало, стадо за околицу и давай играть на дудке из рогоза вырезанной, да так шибко, что иголки с сосен осыпались, и коровы переставали доиться. Все кувырком шло: бабы в голос выть, скотина, будто в бойне реветь, бирюки в ясный день выть.
А пастух играет, веки от удовольствия прикрывши, и не слышит ничего, окромя мелодии своей внутренней. Глухой был Стёпка.
Давно на него зуб имели жители деревни той и всего окреста. Соберутся, бывало, на сходку и давай его бранить: такой, мол, сякой, никудышный. Выговорятся, выскажутся, пар выпустят, да и разбредутся по хатам. Грешно ведь убогого наказывать.
А тут как-то староста совет дельный дал: «Вы,- говорит, - к ведьме его Нюре сведите, может, есть какие травки от глухоты».
Во времена стародавние ведьмы в большом почёте были, уважение к ним имели, но боялись их, потому решил народ старосту со Стёпкой в лес отправить, никто ведь его за язык не тянул.
Повёл староста сельский Степку к Нюре через гати непролазные, по валежнику сосновому.
Идут, молчат оба три дня в дороге. Степка о музыке думает да глазами рогоз ищет, кабы дудку вырезать, а староста о натертых мозолях да страхе перед ведьмой.
И вот видят они: стоит в кустах ежевичных покосившаяся халупа, окна черной рогожей завешаны, из печной трубы дымище валит, будто кого запекли, а калоши снять забыли.
Много историй нехороших сказывал люд честной про Нюрку, да клевета все... Никого она из рода людского не варила и не ела, а всё искала эликсир молодости да секрет превращения смолы в янтарь, потому и дымило из её трубы. К слову сказать, ведьмой она была малоопытной.
Вошли путники в халупку Нюркину: тыквы по окнам расставлены, зверобой сухой с потолка свисает, паучьё длинными лапами перебирая, по склянкам немытым снуёт. Видят: посреди котел стоит, и пар от него валит густой будто морок.
Решили Степка со старостой полюбопытствовать. Ближе подошли, над котлом склонились, интересно ведь знать, что за варево у ведьмы - может в нём будущее плавает картинкой по воде?
Нюрка-то в халупу вернулась и как увидела гостей над котлом, тоже к ним подошла, думала, увидит что хорошее.
Стоят они втроем на воду зырятся. Как дураки! Ну что ж там увидеть можно, в воде кипяченой, окромя ромашки, чистотела да мухи утопающей, которую Нюрка не выдержала, да и спасла?!
- С чем пожаловали, гости дорогие? – спросила Нюрка, муху с пальца стряхивая. Не стала она чай-сахар им предлагать – некогда, того глядишь, вода остынет, новую кипятить придется, заново печку топить. Развалилась её банька, потому и мылась в хате.
- Да вот… Степку к тебе привел глухого, - начал сказ староста, - глухой он с детства, а на дудке как заиграет…
- Знаю, знаю, - перебила его Нюра, - вот что я сказать хочу: Степку этого берегите, он еще себя покажет,- лисою улыбнувшись, сказала ведьма и совет дала. - А чтоб не слышно было музыки его, вы всей деревней паклю в уши вложите.
- Спасибо,- вздохнул староста и, собравшись было уходить ни с чем, обернулся у порога, спрашивает. - А может, вылечишь его? Пошепчи на уши-то ему!
- Не поможет,- ответила ведьма, раскрывая учебник по химии, намеком давая понять, что разговор окончен.
Обратно идут они через буреломы оба недовольные. Степка корит себя всю дорогу, что согласился с дядькой по лесу мотаться. Староста над фразой ведьминой думает: «Степку этого берегите, он еще себя покажет». И мысль грешная посетила его: «А что, если Степку этого тут… оставить» Но не рискнул староста, уж больно грустный Степан ковылял по дороге, ноженьки стерши, да и совесть потом замучает, ежели один вернётся.
Пришли в деревню. Решила деревня общим сходом паклей уши заткнуть попробовать…
Работать в деревне даже лучше чем прежде стали, бабы особливо. Раньше-то станут они возле колодца лясы точить - не перекричать, а теперь заткнутые с утра ходят и молчат. Слава пошла по округе о мастерицах да кузнецах трудолюбивых. Пряжу да холсты купцам заморским на вес золота продавать стали.
Живет люд – процветает деревня, а Степка играет в свое удовольствие.
Поняли тогда люди смысл Нюркиного предсказания. Собрались все гуртом и ведьме домину выстроили с банькой и сарайчиком. Под окнами палисадник бабы разбили с пионами да розами. Мужики колодец почистили…
Но беда приключилась. Прознал про тот край благополучный злодей один - Тамар Пресный и повел войско грозное на деревню, дабы подчинить себе народ, пошлину на вывоз ввести, акцизами обложить.
Сначала селяне места обжитые кинуть хотели. Кому охота спины гнуть на дядьку чужого? Да хаты родные, и особливо погост, разве ж оставишь? Будь что будет! – решили они и смирились с долей своей горькой. Степку попрекать не стали, благодарны ему все были за богатство нечаянное.
Едет Тамар Пресный с войском, сам плешивый, ноги короткие свесил с коня, песни всю дорогу поет, яблоками хрустит, огрызками в ратников метит: не увернулся – получай огрызком в шлем! Замучил всех тиран и деспот! Но горы обещал золотые, поэтому и терпели издевательства, в пояс ему служивые кланялись, а на обратном пути прибить замышляли…
И вот узрела Нюрка, что ворог идет поганый на деревню и к Степке бегом через репейники-чертополохи с трубою иерихонской, что сама смастерила из того, что под руку попалось, да варевом химическим склеить успела.
Прибежала – улыбается, трубу в руки сует, а музыкант ни в какую её брать не хочет, головой отнекивается, руками отмахивается, мол, - не надо мне ваших подарков дорогих, дудкой обойдусь.
Характер у парня мягкий был, а Нюрка упертая… Как принял Степка трубу, вывела его ведьма за околицу, сама уши паклей заложила, дабы не оглохнуть и скомандовала, махнув: «Марш!»
Что тут началось! Тамар-то музыку любил, да не такую громкую, да не такую дикую с лихими заворотами да выворотами писклявыми! Спрыгнул он с коня, по земле давай валяться, пощады просить для ушей.
Войско его тоже одурело, оглохши. А Степка играл-играл, да вдруг сам мелодию услышал! Вот радость-то!
Ушло войско Тамара Пресного, разбрелось в разные стороны, командам не внимая.
Вот ведь, как в жизни бывает. Правду в народе говорить про Степана стали: «Где родился, там и пригодился». Теперь он со своей дудкой на любой свадьбе и похоронах гость желанный. Нюрке памятник при жизни мужики выковали.
Так что… нет у нас людей в стране ненужных, у всех свое предназначение.