Рецензии - ложь, лицемерие, и сожаление о сказанном

Джон Гейн
На тему размышлений: «По какой причине не надо писать отрицательных рецензий" от Хелью Ребане

Как театр начинается с вешалки, так общежитие Проза.ру начинается с парадного входа. Начинается оно с доски объявлений во всю стену и списка, к какой квартире этой общаги вы сможете добраться сегодня кратчайшим путем. Нажмите и вы попадете туда, куда хотят авторы, заплатившие 400 баллов, а вовсе не в то место, куда сами стремились.
Не наше это.
Тогда проще пойти пешком. По скрипучим лестницам вдоль бесконечной череды дверей с именами и номерами. Дверей металлических, деревянных, увешанных картинками и стразами, с ручками и без, со сложными замками и открывающихся сами по себе. Встанешь у одной из дверей, прислушаешься, что внутри твориться. Только шум с ленты рецензий эхом по длинным коридорам. У кого храп, у кого скандал, у кого звон разбитого стекла, кто-то в очередной раз выносит вещи на выход с криками и бранью, кто-то мучает скрипучую кровать…
Жизнь идет своим чередом.
Пройдя пару этажей, остановишь взгляд на обычной с виду дверцы, приоткроешь, зайдешь в прихожую, посмотришь на фотографию хозяина, на «вещи». Прочтешь что-нибудь. Отложишь. Другое прочтешь. Донесется до тебя, то запах лекарств псих диспансера, то белья нестиранного неделями запашок или чего хуже коллекция немытой годами посуды, гордость квартиры. И поймаешь среди всех предметов нечто обычное, тебе подходящее, вглядишься между строк, настроение почувствуешь, и скажешь: «вот, хозяин, понравилось как ваш спаниель по ночам, словно Питер Пен, за сосиской во сне летает».
Не успеешь обернуться, как сам хозяин нарисуется, скажет, что спаниель не то, лучше вот отравленные творожки, они и свежее и хозяин там постарался. Откажешься, обидится. Вроде как с собой завернешь – «скачаешь». Но читать никогда не будешь, потому как к другой двери уже идешь.
Девушка в коридоре с фотографии так улыбается, приглашает, в комнатку в которой не пол, постель сплошная, одеяла на одеяле с подушечками. Кажется, ну ни чем больше в жизни она не занималась, кроме утех сладострастных. А вот и она сама, появляется. Совсем не как на фото. Лет ей под пятьдесят и хлыст в руке.
И тут самое время ретироваться. Типа, простите, не читатель я вовсе, а обычный почтальон. Мерси, держите ваш конверт. Парой строчек отпишешься и ни ногой сюда больше.

Так и выходит, поблуждаешь с полгода по коридорам, на постояльцев насмотришься и входишь в роль почтальона, которого не замечают. Да и слава Богу. А в двери разноцветные в крапинку я не заглядываю, потому как ковры на потолках, да и на стенах, для меня жуть нецивилизованная. Даже если хозяйка и спросит заискивающе: «не перевесить ли мне целлофановые шторы из кухни в ванну?». Не верю я ей. Соглашусь, матом покроет. Засомневаюсь, обвинит в двуличности. Потому как знает, что не место целлофану на кухне, затем туда и повесила, чтоб в глаза бросалось. И перевешивать ни за что не станет.

Вернешься в свою комнатку, а на автоответчике записи свежие, от посетителей. Поругают, похвалят, к себе приглашают. Иногда на новоселье. Приходите, говорят, господин почтальон к нам, только въехали, нашу обстановку оцените, такого вы еще не видели.
И правда. От визитеров ломятся стены. Потолки черные, рам нет, стекол тоже. Встанешь на пороге, новосела выловишь и спросишь ненароком: «и не лень, батенька из 3247 квартиры, было весь телефонный справочник обзванивать, чтобы в пустую обитель приглашать?» Обижается. «Ну а что вы сами», - отвечает – «пару квартир новых не заимеете, ведь никто квартплаты не берет…»

Вот она правда. Так что я, теперь заходя с письмом, сразу к автоответчику хозяйскому подхожу. Посмотрю, с кем общается, с кем ругается. Кто тут до меня был, что оставил.
Вздохну и стандартное чиркну:
«Ваши цветы, мэм, на подоконнике (балконе, в ванной, в уборной) просто великолепны. Вы замечательный цветовод. Спасибо».
И не будет в моих словах лжи, лицемерия, и сожаления о сказанном.