... И как их только не называли! Флибустьеры, корсары, буканьеры, приватиры, витальеры, ликаделеры, рейдеры.
А попроще, понятнее - пираты.
Еще мальчишкой я, как завороженный, слушал знаменитую пиратскую "Бригантину". Ту самую, которую своим мягким баритоном пел под гитару незабвенный Юрий Визбор.
Надоело говорить и спорить,
И любить усталые глаза...
В Флибустьерском дальнем синем море
Бригантина подымает паруса...
Конечно, я мало что понимал. Что это за Флибустьерское море, что такое бригантина, кто такие - люди Флинта?.. Но, до конца не понимая смысл, я по-мальчишески чувствовал, что это была не просто песня, а настоящий гимн романтики, юности, надежды. Время-то какое было - самый расцвет "хрущевской" оттепели! Тогда казались все беды нипочем, все преграды по плечу, и впереди лежала огромная прямая дорога. Это уже потом на ней появятся выбоины да ямы. Но все это будет после, после...
А тогда передо мной возвышалась замечательная родительская библиотека - целый мир приключений, путешествий и фантастики, в который я окунался с головой. Так я впервые прочитал Сабатини и Стивенсона, Сальгари и Жоржа Блона, Майн Рида и Штильмарка, и многое другое, не только "пиратское". Но именно пираты всецело захватили мое воображение и повели за собой.
Нет, конечно, я не устраивал абордажные вылазки на соседские окна и не пытался залезть на орешину, чтобы на ее верхушке водрузить штаны - "Веселого Роджера". Но что-то подобное в моем мозгу возникало. И чтобы как-то зафиксировать свои необузданные фантазии, я начал писать.
Взял в руки карандаш... Ага, именно с карандаша, с него, родимого, кстати, и начинается история моего героя - Беко Варетти. Помните такую московскую карандашную фабрику (Она и сейчас, верно, существует) имени Сакко и Ванцетти, итальянских пролетариев, которые когда-то за что-то прилично пострадали, убей меня бог, не ведаю, за что именно. Но знаю абсолютно точно, что к карандашному делу они, бедолаги, никакого отношения не имели.
Для меня же, тогдашнего, они не существовали во множественном числе, то есть, соединительный союз "и" между ними как бы пропадал. Действительно, зачем он был нужен, если речь шла о единственном герое? И в итоге появился, после небольших лингвистических пертрубаций, Беко Варетти.
Поначалу он вовсе не был пиратом, а скорее ковбоем, наподобие персонажа Юла Бриннера из "Великолепной семерки". Когда-то его очень серьезно обидели коварные злодеи и он, таким образом, посвящает свою жизнь благородной мести. Но чтобы исполнить свое неуемное желание, моему герою приходилось плыть по бушующему морю, залезать в непроходимые джунгли и даже...летать в космическом аппарате на расстоянии тысяч световых лет от Земли. Все перемешалось: и года, и страны, и само время. Детские рукописи, снабженные различными неумелыми рисунками, давно затерялись при многочисленных всамделишних семейных переездах. А вот образ Беко Варетти все-таки остался...
Прошло много лет. Я уже занимал редакторское кресло почившего ныне в бозе издательства "Ёш гвардия" в Ташкенте. Редактор - это премьер-министр книги. Если он хороший, то ему необходимо раствориться и умереть в авторе. Но если он к тому же еще и сам пишет, то это почти трагедия. Впрочем, выручали могучие классики, которых благословенное начальство иногда "пропускало". Чаще, конечно, проходили "соц. заки" - программные шедевры Шарафа Рашидова. Он же, между прочим, помимо политики и генерального секретарства, еще занимался драматургией, чем перешиб великого летописца нашей эпохи - Леонида Ильича.
Так вот, классика действительно выручала. Здесь для редактора вообще никакой работы. Сиди себе, как в санатории, правь корректорские ошибки. Но так или иначе, я любил свою работу, любил ковыряться и искать то, чего не следовало, чем навлекал на себя клокочущий гнев вышеназванного начальства, которое не всегда доверяло мне ответственные поручения.
Но к 1991 году я получил наконец замечательное задание, которое воспринял не только со страстью, но и с творческим вожделением. Мне поручалось составить сборник о пиратах. Небольшой, со ссылкой на издательский куцый объем. Но так, чтобы все в нем было отражено. Я понял, что этот сборник ("Тайны знаменитых пиратов") должен был объять необъятное. Другой бы, вероятно, отказался или "запорол" заказ, но я решился и... уплыл вместе с пиратами.
Много месяцев я работал в ташкентской библиотеке Навои над уникальными первоисточниками, никогда не переиздававшимися и совершенно забытыми. Океан литературы, начиная с Александра Эксквемелина, зачинателя пиратской хроники, затопил меня. Я бросался в Карибское море и выплывал в Индийском океане, следуя фарватеру пиратских барок и шхун, безумно вращая глазами от необычайных приключений...
А вокруг, кстати, тоже бушевали приключения и страсти. Политические... В Москве произошел переворот "гэкачепистов". Я хорошо помню таинственное безмолвие в коридорах ташкентской библиотеки и злорадствующий огонек в глазах "библиотечного босса": "Ужо вам придется, горбачевские перестройщики!.."
Потом помню другое - как флаг союзной республики был заменен флагом независимого суверенного государства Узбекистан, от "союза нерушимого" брата. А памятник Ленину, тот, что стоял как раз возле библиотеки, был заменен на круглый земной шар, в центре которого во всю ширину, и был изображен независимый Узбекистан, о существовании которого бедная Америка тогда даже и не подозревала.
К счастью или несчастью, я от всех этих перемен был все-таки далеко - то ли в 17-м, то ли в 18-м веках, корпя над своим сборником, который разбухал день ото дня.
Вскоре стахановцем, трижды перевыполнившим план, я триумфально принес в редакцию материал на три громадных сборника и стал убедительно просить продолжить работу над четвертым.
Боже, как я был наивен в то время! Скрепя сердце и проклиная меня, ленивое и трусливое начальство едва приняло в производство один сборник. Он так и вышел - в усеченно-отрывочном виде. А затем издательство приказало долго жить, оставив после себя громадный полиграфический комбинат, который автоматически перешел в руки жуликов, ничего общего не имеющих с литературным процессом.
Увы, моя исследовательская работа оказалась невостребованной, и я, возмущенный и негодующий на себя, на начальство, на страну, на все на свете, требовал сатисфакции у судьбы. Правда, хорошенько подумав, я понял: остается одно - используя бесценный материал, написать о пиратах что-нибудь свое. В конце концов, не одни Стивенсоны да Сабатини горшки обжигают!
И тогда я вспомнил о карандаше московской фабрики. Точнее, о том самом Беко Варетти, который теперь, спустя много лет, превратился-таки в пирата в моем воображении. Благородного, немного странного, бесстрашного, мудрого и по-своему справедливого.
Уже будучи в Америке, я написал одну за другой три пиратские повести, которые сейчас предлагаются вашему вниманию. Будь что будет, говорю я себе перед серьезным читательским судом, надеясь на ваше снисхождение и любовь. А если "будет", то, ей-богу, ожидайте новых встреч с моим героем - пиратом Беко Варетти по прозвищу Большой Цыган.
А теперь - в путь, читатель!
В 17-й век, к Карибскому морю, на остров Тортугу...
От автора. Повесть состоит из 3 частей: "Хитрый Лис и Божья Воля", "Остров Смерти" и "Негодяй и Судьба". "Пиратская песня" их предваряет.