Право, даже не знаю, можно ли в это верить?....
Однажды, в недалеком прошлом мне повстречалась весьма своеобразная женщина: и как-то, вы знаете, не совсем обычно мы познакомились. Я стоял в «Duty Free», поджидая своей очереди, чтобы расплатиться. Очередь оказалась большой и я, клещами стиснув бутыль виски «Cheavas Regal», буквально плевал в потолок от скуки. Тут зашла она, покрутилась вокруг и, заметив меня, поскольку я был замыкающим в очереди, демонстративно, не убирая взгляда, взяла с полки…раз и еще раз бутылку аутентичного виски. Подмигнула и встала за мной.
«Любопытно», - подумал я.
Затем мы, конечно, простояли всю очередь, не обмолвившись и словом, но, с другой стороны, стоило нам выйти из магазина, как я предложил выпить.
- И правда, - сказала она, до поезда еще туча времени. В зоопарк успеем сходить… - и давай улыбаться.
- Что, - не понял я.
- У меня мечта, - говорит, - сходить в зоопарк, я там ни разу не была. А не была не потому, что времени нет, как мне казалось раньше, а потому, видимо, что не очень хотелось. Проза жизни, - вздохнула, поставила бутылки на металлическую скамью.
- Как это, - удивился я, - если мечтаешь, то как можно не хотеть?
- А так вот, если говорить со стороны мужчины, то скажу, что многие мужики обожают танцевать, но не умеют. Мечтают танцевать, а не записываются на курсы.
- Времени нет, - пошутил я.
- Вот-вот, времени нет. А ведь будь ты хоть слепой, это не отговорка: хочешь танцевать - будешь танцевать…
А дальше, друзья, она рассказала то, к чему до сих пор я отношусь с великим сомнением.
Девушка сказала:
- Ну, давайте знакомиться: Инга!
- Антон!
- Тогда за знакомство, - мы по очереди выпили из моей бутылки. Чего же вы хотите, походные условия.
- Антон, да? – Инга уточнила имя. Вот вы не поверите, случилась со мной такая история: история, начавшаяся с потери паспорта, а вернее с поездки в Нижний Новгород с целью подзаработать. А что еще смешнее, перед тем как паспорт потерять, я уволилась с работы. Что-то екнуло во мне и я написала заявление, смешная. Приехала подзаработать называется. Уволилась, посеяла паспорт, восстанавливать никто не собирается. «Ну что ж, - сказала подруга. Поживи пока». Однако хватило ее не надолго, поскольку у меня скоро «финансы запели Романовой романсы». В общем, разбудила как-то утром и посоветовала убраться. Я и линзы надеть не успела.
Иду по улице, реву. На обочине стоит монашка, пожертвования собирает. Ну, я дура и отдаю ей последний грошек.
Инга отпила еще немного:
- Поступок надо сказать по Раскольникову. Положила и собираюсь дальше идти, а она схватила меня за рукав и спрашивает: за кого молиться?
Сейчас стыдно, но тогда я, конечно, была на грани отчаяния: «вы не видите что ли какая я?» – сорвалась я на нее.
- Не вижу, но слышу…
Словом, так я нашла приют в их церкви. Церкви слепых! Непонятно даже какую они религию исповедовали, со стороны они жили обыкновенной общиной, где у каждого свои обязанности. Молитвы, пение псалмов, свой ансамбль, бассейн, баскетбольная площадка на заднем дворе, обширная библиотека и так далее. Да и неважно, мне кажется, кто и что, главное, что слепые и что там я нашла свою первую любовь. Да, да, пожила вроде немало, а счастье обрела именно там. Звали его Тимофей или Тима, кто как; и занимался Тима часами. То есть был часовщиком…
- Инга, прости, не желаешь покурить перед полетом?
- С удовольствием, пойдем.
Завалились в мужской туалет, по-другому и не скажешь и девушка продолжила:
Что-то определенного не могу сказать о той жизни, жила-была, помогала как могла.
Да и влюбилась, честно говоря, не сразу. Вероятно, это и послужило началом всех бед. Попытаюсь объяснить почему?
С самого начала ко мне относились как к чужаку и не хотели считаться со мной. Не хотели внимать моим рассказам: все мои попытки рассказать о небе, горах воспринимались в штыки. Слепцы считали (многие из старцев рождались в церкви и не покидали ее пределов на протяжении всей жизни): неба нет, есть потолок, цвета в природе всего три, оттенков не существует. Их церковь единственная, других не существует и прочее, прочее, прочее. И я повторюсь, Антон, вы не поверите, но постепенно (по мере того как я все отчаяннее влюблялась в юношу) желание доказать собственную правоту переходит в дилемму: а стоит ли игра свеч, может и правда их образ жизни лучше, быть может лучше не видеть ничего. Не фантазировать, не размышлять о всякой там абстрактной ерунде, а делать что-то, делать, постоянно быть в заботах, чтобы не имелось ни минуты для фантазий?
Я так говорю, потому что прихожане по-настоящему практически не отдыхали, им это не нравилось.
- Да ладно? – удивился я. До начала посадки оставалось минут десять.
- Да говорю вам, нате выпейте лучше, а я дорасскажу.
Короче говоря, не прошло и месяца, а парень в меня влюбился. Ко мне уже привыкли, уже давали исполнять мелкие поручения: травы нарвать для кроликов, цветы полить. Да и я тоже свыклась с моим новым образом жизни, они это называли «модус вивенди» - на латинский манер. Свыклась со всем, окончательно забыв прежний мир, кроме одного условия, которое стало решающим в моей судьбе: часов эдак в десять вечера Тима зашел в мою келью и попросил внимательно выслушать. Тимофей заговорил: «я рассказал отцу о нашей любви и тот, выслушав меня, отправился к старейшинам, дабы получить совет. И один из старейшин сообщил, что есть выход: удалить глаза блуждающей и тогда она станет вровень с ними по статусу и вполне может выйти замуж за послушника Тимофея»…
Голос Инги дрогнул, она, как по сигналу, отвернула лицо, начав нервно теребить кожаную в стразах пряжку сумочки. Снова посмотрев мне в глаза, сказала: «наверное, не стоит говорить о том ужасе, который я испытала?»...
- Нет, нет, разумеется…
- Правильно, потому что его не было. Потому что я в жизни так не радовалась, ведь наконец мы с моим любимым могли пожениться…Я не раздумывая согласилась, не мешкая.
И вот еще что:
- Я, пожалуй, проскочу через все приготовления к операции и доскажу, что происходило за час до начала. Я попросилась за периметр храма, чтобы в последний раз погулять и насладиться роскошной, что называется, «болдинской осенью». Поскольку наш храм находился не так далеко от холмов, я решила сходить туда. Сейчас-то я понимаю, что то мое состояние было сродни беспамятству. Карабкаясь меж холмов, я поднималась все выше. Потом выше. И вот я уже покорила вершину, смотрю во все четыре стороны и так весело мне, вольготно на душе, что я думаю, а почему бы мне ни сходить до бывшей подруги? Примерно за час дохожу до нее, звоню в дверь и рассказываю все приключения этих дней. А у самой на душе так причудливо, странно, ведь выйдя из храма, едва поднявшись на холмы, я уже осознавала, что не вернусь.
- «...Вот такая вот музыка, вот такая, блин, вечная молодость», - Инга засмеялась, вспомнив строчку из Чижа и Ко.
Переменилась вся, будто картинка на пакете.
- То есть получается, любовь дорога человеку, однако ради нее он не готов расстаться со всем, что получил в дар от Бога?
- Получается, да. Тем более, что Бог сам не дурак приложить к этому руку.
- Как знать, как знать...