В полуоткрытое окно, кроме ночных мотыльков, обдуваемые ветром бились ветви молодой яблони. С них спадали на мокрую почву зелёные ранетки. Этой нескладной колыбельной песне Природы противопоставлялась мёртвая холодная тишина комнаты. Задвинув шторы, я легла спать. На потолок упала белая лунная дорожка, и деревья начали играть театр теней. Похоже на любимый детский мультфильм «На порог мой села сказка». Там маленький мальчик, раскрывая одну за другой ракушки-звёздочки, попадает в разные миры.
«Вей, вей, суховей, — монотонно шептали за кадром стены. — Вей, вей», — в тон повторили губы и улыбнулись мальчику…
Мальчик, а точнее уже давно взрослый мужчина (прошло же столько лет!) грустно и как-то виновато улыбнулся в ответ. Он почти не изменился: тот же долгий взгляд внимательных голубых глаз, волнистые светлые волосы, только зачем-то подстриженные. «Здравствуй!!! Наконец-то ты пришёл! Я так ждала, честно-честно… Ну, проходи же, мне столько всего надо тебе рассказать!» — взволнованно заговорила я, приглашая его войти. А он только улыбался своими бесконечно голубыми глазами и молча стоял за окном.
Луна ушла от меня в другую форточку, но, подмигнув на прощание, скинула в сад одну звёзду. Я не успела загадать желание. Ночной гость сунул руку в карман и вытащил горсть разноцветных ракушек. «Спасибо», — взяв бесценный подарок, я осторожно спрятала их под подушку. Они сияли так ярко, что глаза даже зажмурились на секунду. А когда посмотрели в окно, не увидели ничего, кроме одинокой яблони. «Нет, нет, только не это, — заплакали глаза. — Только не теперь! Умоляю, это не честно, мы даже не поговорили», — шепнули губы уже в подушку, засыпая…
На пол скатилась зелёная ранетка. Золотое-золотое солнце заботливо согрело комнату к моменту моего пробуждения. Голова болела, ещё бы ей не болеть — попробуй поспать на жёстких неспелых ранетках! Я встряхнула постель, из неё вывалилось килограмма два маленьких яблок. Одно я всё-таки взяла и съела, вот так, с утра, натощак, незрелые ранетки. Да-да. «Ранетки не вставая с постели?» — послышался знакомый мужской голос. «Доброе-доброе утро!» — ответила я загорелому брюнету. А он уже перепрыгнул подоконник и обнимал меня в комнате. «Совершила набег на яблоню? Или это какой-нибудь ночной гость принёс?» — шутливо строгим голосом спросил он. «А ты что, ревнуешь?» — пожурила его я и поцеловала в губы.
Днём было очень жарко, даже в собственной коже, и я пошла на пляж. Мой ночной гость сопровождал меня весь день в мечтах. Мне не понравилось, что он вырос. Он стал каким-то замкнутым, далёким. Наверное, он взрослеет быстрей меня, поэтому мне кажется, что между нами потерялась всякая связь и всякое взаимопонимание.
О! Моя кожа ощутила горячий песок! Разногабаритные фигуры в пёстрых купальных костюмах ходили туда-сюда надо мной, пока я отдавалась ласковым лучам солнца. На берегу играли ребятишки. Я подошла к воде. В ней, как в кривом полосатом зеркале, отразилась немножечко я, а потом улыбка беззубого мальчика. «Пливет, я Дон Кихот, печальный лыцаль», — еле произнёс малыш. Он мне понравился, и я угостила его шоколадной конфетой. А Дон Кихот-младший убежал куда-то и через десять минут принёс мне полные кулачки самых разных ракушек. «Де-жа-вю», — мелькнуло в голове. С завистью, посмотрев вслед убегающему детству, я пошла домой.
После невыносимой жары комнатная прохлада казалась райской обителью. На подоконнике у открытого окна стояла ваза, до краёв наполненная спелыми вишнями. «По форме те же, но вкус более приемлемый, — сказал утренний брюнет, поднимаясь с моей кровати, и запуская вишенку себе в рот. — Так и передай ночному гостю». «Он больше не придёт» — улыбнулась я. «Правильно, потому что с сегодняшнего дня я буду спать здесь».