Хитрый Лис гордо восседал в своем кабинете, что-то быстро записывая в гроссбухе. Остро подстриженное гусиное перо едва успевало следовать за потоком его сложных математических операций. Внезапно какой-то шорох отвлек его, и Жак, поправив шелковую повязку, аккуратно возложил перо к стеклянной чернильнице в виде кариатиды.
- Кто там? - с неприязнью воскликнул он, шумно захлопывая гроссбух.
- Хозяин, к вам женщина, - сообщил помощник, едва приоткрыв дверь.
- Женщина?.. Уж не английская ли принцесса? - притворно залебезил Лис, но тут же осекся на полуслове и привстал, увидев входящую Анну. - Вы - ко мне?.. О, какая честь для нас, сударыня, какая честь!.. - Он приник к руке Анны, запечатлевая галантный поцелуй.
- Мсье Жак, - Анна присела на услужливо поданное кресло и, нервно сдергивая черные перчатки со своих тонких пальцев, с трудом проговорила: - Я пришла к вам, мсье Жак, просить вас... о, нет, я пришла требовать, чтобы вы немедленно...
- Мадам, - быстро перебил ее Лис. - Я прекрасно понимаю ваше негодование. Если вы имеете в виду моего бывшего помощника Франсуа, то могу вас определенно заверить, что известному делу дан ход и губернатор намерен повесить его как можно скорее как отравителя вашего законного супруга и...
- Это ложь!
- Что?! - высоко поднял брови Жак. - Простите, но я вас на понимаю!
- Вы прекрасно меня понимаете! - Анна резво вскочила с кресла. - Да, мсье Жак, по прозвищу Хитрый Лис, вы хорошо знаете, что несчастный юноша не мог отравить Пьера...
- Я полагаю, что долг безутешной вдовы налагает взывать к мести ее убиенного супруга, а не обелять убийцу.
- Я и взываю к мести и смерти настоящего убийцы! - грозно произнесла Анна.
Как она была прекрасна в своем гневе! Траурное одеяние придавало ей мужество, силу и ярость. А глаза, словно огненные факелы, горели испепеляющим заревом.
- Помилуйте, сударыня! Отравление вашего супруга произошло здесь, в многолюдном месте, и уже нашлось двое человек, готовых свидетельствовать против Франсуа...
- Лжесвидетельствовать! - поправила его Анна. - Я видела... видела своими собственными глазами, как вы искусно высыпали яд в кружку с ромом, которую тут же выпил мой муж. А кроме этого... вы успели положить коробку с ядовитыми семенами в карман сюртука Франсуа, чтобы у него была неопровержимая улика и подозрение пало на юношу.
Лис громко заскрежетал зубами, желваки заходили по его лицу, предупреждая о бурном всплеске его гнева.
- Я запрещаю вам говорить подобные вещи! Кто же вы такая, в конце концов? - вскричал он. Казалось, с него вмиг сходит благородный лоск и обнажается кровавое мурло разбойника. - Кто поверит женщине-воровке, шлюхе, каторжанке, привезенной сюда ради... ради пиратской забавы, ради прихоти толстяка д'Ожерона. И откуда такая забота к незнакомому юноше? Уж не обуревают ли вас романтические бредни? А что если вы - его сообщница?..
- Наглец! - коротко бросила Анна, словно хлестнула плетью. - Да, я - женщина, испытавшая муки каторги, но я никого не убивала в своей жизни... Да, я не успела полюбить своего мужа, он был мне скорее безразличен, ибо заплатил за меня, как за товар. Но теперь, когда его нет, все цены меркнут и уравниваются.
Лис сузил свой единственный глаз и едва улыбнулся.
- О, плутовка... Кажется, я начинаю понимать... Вас все-таки интересует ваш испанский перстень, проигранный Пьером, черт вас подери! Я бы мог вам рассказать о том, что ваш покойный супруг выкрал этот перстень у меня, вы слышите? У меня, ибо я, я был настоящим хозяином этого перстня - тогда и сейчас, благо, небеса вознаградили меня... Верзила выкрал его, дабы купить себе жену, и ею оказались вы... Какое стечение обстоятельств! Ведь именно вы, Анна, покорили старое сердце пирата, которое бьется под этой бренной оболочкой, - он демонстративно постучал себя по груди. - Я бы также не пожалел для вас этого перстня и сделал бы самым драгоценным брилллиантом в своей коллекции.
- Ваша коллекция меня не интересует!
- Вот как!.. Тогда что же вы хотите от меня?
- Освободите несчастного юношу!
- О, кажется, я недооценил ваши благородные порывы, сударыня, - осклабился Лис. - Итак, мы подошли к сделке? Что ж... В последнее время я занимался расчетами и прекрасно понимаю разницу между доходом и расходом. Я готов отдать перстень, который всем нам когда-то принадлежал, присовокупив к этому доходы, получаемые от "Ленивого Мерина", и, поверьте мне, сударыня, немалые доходы. А взамен... взамен вы попросту отдаете себя в том качестве, в котором вы пожелаете. Насколько мне известно, вы не были обвенчаны с Пьером, я же готов обвенчаться с вами...
- Освободите Франсуа! - повторила Анна, сжигая его взглядом.
- О, нет, мадам, только не это! - Лис изо всех сил ударил по столу. - Впрочем, живите как хотите! Мне вы становитесь неинтересны. Я бы мог помочь вам, молодой вдове, и вы бы ни в чем не нуждались. Но я не привык менять своих решений.
- В таком случае я направляюсь к губернатору...
- Милости прошу. Готов даже лично сопровождать вас!
- ... направлюсь к губернатору и расскажу ему, каким необычным образом этот перстень попал в ваши руки...
- Что?! - в горле у Лиса мгновенно пересохло. - Что вы хотите этим сказать?
- Я хочу сказать, мсье Дохлый Лис, что не всегда тайны умирают вместе с людьми...
Жак крепко схватил ее за руку и попытался привлечь к себе.
- Что тебе известно, шлюха? Быстро выкладывай!
Вместо ответа Анна высвободила руку и, сделав быстрое движение, вынула спрятанный под платьем мушкет, дуло которого она тут же направила на опешившего Лиса.
- Ни с места, негодяй! Ты еще запомнишь Божью Волю!.. Пьер ничего не успел рассказать мне. Но по ночам, во время сна, он вел себя как ребенок - метался, бредил и говорил, говорил, говорил...
- О, черт! - громко воскликнул Лис.
- Я запомнила имена и названия кораблей, а уж как ты, Лис, обошелся со своим дружком Леграном, мне теперь доподлинно известно.
- Я пропал!.. - горестно проговорил Жак, но тут же его глаз заблистал торжествующим огнем, и он попытался взять себя в руки. - Анна! - произнес он с чувством оскорбленного достоинства. - Видит бог, мы достойны друг друга... Но я бы не советовал вам открывать все эти секреты, ибо мне известно от господина д'Ожерона о том, что вы находились на каторге за убийство собственной матери, о чем старательно умалчивали...
- Еще одно слово, мерзавец, и я пробью твою и без того дырявую башку! - закричала Анна.
- А я задушу твоего любовника, потаскуха!.. Эй, кто там, люди! Ко мне, на помощь! - заорал Лис не своим голосом.
На какой-то миг Анна отвела мушкет в сторону, и этого было достаточно, чтобы Жак выхватил кинжал из-под рукава сюртука. Как пойманный в засаде тигр, он ринулся на Анну, размахивая кинжалом. Острие скользнуло по руке, державшей пистолет, и женщина, вскрикнув, выронила его.
- Ага! На абордаж! - воскликнул Хитрый Лис, продолжая размахивать кинжалом.
Но в это время дверь неожиданно распахнулась, и присутствующим предстала необычная картина, заставившая их замереть от изумления: сначала в комнату ввалился помощник Жака с заломленными назад руками, рот его был прикрыт чьей-то невидимой мощной рукой.
- Самюэль! - оторопел Лис, удивляясь все больше.
За спиной бедного Самюэля возвышалась гора в виде человека, причем, вначале показалось его ухо с огромной серьгой, а потом появилось необъятное тело.
- Боже мой, капитан! - пролепетал Жак. - Как я, однако, рад...
Беко ворвался на середину комнаты и, блеснув кровавыми глазами, выхватил свою шпагу.
- Я тоже рад, что наконец-то добрался до тебя, ублюдок! - прогремел Большой Цыган, топча шпорами от ботфорт слугу, соскользнувшего на пол. - Оставь в покое женщину! Поговорим как подобает мужчинам...
- Капитан, здесь произошло недоразумение... - попытался объясниться Хитрый Лис, но Беко не дал ему договорить.
- Я все знаю и слышал, находясь в той комнате. Теперь и ты не сможешь обмануть меня. Однажды я поверил тебе, Лис, и дал шанс, огромный шанс. - Большой Цыган потряс своей шпагой. - А ты... ты предал своего друга, меня, своего капитана, наш корабль и все наше славное братство. Я щадил тебя, я не слушал никаких наговоров против тебя, я доверял тебе, Лис, как доверяют первому другу. Но теперь я готов рассчитаться с тобой за всех и за все!.. - С этими словами он перекинул Жаку другую имевшуюся у него шпагу. - Защищайся, ничтожный Лис!..
Анна, почувствовав себя свободной, быстро оценила ситуацию и зашла за спину Беко, направляясь к двери. За ней, карабкаясь и постанывая, потащился обессиленный Самюэль, оставаясь пассивным свидетелем этой сцены.
Последовавшие далее события были драматичны и яростны. Лис, скрежеща зубами, сделал резкий выпад, направив острие шпаги прямо в грудь Беко, но тот резко отвел шпагу противника, и она взвилась над головой. Жак успел перехватить ее левой рукой и, делая круговые захватывающие движения, попытался пробиться к корпусу противника. Но Беко лихо увернулся, несмотря на то, что был массивен. Теперь атаковал он, и его атака была подобна прыжку барса на антилопу. Неотвратимый удар пришелся в руку Жака, и тот поневоле выронил шпагу. Та с шумом шлепнулась на пол. Подойдя к противнику вплотную, Большой Цыган сжал его ненавистное горло, но в последний миг неожиданно ослабил хватку. Человек в нем победил зверя.
- Я не буду убивать тебя, - тупо уронил он.
- Нет, нет, не убивай меня, Беко! - слабо прохрипел Лис под его мощными руками.
- Я не хочу убивать француза, - мрачно прибавил Большой Цыган, отпуская Лиса на волю. - Это против моих правил...
Он слегка подбросил обмякшее тело Жака и направился к Анне, что стояла возле двери и смотрела на него, словно зачарованная.
- Я даю тебе еще один шанс, - презрительно сморщившись, произнес Беко, не глядя на Лиса. - Но он уже будет последним, так и знай!
В это мгновение произошло непредвиденное. Самюэль, дрожавший все время от страха, наткнулся на мушкет, потерянной Анной в пылу борьбы с Лисом.
- Хозяин! - закричал он, бросая смертоносную ношу. - Ловите!
Хитрый Лис, поймав мушкет на лету, тут же направил его на Беко, злорадно щерясь и скалясь.
- Ага, прощайся с жизнью, Большой Цыган!
Но реакция Беко оказалась еще быстрее. Развернувшись, он успел вытащить пиратскую дагу из-за пояса и, словно заправский индеец, метнул ее точно в горло Жака. Тотчас же брызнул фонтан крови и обезумевший Лис, сделав по инерции пару шагов, свалился вниз, словно глыба камня с высого утеса, и затих навеки.
Тут же Беко цепко схватил за ухо трясущегося Самюэля.
- И тебя я пожалею, свиное дерьмо! - проговорил он, давясь от невыносимого презрения. - Но проучить все-таки придется. - Резким хлестким движением шпаги Беко срезал ухо слуги. Тот, дико взвизгнув, вмиг упал наземь, теряя сознание...
Деловито оглядев поле битвы, Большой Цыган подошел к Анне и галантно раскланялся, словно приглашая ее на катильон.
- Прошу прощения, сударыня. Я весьма огорчен, что мне приходится с большим опозданием принести вам наилучшие уверения в своем расположении...
Он был смешон и страшен, первобытно красив и очаровательно безобразен. Его громадная серьга горела, словно факел, в полутемной комнате, на полу которой, как дырявые шлюпки, плавали в крови деньги и расчетные бумаги.
Какая-то искрометная мысль мелькнула в голове Беко, и он, еще раз грациозно поклонившись Анне, брезгливо переступая через тело Самюэля, очутился у стола Лиса. Покопавшись в маленьких ажурных ящичках, Большой Цыган вытащил старинный ларец, где на красной подушечке все так же продолжал возлежать испанский перстень с бриллиантом - свидетель бурных и ярких событий вокруг него.
- Я неимоверно счастлив вторично предложить это вам, сударыня! - гордо проговорил Беко, преподнося Божьей Воле ларец, и это выглядело подобно дару маршала своей королеве.
Анна, не помня себя от пережитого ужаса, еле взяла в руки драгоценную ношу. В глазах ее стояли слезы, а губы судорожно тряслись.
- Нет слов, чтобы отблагодарить вас, капитан, - тихо промолвила она. - Но умоляю вас, ради всего святого, спасите, спасите невинного юношу...
Взгляд Большого Цыгана стал теплым и мягким. Он превращался из необузданного зверя в галантного кавалера.
- Я клянусь вам, сударыня, и это будет нерушимая клятва Беко Варетти, что Франсуа будет освобожден из-под стражи...
Раздался глубокий вздох, - и Анна, не вынеся навалившихся на нее испытаний, упала в обморок. Беко едва успел подхватить ее, но затем, словно перышко, поднял на руки и вышел с нею прочь. Его губы будто корабельным якорем притянуло к щекам женщины, и тайный поцелуй внезапно ожег ее лицо...
(Продолжение следует)