23
Баррингтон был разбужен звонком стоящего на тумбочке телефона. Он хотел проигнорировать его, но тот и не думал переставать звонить. В конце концов, Стоун поднял трубку. «Хэлло»? зевая, сказал он.
«Проснись и пой! Сегодня ты мой», раздался голос Бетти.
«Который сейчас час»?
«Почти восемь утра».
«Я так не спал целую вечность», сказал Стоун. «И мог бы поспать еще часа четыре».
«Сегодня мы играем, дружок. Вот что ты сделаешь сейчас: упакуй свои вещи, только не клади галстук. Хорошо бы взять плавки и одежду для тенниса, но, если ты не возьмешь их с собой, мы захватим их позже. Понял»?
«Куда мы едем»?
«В мое любимое место, это все, что тебе положено знать. Я заеду за тобой через час».
«Нет, не приезжай сюда. Возьми такси до отеля Биверли Хиллс, убедись, что за тобой нет хвоста, и через час я подхвачу тебя у въезда в отель».
«Как скажете, сэр», ответила она, вешая трубку.
Стоун уселся на постели и пытался оценить, как он себя чувствует. Черт возьми, гораздо лучше, чем накануне, решил он. После того, как задал такого храпака, он больше не ощущал тяжести депрессии, преследовавшей его накануне вечером. Он соскочил с кровати и пошел под душ.
Когда он подъехал, убедившись, что сзади никого нет, Бетти стояла у входа в отель со своим чемоданчиком.
«Хэлло, моряк», сказала она, садясь рядом и закидывая вещи на заднее сиденье.
«Куда ехать»? целуя ее, спросил Стоун.
«Ты только выполняй мои указания».
«Ты завтракала»?
«Только выпила чашку кофе».
«Посмотри, там коробка на заднем сиденье. Я прихватил кое-что из своей кухни».
Они съели по слоеной булочке, выпили по пакетику апельсинного сока, и Бетти показала куда ехать. Скоро они оказались на хайвэе Санта Моника и поехали на восток.
«Итак, куда мы направляемся»? спросил он.
«Я сказала, никаких вопросов», загадочно ответила она, «и вообще, не желаю ни о чем говорить. Все, чего я сейчас хочу, это ехать и расслабляться. К ланчу мы прибудем на место».
«Да, мадам», послушно отреагировал он. Дорога, между тем, перешла в хайвэй Сан Бернардино, и он подумал, что они направляются в сторону Пальм Спрингс, но они быстро миновали этот город.
«Сверни влево на Шестьдесят Вторую», сказала она в первый раз за то время, что они были в пути.
Стоун начал высматривать знаки Джошуа 3 и 29 Пальмс, но они проехали через Джошуа 3, и после 29 Пальмс должны были начаться миллионы квадратных миль пустыни, насколько он помнил из уроков географии. Местность была совершенно сухой, а слева возвышались горы.
«Следующий поворот направо», сказала Бетти.
Стоун притормозил. «Это узкая, не заасфальтированная дорога и, она, по-видимому, поднимается в гору», сказал он.
«Езжай по ней и молчи».
Баррингтон свернул направо на проселочную дорогу. На ней не было никаких обозначений или названий. Вскоре равнина закончилась, они начали двигаться вверх, и он занервничал. Его учили никому не доверять, и Бетти не стала исключением. Она была с ним, когда их преследовали от ресторана, и сейчас он находился с ней на проселочной дороге, ведущей неизвестно куда, и ему стало не по себе. Стоун проверил количество оставшегося горючего; у них оставалось еще с пол бака бензина. У него был небольшой выбор: продолжить движение согласно указаниям Бетти и впутать себя бог знает во что, или повернуть назад в Лос Анжелес.
«Сверни на маленькую дорогу влево», велела она.
Эта дорога была еще менее обещающая, чем предыдущая, и Стоун остановил автомобиль. «Я должен знать, куда мы едем», сказал он.
Она повернулась и взглянула на него. «Ты мне не доверяешь»?
Он все же решился, несмотря на то, что ему все это не нравилось, и повернул налево. Маленькая дорога шла с большим уклоном, и ехать приходилось медленно. Они почти достигли вершины горы, когда Бетти выдала еще одно указание.
«Направо», сказала она.
Он повернул, сделал крутой поворот, и обнаружил, что они находятся на крошечном паркинге рядом с дюжиной других машин, причем очень дорогих.
«Бери сумки», сказала Бетти, выйдя из машины. Она подошла к будке, на которой был закреплен ящик, открыла его и вынула телефонную трубку. «Это Бетти Саусард», произнесла она. «Мы на стоянке».
Стоун подошел к ней, неся вещи. «Что теперь»? спросил он.
«За нами едут».
Он поставил сумки на землю и заметил две нитки узкоколейки. Минутой позже с горы спустился и остановился маленький трамвайчик. Он был похож на вагончик американских горок, прикрытый сверху тентом для защиты от солнца или дождя.
«Залезай», приказала она.
Он положил вещи в багажное отделение и уселся рядом с ней. Бетти нажала кнопку, и вагончик пополз в гору. Стоун оглянулся на пустыню, оставшуюся сзади; они были, по меньшей мере, на высоте четырех тысяч футов над уровнем пустыни, и у него постоянно закладывало уши.
Вагончик выровнялся и остановился под навесом. Молодой человек в безрукавке и бермудских шортах вышел к ним и принял их вещи. «Добро пожаловать в Типтоп», поприветствовал он их. «Пожалуйста, следуйте за мной».
Они поднялись на несколько ступенек и неожиданно очутились на вершине горы. Через минуту они оказались в небольшом вестибюле с окнами, выходящими на обе стороны горной гряды, и обзор был необыкновенно зрелищным. Бетти подписала карту регистрации гостей, и молодой человек вывел их через заднюю дверь, провел мимо большого бассейна, и повел в коттедж, расположенный сразу же за бассейном.
«Ланч начинается в полдень», сказал он, «а ваша программа в час дня».
Стоун дал ему чаевые, и тот оставил их одних в просторном и красиво отделанном коттедже. Здесь были гостиная, спальня и ванная, а также бар. «Наша программа»? спросил он.
«Я предупреждала тебя», сказала она, обнимая его за шею и целуя, «никаких вопросов. Сейчас почти полдень, и мы уже можем поесть». Она взяла его за руку и повела к столику, стоящему рядом с бассейном. Полдюжины других пар располагались вокруг бассейна, и две из них были голыми.
«Ну, думаю, тут довольно тепло», заметил Баррингтон, кивнув в их направлении.
«Одежда по желанию», сказала в ответ Бетти. «Лично я разденусь, когда начнется программа, и, по крайней мере, до обеда не собираюсь одеваться. Ты можешь делать все, как тебе удобно».
«Благодарю», отозвался Стоун. «Я вовсе не против наготы, когда дело касается тебя».
«Заказывай», сказала она.
Он съел вкуснейший салат из крабов, и они выпили на двоих бутылку очень хорошего Шардоне. «Я все еще не могу задавать никаких вопросов»?
«Нет, до тех пор, пока мы не уедем», ответила Бетти. «И до тех пор ты подчиняешься моим командам. Постарайся этого не забывать».
«Да, мадам», согласился он, потягивая вино. Он был счастлив уже от того, что люди Ипполито не сидят с ним за одним столом.
«Разве это не чудесное местечко»? спросила она.
«Без сомнения. Как ты о нем разузнала»?
«Как-то раз я была здесь. Это очень конфиденциальное место. Телефонные номера нигде не значатся, и для того, чтобы первый раз зарезервировать место, предыдущий гость должен дать тебе рекомендацию. Практически, это закрытый клуб».
«Мне нравятся клубы», оглянувшись, заявил Стоун, «и я не могу дождаться начала программы».
«Кажется, сейчас начнется», сказала Бетти, кивком указав на приближающуюся к ним молодую женщину в халатике из хлопка.
«Добрый день, мисс Саусард», поздоровалась женщина, «приветствую Вас, мистер Смит. Ваша грязевая ванна готова».
«Грязевая ванна»? переспросил Стоун.
«Заткнись и делай, что тебе говорят», шикнула Бетти. «Я прошу прощения за мистера Смита», обратилась она к женщине. «Он из Нью-Йорка и поэтому испытывает культурный шок».
«В этом ничего удивительного», ответила женщина. «Он – не первый житель Нью-Йорка, посетивший нас. Все они обычно расслабляются после нашей грязевой ванны».
Стоун поднялся. «Делай со мной все, что хочешь».
24
Молодая женщина повела их вниз по выложенной плиткой дорожке, вдоль которой на сотни ярдов вокруг были посажены кусты, затем раскрыла высокие бамбуковые ворота. Они находились на улице, отгороженной лишь бамбуковым экраном, сквозь который только что прошли, а пальмовая крыша защищала от солнечных лучей. Под крышей стояли две прямоугольные ванны, вырезанные из камня и заполненные кипящей, булькающей грязью.
«Я заберу вашу одежду», сказала молодая женщина. «Кстати, меня зовут Лиза».
«Здравствуйте, Лиза», раздеваясь и отдавая ей свою одежду, сказал Стоун. Бетти сделала то же самое, после чего с помощью Лизы они погрузились в ванны.
«Я отнесу одежду в ваш номер и вернусь через полчаса», проинформировала их Лиза. Она поставила на стол между ними два графина, один с лимонадом, другой с водой со льдом, и бумажные стаканчики. «Если вам покажется чересчур жарко, попейте, чего захотите, или вылезайте из ванны». С этими словами она удалилась.
Стоун обнаружил, что дно ванны было, как будто нарочно подогнано под размеры его тела, и, после естественного шока от горячего, он почувствовал комфорт. Они полчаса лежали в грязевой ванне, тая, расслабляясь, не разговаривая, пока не вернулась Лиза.
«Думаю, этого достаточно», сказала она. «Мы не хотим, чтобы вы совсем размякли».
Они выбрались из своих ванн и стояли на каменном полу в то время как Лиза холодной водой смывала с них грязь.
«Кто первый на массаж»? спросила она.
«Давай, ты будешь первым», отозвалась Бетти. «А я пока прогуляюсь». Она голой вышла наружу.
Лиза взяла Стоуна за руку и подвела его к массажному столу, стоящему прямо за грязевыми ваннами. Она велела ему лечь на живот, чтобы лицо оказалось в специальном углублении, позволяющем дышать, затем, пользуясь горячими благовониями, стала массировать ему спину, плечи, ноги и ягодицы. Через полчаса она попросила его перевернуться.
Баррингтон перевернулся, ожидая, что она накроет его гениталии полотенцем, но Лиза этого не сделала. Она начала с шеи, лица и головы, потом накрыла его глаза прохладной материей и стала работать над его телом. Стоун почувствовал эрекцию и попытался увернуться.
«Не смущайся», сказала Лиза. «Было бы обидно, если бы ты не почувствовал небольшое возбуждение».
«Больше, чем небольшое», выдохнул Стоун.
Она рассмеялась. «Хорошо. Я рискну, но, боюсь, твоя подруга убьет нас обоих».
«Думаю, ты права», сказал Стоун. Он услышал, как открылась и закрылась бамбуковая дверь, но не мог ничего видеть. Неожиданно, руки Лизы стали прохладными и заскользили по всему его телу. «Лиза»? спросил он.
«Шшшш», раздалось в ответ.
Стоун почувствовал, что она забирается к нему на стол, и в тот же момент она сидела на нем верхом.
«Лиза, я хочу сохранить себя для Бетти», сказал Стоун.
Бетти взорвалась смехом. «Это прозвучало политически правильно. А теперь тихо! Я займусь тобой»!
Она довела его до полной эрекции, затем приподнялась и опустилась прямо на него.
Стоун тихо застонал. Сухой, теплый воздух пустыни, легкий бриз и девушка, лежащая на нем, все это было пределом его земных желаний. Они шумно овладели друг другом и замерли. Спустя несколько минут Бетти привела его на площадку, с которой можно было оглядеть всю южную часть долины. Она нежно поцеловала его, затем вернулась к столу в ожидании своего массажа.
А Баррингтон погрузился в сон без сновидений.
Час спустя Бетти вернулась к нему, и они вновь слились в экстазе, на сей раз не столь поспешно, медленнее и нежнее. Когда они пришли в себя, Бетти потянула его за руку. «Я хочу поплавать», заявила она. «Пошли со мной».
Слегка сопротивляясь, он позволил ей вернуть себя голого на дорожку, ведущую к бассейну. В голове пронеслось, что с тех пор, когда он принимал душ в полицейской академии, ему не случалось показываться на людях в чем мать родила, но тогдашние обстоятельства были не столь привлекательными. Он нырнул в бассейн и проделал пару ленивых гребков рядом с Бетти.
«Не хочешь сыграть в теннис»? спросила она, когда они остановились.
«Ни в коем случае», ответил он. «Я не согласен напрягаться снова после того, как мы так расслабились. Как, насчет завтра»?
«Ладно, давай завтра», ответила она.
Они лежали нагие в шезлонгах возле бассейна, пили экзотические фруктовые соки и наблюдали за другими гостями, проходящими мимо.
«Знаешь кого-нибудь из них»? спросил Стоун.
«Ни души и очень этому рада».
«Я тоже».
Меньше всего он хотел бы нарваться здесь на знакомого.
Бетти поймала его плотоядный взгляд, обращенный на проходившую мимо очень красивую девушку. «Смотреть можно», сказала она, «трогать нельзя».
На закате они оделись к ужину, и еда была самой изысканной. Стоуну никогда не доводилось пробовать что-либо подобное. Из особого списка Калифорнийских вин он выбрал замечательное Каберне. Он заметил, что другие пары подтягиваются к примыкающей к столовой террасе, и когда они закончили ужинать, Стоун и Бетти тоже направились туда. Вскоре начался фейерверк, продолжавшийся четверть часа. Глубокая ночь пустыни раскололась яркими взрывами и сверкающими вспышками разноцветных огней. Когда фейерверк закончился, все разошлись, и вскоре терраса опустела. Бетти со Стоуном, взявшись за руки, последними пошли в свой коттедж.
Утром они играли в теннис, и Бетти оказалась очень хорошим игроком.
«Могу поспорить, что ты выигрываешь у большинства мужчин, с которыми играешь», заметил он, когда они закончили игру.
«Я побеждаю всех мужчин, с которыми играю», парировала Бетти, подавая ему полотенце.
После ланча Бетти сказала, что им пора возвращаться.
«Эти ребята хотят, чтобы все уехали во второй половине дня, и они могли подготовиться к следующей неделе, и предоставить служащим возможность отдохнуть».
«Я оплачу счет», сказал Стоун.
«Нет, я».
«Здесь все очень дорого. Давай заплатим пополам».
Она рассмеялась. «Расплатишься сексом».
«Я твой должник».
«Бесспорно»!
Когда они спустились с горы и выехали на дорогу, ведущую в Лос Анжелес, он начал задавать вопросы. «Прости, я должен спросить. Что именно сказал тебе в пятницу Вэнс»?
«Немного, что весьма необычно. Он приехал утром и закрылся в своем офисе, сказав, чтобы я ни с кем его не соединяла».
«Кто звонил»?
«Луи Ригенштейн, но те двое не звонили», ответила она. «Я знаю, что тебе это надо знать».
«Вэнс пробыл там целый день»?
«Он не уезжал вплоть до позднего вечера, обедал у себя за письменным столом. Это было совершенно на него непохоже. Обычно он обедает с кем-то из друзей, часто с Луи, и, обычно после окончания съемок, он в прекрасном настроении. Но не в прошлую пятницу».
«Ты когда-нибудь видела его таким»?
«Нет. По-моему, он был обеспокоен, я никогда прежде не видела его в таком настроении. По своей натуре он не из тех, кто переживает».
«Сделал ли он хоть малейший намек на то, чем расстроен»?
«Нет. В течение дня он почти не разговаривал со мной».
«Должно быть, это все из-за Аррингтон».
«Может быть».
«Мой друг - полицейский, Рик Грант, думает, что у нее, возможно, роман. Как, по-твоему, такое возможно»?
«Почему бы и нет. Меня лично удивляет, когда женатые пары не имеют романов на стороне».
Когда они попали на Десятый хайвэй, сокращающий путь в Лос Анжелес, Стоуну на секунду почудилось, что он видит серебристый Линкольн в четверти мили за собой, но он не был точно уверен.
Остаток пути прошел в молчании и после того, как проехал пару раз вокруг квартала, чтобы удостовериться, что за ними нет слежки, Стоун высадил Бетти возле ее дома. И поехал к своему отелю.
Когда он вошел в номер, у него моментально возникло ощущение, что помимо горничной здесь побывал кто-то еще. Он осторожно прошелся по комнатам, готовый ко всему, пересмотрел свои вещи, чтобы убедиться, что ничего не тронуто. Номер был чист, как после посещения горничной, но все же была одна аномалия. На стойке бара стоял стакан, который он там точно не оставлял. Стоун взял его двумя пальцами за донышко и поднес к свету. На поверхности стакана были отпечатки пальцев, причем, явно не его.
25
На следующее утро Баррингтон проснулся поздно и, одевшись, пошел на кухоньку. Нашел пластиковый пакет, опустил в него стакан и вышел на улицу. Из машины он позвонил Рику Гранту.
«Рик, это Стоун. Не могли бы мы встретиться на полминуты? У меня для тебя кое-что есть».
«Ты где»?
«В Западном Голливуде».
«Можешь найти на своей карте полицейское управление»? Он продиктовал адрес.
«Записал».
«Там на противоположной стороне улицы есть такая маленькая кафешка. Я буду минут через двадцать».
Стоун разыскал заведение, и Грант подошел к его машине. «В чем дело»?
Баррингтон вручил ему пластиковый пакет. «В нем стакан из моего отеля с отчетливыми отпечатками пальцев. Можешь выяснить, кому они принадлежат»?
«Конечно».
«Звони на мой мобильник», сказал, отъезжая, Стоун. Было только одно место, где он мог отыскать следы Аррингтон, и он направился прямо к Марина Дел Рэй. Он запарковал машину, зашел в свечной магазин, купил пару кроссовок, легкую куртку, которую носят яхтсмены, широкополую шляпу и солнечные очки, потом достал из машины бинокль и вышел на прогулку. Хотя для маскировки этого было явно недостаточно, все же лучше, чем разгуливать в деловом костюме.
Он начал с рампы, возле которой в прошлый раз был запаркован автомобиль Аррингтон, и стал осматривать каждый понтон, приветствуя всех, кто обращал на него внимание. Стоун следил за каждым судном, начиная от маленьких яхт и заканчивая гигантскими плавучими дворцами. Он не знал наверняка, чего, собственно, высматривает, но надеялся, что ему поможет случай. Кто знает, может, ему удастся увидеть Аррингтон. Он потратил два часа на разглядывание понтонов, иногда останавливаясь у автоматов с прохладительными напитками и пытаясь осмотреть каждую лодку в огромной бухте, но безрезультатно.
Устав от этого занятия, он решил вернуться на свою стоянку, рассчитывая наблюдать оттуда за проходящими мимо судами. Он уже почти дошел до рампы, когда его ноги словно приросли к земле. Она находилась на борту сорокафутовой моторной яхты, принимая солнечные ванны, и он увидел ее только потому, что она поднялась, чтобы перевернуться на другую сторону, поправляя рукой, сползшие вниз бикини. Девушка отвернулась от него, так что он не мог разглядеть лица, но, тряхнув головой, она отбросила на плечи свои длинные темные волосы, и это был знакомый ему жест. Теперь, увы, она уже вновь лежала на палубе, невидимая снизу.
Первым его порывом было забраться на борт яхты, подняться на верхнюю палубу и увидеть ее лицо, но он передумал. Взглянул на название судна, Палома, и порт приписки, Авалон, который, как он помнил, находился на острове Каталина. Если он задержится здесь чуть дольше, это может броситься в глаза, поэтому он пошел к рампе и вышел на стоянку машин. Сейчас Стоун находился на несколько футов выше, но, обернувшись к яхте, мог рассмотреть очень немного. Большая часть тела девушки была заслонена поручнями верхней палубы. Он достал из автомобиля бинокль, вернулся к автомату со льдом, который был его самым высоким насестом, и взобрался наверх. Начав сканировать бухту, он моментально нашел Палому и сфокусировал внимание на девушке. Ему удалось увидеть обнаженную спину, которая казалась до боли знакомой. Он слез вниз и направился к своему автомобилю. Насколько он понимал, у него было три варианта: дождаться, пока она не спуститься пониже и он сможет лучше рассмотреть ее; дожидаться в машине, пока она покинет судно и, наконец, встретиться с ней с глазу на глаз. Первые два варианта были не слишком привлекательными. Будучи копом, он не любил сидеть в засаде, и после ухода на пенсию, предпочитал платить за это другим. Третий вариант тоже порождал сомнения. Если девушка – не Аррингтон, то, смотря, как она среагирует, дело могло бы дойти до его ареста. С другой стороны, если она – Аррингтон, что он ей скажет?
Она бросила его ради другого. Они уже несколько месяцев не разговаривали друг с другом. Она была беременна, или сказала, что была и, возможно, ребенок был от него, но она не считала нужным сказать ему. Она, очевидно, предпочла, покинуть мужа ради любовника и, при данных обстоятельствах, вовсе не должна гореть желанием увидеть его. Если по-честному, он хотел, чтобы она была рада видеть его. Он не мог заставить себя просто подойти к ней вот так, без предупреждения.
Неожиданно его дилемма разрешилась. Он увидел, как она встала, застегнула лифчик и ушла с верхней палубы, но все это произошло так, что он видел только ее спину. Собиралась она покинуть судно или только спуститься вниз на ланч? Он решил выждать, и его ожидание было вознаграждено. Она появилась, идя по понтону по направлению к нему.
Он припал к биноклю, сфокусировал его, но теперь мешал какой-то пароходик, потом машина, потом между ними появились другие объекты. К моменту, когда она спустилась с рампы, он вновь мог видеть только ее спину, и она начала удаляться. Стоун выскочил из автомобиля и последовал за ней.
Она пошла по направлению к свечному магазинчику, обошла его, и, когда Баррингтон показался с другой стороны здания, то увидел, как она входила в ресторан. Он ускорил шаг и, когда подошел к дверям, увидел, как она садится за стойку бара, и вновь к нему спиной. Что ему еще оставалось? Он вошел в ресторан, занял стул через два от нее и посмотрел на ее лицо, отражавшееся в зеркале.
Она сняла солнечные очки, и их глаза встретились. Стоун среагировал, как будто в глаз попала соринка. У девушки и Аррингтон был одинаковый рост, сложение и волосы и больше ничего общего.
Она заметила его реакцию. «На меня так неприятно смотреть»?
«Простите», ответил он, потирая глаз, «должно быть, в глаз попала ресница. И смотреть на вас вовсе не неприятно».
Она позволила себе слабо улыбнуться и затем погрузилась в изучение меню.
«Не можете ли что-либо порекомендовать. Я здесь впервые», попросил он.
«Здесь замечательный чизбургер с беконом», сказала она. «Если вам позволяет ваш холестерол».
«Звучит неплохо». Он сделал глубокий вздох и постарался говорить, как ни в чем не бывало. «Почему бы не заказать прямо со столика»?
Она оценивающе взглянула на него, и, очевидно, оценка была хорошей. «Если вы угощаете», сказала она, слезла со стула и пошла к столику.
«Меня зовут Джек Смисвик», представился он, протянув ей руку.
В ответ она протянула свою руку. «Барбара Тирни».
Появилась официантка, и они оба заказали по порции чизбургера с беконом и пиво.
«Вы сказали, что здесь впервые»?
«Так точно».
«А из каких мест»?
«Из Нью-Йорка».
«И что вас занесло в Лос Анжелес»?
«Мне когда-то доводилось бывать здесь по делам, и так здесь понравилось, что вот думаю тут поселиться».
«А какого рода дела»?
«Я – адвокат – или, скорее, им был. Теперь я – инвестор». Он подумал, что должен произвести правильное впечатление. «А кто вы»?
«Я – актриса. Приехала сюда из Чикаго несколько месяцев назад».
«Брать приступом Голливуд»?
«Типа того. Джек, какого рода жилье вы подыскиваете для себя»?
«Еще не решил. Слышал, что Марина Дел Рей – неплохое местечко, а я люблю корабли».
«Так отчего же, не купить судно и не жить на нем»?
«Это мысль. А вы сами живете на борту»?
«В настоящий момент, да. А яхта принадлежит другу».
«Я бы с удовольствием посмотрел на нее».
«Друг не любит, чтобы я принимала гостей на борту».
«Понимаю».
«Правда»?
«Может и нет. Мне нужно помочь понять».
«Вы понимаете».
«Ну, в общем, да».
Им принесли чизбургеры, и оба молча ели.
Стоун не был уверен, что ему делать со всем этим. Была ли Барбара Тирни девушкой, сидевшей за рулем машины Аррингтон? Или просто девушкой, живущей на борту судна ее друга»?
Барбара покончила с чизбургером и допила последний глоток пива. «Моего друга сейчас нет в городе», сказала она.
26
Стоун следовал за Барбарой Тирни до рампы к понтонам, затем от понтонов к Паломе. Он оказался на борту необычайно красиво отделанной моторной яхты, довольно новой, как ему показалось, и, судя по доске приборов на капитанском мостике, очень хорошо оснащенной.
«Кто владелец»? спросил он.
«Мой друг».
«А он кто»?
«Он предпочитает не афишировать свое имя», холодно произнесла она. «Он женат».
«О, в таком случае я чувствую себя гораздо свободней».
«Послушай», сказала она, перейдя на «ты», «я предложу тебе выпить, но чувствую себя весьма неуютно с тобой на борту. Мой друг приходит и уходит в неопределенное время, и никогда нельзя с уверенностью сказать»…
«Конечно, я понимаю. Как насчет того, чтобы поужинать вечером на берегу»?
«Мне это больше по душе», заметила она. «Где ты остановился»?
«В отеле Бел-Эйр», солгал он.
«Я слышала, там очень красиво. Почему бы нам там не поужинать»?
«Отлично. Я закажу столик. У тебя есть машина»?
Она покачала головой. «Я пользуюсь машиной друга, когда он в городе, но»…
«Тогда я приеду за тобой в семь».
«Хорошо, я буду возле свечного магазинчика».
Стоун подал ей руку, и она протянула свою, но потом легонько поцеловала его в губы. «Буду ждать с нетерпеньем», сказала она.
«И я тоже». Он сошел на понтон и двинулся по направлению к своему автомобилю. Усевшись за руль, позвонил Рику Гранту. «Есть что-либо по отпечаткам пальцев»? спросил он.
«А я как раз собирался тебе звонить», ответил Грант. Отпечатки принадлежат Винсенту Манкузо – три ареста, один за спекуляцию, и два – за незаконные операции с недвижимостью, причем, последний восьмилетней давности, без осуждения. Типично мафиозные преступления, хотя он и не значился в наших списках организованной преступности. Я завел на него дело».
«У тебя имеется описание»?
«Сорок шесть лет, рост - шесть футов один дюйм, вес – двести двадцать пять фунтов, волосы темные».
«Похож на многих других».
«В следующий раз, когда мы встретимся, я принесу тебе его особую метку».
«Где-либо работает»?
«По данным двухлетней давности он владеет, или владел магазином деликатесов в Голливуде, под названием Винни. Находится на Сансет Стрип». Он продиктовал адрес.
«Записал. У меня есть другая просьба».
«Валяй».
«Можешь проверить, на кого зарегистрировано судно»?
«Могу. Но это займет день или два. У нас нет прямого доступа к базе данных. Мне надо обратиться к ведомству Береговой охраны».
«Яхта называется Палома, из порта Авалон. Это моторное судно длиной примерно в сорок футов. Буду особо признателен, если они поторопятся со сведениями. Я не уверен, что не гоняюсь за дикими гусями».
«Постараюсь сделать все, что смогу».
«Полагаю, мне надо сменить отель с учетом того, что Винсент Манкузо крутится возле моей комнаты в Ле Парке».
«И куда ты переезжаешь»?
«В Бел-Эйр, если у них есть номера. Я зарегистрируюсь под именем Джек Смисвик».
«В этой жизни приходится крутиться».
«Ну, по крайней мере, я это делаю с помощью чужих денег».
«Так, конечно же, лучше. Я позвоню тебе на мобильник».
Стоун разъединился, включил зажигание и направился к Сансет Бульвару. Он нашел магазин деликатесов Винни, запарковал машину, вошел и огляделся. Хотя еще было время ланча, народу было немного, и он понимал, почему. Место показалось довольно грязным и непривлекательным. Он заказал диетическую Колу на вынос, и, когда платил, заметил как вошли двое крутых братков, и, не замеляя шага, прошли через дверь, на которой было написано ТОЛЬКО ДЛЯ СОТРУДНИКОВ. Стоун подумал, а не держит ли Винни здесь контрабанду.
Он вышел, выбросив напиток в мусорную корзину, сел за руль и отправился в отель. По пути позвонил в Бел-Эйр и заказал маленький номер. Приехав в Ле Парк, он подошел к стойке администратора и положил на нее тысячу баксов. «Я хотел бы воспользоваться вашим гостеприимством еще несколько дней».
«Конечно, мистер Смит», сказал служащий, спрятав наличные.
«Я собираюсь приезжать и уезжать, так что скажите горничной, чтобы не беспокоилась, не обнаружив мои вещи в номере».
«Нет проблем. О, вам звонила мисс Бетти Саусард».
Стоун зашел в свой номер и позвонил Бетти.
«Обедаем вечером»? спросила она.
«Не могу. Как насчет завтра»?
«Ладно».
«Что-нибудь случилось о чем мне следует знать»?
«Нет. Вэнс не приходил в офис. Иногда, когда нет съемок, он остается дома, так что сегодня все было спокойно».
«Тогда, давай, поговорим завтра». Он повесил трубку, собрал свои вещи, и понес их в гараж. Пятнадцать минут спустя, он уже регистрировался в отеле Бел-Эйр.
«С возвращением, мистер Баррингтон», сказала женщина, стоящая за стойкой администратора.
«О, по личным соображениям, я хотел бы называться Джеком Смисвиком».
«Конечно, как пожелаете».
«Вы можете попросить об этом телефонного оператора»?
«Несомненно».
«А если кто-нибудь позвонит и попросит мистера Баррингтона, пусть говорят, что такой здесь не проживает».
«Понимаю», сказала она. «Многие из наших гостей часто путешествуют инкогнито».
Стоун последовал за портье в свой номер и отдал ему отутюжить часть вещей. Потом связался со своей секретаршей и сообщил ей новое имя и адрес.
«Что, если Вэнс Калдер позвонит еще раз»? спросила она.
«Скажи ему, что я уехал на несколько дней в Хэмптонс, но что ты ожидаешь от меня звонка. Тебе, наверное, нравится разговаривать с Вэнсом Калдером, не так ли»?
«Ну»…Она подавила смешок.
Он повесил трубку и постарался проанализировать, зачем он ведет эту игру с Вэнсом. Если кто-то интересовался его номером в отеле, значит, кто-то знал, что он все еще в Лос Анжелесе, и этот кто-то мог рассказать Вэнсу. Смена отеля, возможно, была неплохой идеей на то время, что он держал за собой номер в Ле Парк. Он устал от людей, которых не знал, но которым было известно его местонахождение. Это становилось все более раздражающим.
Точно в семь он подъехал к магазину свечей на Марина Дел Рей. Барбара Тирни задержалась всего на десять минут.
«Жаль, что тебе пришлось ехать за мной так далеко», сказала она ему. «Я бы рада приехать сама, если бы машина друга была на месте».
«А какую машину водит твой друг»?
«Порше».
Порше? Черт. Может, это не та девушка? «Ну, а если бы твой друг был здесь, мы бы с тобой не ужинали, ведь так»?
«Не обязательно. Я - достаточно свободная женщина».
«Рад это слышать».
«Я стараюсь избегать мужчин , которые требуют. Лично меня это раздражает».
«Буду стараться изо всех сил тебя не раздражать», сказал в ответ Стоун, сворачивая к Каменному Каньону.
«Ты всегда останавливаешься в Бел-Эйр»?
«Всегда. Это мой дом вдали от дома».
Они подъехали к стоянке отеля, отдали служащему машину и прошли по мостику, ведущему в отель. В ручье под ними проплывали лебеди.
«У тебя определенно хороший вкус на отели», сказала Барбара.
Стоун взял ее за руку. «У меня также хороший вкус на сотрапезников».
«О-о-о, тебе следовало бы быть актером», сказала она.
«Ты далеко не первая, от кого я это слышу», усмехнулся Стоун.
27
Их посадили за банкетный столик в углу просторного зала, взяли заказ на напитки. Стоун был голоден и погрузился в меню.
«Мистер Смисвик, могу я принять ваш заказ»? спросил официант.
Прошло несколько секунд, прежде чем Стоун отреагировал. «Подождите минутку, хорошо? И, будьте добры, принесите список вин».
«Копченый лосось – отличная штука», сказала Барбара, и вдруг воскликнула: «О-го»?
«Стоун повернулся к ней. «Что»?
«Бог мой»! едва прошептала она, «взгляни, кто сюда пожаловал»!
Он посмотрел куда она указала. За круглым столом рассаживались Вэнс Калдер и группа из шести человек.
«Мне никогда не доводилось лично видеть его, а тебе»?
Стоун поднял список вин, чтобы прикрыть лицо. «Ну, мне он не настолько интересен, как тебе». Он опустил список достаточно низко, чтобы видеть остальных гостей, и ситуация стала еще хуже. Рядом с ним сидела Бетти Саусард. «О, господи»! пробормотал он.
«Что»?
«Ничего, я просто попытался произнести название этого вина. Думаю, что где-то читал о нем». Он попал в ловушку - Вэнс и Бетти сидели так близко. А встреча с ними совершенно не входила в его планы.
«Я думаю, подойду и поздороваюсь с ним», сказала Барбара.
«С кем»?
«С Вэнсом Калдером».
«Барбара, мне кажется, тебе не следует этого делать».
«Почему бы и нет»?
«В отеле много знаменитостей, и их охраняют от посторонних».
«О, все будет в порядке», сказала она, отодвигая столик. «У нас есть общий друг». Она встала и направилась к столу Вэнса прежде, чем Стоун мог ее остановить.
Баррингтон видел, как Барбара прошла между столиками и подошла к подлокотнику кресла Вэнса. Вэнс взглянул на нее. К ним устремился метрдотель. Барбара заговорила. К большому изумлению Стоуна, Вэнс поднялся, пожал ей руку и стал представлять остальной компании. Все глаза были прикованы к прекрасной брюнетке. И Стоун решил: сейчас или никогда. Он оттолкнул столик, поднялся и быстро миновал помещение, держась как можно дальше от стола Вэнса и моля бога, чтобы никто не отвлекался от созерцания Барбары. Оказавшись в зале, расположенном между баром и рестораном, он рискнул обернуться. Барбара все еще привлекала всеобщее внимание. Стоун остановил метрдотеля. «Я плохо себя чувствую», сказал он. «Не будете ли вы столь добры попросить мою даму, мисс Тирни, позвонить мне в номер»?
«Конечно, мистер Смисвик. Надеюсь, у Вас скоро все пройдет».
«Спасибо», сказал Стоун и покинул ресторан, постаравшись не пройти мимо окна по пути в свой номер. Не успел он войти, как зазвонил телефон. «Хэлло»?
«Джек? Что с тобой»?
«Барбара, прости, что должен был уйти. Наверное, во время ланча съел что-то не то».
«Мы оба ели одно и то же, и со мной все нормально».
«Я в таком состоянии уже дня два. Слушай, не возражаешь, если мы перенесем ужин ко мне в номер? Если тебе это неудобно, я могу заказать такси, чтобы тебя отвезли к причалам, но я, в самом деле, считаю, что сегодня мне лучше оставаться дома».
«Хорошо», решила она. «Как тебя найти»?
Стоун объяснил, как до него добраться, повесил трубку, снял пиджак, оставил дверь приоткрытой и пошел в ванную.
«Джек»? позвала она из-за двери.
«Заходи. Я уже выхожу». Он побрызгал немного воды на лицо, затем схватил полотенце и вышел, на ходу вытирая лицо. «Прости, думаю, сейчас я уже в полном порядке». Он направился к дивану. «Присаживайся». Он протянул ей меню. «Хочешь выпить»?
«Скотч со льдом, пожалуйста», ответила она, разглядывая меню.
Стоун налил ей скотч, а себе бурбон.
«Может, тебе не стоит пить»? засомневалась она.
«Да, ничего не будет», ответил он.
«Мне копченого лосося и цыпленка», сказала она.
Баррингтон сделал заказ по телефону и сел рядом с ней. «Итак, Вэнс Калдер вспомнил тебя»?
«Он вспомнил моего друга», ответила она. «У них общие дела».
«А чем он занимается»?
«Финансами».
«Какого рода финансами»?
«Не могу сказать наверняка, но он имеет дело с большими суммами денег. А сейчас он в Мексике».
«А-а».
«Ты бывал в Мексике»?
«Нет, и скорее всего, с учетом моих желудочных проблем, вряд ли буду».
Она рассмеялась и поцеловала его. «Знаешь, я , кажется, предпочитаю ужинать здесь, а не в ресторане».
Стоун ответил на ее поцелуй. «Я тоже».
Было уже далеко за полночь, когда Стоун выбрался из постели и на цыпочках прошел в гостиную. Барбара крепко спала. Он нашел ее сумочку, раскрыл ее, и вытащил кошелек. Стоя возле окна, с помощью уличного освещения, рассмотрел его содержимое. Она и вправду была Барбарой Тирни, о чем свидетельствовали иллинойские водительские права, и она действительно была актрисой, согласно ее карточке Гильдии Актеров Кино. Он положил кошелек назад и еще несколько секунд покопался в сумке, но не обнаружил ничего интересного, всего лишь обычные женские принадлежности. Он положил сумку на то же место, откуда взял ее и тихонько прокрался назад в постель. Барбара перевернулась и потянулась к нему.
«Еще», попросила она.
«Непременно», ответил он.
* *
*
Стоун проснулся от звонка в дверь, и Барбара вызвалась открыть дверь. Он вновь повалился в кровать. Через минуту она вкатила в комнату столик на колесиках.
«Я заказала тебе плотный завтрак», сказала она.
«Спасибо», ответил он, садясь и приспосабливая подушки. Он впился зубами в яичницу с беконом, роскошь, которую редко себе позволял. «Сперва чизбургер с беконом, теперь вот яичница с беконом», заметил он. «Если я буду с тобой и дальше, то точно заработаю сердечную недостаточность».
«О, я, право, не знаю», отреагировала она, поглощая свой завтрак. «Мне лично кажется, что ты в очень хорошей форме».
«Это потому, что, когда я не с тобой, то веду аскетический образ жизни».
Она откинулась назад и захохотала. «Мне это нравится»! закричала она. «Ты был девственником, пока не встретил меня, верно»?
«Абсолютно. Ты научила меня всему, что я теперь знаю».
Она отставила свою тарелку и его тоже. «Ну, я должно быть, чертовски хорошая учительница», хихикнула она.
«Вне всякого сомнения».
«Так, класс, давайте посмотрим, что мы должны пройти сегодня утром»?
«Целиком полагаюсь на вас, мадам».
«Ну, мы уже проходили позиции один, два и три».
«Что-то не припоминаю позицию три», сказал он.
«Видно ты можешь усваивать материал с помощью многократного повторения».
«Это всегда лучший способ, не так ли»?
«Ну, это один из способов».
«Не лучший способ»?
«Иногда, дорогой, ты должен импровизировать».
«Импровизировать? Как это делается»?
«Вот так», сказала она, «для начала»...
«Очень хорошее начало. Каков же основной курс»?
«Ты не готов к главному курсу».
«Думаю, скоро буду готов».
«И я тоже так думаю», закричала она. «До чего же хороший ученик»!
«Стараюсь из всех сил».
«Давай, а не то придется повторить курс снова».
«О, господи, простонал Стоун, «не думаю, что я в состоянии повторить курс».
«Посмотрим», отозвалась она.
28
Было около одиннадцати, когда, Стоун, опустошенный сексуальными утехами и совершенно обессилевший, отвез Барбару Тирни назад к Марина Дел Рей. Не успели въехать на стоянку, как, едва дыша, она прикрыла рот рукой.
«О, черт»! проговорила она.
«Что такое»?
«Друг вернулся. Там стоит его Порше. Что мне делать? Я не могу показаться на борту, поскольку провела ночь в городе».
«Гм», сказал Стоун, пытаясь помочь. Внезапно у него появилась идея. «Отчего бы тебе не забежать в магазин и не купить себе шорты или что-то в этом духе. Переоденься и скажешь, что ты вышла прогуляться». Он дал ей двести баксов.
«Ты умница»! сказала она. «Слава богу. Послушай, тебе лучше поскорее исчезнуть, пока кто-либо не увидел нас вместе». Она наклонилась и поцеловала его, потом порылась в сумочке, нашла клочок бумаги и написала номер телефона. «Можешь по нему звонить», сказала она, передавая бумажку, «но только днем и»…
«Если подойдет мужчина, повесить трубку».
«Верно».
«Прежде, чем ты уйдешь», попросил он, «удовлетвори мое любопытство».
«А именно»?
«На днях я находился в свечном магазине, и, кажется, видел тебя отъезжающей в Мерседесе. «Чей был автомобиль»?
«Не знаю, о чем ты говоришь», сказала она. «Пока». Она выскочила из машины и побежала по направлению к магазину.
Прежде, чем отъехать, Стоун записал номерной знак Порше, на котором было написано БОЛЬШИЕБАКСЫ. Он вынул мобильный телефон и набрал номер Рика Гранта.
«Лейтенант Грант».
«Рик, это Стоун».
«Привет. Мне пообещали еще до начала ланча дать сведения по регистрации судна».
«Кое-что еще. Не мог бы ты уточнить для меня номерной знак автомобиля и номер телефона»?
«Конечно».
«Там написано: БОЛЬШИЕБАКСЫ». Он продиктовал номер телефона.
«Ну, это не отнимет много времени».
«Как насчет ланча»?
«Нет вопросов. Увидимся через час на углу Грэнж и Мелроуз». Он объяснил Стоуну, как туда добраться.
«Хорошо».
«К тому времени у меня будет информация по судну».
«До встречи». Стоун разъединился и поехал в сторону Биверли Хиллс.
Они снова устроились в саду. Стоуну нравилось обедать на свежем воздухе, что редко случалось с ним в Нью-Йорке.
«Окей», сказал Рик, вытаскивая записную книжку, «номера, которые ты мне дал, зарегистрированы на Мартина Барона, проживающего на Биверли Драйв в Биверли Хиллс. Он является главой некой фирмы под названием Финансовые Услуги Барона. Номер телефона, который ты мне дал, записан не на Барона. Он относится к добавочному номеру, приписанному Марина Дел Рей. И обозначает принадлежность к судну».
«Как насчет Паломы»?
«Корабль гораздо интереснее. Он зарегистрирован на имя Абалоне Фишерис, производителя консервированных морепродуктов».
«Что ж тут такого интересного»? спросил Стоун.
«Я вытянул кое-что насчет Абалоне из финансовых отчетов. Это консервы, не спорю, но также и крупный холдинг. Он владеет, помимо прочих бизнесов, двадцатью двумя процентами акций банка Сэйф Харбор. Кроме того, ему принадлежит семьдесят пять процентов Финансовых Услуг Барона. Сам Мартин Барон владеет оставшимися двадцатью пятью процентами».
«Консервный завод владеет банком и финансовой кампанией»?
«Ты не понимаешь. Тебе приходилось слышать об Уоррене Баффетте»?
«О самом богатом американце? Конечно».
«Его главный холдинг – Беркшир Хэсэвэй - текстильная фабрика. Много лет назад он купил компанию, а также инвестировал многие другие компании, такие как Кока-кола, и сейчас владеет миллиардами».
«Да? А кто владеет Абалоне Фишерис»?
«Онофрио Ипполито и Дэвид Стармак. Это их версия Беркшир Хасэвэй».
«Аааааа».
«Вот я и подумал, что тебе все это понравится».
«Кажется, всякий раз, когда я переворачиваю очередной камень, под ним оказывается Ипполито».
«Почему ты интересуешься судном»?
«Когда твои ребята обнаружили машину Аррингтон возле побережья, за рулем была девушка, и та же самая девушка, по-моему, живет на борту Паломы. Она – игрушка в руках Мартина Барона, который, кстати, женат. Сможешь что-либо раскопать насчет Барона»?
«Смогу, если на него заведено дело».
«Благодарю». Стоун вытащил из кармана заранее приготовленные сотенные бумажки и вложил их в карман куртки Гранта. «Кое-что за услуги».
«Спасибо».
«Кстати, вчера я оказался на Стрипе возле магазина деликатесов Винсента Манкузо. Могу поклясться, что там что-то происходит».
«Я сообщу об этом кому следует», сказал Грант. «Стоун, меня беспокоит одна вещь».
«Что именно»?
«Что было нужно Манкузо в твоем гостиничном номере»?
«Это и меня беспокоит».
«Ты переехал туда из дома своей подружки, верно? Секретарши Калдера»?
«Так точно».
«Кто еще мог знать, что ты переехал туда»?
«Моя секретарша, Дино и мой друг- адвокат из Нью-Йорка».
«Ни Дино, ни твой друг- адвокат, не могли упомянуть об этом кому-то, кто знает Манкузо, как думаешь»?
«Совершенно исключено».
«Тогда остается девушка».
Стоун покачал головой. «Я думал об этом. Скорее всего, Манкузо с его приятелем проследили за нами по пути в отель».
«О, я чуть не забыл», сказал Грант, сунув руку в карман, «здесь фото Манкузо».
«Стоун взглянул на фотографию. «Сейчас он старше и полнее, но это точно тот самый парень, который сидел за баранкой Линкольна и следовал за мной накануне ночью».
«И ты считаешь, он вел тебя до отеля»?
«Да, так оно, скорее всего, и было».
«Нет, не так».
«Что ты имеешь в виду»?
«Ты сказал, что сменил машину в агентстве по аренде и просил агента говорить, что он отвез тебя в аэропорт, если кто-либо будет спрашивать».
«Верно», заметил Стоун. Ему не понравилось к чему клонил Рик.
«Предположим, что он сделал, как ты просил, тогда «хвост» автоматически отпадает, не так ли»?
«Нет, в случае, если Манкузо проследил за мной до агентства и видел, как я уехал на седане».
«Ты чувствовал за собой «хвост»?
Стоун покачал головой. «Если бы это было так, я бы сказал, что Манкузо всего за сутки резко улучшил технику преследования».
«Тогда остается девушка».
«Мне трудно в это поверить».
«Думаешь, девушка в связи с Калдером»?
«Она была, сама рассказала мне».
«Окей, итак, она бывшая подружка Калдера и работает на него. Он – основа ее существования»?
«Насколько мне известно».
«Как долго ты с ней знаком»?
«Несколько дней».
«Где ты полагаешь, проходит граница ее лояльности»?
«Она ясно дала понять, что главный приоритет для нее – Калдер, но также знает, что я не собираюсь ему навредить. Бог мой, я ведь стараюсь найти его жену».
«Калдер видит в этом угрозу, не так ли»?
«Что ты имеешь в виду»?
«Я имею в виду, что он постарался выдворить тебя из города, разве не так»?
«Да, верно».
«Стало быть, он думает, что твое присутствие в Лос Анжелесе – не в его интересах».
«Похоже, что так».
«Если он так думает, то почему бы Бетти тоже не быть того же мнения»?
«Звучит убедительно», сказал Стоун, в душе не желая допустить эту мысль.
«Позволь мне задать тебе еще один вопрос: где ты был, когда Манкузо находился в твоем гостиничном номере»?
«Я был на курорте, расположенном в пустыне».
«Один»?
«Нет».
«Кто был с тобой»?
«Бетти Саусард», ответил Стоун.
«И чья была идея отправиться туда»?
«Бетти».
«Стоун, я считаю, ты позволяешь пенису мыслить за тебя», сказал Рик, «но не забывай о том, что у пениса нет мозгов».
29
Стоун встретился с Бетти Саусард в итальянском ресторанчике под названием Валентино. Он намеревался заехать за ней домой, но она настояла на встрече именно в ресторане. У входа она обняла и поцеловала его. Вскоре их проводили к столику, и они заказали себе напитки.
«Как дела»? спросила она.
«Не скажу, что хорошо», ответил Стоун. «Я все время толкусь на одном и том же месте. Вот и думаю, а не собрать ли мне шмотки и вернуться в Нью-Йорк».
«Я буду чувствовать себя брошенной», потягивая Мартини, сказала она.
«Спасибо на добром слове, но все, что я делаю, это ловлю свой хвост и не могу решить эту головоломку».
«Аррингтон вернулась домой», сказала она.
«Когда»? моргнул Стоун.
«Очевидно, вчера. Вэнс пришел в офис, насвистывая веселую мелодию, и попросил, чтобы я заказала для него цветы».
«Забавно, но, кажется, вчера вечером я лицезрел Вэнса», добавил он, «и тот был один».
«Где»?
«Я обедал со своим другом, Риком Грантом, в греческом ресторане, и, могу поклясться, видел его за рулем Бентли».
«Она покачала головой. «Вэнс с Аррингтон вчера ужинали в отеле Бел-Эйр с несколькими владельцами акций Центурион. Я лично зарезервировала им стол».
Эта ложь взорвала Стоуна изнутри. «Должно быть, мне померещилось».
«Вовсе нет. В городе, по меньшей мере, еще пара точно таких же Бентли. Ты видел один из них».
«Что ж, рад, что она вернулась».
«Вэнс думает, что ты в Нью-Йорке», сказала она. «Он продиктовал слова благодарственного письма, чтобы я послала его еще сегодня».
«Я хотел бы, чтобы он продолжал так думать. После того, как нас преследовали от ресторана на той неделе, мне бы хотелось, чтобы все, кроме тебя, думали, что я уже в Нью-Йорке».
«Понимаю», кивнула она. «Давай закажем»?
Оба заказали салат Цезарь и тарелку оссо бакко, и Стоун заказал еще бутылку Мази Амероне 91-го года. «Это отличное вино», сказал он. «Думаю, оно тебе понравится».
«Дорогой, ты выглядишь немного подавленным», сказала Бетти, поглаживая его ляжку большим пальцем ноги.
«Я чувствую себя не в своей тарелке всякий раз, когда впустую трачу время», ответил он.
«Надеюсь, не все было пустой тратой времени». Она запустила палец ноги ему в промежность.
Он улыбнулся. «Конечно же, нет. В своем роде, это было необыкновенно приятное путешествие».
«Ну, если это будет наша последняя ночь вместе, я постараюсь сделать ее незабываемой», заверила она.
«Они все были незабываемыми», сказал он. «Особенно уикенд на горе».
«Я бы дала тебе их нигде не обозначенный телефон», сказала она, но при условии, что ты ни с кем, кроме меня туда не поедешь».
Им принесли еду, и Бетти убрала палец назад в туфлю.
«Я оставила пару сообщений для тебя в Ле Парк», сказала она. «Почему ты не перезвонил»?
«Извини, я не подходил к столу в кабинете. Из гаража я прошел прямо к себе в комнату. Что-нибудь важное»?
«Я просто хотела поговорить с тобой об Аррингтон».
«Почему ты не набрала номер мобильника»?
«У меня такое ощущение, как будто я звоню не во время».
«О»!
«Стоун, я чувствую, что что-то не так. Почему ты не хочешь поговорить со мной»?
Потому что с таким же успехом, я мог бы шептать на ушко Вэнсу или Ипполито, или еще кому-нибудь, подумал он. «Да ведь не о чем говорить».
«Это все Аррингтон. Ты надеялся увидеть ее вновь, не так ли»?
Он пожал плечами. «Возможно».
Они молча закончили ужин. Он оплатил счет, и по пути назад она взяла его за руку.
«Я заставлю тебя забыть ее», промолвила она.
«Звучит неплохо».
«Встретимся у Ле Парк через четверть часа».
«Нет», сказал он, «встретимся у отеля Бел-Эйр. Я переехал».
«Увидимся там на стоянке», сказала Бетти.
Он ехал за ней всю дорогу, попутно проверяя через зеркало заднего вида, не пристроился ли кто сзади. Но, судя по всему, на сей раз, никого за ним не было.
Она вошла в его номер первой, сбрасывая на ходу одежду. Стоун позволил раздеть себя, после чего она зашла в ванную и вышла оттуда с бутылкой лосьона для тела.
«Где болит»? спросила она, склонившись над ним на постели.
«Везде», ответил он.
Она согрела лосьон в ладонях и стала растирать его грудь. « На горе я наблюдала за твоим массажем», сказала Бетти. «Там для этих целей имеется замочная скважина. Я видела, какой эффект на тебя произвела Лиза».
«И какой же эффект произвело на тебя подглядывание»? спросил Стоун.
«Оно заставило меня хотеть вас обоих», ответила она, выливая в руку еще лосьона.
«Тогда, почему ты не сделала того, чего хотела»?
«Я подумала, что не имею права заниматься сексом с персоналом».
«У меня было впечатление, что эта Лиза не имела бы ничего против».
«А тебе бы это понравилось»?
«А почему бы и нет»?
Она рассмеялась. «Мне нравится, как ты рассуждаешь. Может, в следующий раз, когда приедешь, я смогу организовать что-то в этом духе».
«До чего же замечательная идея»!
В это время она завладела его гениталиями, и оба оказались возбужденными до предела. Она легла рядом и заставила его войти в нее, и закинула ногу ему за спину.
С этого момента и до самого утра они не проронили ни слова.
«Итак, ты улетаешь сегодня»? спросила Бетти за завтраком.
«Может быть. А может, покручусь здесь еще немного».
«Зачем? Вчера ты определенно решил уехать».
Устав от игры в кошки-мышки, он решил открыться.
«Меня интересует Ипполито», признался он.
«Банкир? Почему»?
«Думаю, он стоит за всем этим».
«За чем, этим»?
«Исчезновением Аррингтон».
«Стоун, в этом нет никакого здравого смысла», в голосе Бетти слышалось беспокойство.
«А я начинаю думать, что есть. Думаю, те двое, что преследовали нас, были людьми Ипполито».
Она прекратила жевать. «Стоун, я считаю, что тебе лучше держаться подальше от мистера Ипполито».
«Отчего же? Разве мы не в свободной стране? Я достаточно долго был полицейским и следователем, чтобы знать, что можно выяснить все о каждом, и собираюсь узнать побольше об Ипполито».
«Это может быть опасно», тихо проговорила Бетти.
«Я думал, ты ничего не знаешь о нем, а, ты, оказывается, знаешь, что он опасен».
«Это всего лишь мое впечатление».
«И откуда оно взялось»?
«Просто из того, что я слышала». Она взглянула на часы. «Бог мой, я же должна быть в офисе. Рано утром у Вэнса совещание по поводу новой кинокартины».
Стоун проводил ее до двери. «Хочу поблагодарить тебя», сказал он. «Ты была необыкновенна».
Она обняла его за шею. «Если хочешь поблагодарить меня, возвращайся сегодня же в Нью-Йорк».
«Не думаю».
Бетти испуганно взглянула на него, но ничего не сказала. Только поцеловала его и быстро выбежала за дверь.
Стоун следил за ней взглядом, размышляя, сколько времени займет пересказ их разговора.
На это ушло время до ланча. Зазвенел телефон.
«Хэлло»?
«Мистер Баррингтон»?
«Да».
«Это Онофрио Ипполито. Как дела»?
«Я в порядке, Ипполито. Только удивлен, что ты мне звонишь. Мало кто в курсе, что я остановился в Бел-Эйр».
«Это маленький город».
«Думаю, что да».
«Сожалею, что мы не смогли поговорить подольше за ужином у Вэнса Калдера. Дэвид Стармак сообщил мне, что ты собираешься выполнить для него какую-то работу в Нью-Йорке».
«Мы обсуждали это».
«У меня тоже есть свои интересы в Нью-Йорке. Я подумал, не могли бы мы обсудить кое-какую работу и для меня»?
«Конечно».
«Вот что я тебе скажу. Сегодня вечером на борту своей яхты я устраиваю званый ужин. Приезжай, и мы непременно урвем несколько минут, чтобы переговорить с глазу на глаз».
«С большим удовольствием».
«Яхта находится неподалеку от острова Каталина, так что, если будешь у Марина Дел Рей в восемь часов, тебя переправят прямо на борт».
«Хорошо».
Ипполито дал ему номер причала и название судна Мария. «До встречи», сказал он.
«Спасибо, увидимся вечером».
Стоун повесил трубку и откинулся в кресле. Настало время посмотреть в глаза этому человеку и напрямую задать вопросы. А сейчас он пойдет купаться. Он поднялся и пошел искать халат.
30
Стоун добрался до Марина дел Рей в начале девятого и поставил машину на стоянку. На нем был один из его новых костюмов, темно-синий с белым платочком в верхнем кармане, новая рубашка из чистого хлопка и новый галстук. Он, возможно, переборщил в смысле одежды на званый ужин, но это лучше, чем быть одетым кое-как.
Он спустился вниз по рампе и направился вдоль понтонов, высматривая указанный номер причала. Стоун миновал понтон, где стояла Палома, но судно было погружено во тьму. Может быть, за ужином он встретится с Барбарой и ее приятелем. Наконец, он нашел то, что искал, и прошел немного дальше, пока не достиг Марии, спортивной рыболовной яхты тридцати с лишним футов в длину с довольно высоким капитанским мостиком. На корме судна стоял один из тех двоих, кто преследовал его в Линкольне.
Стоун почувствовал острое желание повернуться и пойти обратно, но, прежде, чем он успел это сделать, человек улыбнулся и заговорил.
«Мистер Баррингтон? Мы вас ждем, будьте добры, поднимайтесь на борт”.
Стоун поднялся по трапу на борт.
«Меня зовут Мэнни», сказал мужчина, в то время, как снизу появился другой человек. «А это Винни. Мы оба работаем на мистера Ипполито».
Винсент Манкузо протянул руку и Стоун пожал ее. В конце концов, официально они прежде не встречались. «Мы готовы», сказал Винни. Он повернулся, включил зажигание и запустил мотор, пока Мэнни убирал трап.
«Где мистер Ипполито и остальные»? спросил Стоун.
Винни взялся за штурвал, и судно отошло от причала. «Большинство гостей уже на борту большой яхты. Мистер Ипполито и остальные гости прилетят туда после собрания в центре города».
«Могу я предложить Вам что-нибудь выпить»? поинтересовался Мэнни.
«Пиво было бы неплохо».
Мэнни спустился вниз и вернулся с бутылкой Хэйникен и стаканом на серебряном подносе. «Вот, извольте. Желаете оставаться наверху или спуститесь вниз»?
«Я лучше останусь здесь. Сегодня прекрасный вечер». Стоун теперь чувствовал себя более уверенно и, усевшись у кормы, стал потягивать пиво.
«Да, чудесный вечер », сказал Мэнни. «Когда мы выйдем в открытое море, увидим потрясающий закат».
Стоун наблюдал за прогулочными катерами, а спортивная рыболовная яхта проходила канал по направлению к волнорезам. Через пять минут они были в спокойном Тихом океане, и Винни направил судно вперед.
«Сколько времени плыть до яхты мистера Ипполито»? поинтересовался Стоун.
«Минут сорок - сорок пять», Мэнни пытался перекричать шум моторов. «Это примерно 25 миль, а мы идем со скоростью не меньше сорока узлов».
Яхта летела по спокойной морской глади прямо в гигантский, яркий солнечный шар, и Стоуну это начало нравиться. Они проплывали мимо других кораблей, плывущих в океан и возвращающихся к Марина Дел Рей, и вскоре оказались одни в океане.
Стоун уже начал подумывать о том, что он скажет Ипполито. Немного, решил он, ему лучше слушать. Он сомневался, что получит какую-либо легальную работу от Стармака или Ипполито. Скорее всего, то был предлог избавиться от него. Но ему не терпелось узнать, что они хотят сказать.
Последние полчаса яхта летела, как на крыльях, но вот Винни стал снижать скорость. Стоун встал и посмотрел вперед. Солнце село, и впереди маячили корабельные огни сотен яхт. Люди пили и ели на борту своих судов. Стоун почувствовал, что проголодался. Между тем, они продолжали плыть еще несколько минут, и Винни все больше замедлял движение судна.
«Не хочу, чтобы волной от Марии раскачало чью-нибудь посудину», сказал он, делая разворот на девяносто градусов влево, и возвращая руль в исходное положение. Яхта легла в свободный дрейф.
«Где яхта мистера Ипполито»? спросил Стоун. Неожиданно, сзади он услышал металлический звук взведенного курка, и ощутил прикосновение холодной стали к шее. Он обернулся и увидел, что Мэнни приставил пистолет к его голове.
«Тебе туда не надо», сказал Мэнни.
Не успел Стоун вымолвить и слова, как Винни залепил его рот скотчем.
«Руки вперед», велел Мэнни, в то время как Винни отматывал с ролика еще кусок скотча.
Стоун не пошевелился.
Мэнни нацелил пистолет прямо в левый глаз жертвы. «Мы можем сделать это аккуратно, а можем и наоборот. Ты как предпочитаешь»?
Стоун протянул руки, и Винни связал его запястья, потом наклонился и обмотал лентой скотча его лодыжки. После этого Винни пошел в рубку и вернулся с мотком цепи и якорем.
Стоуна почувствовал спазмы в желудке. Все выглядело хуже некуда. Он стал думать, как бы выпутаться. Зачем он поднялся на борт? Солнце село и его сменила полная луна, освещая бледным светом капитанский мостик яхты.
Винни и Мэнни говорили друг с другом о наручниках, но их голоса, казалось, были где-то далеко. Стоун видел, как один из них вытащил из рубки набор инструментов, нашел наручники, продел их в звено цепи, и затянул плоскогубцами.
Теперь они потащили его к корме. Поначалу Стоун отказывался двигаться, но потом увидел ящик с инструментами. Когда Мэнни подтолкнул его, он сделал прыжок вперед, повалился на ящик, рассыпав его содержимое по поверхности палубы.
Винни и Мэнни грязно выругались. Они пытались отыскать плоскогубцы, а Стоун пытался нащупать что-то другое. Он был уверен, что видел острие марлиня на самом верху и больше всего на свете хотел до него добраться. И пока Винни с Мэнни искали на палубе плоскогубцы, он сумел достать и спрятать марлинь в заклеенных скотчем руках.
Его грубо поставили на ноги, и заставили взять в руки якорь. Они и впрямь хотели, чтобы он держал якорь. Поскольку все равно терять было нечего, он подчинился.
«Хочешь сказать последнее слово, Стоун»? спросил один из них.
Стоун метнул на них горящий взгляд. Его мучители громко расхохотались и поволокли его к корме.
«Ты подай немного вперед», сказал Мэнни, «а я тут и один справлюсь». Винни пошел вперед, включил мотор, и яхта пришла в движение.
Стоун стал глубоко вдыхать воздух через нос, всякий раз все больше и больше, заполняя легкие воздухом. Потом он остался на корме один, удерживая тяжелый якорь, и стараясь не выпасть за борт.
«Лучшие пожелания от Онофрио Ипполито»! услышал он голос Мэнни, пытающегося перекричать шум мотора.
Стоун сделал еще один глубокий вдох и почувствовал сильный удар в спину. Падая, он задержал дыхание, врезаясь всем телом в холодную пенистую воду, и затем все стихло, если не считать удаляющегося рева мотора и немого крика в голове.
31
Стоун быстро шел ко дну, головой вниз. Он понятия не имел, как здесь глубоко, но понимал, что усиливающееся давление скоро начнет выдавливать воздух из легких. Он удерживал этот воздух изо всех сил, и во что бы то ни стало, был обязан оставаться на плаву.
Вращая запястья рук вперед и назад, чтобы, по возможности, ослабить узы, он удерживал якорь и марлинь одной рукой, в то время как другой нащупывал наручники. В верхней части марлиня имелась щель, как бы специально сделанная для такого случая.
С трудом он сумел продеть шпильку в щель, быстро отвинтил шпильку, вырвал ее и выпустил якорь. Он перестал тонуть, но тут же сделал ужасное открытие. Выпустив якорь, он потерял и марлинь, а ведь еще оставались наручники, удерживающие цепь на его туловище.
Однажды, когда он был еще мальчишкой, родители, придерживавшиеся левых взглядов, послали его в социалистический летний лагерь. Некоторые из отрядных вожатых забавлялись тем, что, поспорив друг с другом, как долго ребята смогут продержаться на воде пока не придет помощь, связывали мальчишкам руки и ноги и бросали их в озеро. Сейчас никто не собирался его спасать, но, по крайней мере, лагерь дал Стоуну опыт плавания со связанными руками и ногами. Он попытался еще раз пальцами освободить замок в наручниках. Легкие готовы были вот-вот лопнуть, но он стал отталкиваться и грести изо всех сил, чтобы вырваться на поверхность. Глядя вверх, Стоун мог различить свет луны прямо перед собой, но понятия не имел, как глубоко погрузился. Движение казалось болезненно медленным.
Чтобы не думать об этом, он стал считать, как долго находится под водой. Он посчитал, что не меньше минуты, и до поверхности, наверное, мили и мили. Воздух начал выходить из ноздрей, и изо всех сил он старался замедлить этот процесс, так как воздух невозможно было заместить ничем, кроме соленой морской воды. Он продолжал бороться, жалея, что рот был залеплен скотчем, и он не мог кричать. Поверхность все еще была далеко.
Он представил себе, что он – морская свинка, и постарался вращаться быстрее рывками, которым обучился в лагере. Секунды казались часами. И вдруг, совершенно неожиданно, он совершенно ясно увидел луну. Он уже терял последние остатки воздуха, когда со рта отлепился скотч. Стоун вырвался на поверхность, заглотнул воздух, закричал, выдохнул и заглотнул еще и еще.
Он осмотрелся и увидел вдали удаляющиеся огни спортивной рыболовной яхты, которая направлялась к Каталине, потом стал высматривать другие суда. Их там был целый флот, но они были страшно далеко от того места, где он с трудом удерживал голову над водой.
Он попробовал плыть на спине, но цепь вокруг его туловища и мокрая одежда делали это невозможным. Все, что он мог, это продолжать делать толчки, подобно морской свинке, и подтягивать в воде связанные скотчем руки. Он старался зацепить языком конец клейкой ленты, надеясь размотать зубами, но этот конец было невозможно ухватить. Ничего не оставалось, как плыть, хоть как-то.
Стоуну удалось развить некий ритм: два гребка руками по собачьи, затем барахтаться на манер морской свинки. Это позволяло пусть и не быстро, но все же передвигаться в воде. Он поставил цель – достичь освещенных мачт. Как далеко они? Двести, триста, тысяча ярдов?
Он подумал о силах, которые еще остались, и размышлял, а хватит ли их, или, в конце концов, цепь потянет его вниз, не дав возможности добраться до близкой цели. Он вспомнил, что прочел где-то, что смерть утопленника – легкая смерть, но не поверил в это. Он думал о том, что дрейфует на дне, и его поедают крабы и акулы. Акулы – ночные существа, ведь так? Их привлекает плеск на поверхности, а он как раз плеск и вызывал. Стоун не мог привыкнуть к ледяной воде. Только почему-то поблизости не было видно кусков льда. Он бы мог забраться на льдину и дать передохнуть своим мышцам.
Ледяная вода. Большие белые акулы обитают в такой воде, не так ли? Разве рыбаки не вылавливают больших белых акул в этих водах? Кадры из фильма «Челюсти» пронеслись в его мозгу. Голая девочка, отчаянно держащаяся за буй, а в это время гигантская акула хватает ее за ногу. По крайней мере, он не голый, хотя, в этом случае, мог бы двигаться гораздо быстрее. Он подумал, что стоит сбросить ботинки, но решил, что они не замедляют движение, и потом, он, как никак заплатил за них шестьсот пятьдесят долларов. Не хотелось их терять!
Он подумал о том, как накануне спал с Бетти, но потом вспомнил, что именно она виновна в том, что он сейчас здесь, и тогда решил думать о Барбаре Тирни. Где она сейчас? Пьет шампанское на борту яхты Ипполито возле Каталины? А была ли там, в самом деле, яхта? Да, была, он припомнил, как управляющий банка рассказывал ему, что Ипполито владеет целой флотилией – ведь он так сказал. Стоун хотя и недолго, был на борту двух судов, принадлежащих Ипполито.
Он попробовал плыть на боку, но стал тонуть, поэтому снова поплыл по-собачьи. Не могло быть и речи об отдыхе – мешала цепь, и он продолжал плыть в ночи, гребок за гребком, удар за ударом, вдыхая снова и снова. Двигаясь так, он мог проскочить мимо Каталины и плыть по направлению к Гавайям.
Огни теперь казались ближе, но не намного. Стоун начал терять темп. Его гребки делались все короче и медленней, и мозг не мог заставить мускулы работать лучше и дольше. Слава богу, что море хотя бы не штормит, иначе я бы был уже мертв. Он подумал, о смерти, но решил, что пока не готов умереть. Эта мысль прибавила сил, но не так много, как хотелось бы. С большой натяжкой это можно было назвать вторым дыханием. Стоун подумал об Аррингтон и ребенке, которого она вынашивала. Был ли он от него? Если ему суждено сегодня умереть, будет ли у него сын, который мог бы носить имя Баррингтон? Нет, скорее, он будет носить имя Калдера, независимо от кого получит свои гены.
Что-то изменилось. Огни мачт почему-то исчезли. Он повернул голову и огляделся. Неужели сбился с курса? Стоун был уверен, что нет, поэтому поплыл дальше. Потом произошло нечто странное, он коснулся чего-то связанными руками, сделал гребок и сильно ударился головой об очень твердый предмет. Голова закружилась, он выставил руки вперед и дотронулся до этого гладкого и темного предмета, но не смог уцепиться за него. С новой силой Стоун повернулся и поплыл параллельно ему и оказался возле его конца. Это была небольшая яхта с черным корпусом, и у ее кормы была одна замечательная вещь: трап! Он ухватился за него обеими руками и прижался щекой к корпусу, задыхаясь и стеная.
Минуту спустя он почувствовал, как впадает в бессознательное состояние. Он потряс головой. «Нет»! закричал он изо всех сил, но его крик оказался слишком слабым. Лестница раскрылась в его руках, и нижняя часть откинулась в воду. Стоун поставил ноги на ступеньку, которая находилась в одном футе под водой, и попытался опереться на нее, но руки соскользнули, и он упал в воду.
У него почти не осталось сил, он начал думать, что будет проще, отдаться морю, однако, решился на последнюю попытку. Снова подплыл к лестнице и поставил ноги на нижнюю ступеньку. Держа следующую ступеньку обеими руками, он подтянулся вверх, пока не оказался стоящим на коленях, заклеенных скотчем. С минуту он пребывал в таком положении, прислушиваясь к струям воды, сбегавшим с его одежды. Следующая ступень будет еще труднее. Но вот он приподнялся и схватился обеими руками за поручень из нержавейки, затем, собрав остатки сил, подтянул ноги до следующей ступеньки. Чудом, Стоун попал на нее. Палуба небольшой яхты была теперь на высоте его коленей, и он мог ухватиться за стальные поручни. Это позволило ему перебросить ноги на палубу. Последним усилием он перекинулся через поручни и упал на капитанский мостик. И тотчас потерял сознание.
32
Он почти очнулся, и ему показалось, что он слышит женский крик, потом снова впал в ступор. Судно качалось под ним, это действовало на нервы. Ужасно хотелось спать, а люлька раскачивалась из стороны в сторону.
«Черт возьми»! раздался громкий мужской голос.
Стоун пытался сказать ему, чтобы тот заткнулся, но не мог произнести ни слова. Он вновь погрузился в сон.
«Сделай ему искусственное дыхание», произнес женский голос.
«Ему не нужно искусственное дыхание», ответил мужчина, «он дышит, и у него есть пульс».
«Почему его руки в таком состоянии»? спросила она.
«Дженифер, какого хрена я должен знать»? раздраженно воскликнул мужчина.
Стоун, лежащий на правом боку, попытался перевернуться на спину.
«Он шевелится»! сказала она.
«Стало быть, он может двигаться, эка невидаль. Спустись вниз и принеси мне походный нож, он лежит на тумбочке».
«Но этот человек может быть опасен», сказала она.
«В таком положении он не может быть никому опасен. Иди скорее вниз и принеси нож. Господи, он же скован якорной цепью! Захвати еще и плоскогубцы».
Стоун вновь отключился, потом почувствовал, что движется, хотя сам не шевелился. Он открыл глаза.
«Он в сознании», произнес мужчина. «Сэр, вы можете разговаривать»?
Рот у Стоуна приоткрылся, но он не сумел выговорить ни слова.
«Принеси мне воды», сказал мужчина.
Спустя минуту Стоун ощутил во рту освежающее. Он проглотил немного, затем еще. Потом его вырвало, изо рта полилась соленая вода.
«Выпей еще», произнес мужчина. «Все будет хорошо».
«Фуфф», выдавил из себя Стоун.
«Не пытайся пока говорить, только выпей еще воды и глубоко дыши».
Стоун прополоскал водой горло и выплюнул ее, затем отпил еще.
«Хорр-шо», пробормотал он.
«Не разговаривай, для этого у тебя будет много времени потом. Дженифер, спустись вниз и принеси мне пару сухих полотенец».
«Окей», сказала она. Через минуту она уже вытирала Стоуну лицо.
Стоуна начало лихорадить, зубы громко застучали. Меж тем мужчина расслабил створки наручников, и снял цепь с его тела. «Помоги мне снять с него костюм», произнес мужчина. «Надо его полностью раздеть, в мокрой одежде ему ни за что не согреться».
Процедура раздевания длилась довольно долго, ведь сам Стоун не в силах был помочь. Наконец, голого, его стали растирать полотенцами.
«Можешь подняться»? спросил мужчина.
Стоун попытался ответить, но не смог, и кивнул.
«Дженифер, помоги мне, нам надо спустить его вниз, и засунуть в спальный мешок, а то он переохладился».
С их помощью, дрожащий Стоун был усажен в капитанское кресло, а затем ему помогли спуститься в каюту. Там его уложили в большой спальный мешок.
«Вскипяти воду и приготовь ему суп из пакетика», приказал мужчина.
Дрожь постепенно унялась, Стоуна усадили и стали кормить горячим супом из чашки.
«Спасибо», выговорил он.
«Не стоит», ответил мужчина. «Наверное, следует отвезти тебя в больницу, но не думаю, что таковой имеется на Каталине».
Стоун покачал головой. «Нет», сказал он.
«Не хочешь в больницу»?
«Нет. Я умер».
«Ты не умер, но, думаю, был к этому очень близок».
«Остаюсь мертвым», сказал Стоун.
«Хочешь считаться мертвым»?
Стоун кивнул. «Должен».
«Давай, доедай суп и отдыхай, скоро тебе станет лучше».
Стоун лег на койку и расслабился. Наконец, он мог себе это позволить. Он слышал звук заводящегося двигателя, и звук поднимаемого из воды якоря, потом почувствовал, что судно плывет. И погрузился в сон.
Когда он проснулся, часы над его головой пробили полночь. Стоун попытался сесть.
«Том, он проснулся», позвала женщина. Она сидела на койке напротив, глядя на Стоуна.
«Можешь подойти к штурвалу»? откликнулся мужчина. Судно накренилось, и Стоун услыхал, как о корпус бьется волна.
«Ветер усиливается», сказал мужчина. «Ты только правь на эту звезду курсом на северо-восток и держи бушприт по ветру». Он спустился вниз в каюту.
«Привет», сказал Стоун.
«Чувствуешь себя лучше»?
«Лучше - это, по-моему, сильно сказано, но я чувствую, что жив, что само по себе уже прогресс».
Парень засмеялся. «Меня зовут Том Хелфорд», сказал он. «Я – студент медик четвертого курса Университета Лос Анжелеса, потому я и не позвонил в береговую охрану, чтобы переправить тебя в больницу. Я считал, что тебе надо отдохнуть и поесть и все будет в порядке. Ты голоден»?
Стоун кивнул: «Я пропустил ужин. Куда мы направляемся»?
«К Лонг Бич. Там я держу яхту. Хотя в последнее время не очень часто пользовался ею».
«Прошу прощения, что сократил ваш вояж», сказал Стоун. «Кстати, меня зовут Стоун Баррингтон».
«Рад познакомиться. Несколько неожиданное знакомство».
«Это точно».
«Может, расскажешь, что с тобой приключилось»?
«Я направлялся на званый ужин на яхту, стоящую на якоре напротив Каталины, но, думается, приглашение не предполагало радушный прием».
Хелфорд рассмеялся. «Похоже, что так. Наверно трудно было плыть обмотанному цепью»?
«Было еще трудней, когда к цепи прикрепили якорь».
«Черт возьми! В их намерения не входило, что ты объявишься снова, не так ли»?
«Нет, этого они не предполагали».
«У меня на борту есть мобильный телефон. Почему бы нам не позвонить в полицию и не попросить, чтобы нас встретили на Лонг Бич»?
«Кстати, я вспомнил, что в моем костюме был мобильник».
«Вот он», сказал Хелфорд, протягивая аппарат. «Все, что я вытряс из твоих карманов, лежит на тумбочке».
«Можешь вынуть из него батарейки и сполоснуть телефон в пресной воде»?
«Конечно, если ты думаешь, что это поможет».
«Это не повредит, знаю только, что соленая вода точно не поможет».
Хелфорд налил в раковину воду и опустил в нее телефон Стоуна, а затем начал делать бутерброды. «Из твоих документов видно, что ты – полицейский».
«В отставке».
«Слишком молодой для отставки, а? Это связано с твоей коленкой? Я видел хирургический шрам».
«Верно».
«У тебя нью-йоркские права».
«Да, я приехал посмотреть Лос Анжелес».
«По выговору – настоящий калифорниец. Я хотел бы извиниться за прием, обычно мы обращаемся с туристами лучше».
«Извинение принимается».
«На какую же яхту ты хотел попасть»?
«Не знаю названия, но, говорят, она очень большая».
«Мы обедали на берегу, а на обратном пути прошли мимо яхты длиной футов сто пятьдесят, под названием Контесса. Это могла быть она»?
«Вполне».
«Она была крупным единственным судном из тех, что стояли на якоре. Больше ничего не было свыше восьмидесяти - девяноста футов».
«Контесса, повторил Стоун. Он решил запомнить это название. «А на каком судне я сейчас нахожусь»?
«Каталина Тридцать пять, престарелая».
«Она в хорошем состоянии», сказал, оглядываясь, Стоун, «но, кажется, у тебя не горят мачтовые огни».
«Ты прав, я не удосужился подняться наверх и заменить те, что вышли из строя».
«Я не видел, как она приближалась», потирая лоб, проговорил Баррингтон,.
«У тебя на лбу шишка».
«Это пройдет».
«Хелфорд протянул Стоуну бутерброд и еще одну чашку супа. «Я должен спросить тебя о чем-то», сказал он.
«Валяй».
«Я влип во что-то нелегальное»?
«Нет. Ты лишь расстроил нечто незаконное».
«Ты – адвокат, если верить твоей визитной карточке, может, мне стоит нанять адвоката»?
«Стоун покачал головой. «Не стоит. Бутерброд был отличный».
«Спасибо. Значит, ты уверен, что из-за тебя у меня не возникнут проблемы»?
«Безусловно. Ты – добрый самаритянин, вот и все».
«Ты говорил о том, что хочешь оставаться мертвым».
«Да, я именно мертв и хочу пока оставаться мертвым».
«Чтобы те, кто это сделали с тобой, не пытались повторить»?
«У них не будет возможности повторить. Просто то, что я собираюсь сделать, будет легче, если они станут считать, что им не надо беспокоиться обо мне».
Хелфорд откусил кусок от бутерброда и задумчиво стал его жевать». «Стоун»?
«Да»?
«Ты ведь не собираешься никого убивать, а»?
Стоун на минуту задумался. «Нет», солгал он.