Так получается, что сейчас мне легче заниматься какими то бездумными делами, красить окна, ходить в магазин, греметь на кухне посудой…тяжеловат август, мало известно о том где Сашка, я догадываюсь, от этого не становиться легче, какие то непрекращающиеся аварии с такими невозвратимыми потерями, разбившийся самолет, летевший в мой любимый город, и главное понимаешь, что от тебя ничего не зависит, что изменить, что либо ты не в силах..
Пытаюсь…
Питер
Почти окончательно рассорившись с Серегой, который вдруг стал работать дома, а оказалось выносить друг друга в таком количестве мы не были готовы, я поняла, что нужно как то разбавить все это безобразие. А тут еще получилось, что есть свободные деньги. Но самое важное, желание вновь увидеть, дорогой, родной Питер, оно никогда не покидает меня. Ну и…мы пошли и купили два билета..на поезд, в надежде, что не поубиваем друг друга в поездке.
Так как мы люди- художники, живем в другом измерении, телевизором в основном пользуется наша Надежда, девочка- подросток, MTV, МузTV и т.д, а новостей там не кажут.Посему от мамы, которая живет в Израиле, мы узнали, что попадаем на ту самую встречу большой восьмерки, соответственно Питер с суши, с морей и с воздуха, будут ревностно охраняться от всяких туда заезжающих. Поэтому слово «лад.», пропечатанное на билете в месте прибытия и зачитанное по телефону, мою маму, последний раз бывшую еще в Ленинграде, это слово ее очень обеспокоило и приравняла мама его к сто первому км, на который нас вместе с бомжами и профурсетками и пригонят.Скажем, мы приятно были удивлены, когда наш поезд плавно вошел под крытый перрон, совершенно европейского вокзала Ладожский, менее привычного нам,чем Московский, мы поняли что вот оно, это самое слово «Лад".
Сказать, что Питер встретил нас знакомым хмурым небом и моросящим дождиком..зачем, Питер встретил нас в лице Саши и Вики, огромноспасибоим, ребята нагоняли км, обойдя где то наш поезд, возвращались из столицы нашей родины Москва, что бы забрать нас и отвезти в свой строящийся дом в Парголово ( мин 30 от Финляндского вокзала ).
Ну а далее…поднимаем глаза к небу, понимаем, что ничего более красивого не видели, а может не замечали?
Ну вот например..над Иерусалимом небо высоченное, его много, оно нежно розовое, оно зовет, заставляет ощутить такое непривычное позуживание в области лопаток, там где должны были бы быть крылышки. Над Новосибом небо, лично я, замечаю только осенью и только ночью осенью, потому как в нем звезд немерянно. А небо над Питером, боюсь слова мои покажуться бедными..
И все таки. Бывает если приготовить стакан холодной воды, для живописания и набрать акварельной краски, густо на кисть, опустить кисть в этот самый стакан, там будет разноцветная буря, клубообразная, непроглядная, тяжелая к краям и прозрачная, нежно расползающаяся, сталкивающаяся и втекающая друг в друга, на границах разных цветов, уже ко дну, а теперь соединим эту красоту с охрой, бирюзой, краплаком питерских теснольнущих друг к дружке домов, жарким золотом церковных куполов, а вдруг все это отразиться в водной глади узких, закованных в кружево решеток городских каналах и… в тихом восторге так вот и замрешь и зажмуришься, что бы сон тот длился вечно!
Мы нашли с Сергой выход, чтобы сосуществовать мирно, в наших совместных прогулках по городу, который некогда соединил нас браком и мы повинуясь прожили, таки целых 16 лет ( думаю это любовь), ну так вот
Мои уши неизменно были плотно закрыты наушниками, проводами соединенные с маленьким моим музыкальным миром ( мп3 плеером ), а человек с любимой музыкой в голове он скажу я вам, становится таким добрым и глаза у него еще шире распахиваются навстречу всему только прекрасному и местами со стороны выглядит он, мне кажется, блаженным придурком, ну так вот так я и выглядела. А что Серга, а у него заняты все два глаза, в руках же любимый черный обьектив. Временами мне казалось, что мы герои фильма Такеши Китано « Куклы», как они шли долго далеко молча, фарфорово бледные, как пронзительно красная веревка, волочит за собой ворох огненной осенней листвы, собирая ее горкой, позади обтрепанных пол их одежд и никуда не деться им друг от друга, потому как туго их эта веревка соединяет. Мы не были бледны, потому как от долгих шляний на свежем воздухе, мордашки наши были нахально румяные, а вот в остальном…
Мы хоть и люди, питающиеся эфиром прекрасного, но что бы не выросли у нас крылышки мотылька и не унесло нас ветрами, мы тоже должны иногда есть, а как оказалось, толком поесть в Питере негде. Если посчитать, то на каждого проживающего приходится по два ресторанчика, а не по карману…
Совершив один из многочисленных, наших маршбросков, а цель изначально была такова, нет метро, автобусам, маршрутным такси, карта в руках, две удобно обутых ноги, ясная голова и обоюдное желание идти вперед, с гордо задранной на архитектуру башкой, ну так вот чисто интуитивно, купившись на бело оранжевую вывеску, мы повенчались на время с некой « Чайной ложкой», брак был успешным, фруктовый кубиками порубленный кивиапельсиновояблочновишневый салат, очаровал, ну это для девченок, а вообще когда, наконец-то наши ноги перестали идти и мы сложив голубые крылышки, присели за стол, нашему взору открылась удивительная картина, наш кофейный столик, был застален всякой едой до упора,проголодавшись мы пожадничали и поздно поняли, что мы столько не сьедим.
Вообще Питер изобилует кондитерскими и мне по девчячьи это приятно.
Правда кофе я люблю больше нюхать, пить реже, я вообще чувствительная к запахам натура, ну и к цветам конечно, к другим, что в коробке с красками..
А когда со стекляного столика мечтательно смотрит на тебя напудренная шарлотка и нежно щекочет нос, запах кофе, аромат духов запястья руки… за огромным окном дождь и самый родной самый любимый город , и тебе еще в нем жить целых восемь дней, мои полупрозрачные крылышки за спиной, превращаются в самые настоящие крылья…
Отдельное развлечение питерские подьезды.. они как ни странно открыты почти все, а как тянет в них заглянуть, краем глаза захватить частичку чужой городской жизни, какие они широченные, пасмурные, мхом поросшие клетки застывших в них лифтов, а когда-то шумно плыли вверх вниз..уф жутковато, таблички с фамилиями у звонков, кв. номер 17, шесть фамилий, коммуналка, потолки высоченные и скорее всего с лепниной, а на кухне предполагаю есть черный ход, таинственно, а люди живут, для них обычно..
Да кстати, под вечер, а конец июля и еще довольно таки светло, под вечер нам не мешало бы успеть на электричку, 7 станций , вот и Парголово, по асфальтовой дороге мимо искусственных цветов, старых дворянских дач, портреты на памятник, высокохудожественно, дорого, кладбище недалеко…и нам открывается панарама на поле бескрайнее, на поле том дома, в Питере бум строительства загородных домов.
С трудом добытая бутылка чилийского красного вина, огонь в камине разгорается все жарче, медведеобразная гламурная азиатка Этна, вместо того, чтобы сторожить дом, растянула свои меха на полу, около огня, притворилась тяжелобольной, в надежде продлить счастливые моменты, пока не заметят хозяева, старания напрасны, Сашка ее вычислил и выставил за двери, она потом долго путешествовала от одной двери к другой, поскребывала лапищей, а через стекляную дверь, ведущую из еще зачаточного сада, пыталась разжалобить нас выражением безудержной тоски в таких загадочных собачьих глазах. Новосибирское время давало о себе знать, от выпитого вина и разницы в часах глаза наши закрывались до завтра…
Петергоф
Для меня Петергоф не есть знак равно фонтаны. Меня с этим город связывает наша первая с Сережей сьемная квартира, такая роскошь для двух свежеиспеченных супругов ( не люблю это слово ). Может потому, что начинали жить мы в Петродворце ( это еще одно название города ) когда так полюбившаяся мне именно благодаря Питеру, осень, неспеша начинала набирать краски, небо до зависти ровно, чего трудно добиться на практике, невидимая рука залила пронзительным ультрамарином. Солнечным и сухим осенним днем, сделав первую попытку знакомства с городком, мы на местном рынке купили спелых, с нежным рваным румянцем яблок, и совершенно интуитивно, пройдя вдоль прудов с утками, здания бывших конюшен, архитектора Бенуа, ныне санатория, свернули по широкой, терракотовым гравием покрытой тропе в парк Александрию, а фонтаны открыли для себя уже позже. Может поэтому, приезжая в Питер снова, мы минуя фонтаны, всегда идем старой знакомой тропой, да открою маленький секрет, именно по этой дороге можно придти к бесплатному входу в парк, точнее снять обувь и закатав штаны, обогнуть высокую ограду, отделяющую Александрию от нижнего парка, по воде Финского залива . Если чесно, не люблю летней толкотни в парке, другое дело осень, проникаешь туда с левого дальнего края и становишься для себя полноправным хозяином. Дорожки пустынны, можно далеко видеть, уходящие вдаль столбики стриженных деревьев, замер большой каскад, Самсон больше не мучает золотого льва, так как все парковые скульптуры спрятали на дождливую зиму в ящики, дворец открылся для вечерних концертов, в прудах спустили воду, витиеватоплетенные спины скамеек ни кем не прикрыты, такая в летние часы шумная и торжественная роскошь, вдруг сменила вечерний наряд на домашнее платье, готовясь встретить самых близких своих гостей, именно в такие осенние дни, кажется мне парк более настоящим и тихо ступая по упавшим кленовым листьям, вдруг вижу сквозь ветки, как гуляет король в окружении свиты…
А на исходе зимы, бывали дни,когда Петергоф мерил царскую белоснежную шубу, все замирали покорно, чтобы не упустить тех прекрасных мгновений, когда ступал он по подиуму и было слышно как медленно падает снег, я шла из цветочной лавки, прижимая к себе букетик коротких тюльпанов, купленный для натюрморта и вдруг над всем этим сонным царством запели колокола собора , сквозь кружевную завесу снегопада, пронеслась упряжка лошадей, унося за собой призрачную карету…
Совершенно комичная ситуация, обнаружить рядом с собой, в туалете парковой столовки, подрагивающую страусинным пером, на скрывающих лицо, широких полях шляпы, даму из прошлого столетия, неуклюже расставив ноги в туфлях с пряжками и подобрав рукой пену кружев, юбок, подьюбников ее пленящих, она замерла в сей шаткой позе, над воронкой туалета, а всего-то была киношная массовка и обеденный перерыв соединил нас вместе.
Фонарь накрыла газовая ткань тумана, он водным бисером покрыл все вокруг, зазвенел серебрянный колокольчик на входе, любопытсва ради толкнули дверь и оказались в старой аптеке, порошок в ступках, ряды стекляных сосудов, зачем-то чучело крокодила под потолком, изразцовый камин в углу, чувство нереальности здесь происходящего, не покидает вас, если вы хоть немного художник в душе…